Полет вертишейки

      На следующее утро Тонкс, отчаянно зевая, в сопровождении раздражающе-бодрой Тулип впервые вошла в Министерство Магии не как посетитель, а как полноценный сотрудник.       Ну, или почти полноценный.       — Ага, вижу, — протянул дежурный, просматривая списки в папке с логотипом министерства на ней. — Стажеры в аврорат, да?       Он окинул их внимательным и подозрительным взглядом, на долю секунды задержавшись на ярко-лазурных локонах на голове Тонкс. Судя по кислому выражению его лица, цветные волосы, густо подведенные глаза и многочисленные фенечки на шее не вызывали в нем уважительного трепета. Тонкс бы не удивилась, если бы он тут же начал вполголоса причитать, как измельчало аврорское племя, ведь еще несколько лет назад на стажировку приходили сильные бородатые колдуны, способные метать экспелиармусы из глаз, и мудрые волшебницы, которые распознавали темных магов по звукам дыхания. Разумеется, никто из них не носил драную футболку с выцветшим логотипом «Сестричек».       — Ваши пропуска еще не готовы, — припечатал дежурный. — Так что пока проходите, как обычные посетители. Палочки, будьте добры…       Может ли что-то лишить уверенности в первый рабочий день больше, чем отказ охраны пропустить тебя в здание как сотрудника?       Тонкс пришлось пройти всю процедуру, включая досмотр и регистрацию палочки, ответить на утомительные вопросы («Как-как, говорите, вас зовут? Ну и имечко, Мерлин великий!») и, только получив личный значок посетителя — не серебряный, правда, который выдавался сразу на входе, а позолоченный, — она смогла наконец-то пройти к лифтам.       Тут уже толпились работники Министерства — кто с «Ежедневным Пророком» в руках, кто с утренним кофе, кто с горой бумаг, из-за которых едва можно было что-то разглядеть; Тонкс заметила взъерошенного светловолосого парня в мантии работника отдела магического транспорта, который на ходу поедал утренний сэндвич, а сразу за его спиной — пожилую даму с тугими кудряшками, которая откровенно клевала носом и вот-вот грозилась уснуть у него на плече под мерный ритм жевания и хруст салата.       Тонкс понимала ее, как никого. Совершенно разбитая после ночной бессонницы, — синяки под глазами она сумела скрыть лишь благодаря своим способностям, — Тонкс даже не позавтракала толком. Отец предложил сварить кофе, но одного взгляда на светло-коричневую бурду в его чашке хватило, чтобы понять: идея плохая.       Утренний предрабочий гомон у лифтов напомнил Тонкс о вчерашнем ажиотаже под списками распределения в Академии. В животе словно кто-то затянул тугой узел. Как зеркальное отражение — последние минуты обучения и первые минуты настоящей работы. И то, и то — в толпе шумных незнакомых людей.       Тонкс вслепую нашарила рядом горячую ладонь Тулип и крепко ее сжала. Так же, как вчера. Только теперь это не Карасу нуждалась в поддержке, а совсем наоборот.       Тут мелодично звякнул колокольчик: наконец-то прибыл лифт.       Грохот, лязг, скрип золотых решеток — оставь надежду, всяк сюда входящий! — и толпа, словно волной в океан, втолкнула их в кабину, прибив к самой стенке. Тонкс, все еще сжимающую руку подруги как спасительный круг, швырнуло спиной прямо на Тулип. Та издала придушенный писк. Пришлось шире расставить руки и ноги в попытке отвоевать больше места — в такой толкучке их запросто могло размазать тараном жаждущих работать сотрудников. Тонкс подумала, что наверняка сейчас похожа на огромную ощерившуюся тропическую птицу: лазурные кудри торчат как перья над головой попугая, новенькая мантия перекрутилась, на лице написана готовность вонзить зубы в каждого, кто еще раз посмеет двинуть ей локтем в нос.       — Какая бесславная будет смерть, — горячим шепотом обожгла ей шею Тулип. — Хочу, чтобы ты знала: если ты раздавишь меня насмерть, но выберешься сама — не вини себя, продолжай жить, выйди за Мирона Вогтэйла, роди ему десяток детишек и назови одну из дочек в мою честь. И мы в расчете.       — Хватит, — хрюкнула от задушенного смеха Тонкс, — мы уже приехали.       Мелодичный женский голос объявил: «Уровень второй. Отдел обеспечения магического порядка»… и что-то там еще, и Тонкс, на ходу отмахиваясь от кружащих в воздухе записок и извиняясь перед теми, кому наступила на ноги, протиснулась из пропитавшейся запахом горчичного соуса кабины в коридор. Карасу вылетела следом как пробка из бутылки шампанского.       — Что, значит, не будет никакой малышки Тулип? — уточнила она, расправляя, насколько это возможно, помятую мантию.       — Не в этот раз, прости, — Тонкс сосредоточилась и сменила потрепанные в лифте лазурные кудри на короткую стрижку-пикси синего цвета. — Вот где носит Барнаби, когда он так нужен? Для чего природа дала ему плечи размахом с квиддичное поле, если он не может ими заслонить хрупких девушек?       — С него станется и опоздать, — пожала плечами Тулип и огляделась.       Заколдованные окна по обе стороны скучного длинного коридора показывали пронизанный солнечным светом парк. Вокруг сновали, не обращая внимания на двух потрепанных девчонок, серьезные волшебники и колдуньи в строгих неброских мантиях или, напротив, в отчаянно выделяющихся куртках из драконьей кожи. За сотрудниками, как верные совы, парили стопки папок и бумаг, или порхали разноцветные перья, записывая в пергамент каждое слово. Над всей этой кутерьмой стремительными колибри носились туда-сюда остроклювые записки.       Порой в потоке ярким пятном мелькали форменные мантии авроров — красные, как яблоки в карамели, перетянутые на груди кожаной кобурой для волшебных палочек и с золотистой эмблемой Министерства. И если кто-то из авроров и обращал свой взгляд на Тонкс и Тулип — во многом, наверное, из-за ярких шевелюр — то взгляд этот был вежливо-равнодушным, и не длился дольше пары мгновений.       — Спорим, уже через пару лет все изменится? — беззаботно спросила Тулип, когда они заворачивали за угол к широким массивным дверям штаб-квартиры. — Каждое утро будем слышать: «Доброе утро, Тонкс, какая шикарная прическа!», «Восхитительные серьги, Тулип, где взяла? Ах, конфисковала у Горбина? Чудесно, чудесно»…       — Боюсь тебя разочаровать, но мы не можем забирать себе конфискованные вещи.       Звонкий женский голос заставил Тонкс вздрогнуть.       Дружелюбно улыбаясь, женщина лет сорока смерила их взглядом и принялась водить кончиком пера по строкам зажатого в руках блокнота. Улыбка подчеркивала румяные яблочки щек на круглом приветливом лице, ореховые глаза озорно блестели, волосы цвета перца с солью были подстрижены по-военному коротко. Она была похожа скорее на чью-то молодящуюся маму, заблудившуюся в коридорах по пути на встречу с деканом, чем на сотрудника отдела по борьбе с темной магией. Блокнот, обклеенным стикерами с блестящими лягушками, который она будто одолжила у сына, только усиливал это впечатление.       Но Тонкс знала, кто она. Единственная известная ей женщина, которая с легкостью была и мамой, и аврором.       — Доброе утро, аврор Лонгботтом, — поздоровалась Тонкс, смущенно переминаясь с ноги на ногу.       Алиса Лонгботтом была кумиром для Тонкс. Если не знать всей трагической истории, никогда не подумаешь, что эта женщина — тоже герой первой магической войны, как Поттер и Блэк. Что она потеряла мужа, что чудом выжила после нападения Пожирателей Смерти, что после этого в одиночку воспитывала сына, ни на день не прекращая работу в аврорате. Что вернулась к полевым заданиям сразу же после того, как вышла из Мунго, отчаянно желая поймать чудовищ, что вломились к ней в дом и разрушили жизнь. И что ее надежде на расплату не суждено было сбыться — Пожирателей, напавших на Лонгботтомов, четыре года спустя по чистой случайности поймал Сириус, и теперь все они находились в Азкабане.       Среди них была и Беллатриса Лестрейндж — кузина Сириуса. Родная тетя Тонкс.       Несостоявшаяся месть не помешала аврору Лонгботтом и дальше делать свое дело: после с ее легкой руки в Азкабан попали не менее крупные Пожиратели. Она в одиночку одолела брата и сестру Кэрроу и выследила Игоря Каркарова.       В глубине души Тонкс очень надеялась попасть на стажировку именно к Алисе Лонгботтом. Но, вдохновленная ее примером, ничуть не огорчилась, когда этого не произошло и от всего сердца порадовалась за Ли.       