Who You Really Are

У проблемы с поисками Энн было три пункта. Во-первых, Эдди понятия не имел, где она находится. Они не разговаривали почти год, и он точно знал, что после их разрыва ей удалось найти другую работу и наладить свою жизнь. Во-вторых, голос в его голове настойчиво рычал о голоде. В-третьих, его тело, вопреки собственной природе и всему остальному, было в агонии. Эдди чувствовал, как жар кипел у него в животе, заставляя быть таким нуждающимся, что подгибались колени. Это было одной из причин, по которой он нуждался в Энни. Утешение и что-то, к чему он приучил себя. Несмотря на то, что Эдди принимал лекарства, подавляющие течку, он всё ещё чувствовал, как эти желания бурлят и кипят прямо под кожей. Они были спрятаны в каком-то укромном уголке его сознания, но его тело всё ещё жаждало присутствия альфы, чтобы удовлетворить какую-то биологическую потребность, которую он не мог игнорировать. К счастью, ассистент Энни был достаточно полезен для устранения первого пункта — сказал Эдди, что она была в каком-то модном ресторане на окраине города с доктором по имени Дэн Льюис. Это только немного задело — должность врача, конечно же, будет занимать альфа. Энн наконец-то получила то, что на самом деле заслуживала, и Эдди больше не мог притворяться альфой, как делал для неё раньше. Что ж, его статус омеги уже стал достоянием общественности… и он чувствовал, как пот выступал на коже и разум начинал медленно ускользать. Голоден. Остановись. Эдди, остановись и спрячься. Прорычавшие в его голове как требование слова почти заставили его послушаться. Но дверь в ресторан была перед ним и часть его чувствовала, что Энни находится внутри. Он нуждался в ней. Он ворвался внутрь, и все мгновенно повернули головы в его сторону. Эдди не мог остановиться: он снял куртку с низким тихим ворчанием… В помещении было так… Жарко. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы протиснуться мимо официантки и направиться к столику, где он увидел белокурую голову Энни, качнувшуюся в знак согласия с чем-то, что говорил ей красивый мужчина, сидящий напротив. Хотелось злиться из-за этого, или ревновать, или опечалиться, но он не мог справиться с теплом, которое распространялось по его коже, и паникой, которая медленно поднималась в груди. Что-то было не так — что-то определённо было не так, и он не мог отрицать, что нечто происходило быстрее, чем он успевал об этом подумать. Ему нужно гораздо больше времени, чем у него было сейчас. Но… на самом деле это не имело значения, не так ли? — Энни. Энни! — Он выкрикнул её имя и опустился на колени у стола рядом с ней. — Энни! — Эдди? — Её голос был полон шока, а затем тон снова сменился на раздражительный. — Эдди, что ты здесь делаешь? — Энни… ох… — Он на мгновение заколебался, его руки дёрнулись к воротнику рубашки, когда тепло продолжило распространяться. Он словно горел… в огне. — Энни, я думаю, со мной что-то не так, — простонал он и увидел, как на её лице промелькнула тревога. Её глаза впились в его лицо, а ноздри раздулись. — Эдди… ты… Её зрачки заметно расширились — если бы знание того, что запах его течки может возбудить Энни, было единственным, что он получил бы от своего визита, то Эдди ушёл бы удовлетворённый и этим. — Я вломился в Фонд Жизни. Гнев, мгновенно отразившийся на её лице, разрушил чары её возбуждения, но только на мгновение. Эдди краем сознания слышал приглушённые голоса, движение стульев. Ресторан был высшего класса, одним из тех, куда альфы часто приходили обедать. Эдди следовало бы знать об этом, но в тот момент всё, что он мог сделать, это разорвать свою рубашку, сорвать её через голову, чтобы ощутить немного прохладного воздуха на своей коже для того, чтобы сделать вдох сквозь пылающий внутри него жар. Он швырнул телефон на стол, быстро пролистал фотографии. — Они что-то делают… