Белые ночи

      Энакин закончил последний на сегодня голозвонок, тяжело вздохнул и уже собирался снять шлем, как вдруг комм пропищал о входящем вызове. С удивлением Энакин уставился на мигающую кнопку, быстро подобрался и напустил на себя образ всемогущего Владыки ситха.        — О, так вот как выглядит твой сценический образ, — не успел он и слова произнести, как был перебит весьма пожеванного вида ведьмой. Бледная, с растрепанной косой волос, в которой запуталась водоросль, она неприлично громко чихнула и шмыгнула носом. — Не важно. Я чего звоню. Можно мне убить Оби-Вана?       Энакин моргнул. Под шлемом этого видно не было, но пауза затягивалась, требуя от него действий.       — Исключено, — отрезал он. — Он нужен живым.       Вентресс скривилась:       — Не знаю, на что я рассчитывала. Ладно, в общем, я хотела сказать, что нашла его. И что этот говнюк отбил у нас Дагобу. Что, напомню, совершенно не по плану. И, насколько я поняла, он вообще не в курсе планов. Так что или приструни свою любовницу, или расскажи мне о его планах, потому что у меня нет желания когда-либо встречаться с ним вновь.       — Это он с тобой сделал? — после очередной театральной паузы уточнил Энакин.       — Ассаж отбой, — закатила глаза ведьма и отключилась от передачи.       Энакин выключил коммуникатор. Сглотнул. Вздохнул. Поиграл пальцами по столу, после чего набрал Пери. Тот отозвался практически сразу.       — Что случилось? — судя по передаче, он даже от работы не оторвался.       — У меня вопрос, — не зная, как начать, попытался подобраться к сути Энакин.       — Я весь внимание.       Энакин сделал глоток воздуха.       — Ты можешь не торопиться, — отложив датапад и взяв другой произнес Пери, — у меня же нет никаких важных дел.       — Ты не знаешь, почему ведьма Вентресс… которая военачальник КНС, может звонить Альбаноксу?       Пери замер, отбросил датапад в сторону и быстро набрал что-то на своем терминале. Голозапись звонка длилась меньше пары минут, спустя которые Пери удивленно откинулся на спинку стула:       — Так, ну во-первых не Альбаноксу, а Молу.       — Как ты понял?       — Ее первые слова. Сценический образ. Она знает, что есть Владыка, а есть Мол. Кроме прочего, она знает Оби-Вана и об их тесных отношениях с Молом.       Энакин скривился.       — Во-вторых, ты можешь спросить у него сам на вечерней регистрации.       — А ты разве не должен знать о таких вещах?       — Боже упаси, я что, по-твоему, должен знать всех, с кем Мол когда-либо разговаривал?       — Да? — просто ответил Энакин.       Пришла очередь Пери скривиться:       — Ну, на самом деле, у меня есть одна идея, но это потребует времени для проверки. Слишком много сложностей, когда можно просто спросить.       — Ладно, я понял, — вздохнул Энакин. — Значит выясню сегодня вечером.       — И кстати, мои поздравления.       — А? С чем?       — На сколько я знаю, Вентресс — сильная одаренная, с которой даже у матерых джедаев не получается сладить. И она не узнала тебя.       Энакин вдруг осознал. Улыбка растянула его все еще скрытое шлемом лицо.       — Это значит…       — Да, — подтвердил Пери, — сегодня можешь идти в Купол.       Энакин несдержанно ударил кулаками в воздух.              Он готовился к этому походу почти полгода. Честно говоря, он думал, что взорвется. Все эти уроки этикета, занятия с хореографом для правильного шага и осанки, Пери и его злоебучий язык. А кроме этого, каждодневный разбор действительно скучной документации и разгребание действительного однообразного дерьма, которое наворотили люди из синдиката.       Энакин готов был повеситься после первого дня. Ар-Кейт предложил выход. Энакин покрутил пальцем у виска. Тогда уже Пери поставил ультиматум: или так, или никакой сенаторши. Энакин поканючил, поплакал, побесился, но в итоге решился попробовать.       Уроки этикета совместили с ежедневными медитациями, как в свое время их обозвал Оби-Ван, а затем подхватил Мол. Реальная, настоящая, обычная медитация Энакину была противопоказана, так как он и так слишком хорошо ощущал Силу и дополнительное единение могло привести только к тому, что его вынесет из собственного тела без возможности возвращения. Так что медитацию заменили экзекуцией. Оби-Ван долго изгалялся, пока не пришел к обычному электрошокеру. Потом вернулся Мол и справлялся ситхскими молниями. Поэтому сейчас простой электрошокер на Энакина уже не действовал, но вот с небольшой дозой аналептиков, разгоняющих нервную систему…       В общем, за каждый неправильный ответ его били током, совмещая приятное с полезным.       С хореографом вообще не сложилось. Энакин вечно норовил сам поправить учителя, так как фехтовальщик внутри него говорил о нецелесообразности подобной стойки или шага. Ар-Кейт рассказал о чертежах специального корсета, который смог бы помочь исправить эту оплошность. А учитывая, кем в прошлой жизни был Ар-Кейт, ждать следовало всего, что угодно, только не обычного корсета. Так и вышло.       Пери назвал его «железная дева» портативной версии. Из его рассказов в древности было такое орудие пыток, заставляющее жертву медленно истекать кровью. Энакин кровью не истекал, но ежедневные тренировки со световым мечом превратились в натуральные пытки. Стоять, ходить или тем более сидеть за столом кроме как прямо не получалось. Иначе в конце дня все болело еще сильнее.       Пери подошел к изучению грамотной дипломатической речи еще более изобретательно. На этот раз для разнообразия, Энакину пришелся по вкусу его метод, так как новые слова и конструкции они учили в ангаре на примере угнанных спидеров или сломанных звездолетов. И пока парень разбирал очередной маневровый двигатель, Пери рассказывал ему, какая деталь в конструкции куда и каким образом должна войти. Исключительно манерно.       Проржавшись, Мол предложил свои ассоциации. Таким образом для Энакина все скучные запросы, стали запросами от дроидов, а идиоты-подчиненные — дроидами с очень старой прошивкой. Таким было куда проще объяснять, какую деталь и каким образом себе нужно вставить, чтобы в следующий раз не совершить подобной ошибки.       Меньше работы от этого не стало, но с таким набором инструментов Энакин мог жить. Что он и делал последние полгода.       Сегодня Пери лично доставил его до Купола Сената, по дороге еще раз проверив все детали плана по списку, и со спокойной совестью оставил парня одного.       Выйдя из спидера, Энакин выпрямился и прикрыл за собой дверь. Корсет все еще был на нем, но уже не доставлял таких неудобств, как в самом начале. Кроме того Пери обрядил его в очень тесные туники, так что Энакин даже если бы захотел не смог бы сделать лишнего движения.       Осмотрев Купол глазами, он осторожно распустил свои ощущения в Силе и степенно проследовал внутрь.       Проникнув, Энакин сделал вид, что отряхнулся. В этот момент из его рукава высыпался маленький паукообразный дроид, который тут же посеменил к ближайшей точке доступа. Энакин дал ему время, неторопливо проплыв к стойке регистрации, где его поприветствовала улыбчивая панторанка.       — Чем могу помочь вам, сэр?       — Я в офис сенатора от Набу.       — Одну минуту, — наклонилась к терминалу панторанка. Энакин дождался, пока она войдет в систему, чтобы быстро взглянуть на свой стилизованный под браслет передатчик. — Вам назначено?       — Да. Энакин Скайуокер.       Панторанка пробежалась глазами по списку и нахмурилась:       — Прошу прощения, но я не вижу вашего имени в расписании.       Энакин быстро отослал указания дроиду.       — О, моя вина, — мило улыбнулся он, отвлекая девушку, чтобы включить глушилку, — я забыл уточнить, что встреча назначена с младшим сенатором. Падме Наберри.       — Оу, — ненадолго впала в ступор девушка. — Да, конечно, одну минуту. — Она снова вернулась к терминалу. Тот ненадолго подвис, заставив ее нахмуриться, но вскоре все нормализовалось и девушка с широкой улыбкой красочно расписала Энакину, как попасть в офис сенатора от Набу. Энакин поклонился ей и степенно прошел к лифтам. У самых дверей паучишка забрался ему под штанину и отключился.              — Энакин? — удивленно уставилась на него Падме.       — Младший сенатор Наберри, — легко кивнул он ей.       — Что ты здесь делаешь?       — У меня назначена встреча, — вскинул брови он. — Или вы забыли?       Офис, полный секретарей с интересом поглядывал на парочку у углового стола Падме. Она с недоверием наклонилась ближе и тихо прошептала:       — Это какая-то игра?       — Вы мне скажите, сенатор, — пожал плечами Энакин. Легкая ухмылка на его губах не делала ответ яснее.       Падме мельком окинула взглядом окружающую их обстановку, застав несколько неприкрыто интересующихся глаз, прикинула что-то в своей голове и кивнула сама себе:       — Что ж, рада видеть вас, господин Скайуокер, — ее чуть не покоробило от такого обращения, но как истинный политик, она и бровью не повела. — Присаживайтесь. О чем вы хотели поговорить?       — Благодарю, — присел на указанный стул Энакин. Корсет жестко сдавил бедные косточки, заставив его глаз едва заметно дернуться. — Признаюсь честно, я пришел просить помощи. И, так как вы единственное служащее лицо, с которым я знаком, не окажете ли мне честь?       Падме моргнула. Она не узнавала юношу, сидевшего перед ней. Опрятный, с ровной осанкой и манерами настоящего интеллигента. Если бы она сама не умела перевоплощаться так же, она бы подумала, что это злой брат близнец Энакина, о котором тот забыл упомянуть.       — Вся честь принадлежит мне, — стандартно ответила она. — Прошу, поделитесь со мной, чем я могу помочь?       — Мне необходимо отыскать данные о моей родословной, — кивнул Энакин. — Ранее я пробовал использовать… прочие источники для поиска этой информации, но все они привели меня под Купол Сената. И, боюсь, это поле в одиночку мне не покорить.       — Подобными делами занимается канцелярия, — тут же выдала Падме, а потом вздохнула. — Но заявления от граждан рассматриваются в течение стандартного месяца.       — Канцелярия весьма загруженный аппарат, — кивнул Энакин, — особенно в наши неспокойные времена. Что ж, в таком случае, я… — он начал подниматься.       — Погодите, — остановила его Падме. — Запросы от официальных представителей рассматриваются намного быстрее.       — О, я не смею вас просить, — тут же выдал Энакин, неудобно ерзая на краешке сиденья.       — О чем вы, мне будет в радость помочь человеку узнать о его прошлом.       — Правда? — почти искренне удивился Энакин. Чем дольше Падме смотрела на него, тем больше и больше мелких огрехов и неточностей замечала. Это веселило ее. Как за выбеленным фасадом отстраненного господина Скайуокера нет-нет да проглядывал суетливый, непоседливый, чистый душой мальчишка. И эти мелочи могла заметить лишь она, потому что знала, куда смотреть.       — Более того, личный секретарь Канцлера — мой бывший сослуживец. Он работал на посту сенатора с Набу более десяти лет.       — Не станет ли бременем для такого занятого человека моя скромная просьба? — уже более искренне удивился Энакин.       — О, что вы, господин Скайуокер. Я давно его знаю, — поднялась с места Падме, — он будет рад мне помочь. Пойдемте.       Энакин уже не так ловко встал со стула и степенно проследовал за Падме. Позади них шушукались секретари.              — Это было так необходимо? — со смешком прошептала она ему когда они покинули офис Набу.       — Если я хочу однажды обнять и поцеловать тебя на людях — да, — серьезно заявил Энакин.       Падме совершенно неприлично зарделась.              Шив Палпатин абсолютно бестактно пялился на оглушительную в Силе супернову. Этот юноша, которого девчонка Наберри привела с собой, имел дерзость размазывать свою сигнатуру по всем поверхностям, которые его окружали. В том числе по разумным.       Шив внутренне поморщился и галантно улыбнулся своей будущей марионетке:       — А, Падме, милая, рад вас видеть, — он подорвался с места и принялся лобызаться, как добрый дядюшка, сто лет не видевший свою ненаглядную племянницу. — Совсем позабыли о своем старике.       — Новое место требует от меня много усилий, — улыбнулась ему она. — Я надеялась, что смогу видеться с вами чаще, но…       — Ах, работа, — кивнул Шив, — понимаю, понимаю. И, я так полагаю, вы не на праздную беседу пришли.       — О, позвольте представить, — она обернулась к юноше, с вальяжной скромностью принца рассматривающему убранство канцелярии. — Это Энакин Скайуокер. Господин Скайуокер, это Шив Палпатин, личный секретарь Канцлера и мой наставник времен правления.       — Приятно познакомиться, секретарь, — кивнул ему нахальный мальчишка, даже не протянувший руку для рукопожатия.       — Как и мне, — кивнул Шив. — Итак, — жестом пригласив их присесть, продолжил Шив, — для чего же моя ненаглядная наперсница привела вас ко мне, господин Скайуокер.       Вместо ответа тот отточенным жестом вытащил из-за отворота туники сложенный вдвое лист пергамента и протянул его Шиву. Шив недоверчиво взял в руки лист, вернулся за рабочий стол и открыл его.       — Это фамилия моего отца. — Пояснил мальчишка, заняв свое кресло. — Я не был рожден в браке и взял фамилию матери. И, если то, до чего я успел докопаться — правда, это спасло нам с ней жизнь.        Шив с замешательством посмотрел в распахнутый перед ним лист.       — Мне необходимо узнать, секретарь, — повелительным жестом махнул мальчишка, — правда ли то, до чего я успел докопаться. И есть ли у Республики возможность проверить ДНК на соответствие. Со всеми вытекающими, естественно.       — Эта процедура будет стоить не дешево, — кое-как отошел от ступора Шив. Он попытался вернуть себе управление ситуацией, рассчитывая на то, что мальчишка просто не имеет достаточных средств. — И мы говорим о шестизначных суммах минимум. Не думаю, что это будет выгодно. Вероятно, вы даже потеряете больше, чем приобретете от подтверждения прав на наследство.       — Деньги не имеют значения, — с наглой улыбкой отмахнулся мальчишка.       Шив нахмурился сильнее.       — То, что я ищу, куда ценнее всех кредитов мира.       — Что же это?       — Знания, — обворожительно оскалился нахал. — Знаете, — задумчиво перебирая пальцами произнес он, — помимо ордена джедаев в древности существовали и другие последователи так называемой Силы.       — Да, но, насколько мне известно, тем, кто не владеет Силой эти знания без надобности.       Энакин усмехнулся, но не ответил:       — Итак, секретарь, вы сможете мне помочь?       Шив сглотнул:       — Сделаю все, что в моих силах. Я свяжусь с вами в течение пары ротаций.       — Моя благодарность не заставит себя ждать, — кивнул ему мальчишка и поднялся. Он галантно помог подняться Падме, после чего попрощался и покинул канцелярию, оставив Шива в оглушительной тишине собственных мыслей.       «Такая сила! Такая мощь! — думал про себя Шив, прибывая в легкой эйфории. — Самородок! Не ограненный алмаз!»       О, Шиву захотелось такую драгоценность себе. Мальчишка буквально сам пришел к нему в руки. А если грамотно разыграть подаренную карту, нахал будет ползать в ногах Шива моля взять его в ученики.       Шив сложил лист пергамента обратно и спрятал его в свои одежды. Это родовое имя было ему смутно знакомо. Чего он не ожидал, так этого того, что этот род был связан с использованием Силы. Применив свой доступ, Шив быстро пробежался по архивным данным. Увиденное заставило его насторожиться.       В архивах говорилось, что данная семья практически единолично владела небольшой звездной системой посреди Среднего кольца, установив теократическую монархию на триста стандартных лет. Но после бунта и революции около пятнадцати лет назад, монарха-бога свергли, а всю его семью казнили. С тех пор прошла реорганизация власти в системе, люди изъявили желание присоединиться к Республике, а большую часть имений семьи сожгли и растащили на сокровища. Однако было кое-что, что заинтересовало Шива и что могло заинтересовать мальчишку.       Эта семья усыновляла очень много детей. Частично это была дань религиозному культу. Некоторые из этих детей становились прислугой в доме своих опекунов, другие, судя по данным, приносились в жертвы, третьи гибли при невыясненных обстоятельствах.       «Если они действительно были культом, таким образом они могли узаконивать власть над одаренными», — усмехнулся Шив, невольно сравнивая семейство с орденом джедаев.       Кроме прочего за более чем триста лет правления у семейства было очень много бастардов, но после революции ни один не изъявил желания затребовать у Республики часть причитающегося наследства: земля, оставшаяся от дворца, два имения и родовая гробница.       Шив мысленно потер ручки, сохраняя данные об имениях на датапад.       «Следует отправить туда кого-нибудь, разведать обстановку, а за одно оставить юному Скайуокеру маленький подарочек».       — Шив, ты готов? — позвал его Мас Амедда.       — Что? — он оглянулся на время.       — Стратегическое заседание с Советом джедаев. Ты подготовил данные о последних операциях?       — Да, одну минуту, — мило пропел Шив, внутренне представляя себе, как сгноит эту хаттскую отрыжку на следующих выборах. У него уже был соответствующий компромат, осталось лишь дождаться переизбрания. Новый вице-канцлер, которого Шив присмотрел, был куда более лоялен ему и его взглядам. А еще куда моложе и менее строптив. Но самое главное, его любили в Сенате. Уж над этим Шив постарался.       Собрав все датапады, Шив мельком глянул на последнее обновление и застыл.       Дагоба. Бесполезный, казалось бы, комок грязи, однако стратегически важный пункт для дальнейших действий. Был захвачен! Республикой!       Шив едва сдержал свое лицо от выражения гнева. Подобрав датапад, он отправился в кабинет Канцлера.       — Здравствуй, Шив! Как наши дела?       — Несколько лучше, чем я предполагал, — на автомате ответил тот, подсовывая датапады Канцлеру.       — Да? — усмехнулся тот. — Ты так не выглядишь.       — Работа, господин. Много дел одновременно.       — Что ж, сейчас нам предстоит справиться с еще одним, — улыбнулся Канцлер и вытащил тот самый датапад с Дагобой.       Спустя какое-то время в кабинет вошли джедаи. Они выглядели ровно настолько уставшими, насколько ожидал от них Шив. Дела на фронте шли неважно, постоянные терки с мандалорцами, сотни и тысячи смертей, пусть и не всегда разумных, но живых существ сильно сказывались на их состоянии. А также на Силе. Ежедневное давление от принятия решений, которые не могут быть правильными и бессмысленность, которую видели даже они.       Отчаянье в их глазах было усладой для души Шива.       Но, естественно, доводить их до полного уничтожения было еще рано. Для начала следовало отыграть карту с мандалорцами.       Со времен Галидраана еще Плэгас думал над тем, как окончательно разобраться с этой напастью. К сожалению, Дуку оказался не к месту умнее, чем от него ожидалось, и весь план пошел сарлаку в пасть. Но сейчас, благодаря стараниям его почившего ученика, тонкий лед дружбы между мандалорцами и джедаями уже треснул. Война, постоянные споры о командовании и приказах уничтожали равновесие в и без того неустойчивых отношениях. А что будет, когда Манд’алор узнает, что на самом деле именно джедаи совершили покушение на его малюток. И что покушение на самом деле удалось.       И как бы глупо это ни звучало для стороннего человека, логика бессильна против ярости. Как только Джанго Фетт увидит доказательства, ни один джедай не избежит ярости его народа. А с теми, кто выберется из этого противостояния, справится его маленькая армия.       — Вы же сказали, у вас нет свободных рыцарей, — густой недовольством голос выдернул Шива из его мыслей.       — Их и нет, — развел руками магистр Пло Кун.       — Тогда кто взял и удерживает Дагобу? — на голостоле высветилось заросшее лицо все в болотной грязи.       — Должно быть, то кочевой мастер, — подал голос Йода.       — Кочевой мастер? — переспросил Канцлер.       — Те из рыцарей, что покинули орден и ушли на Внешнее кольцо следуя за зовом Силы. — Пояснила магистр Шаак Ти. — Официально они не являются представителями ордена, однако обучены и в большинстве имеют характерные одежды.       — Каким образом он добрался до командования без нашего ведома? — удивился Канцлер.       — Забвение — корабль без генерала. Там нет никого, старше клона-коммандера. Так что, как только джедай продемонстрировал должный уровень осведомленности… — Пло Кун развел руками, заканчивая мысль.       — Разве это не вопиющая брешь в системе? — ужаснулся Канцлер.       — Полагаю, с этим следует обращаться к каминоанцам, как к изготовителям продукта, — ответил Пло Кун.       — Я отправлю запрос на Камино, — кивнула Шаак Ти.       — А как быть с этим безымянным генералом? — настаивал Канцлер. — Никто из вас не узнает его?       Джедаи переглянулись, обратились к Йоде. Тот нахмурился и вдруг просветлел, выдав:       — Антиллес это.       — Джон? — удивилась Шаак Ти. — Разве он не умер на Орд-Мантелл несколько лет назад?       — Знала бы ты, сколько раз я это слышал, — усмехнулся Пло Кун.       — Вы можете с ним связаться? Как-то включить его в общую цепь командования?       — Не проблема это, — кивнул Йода. — Переживаний ваших не стоит. Как прежде Забвение использовать будем мы. Планы не меняем, нет.       — Вы уверены, что он будет следовать приказам? — все не унимался Канцлер.       — Забвение будет, — ответил ему Пло Кун.              Они обсудили еще несколько вопросов, прежде чем джедаи покинули кабинет Канцлера. С плоскими лицами, внутри они чувствовали себя довольными, как нашкодившие лот-котята, которых не поймали.       — Если об этом хоть кто-нибудь узнает… — начала Ти.       — В руках себя держите, магистр. Уши есть у этих стен, — отчитал ее Йода.       Спрятавшись в спидере, магистры позволили себе немного расслабиться и выдохнуть.       — Мне одному интересно, что Кеноби забыл на Дагобе? — задал витавший в воздухе вопрос Пло, плавно поднимая спидер в сторону храма.       — Мне больше интересно, что там забыли мы, но да, пожалуй, что…       — Магистр, что вы думаете? — обратился к нему Пло Кун.       — Радуюсь, — искренне ответил тот.       — Мы знали, что он жив, так что позвольте уточнить, — поинтересовалась Шаак Ти.       — В балансе он. Равновесие нашел, которое не снилось остальным.       — О, я, кажется, вспомнил. Это же его хотели отправить в агрокорпус, когда Джинн не решился обучать его.       — Вы наблюдали за ним очень пристально, магистр. — Подтвердила Ти.       — Хотели сделать частью своей родословной. — Добавил Кун невзначай.       Йода лишь прокудахтал, но ничего не ответил. Когда-то давно он действительно видел в этом мальчике выход, как спасти его увядающего грандпадавана. Тогда он искал ответ на свой вопрос, но совершенно забыл о самом мальчике, о его нуждах и желаниях. Хорошо, что Сила решила сделать по своему и подарила ему отличного друга, который не только помог ему закончить войну на Мелида/Даан, но и войну внутри себя.       Йода прожил долгую жизнь, повидал и познакомился с тысячами разумных, выучил все, что можно было прочесть по лицу. И глаза этого юноши горели светом Истины. Оби-Ван Кеноби стал жемчужиной в венце ордена. То, к чему стремятся все джедаи, то, чему хотела научить его собственный мастер.       Теплые воспоминания о Фэй всплыли в его памяти. Он очень-очень давно не виделся с ней. Даст Сила, свидятся прежде его смерти.              В храме их ждало следующее совещание, на этот раз посвященное внутренней политике. Мэйс, совершенно отгородившийся от Сената, уже заканчивал работу по распределению юнлингов. На анклавы, последние годы стремительно сгорающие один за другим, рассчитывать не приходилось, поэтому Мэйс распорядился о переводе юного поколения в расположения корпусов.       — Пока я жив, ни один ребенок из этих яслей не отправится на войну! — стоял на своем он. Магистры были согласны с ним, тем паче, что последние почти двадцать лет Мэйс потратил на формирование в юных умах новой парадигмы. «Я не один».       Не важно, кто ты, сколько тебе лет, не важно количество мидихлореан в твоей крови, чем ты занимаешься, что ты любишь или чего не можешь. Пока ты в ордене, любая вещь, сделанная с любовью — важна для всех. Ты важен для всех. И никто никогда не останется одинок.       Старшему поколению было несколько сложнее понять то, о чем пытался сказать Мэйс, но когда юнлинги, ощутив послабление от общественного давления, начали все чаще выбирать корпуса по интересам, а не проситься в падаваны к неготовым на это мастерам, джедаи вдруг увидели, насколько объемней и разнообразней может быть их помощь Галактике, чем просто переговоры и детективные расследования.       Проект по озеленению Мандалора стал взрывом в сознании ордена.       — Мы можем исправить совершенные ошибки, залечить раны, нанесенные собственным невежеством, — манифестировал Мэйс, поднимая все больше и больше джедаев на путь реформирования.       Сегодня храм был почти пуст. Здесь осталась лишь горстка юнлингов, которые твердо решили взять в руки меч, чтобы защищать тех, кто не мог защитить себя сам. Они уже провели ознакомительные экскурсии по другим корпусам и поняли, какое будущее Сила прочит им. Прочие же выбрали для себя один из четырех путей.       Аграрный корпус ранее бывший в особой нелюбви у юнлингов разросся до отдельного маленького храма на Мандалоре. Сама Крайс позволила джедаям занять один из куполов, чтобы использовать его в качестве плацдарма. Отсюда рыцари Живой Силы распространялись по Галактике, отыскивая новые миры, требующие их исцеляющего прикосновения.       Медицинский корпус практически полностью оставил Корусант, переместившись в арьергард ВАР и дальше, за пределы воины. Рассыпавшись по малым мирам, целители изучали свое искусство в непосредственной близости от подопечных. Среди травы и пыльных дорог, а не в стерильных палатах хирургов.       Исследовательский корпус и так не был особо близок Корусанту, но, когда Совет дал им добро, они просто растворились в темноте космоса, собирая те крупицы знания, которые хотели быть собраны, и передавая их непосредственно Образовательному корпусу.       Образовательный же корпус был единственным, кто остался в Корусантском храме. Помимо огромного архива данных здесь хранилась величайшая ценность джедаев — Великий голокрон. Он был вмонтирован в само здание храма, так что транспортировать куда-то его было просто нецелесообразно. Но, в отличие от голокрона, знания, которые в нем хранились, переместить было можно.       Сотни умов работали над структурированием и упаковкой знаний, чтобы единицы из них могли отправиться в окрайние миры и донести эти знания до тех, кому они были нужны.       Орден больше не скупился ни на ресурсы, ни на назначения. Мэйс с радостью отправлял людей как можно дальше от этой войны, позволяя сражаться лишь тем, кто этого действительно хотел.       Орден никогда не был так раздроблен, как сейчас. И никогда еще Мэйс не чувствовал его таким единым в своем порыве служить Силе.              — Мэйс! — улыбнулся Брук, увидев своего старого учителя на посадочной площадке.       — О, Брук? Не знал, что ты возвращаешься сегодня. Я бы что-нибудь придумал…       — У тебя и так забот полон рот, — отмахнулся тот. — Да и я ненадолго. Прилетел забрать вещи для своего племяшки, а потом обратно на фронт.       — Как там поживают Депа и Калеб? — тепло улыбнулся Мэйс.       — О, замечательно! — прихлопнул в ладоши Брук. — Уже обосновались на новом месте. Калеб немного беситься, что его не пускают в бой, но, думаю, местные ребятишки быстро выжмут из него все соки.       — Рад, что они решили отправиться во Внешнее кольцо, — признался он. — Боюсь, мое сердце не справилось бы, если бы я послал на эту бессмысленную войну еще одного своего падавана.       Брук ухмыльнулся:       — Да ладно вам, мастер. Это был мой выбор.       — Был ли? — вскинул бровь Мэйс, вспоминая, как этот самый мальчишка со снежными волосами, едва дышащий ему в пупок, со слезами на глаза признавался в страшном грехе. И все равно признавался, потому что переживал за друга.       — В тот день, там, — ткнул он пальцем, — в том коридоре ты дал мне выбор.       — Правда? — протянул Мэйс, оборачиваясь. Они действительно находились не так далеко от того самого коридора. — Ты был юн. Был ли твой выбор осознанным?       Брук улыбнулся, отправляясь в свои собственные воспоминания.       — Знаете, мастер, я вырос в ордене, где не стать рыцарем-джедаем, значило стать отсеянным. Проиграть.       Мэйс поджал губы:       — Ты дал мне понять это, падаван.       — Правда? — удивился Брук. — Забавно. Потому что, когда я стал падаваном, я ни разу не задумался о выбранном пути. Лишь сейчас, став старше, я понимаю.       — И теперь ты сомневаешься?       — Каждый день, — усмехнулся Брук. — Но, — добавил он спустя паузу, — не было ни дня, чтобы я разочаровался в своем выборе. Думаю, сколько бы вариантов у меня не было, Сила бы все равно повела меня моим путем.       — О, так ты считаешь, что вся проделанная мной работа — бесполезна? — хитро вскинул бровь Мэйс.       — Я этого не говорил, — предупреждающе вытянул палец Брук. — Просто слишком много телодвижений на мой вкус. Но, — быстро добавил он, — они все оправданны. В конце концов, я действительно рад наблюдать за улыбками детей, которые выбирают то, что им нравится, а не то, чего они боятся меньше. Возможно, будущие поколения найдут способ, как сделать этот выбор еще эффективнее. Может нет. Сила покажет.       Мэйс довольно улыбнулся и потрепал его по голове.       — Кстати, — замер под похвалой Брук. — Ты в курсе, что Оби-Ван засветился?       — Что? Нет! Где?       — Помнишь старый Аккломатор, который мы никак не могли списать? Забвение. Там еще кучка дроидов без генерала.       — Они тоже живые существа, Брук, — закатил глаза Мэйс.       — Не больше, чем корабль, на котором они путешествуют. Не важно, — отмахнулся он. — Мы отправили его на Дагобу, в надежде, что там он наконец и закончится. И, представь, что?       — Кеноби оказался в этом болоте?       Брук радостно кивнул:       — Магистр Йода прикрыл его, чтобы Канцлер не впал в ступор.       — Представляю себе этот ступор. — Скривился Мэйс. — Джедай, чья смерть стала связующей нитью между Мандалором и орденом, вдруг оказался жив. Хвала Силе, они не знают о Моле.       — Если они узнают о Моле, боюсь тогда уже орден будет вынужден спасаться бегством. Я до сих пор так и не понял, как мы умудрились договориться со всеми на счет этой армии, если узнали о ней в последний момент?       Мэйс огляделся вокруг и вдохнул полной грудью. Из-за того, что в коридорах стало намного меньше джедаев, он перестал бояться, что шпионы ситха их подслушают. Он уже и забыл, когда в последний раз ощущал себя в храме, как дома.       — Мы ни о чем не договаривались, — пожал плечами Мэйс. — На самом деле, мы даже не успели о чем-либо спросить Фетта, когда Сэсси вдруг прервал голосвязь с Мандалором, чтобы сказать нам одно единственное слово.       — Ситх? — предположил Брук.       Мэйс мотнул головой и улыбнулся:       — Мол.       Лицо Брука удивленно вытянулось.       — Не смотри на меня так, падаван. На тот момент мы оба уже знали, что Мол жив и что он подделал свою смерть, как бы именно ему это ни удалось.       — Да, но армия?       — На самом деле я сомневаюсь, что армия дело рук Мола. Единственное, что я знаю наверняка — Мол побывал в мозгах Фетта. Было это до или после вмешательства ситха уже не важно.       — Вы решились доверится Молу? Вот так просто?       — Ты мне скажи, падаван. Как его лучший друг…       — Я не был его лучшим другом, — скривился Брук. — Кеноби был.       — Кеноби для него брат, — фыркнул Мэйс. — А ты его друг.       Брук скривился, но над вопросом задумался. Спустя пару минут размышлений он усмехнулся и выдал:       — Ну, если Кеноби там с ним, то я полностью ему доверяю.       — В точности мои мысли, — улыбнулся Мэйс.       Они еще некоторое время побродили по пустым коридорам, прежде чем Брук решился нарушить умиротворяющую тишину и вернуться к теме:       — То есть Совет просто пришел к Фетту и заявил: «ничего не знаем, армия теперь наша»?       — Нет, — улыбнулся Мэйс. — Мы провели инспекцию, зафиксировали отсутствие разумности, протестировали несколько образцов, после чего предложили разделить ресурсную опеку, так как у Мандалора сейчас явно нет возможности содержать такую армию.       — И он просто согласился? Без лишних вопросов?       — У него просто не было выбора. — Пожал плечами Мэйс. — Хотя, я полагаю, он подозревал, что не все чисто. Взять хотя бы историю с Виттором.       — Я поражен, как он спустил это ордену с рук! Учитывая тот факт, что именно Виттор заключал сделку.       — Мы объяснили это довольно простой религиозной последовательностью, с которой Фетт уже встречался.       — Виттор Пал, — закончил мысль Брук. — На фоне разворачивающихся действий, я полагаю. Не выдержал ответственности?       — Именно. И, так как Вос успел вовремя и в целости вернул ребенка обратно, Фетт решил оставить этот конфликт не раздувая. Тем более что «Черное солнце» уже отомстило Виттору за похищение, а орден выразил свою готовность принять любое наказание, от чего Фетт сразу же отказался.       — Но это же не был труп Виттора. Мы похоронили его здесь, в храме.       — И будем вечно благодарны тому бедолаге, что отдал свое тело на это предприятие, — смиренно поклонился Мэйс.       — Ладно, допустим, — посмаковал мысль Брук. — Но я все еще кое-чего не понимаю.       — Позволь мне прояснить это для тебя, падаван.       — Как, крифф возьми, Кеноби смог стать генералом без официального допуска в цепь командования?       — Полагаю так же, как это может сделать любой из твоих собратьев по ремеслу, — хитро улыбнулся Мэйс.       — Погоди…       — Именем магистра Инсина Глурра любая Тень может перехватить управление над бесхозным батальоном.       — А мандалорцы в курсе?! — ужаснулся Брук.       — Думаешь у них нет своих лазеек? — улыбнулся Мэйс. — Мы, по существу, делим одну армию на двоих. Естественно у каждого есть свои козыри в рукаве.       — Нам срочно нужно договориться обо все с мандалорцами! — всплеснул руками Брук. — Звезды, Мэйс, мы же сидим на бочке с тибаной!       — Оглянись вокруг, Брук.       Тот застыл на мгновение и окинул взглядом опустевший храм. Здесь больше не было жизни. Сила истекала отсюда.       — Что ты видишь?       — В опасности только те, кто готов к ней, — грустно усмехнулся Брук.       Мэйс степенно кивнул.       — Если Сила решит, что Галактике больше не нужны воины-джедаи, так тому и быть. Прочие… я сделал для них все, что мог.       — Мы сделали, — улыбнулся Брук, боднув своего мастера в плечо. — Вы не один, мастер.              Закончив с вещами Брук поспешил в кабинет магистра Глурра, получать обновления по заданиям. В отличие от большинства остальных Теней, он любил получать их лично. Все дело было в его умении, полученном благодаря Молу еще во времена юнлингства. К счастью для Брука и к большому огорчению всех остальных, никто кроме Мэйса так и не научился отличать его от стен. Поэтому каждый раз заходя в кабинет мастера Теней он умудрялся подслушать пикантные подробности.       — Это проблема, — произнес знакомый Бруку голос экс-магистра ордена Сайфо-Диаса.       — Брось, в этом нет никакой проблемы, — легкомысленно отмахнулся Глурр.       — Я буду вынужден сказать ему.       — Говори.       — Это может помешать планам Мола.       — Ох, мой друг. Не мне говорить тебе, что у Мола скорее всего нет плана.       — Но…       — Да даже если бы они у него были, ни я, ни ты уже не можем остановить этот разогнавшийся поезд. Мол убьет ситха. Так или иначе.       — А что потом, Инсин? Когда дело всей его жизни будет завершено, что он… — послышался испуганный вздох, — о Сила Великая. Ты… ты же не серьезно?       Глурр не ответил.       — Ситхский ад, ты планировал это с самого начала?       — В этом мы с Молом похожи, — ухмыльнулся Глурр. — Мы не планируем. Просто используем имеющиеся ресурсы по максимуму.       — Он — ребенок, Инсин! Ты поступаешь с ним жестоко!       — Это будет его выбор. Не мой, — спокойно ответил Глурр.       — Так ли это? Действительно ли ты оставил ему выбор? — гневно настоял Сайфо-Диас.       — А у кого из нас этот выбор был, Сай?       — Он должен был стать джедаем.       На этом моменте внутренне фыркнул даже Брук.       — Не тешь себя иллюзиями, Сай. Даже в твоих видениях не было момента, когда бы он мог укрепиться в Свете. Он был создан быть темным.       — Но он сбежал от этого. Сбежал от цепей ситха и только для того, чтобы попасть в сети джедаев?       — Сай, ты когда-нибудь слышал об ордене дже’дайи?       Сайфо-Диас ничего не ответил на это, просто тяжело вздохнув.       — Я живу дольше тебя, друг мой. И позволь мне один дружеский совет, олицетворением которого ты буквально являешься. Не все, что светлое априори правильное.       — Орден был обречен…       — Мы все обречены, Сай. Каждый из тех, кого ты знаешь, уйдет в Силу. Раньше или позже. Такова жизнь.       — Я просто хотел провести еще немного времени со своим падаваном, — искренне признался Сайфо-Диас.       — Ты еще проведешь его, Сай. И, я уверен, ты будешь в восторге от своего маленького грандпадавана. У тебя впереди долгая и интересная жизнь…       Брук не смог заставить себя войти. Он решил побродить по храму и успокоить свои чувства, прежде чем вернуться за новым заданием.              Несколько позже, в разговоре между Глурром и Пери:       — Полагаю, вы не собираетесь реагировать? — вскинул бровь голографический пау’ан.       — Нет, — пожал плечами Пери, не отрываясь от датападов. — Они с Оби-Ваном вроде как на ножах. Да и не вижу смысла рыпаться. Если он засветился настолько, что об этом знает Канцлер, то об этом точно знает ситх.       — Канцлер не знает, что это Оби-Ван.       — Похуй, ситх точно знает.       — Вы уверены? — задумчиво нахмурился Глурр, а потом вспомнил. — Ах, точно. Все время забываю, что именно вы автор шедевра о смерти Мола.       — Не поэтому, — усмехнулся Пери. — Мне тогда не предоставили визуала щей, лишь подробное описание.       — Тогда, позвольте поинтересоваться, откуда?       — Молу сегодня звонила ведьма Вентресс с просьбой убить Оби-Вана.       Глурр очень громко моргнул:       — Простите, что?       — Сам в ахуе! — ухмыльнулся Пери. — Жду вечерней регистрации, чтобы услышать охуенную историю.       — В таком случае, жду обновления.       — Жди-жди, лобастик! У тебя есть еще что-то?       — На этом пока все.       — Тогда пиздуй в жопу, у меня дел невпроворот.       — И вам хорошего вечера, господин Пери, — усмехнулся Глурр и отключил передатчик.              Мор ржал как резанный минут пять, пока Энакин с Пери смотрели на него, как на идиота.       — Во имя ситхвого ада, это ж нужно было, — устав от смеха протянул он. — Как, крифф подери, она умудрилась провернуть это, а?       — Ты у меня спрашиваешь? — уточнил Пери.       — Ведьма Вентресс? Правда?       — Ты за новостями вообще не следишь? — вскинул бровь Пери.       — А когда? Я то с тойдарианцами воюю, то ботанов пытаюсь перехитрить. Ты вообще в курсе, какой кавардак устроили здесь хатты? — возмутился Мол. — Мне вообще не до этой гребанной войны! Кстати, передайте Кейту, что, если эта мразь еще раз отправит меня под неустойчивую породу, он промывкой мозгов не отделается.       — Так что на счет Вентресс? — прервал его жалобы Энакин.       — Учились мы вместе. Она в курсе пары мелочей «Черного солнца», и я ей доверяю.       — Тогда как она, ранкор ее задери, оказалась по ту сторону? — уточнил Пери.       — Силой? — предположил Мол. — Хотя, конечно, интересная загадка, как они с Саем умудрились проморгать друг друга. Погоди, — нахмурился Мол, — ты вроде сказал, она знает про какие-то планы?       — О, внутренняя кухня войны, — отмахнулся Пери. — Не забивай голову, мы с лобастиком сами все держим.       — Играете с ситхом в дежарик? — усмехнулся Мол.       — Твои слова, — фыркнул Пери.       — Ладно, если вызовет еще раз, передай, пусть поговорит с Саем обо мне. Крифф, шутка века, — усмехнулся он себе. — Расскажу Оби-Вану, он не поверит.       — Кстати, о нем.       — Что там? — тут же подобрался Мол.       — Он вступил в войну. И его засняли камеры солдат. Перед Канцлером его представили Джоном Антиллесом, но скорее всего Сай расскажет ему при личной встрече.       — Пусть в ордене поменяют все личные голо Кеноби и Антиллеса местами.       — Это еще нахуя? — нахмурился Пери.       — А меня заебало, что мы можем взломать Сенат, но не можем вычислить, кто сраная вомп-крыса, — взорвался Мол. — Те сенатские, кто будут знать, что Оби-Ван это Оби-Ван — ходят под ситхом. Всех их пасти круглые ротации, чтоб даже в сортире за ними приглядывали, понятно?       — Так точно, Владыка, — от неожиданности отпрянул Пери.       — Кстати, мастер, я передал в Сенат информацию.       — Умница. Видел кого-нибудь подозрительного?       — Эм… нет. — Смутился он. — Мне обещали обновление за пару ротаций.       — Отлично, — кивнул Мол. — Тогда я вернусь на те развалины и присмотрю за ними. Я, конечно, не оставлял там ничего ценного, но потерять эти безделушки было бы жалко.       — Принято, Владыка.       — И, Дал, Энакин, — ухмыльнулся он, — вы молодцы! Отличная работа.       Те улыбнулись ему в ответ каждый на свой лад.