Сейчас Барнаби за спиной у наставницы ослепительно улыбнулся. Он был выше на две головы, не меньше, и казался рядом с ней полувеликаном.       — Доброе, девочки. Вы у нас… Тулип Карасу и Нимфадора Тонкс, верно? — Алиса сверилась с записями в блокноте. — Ага, нашла! Тулип, тебе к Церберу… то есть, к аврору Лангарму, конечно. Он в последнем отсеке у окна, ты легко найдешь его по газетным вырезкам о вурдалаках и лох-несском чудовище. Мой тебе совет, — она ткнула пером в направлении Тулип, — не говори ему, что Несси — это келпи. Он в это не верит. Что до тебя, Нимфадора…       — О, нет. Нет-нет-нет, пожалуйста, просто Тонкс, — простонала та под тихий задушенный смешок Барнаби.       — О! Хорошо, принято, — хмыкнула Алиса, ее цепкий взгляд остановился на голове девушки, — метаморфиня, да?       Краем глаза Тонкс увидела, как Карасу указала на свои волосы и одними губами выразительно произнесла: «Красные».       Алиса Лонгботтом еще раз сверилась с блокнотом.       — Что ж, Тонкс, тебе придется немного подождать. Наши неразлучники отправились на задержание.       — Тогда я пока побуду с Тулип. Можно?       Алиса кивнула.       Тонкс и Карасу прошли мимо Барнаби, по пути в качестве приветствия ткнув его в плечо кулаками, и остановились, чтобы осмотреть штаб-квартиру, в которой отныне предстояло работать. Дальнюю стену огромного зала, обшитого темными деревянными панелями, занимал широкий очаг, сейчас потухший. По центру, занимая большую часть пространства, расположились рабочие ячейки: множество отдельных столов, разграниченных, словно пчелиные соты, перегородками. Ячейки походили на выставочные образцы в магловском магазине мебели, не хватало только ярких буклетов со слоганом: «Двадцать вариантов как разнообразить скучный офис и подчеркнуть вашу индивидуальность! Только сегодня: два набора пресс-папье по цене одного!» Тонкс разглядела фотографии розовощекого младенца и кривые вышивки котят крестиком в отсеке пухлого волшебника с залысиной; афиши концертов «Гоп-гоблинов» и меню ресторана с едой навынос у длинноволосого худого аврора с пирсингом в носу, который развалился в кресле, закинув на стол ноги; и весьма талантливые карандашные наброски у юной, едва ли намного старше самой Тонкс, белокурой ведьмы.       То и дело над перегородками появлялась чья-то голова, чтобы задать вопрос или выкрикнуть замечание. Чисто ярмарочная игра «поймай гнома»! Хоть ищи, где лежат пластмассовые молоточки.       А где, кстати, отсеки ее новых наставников?       Тонкс покрутила головой и только сейчас заметила с правой стороны ряд дверей, очевидно, ведущих в отдельные кабинеты. Золотая табличка на центральной из них гласила: «Руфус Скримджер, глава Аврората». На других были указаны старшие авроры Лонгботтом, Муди, Шеклбот… и, разумеется, Поттер и Блэк. Теперь понятно, отчего Алиса называла их «неразлучниками» — они даже кабинет делили на двоих! Их дверь выделялась среди остальных замысловатым дверным молотком. Приглядевшись, Тонкс с восторгом узнала точную копию головы школьного полтергейста Пивза с высунутым длинным языком.       — Кажется, здесь, — Тулип осторожно заглянула в отсек, ближе всего находящийся к окну, за которым утренний парковый пейзаж уже сменился шумным мегаполисом.       Там, в окружении десятков газетных вырезок о разных сомнительных магических тварях, сидел темнокожий мужчина с тонкими усами в форме подковы и заметным шрамом на левой щеке, как от сильного ожога. Он читал сложенные стопкой рапорты и записки и одновременно пытался сделать глоток из картонного стаканчика с кофе.       Ощутив присутствие посторонних, он поднял серьезное строгое лицо и слегка прищурился.       — Доброе утро, — голос у него был резким и громким, — и кто из вас стажер Карасу?       Тулип подняла дрожащую руку.       Цербер Лангарм окинул ее с ног до головы беглым взглядом.       — Какая отметка у тебя была по Уходу за магическими существами?       — «Превосходно», сэр.       — А по Защите от Темных Искусств?       — Тоже, — Тулип напряженно выпрямилась. Тонкс видела, как быстро бьется жилка у нее на шее.       — Хорошо, весьма хорошо, — задумчиво протянул Лангарм, откидываясь на спинку стула.       И тут, наконец, вспомнил, что Тулип пришла не одна.       — А ты кто такая? Я подписывался только на одного стажера.       — Стажер Тонкс, сэр.       — А-а-а, — понимающе протянул аврор и улыбнулся, обнажив крупные белые зубы, — это про тебя говорили Джеймс и Сириус. Они вообще-то, должны были уже…       Он одернул рукав рубашки, чтобы бросить беглый взгляд на часы.       И тут двери в штаб-квартиру распахнулись, с оглушительным грохотом ударившись о стены и едва не сбив с ног Алису, которая по-прежнему встречала припозднившихся стажеров.       Возможно, когда вы — наикрутейшие авроры магической Британии, то точно знаете, в какой момент следует появиться. Будто получаете сигналы, что где-то произнесли ваши имена.       Головы как по велению заклятия повернулись к дверям. Все «гномы» повысовывались из-за перегородок. В зал с торжественностью воинов-триумфаторов, вернувшихся в родную гавань, под аккомпанемент сердитых причитаний Алисы вошли Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Тонкс не могла не отметить намеренную театральность их прибытия. Они разве что не отвесили поклоны в ответ на прогремевшие аплодисменты. Очевидно, процедура давно была знакома каждому в штаб-квартире.       Поттер и Блэк держали под руки мрачного как туча волшебника, обвешанного с ног до головы жуткими костяными амулетами, а выглядели при этом так беззаботно, словно выгуливали соседскую болонку.       Пожалуй, для большей эффектности им не хватало разве что подходящей музыки на фоне — что-нибудь из AC/DC вписалось бы как влитое.       — Кто-нибудь примет у нас нелегального торговца предметами для некромантии? — звучный голос Джеймса Поттера эхом разнесся под высокими сводами. — Судя по тому, что за ним гонялись пять месяцев, он — важная шишка!       — И не хочу хвастаться, — добавил Сириус Блэк самым что ни на есть самодовольным тоном, — но нам потребовалось всего две недели, чтобы его поймать.       — Это и значит «хвастаться», Блэк! — выкрикнул кто-то.       Сириус в ответ усмехнулся.       Их приветствовали… ну, как и положено приветствовать героев, только что совершивших невозможное. Хлопали по плечам, пожимали руки, выкрикивали похвалы и подбадривающе свистели. Алиса Лонгботтом негодующе шлепнула Поттера блокнотом по макушке, но тут же, рассмеявшись, притянула его в крепкие дружеские объятия. Белокурая ведьмочка-художница, которую Тонкс заметила раньше, отчаянно краснея, протянула Блэку форменную мантию. Судя по тому, что сейчас на нем была магловская байкерская куртка с кучей нашивок, это была его собственная форма, оставленная девушке на хранение. Сириус принял ее с очаровательной многозначительной улыбкой и бедняжка смутилась еще больше. Теперь сама она слилась с собственной мантией — настолько красными стали щеки.       Тонкс с удивлением поняла, что и сама начала хлопать.       — Позеры, — беззлобно хмыкнул Лангарм, — надеюсь, стажер Тонкс, вы любите чрезмерное внимание к себе? Его не избежать, с такими-то наставниками.       — А мы так делать не будем? — Тулип жадно следила за развернувшимся представлением, но спохватилась и добавила: — Сэр.       — Я предпочитаю другой стиль работы.       По лицу Карасу скользнула тень разочарования.       Тем временем Поттер и Блэк, передав контрабандиста младшим аврорам на оформление, как по нотам делились историей его задержания.       — Он хотел обмануть нас: сделал вид, что скрылся в подворотне, а сам нырнул в «Виверну». Думал, видимо, затеряться среди посетителей и выйти через черный ход, — протянул Джеймс Поттер, вальяжно облокотившись на ближайшую к нему перегородку. — Но того, кто с шести лет занимается квиддичем, такими трюками не взять. Так что мы встретили его еще на лестнице. С жаркими, так сказать, объятиями.       — В «Виверне» есть черный ход? — спросил худощавый лысый аврор с пышными каштановыми усами.       Поттер преувеличенно сочувственно вздохнул.       — Вот поэтому, Сэвидж, ты до сих пор и не поймал распространителей «Феликс Фелицис», за которыми уже два года гоняешься. У всех заведений в Лютном переулке есть незарегистрированный черный ход. Они же темные волшебники, сожри их гиппогриф, к ним авроры заходят чаще, чем собственные матушки!       Штаб-квартира разразилась громким смехом, в котором утонули слабые оправдания Сэвиджа.       Сириус Блэк, с ленивой грацией усевшийся прямо на краешек стола белокурой ведьмочки, посмеиваясь, повернул голову.       Их взгляды встретились.       Тонкс замерла. У Сириуса Блэка были точно такие же глаза, как у ее матери — расставленные чуть шире, чем положено, вытянутые к уголкам, в рамке из черных пушистых ресниц. Только светлые, цвета холодного потемневшего серебра, и обманчиво-мягкие. Они смотрели внимательно, словно оценивали, не отпускали ни на миг. Тонкс словно оказалась беззащитным кроликом перед диким зверем.       Внезапно зрительный контакт оборвался так же резко, как и начался. Блэк медленно прошелся взглядом вниз, затем обратно вверх, к лицу, и еще выше, до корней волос.       И широко улыбнулся, как будто они были лучшими друзьями.       А затем повернулся к Поттеру, ухватил за руку чуть повыше локтя, чтобы наклонить, и прошептал что-то на ухо.       Тонкс нервно сглотнула. И что это было? Он понял, кто она такая? Или это у него традиция такая — выбрать из новоявленных стажерок самую уязвимую, а потом весь год смущать пристальными взглядами?       — Ну все, представление окончено! — выпрямившись, хлопнул в ладоши Джеймс Поттер. Со всех сторон донеслось разочарованное мычание. — Все-все, пора приниматься за работу! Черные маги не дремлют! Как, кстати, и наш дорогой начальник, который вполне может урезать зарплату за отлынивание.       Он перебросился парой слов с Алисой и заглянул в блокнот, который она по-прежнему сжимала в руках.       Что дальше? Нигде в материалах Академии не было сказано про этикет первой встречи с наставниками. Ей нужно подойти к ним самой или дождаться, пока они первые обратят на нее внимание? Тонкс посмотрела на Тулип. Потом на Лангарма. Тот уже рассказывал подруге о предстоящих делах, и размахивал перед лицом стопкой листов, едва не опрокинув свой стакан с кофе.       Тулип искала Лангарма самостоятельно. Наверное, ей стоит поступить также.       Но когда Тонкс вновь повернулась к тому месту, где были Поттер и Блэк, их там уже не оказалось.       Прекрасно. Первый день, и она уже потеряла из виду собственных наставников. Так держать, Тонкс, Орден Мерлина первой степени за внимательность! Слежка за преступниками точно не станет твоим коньком.       Вдруг кто-то как будто легко постучал ее по плечу, и Тонкс обернулась, едва не запнувшись о полы мантии. Сзади никого не было. Зато в проеме двери с молотком-Пивзом стоял Сириус Блэк, сжимая в пальцах волшебную палочку, и многозначительно ухмыляться. Он подмигнул ей, сделал почти неуловимый приглашающий кивок и скрылся в кабинете.       — Ну, мне пора, — Тонкс дотронулась до ладони Тулип.       Та лишь на секунду отвлеклась от пояснений Лангарма и ободряюще улыбнулась.       У самой двери, споткнувшись о неровный край плиты, Тонкс едва на упала, чудом сумев удержать баланс. А все дурацкая новая мантия, чтоб ее! Мама настояла. Красивая, строгая, глубокого темно-бордового цвета — как раз подходит для молодой серьезной девушки, начинающей карьеру. Когда Тонкс спросила, где мама собралась взять эту серьезную карьеристку, та почему-то обиделась. И пришлось во имя сохранения мира в семье согласится на мантию, которая была слишком длинной и этим бросала вызов природной неуклюжести Тонкс.       И вот результат. Впрочем, может, стоило и впрямь ввалиться в кабинет кувырком — чтобы наставники сразу поняли, с чем им предстоит иметь дело?       Размышляя об этом, Тонкс толкнула дверь кабинета, и снова попала под прицел непревзойденного взгляда Сириуса Блэка.       А еще через секунду — в его же крепкие объятия.       — Привет, родственница! — отрывисто рассмеялся Сириус где-то на целую голову выше ее макушки, и тут же отстранился, чтобы пристально разглядеть. — Ты была совсем другой, когда я видел тебя в последний раз! Поняла шутку?       Тонкс смущенно хрюкнула. Это было неожиданно. Думая о Сириусе Блэке, она представляла его похожим на маму — сдержанным с малознакомыми людьми, даже немного надменным. Таким, по крайней мере, он казался на фотографиях в газетах. Она точно не ожидала такого безграничного мгновенного дружелюбия. Будь у Сириуса хвост, он бы наверняка вилял им сейчас, как чрезмерно активный пес на прогулке.       — Да, шутка отменная, — сдавленно пробормотала Тонкс в попытке освободиться, чтобы глотнуть воздуха. — Как ты меня узнал? — ведь глупо было бы обращаться к нему на «вы», да? Он буквально задушил ее в объятиях.       — Так ты же… — Сириус с недоумением отстранился. — Я решил, ты специально сменила глаза, чтобы они стали на мои похожи. Разве нет?       Мерлинова седая борода! Опять? Уже дважды за одно утро.       — Ну, это… я просто… впечатлилась, — чтобы скрыть растерянность, Тонкс отвела взгляд и тут же наткнулась на Поттера, который старательно сдерживал рвущийся наружу смех. — Здорово! Я Тонкс, — она протянула руку, с трудом вытащив ее из медвежьей хватки.       Поттер — не такой высокий, как его напарник, более коренастый, чем изящный Сириус, с твердым подбородком и непослушными темными волосами, — ответил рукопожатием:       — Добро пожаловать в нашу команду, Тонкс! Мы везунчики, что сумели тебя заполучить. Шеклбот почти вырвал у нас победу!       Она неловко хмыкнула. Странно было думать, что крутые авроры сражались за право стать ее наставниками.       — Ладно, Сириус, пусти ее уже, — закатил глаза Поттер, — нам больше не доверят стажеров, если ты задушишь собственную племянницу в первый же день!       Тонкс наконец-то вернули доступ к кислороду и она смогла увидеть что-то еще, помимо черного пятна татуировки в прорези воротника Сириуса.       Кабинет «неразлучников» был по-министерски невзрачным: стены из черного декоративного кирпича, дощатый пол, маленький камин для переговоров, высокий покосившийся стеллаж, неловко приткнутый в углу и заставленный разноцветными папками. Один массивный рабочий стол стоял прямо напротив двери, другой — у стены справа.       Судя по семейным фотографиям, на которых красивая рыжеволосая женщина обнимала худого мальчишку в очках, и неловким ярким поделкам из глины, стол справа принадлежал Поттеру. На стене за его креслом висела большая доска с надписями, которые сами по себе исчезли прямо на глазах, как только Тонкс подняла на них взгляд. Справа часть рамы у доски была скрыта под большим выцветшим гриффиндорским знаменем. Не было никаких сомнений — это одно из тех знамен, что в конце учебного года вывешиваются в Большом зале Хогвартса, которое кто-то очень находчивый утянул перед выпуском из школы.       Стол Сириуса, рядом с камином, был удивительно пустым. Единственное, за что мог зацепиться взгляд — опасно стоящая на краю огромная кружка. Вызывающе магловская кружка с логотипом фильма «Крестный отец». И вазочка с темно-красными леденцами ручной работы, от которой на весь кабинет стоял густой вишневый аромат. Ни фотографий, ни поделок — насколько было известно Тонкс, у Сириуса не было возлюбленной или возлюбленного.       — Не туда смотришь, родственница.       На плечи легли большие ладони и Тонкс мягко, но настойчиво обернули вокруг своей оси.       Там, в углу за дверью, практически незаметный, находился еще один стол. Гораздо меньше двух других, больше похожий на ученическую парту, он вплотную прилегал к тумбе с дешевой магловской кофемашиной канареечно-желтого цвета. По центру этого маленького стола, очевидно, отныне принадлежащего Тонкс, кто-то поставил несколько кособокую глиняную кружку, раскрашенную черными и желтыми полосами в цвет хаффлпаффского галстука.       Тонкс с восторженным вскриком подхватила ее и покрутила в пальцах, еще больше обрадовавшись, когда обнаружила на другой стороне не очень достоверное изображение бурундука.       — О-о-о, какая крутость! Спасибо огромное!       Джеймс Поттер смущённо улыбнулся, поправляя сползшие на кончик длинного носа очки.       — Ах, это… небольшой подарок от моей жены в честь первого рабочего дня. Она увлекается гончарным делом. По крайней мере, в этом месяце.       Сириус многозначительно фыркнул.       — Черт, я… — Тонкс замялась, — должна предупредить, что кружки у меня долго не живут обычно. Есть, знаете ли, дурная привычка ронять их со стола.       Кружки, тарелки, графины — все, на что мама не успела наложить чары неразбиваемости.       Джеймс Поттер, казалось, ничуть не расстроился. Наоборот, на его лице появилось такое воодушевленное выражение, будто Тонкс только что сообщила, что, чихая, оставляет в платке билеты в вип-ложу на Чемпионат мира по квиддичу.       — Замечательно! Нет, правда, я бы не отказался, чтобы у Гарри была такая привычка. Но нет — он раздражающе ловок, весь в меня! А кружек с каждой неделей становится все больше, у меня уже закончились друзья, которым их можно было бы подарить…       — Я свою забрал и больше не собираюсь, так и знай, — резко прервал его Сириус.       — И лучший друг к тому же предал, хотя запросто мог бы взять еще одну, — продолжил Джеймс, неодобрительно покосившись на Блэка.       Тонкс, задумавшись, почесала подбородок.       — Хм, если подумать… Тулип обожает яркие узоры пейсли, а Барнаби душу продаст за все, на чем изображён гиппогриф.       Джеймс издал ликующий смешок и вскинул кулак.       Сириус, однако, не разделял его восторга — он досадливо всплеснул руками, и голос его зазвучал почти по-детски обиженно:       — Да забудьте вы уже про дурацкие кружки! Хотя, вне всяких сомнений, Лили превзошла саму себя… — поспешно добавил он, заметив опасный взгляд напарника.       Поттер ухмыльнулся.       — О, ты хочешь познакомить Тонкс с Вилберфорсом?       Тонкс совершенно ничего не понимала. Она даже растерянно оглянулась, как будто в комнате помимо них действительно мог находиться кто-то ещё. Но, разумеется, больше никого не было. Только она и двое выдающихся авроров, шкодливо переглядывающихся между собой, как будто здесь разыгрывался тщательно отрепетированный розыгрыш.       — Мисс Тонкс, — официальным тоном произнес Поттер и поправил на переносице очки, — позвольте представить вам лучшего работника этого кабинета, без помощи которого не было бы раскрыто ни одно громкое дело! Ни убийство в ночном клубе «Дикая Охота»…       — Ни поимка Антонина Долохова…       — Ни дело о похищении гоблинских сокровищ из Гринготтса…       — Та-дам! — не выдержав, Сириус простер руки…       К тумбе у стола Тонкс, где расположилось неказистое желтое чудовище из пластика.       — Кофемашина? — недоверчиво вскинула брови Тонкс.       — Прояви уважение, родственница, — оскорбился Блэк. — Это не просто кофемашина…       — Это шедевр кофеиновой промышленности! Она предугадывает, какой именно напиток тебе жизненно необходим, когда ты нажимаешь кнопку, — пояснил Поттер.       Он кивнул на кружку в руках Тонкс.       — Попробуй.       Все ещё в сомнениях, она поместила кружку на подставку и нажала кнопку включения, пообещав себе: если это окажется классической приветственной шуткой Мародеров, она в долгу не останется. Джеймс и Сириус просто ещё не в курсе, что за ее хрупкими плечами крепкая опора в виде Тулип Карасу и семи лет совместного доведения Филча до белого каления!       Однако старенькая машинка послушно закряхтела, загудела и затряслась от усилий, разбрасывая в разные стороны фиолетовые искры. А через минуту в кружке оказался ароматный молочный напиток, украшенный засахаренной фиалкой.       Тонкс забрала приготовленный напиток, сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Несмотря на обманчивый аромат сливок, кофеина тут было столько, что всю сонливость Тонкс словно рукой сняло! Более того, она была почти уверена — с таким количеством полученной энергии она могла не спать и следующую ночь без всяких последствий.       — Латте с клубничным сиропом и взрывной карамелью!       Поттер и Блэк выглядели донельзя довольными.       — Вы сами ее собрали? — Тонкс подцепила пальцем фиалку и закинула ее в рот.       Сириус покачал головой.       — Нет, это подарок от друга из другого отдела. Он на досуге любит экспериментировать с магловскими приборами…       — Но, сама понимаешь, — уже без улыбки произнес Джеймс, — это не совсем… соответствует министерскому уставу, так что…       Тонкс перекрестила сердце и подняла раскрытую ладонь.       — Я нема как рыба, пока у меня есть клубничный латте.       Наставники выдохнули с явным облегчением.       — Я же тебе говорил, — расцвёл Сириус, приобнимая ее за плечи, — она своя.       От этих слов Тонкс взбодрилась даже больше, чем от глотка волшебного свежего кофе.       После того, как все трое налили себе по порции (у Джеймса — капучино с ореховым сиропом, у Сириуса — чёрный с кардамоном и капелькой молока), Тонкс расположилась за своим столом, при этом больно стукнувшись коленкой о металлическую ножку.       — А что это за доска на стене у… — она на секунду замялась, — аврора Поттера?       — Еще раз назовешь меня так, и я до конца жизни буду звать тебя Нимфадорой! — возмутился тот. — Ты забыла, как меня зовут? Могу подарить напоминалку… Ого, круто, у тебя волосы стали фиолетовыми!       Тонкс, вполголоса выругавшись, вернула прежнюю прическу и постаралась убрать румянец смущения с щек.       — Эта? — Сириус, не обратив ни малейшего внимания на случившуюся перебранку, с небрежным изяществом развалился в своём кресле, грея ладони о кружку с кофе. — Она показывает дела, которые сейчас находятся в работе. Пока она пустая. До этого утра на ней красовалось дело Дигиталиса Белца, но, не знаю, — он притворно пожал плечами, — обратила ты внимание или нет, недавно оно было закрыто.       — Белц — это колдун, которого вы привели сегодня? — уточнила Тонкс, вспомнив хмурого контрабандиста.       Джеймс довольно цокнул языком. Сириус ухмыльнулся.       — Она видела.       — Конечно, видела! — Тонкс закатила глаза. — Вы такое представление устроили! За что его взяли?       — О, этот милаха больше года занимался тем, что грабил могилы, добывая кости, которые после продавал для тёмных ритуалов за безумные деньги. Аврорат за это время поймал четверых его покупателей, но никто из них не желал сдать Белца — настолько он их запугал.       — И как же вы все-таки вышли на его след? — Тонкс подалась вперед, готовая впитывать мудрость своих наставников, словно губка.       Однако, к ее разочарованию, они обменялись быстрыми взглядами, и Джеймс фыркнул, взмахнув рукой.       — К этому привели несколько вовремя подслушанных разговоров и правильно заданных вопросов. Как бы нам ни хотелось, чтобы работа аврора сплошь состояла из захватывающей дух погони за преступником, правда такова, что большинство преступлений раскрывают в беседах.       Сириус от души издал губами неприличный звук.       — К чему тогда это триумфальное пришествие? — нахмурилась Тонкс.       — Потому что мы — самые выдающиеся авроры магической Британии и должны держать планку, — глубокомысленно кивнул Джеймс.       Тонкс кивнула: объяснение вполне ее устраивало.       — А как вы получаете дело? Нас в Академии учили, что на нижних уровнях расположен Отдел быстрого реагирования, но толком не объяснили, как именно разные дела распределяются по аврорам.       — Во многом это зависит от того, с какими делами аврор лучше работал во время стажировки. Цербер, вон, собаку съел — ха! — на происшествиях с тварями или магическими существами, а Алиса сама выпрашивает себе ограбления и похищения. Мы, например, большие любители тех дел, которые на первый взгляд кажутся нераскрываемыми вовсе, и очаровательные леди из Отдела быстрого реагирования об этом осведомлены, — Сириус сделал неуловимое движение рукой и поднес к губам кружку.       Джеймс ловко перехватил инициативу:       — Еще нам чаще всего перепадают те дела, в которых замешаны знаменитости, сама понимаешь. Но, увы, даже самые выдающиеся авроры Британии вынуждены по-прежнему писать отчеты по окончанию задания вручную. На наше счастье, — и он торжественно вытащил из ящика стола самопишущее перо насыщенного оранжевого цвета, — теперь к нам прибыла подмога.       Тонкс, застонав, скорчила жалостливую гримасу и потянулась за пустыми бланками. Да, бумажная работа — это не предел мечтаний, но для первого дня вполне сойдет. Тем более, что компания подобралась просто отличная.       Пока Джеймс диктовал необходимые для отчета данные, а Сириус сверял номера улик, она сделала еще один глоток по-прежнему горячего кофе, зельем бодрости разбудившего каждую клеточку тела.       Вилберфорс, храни его магия.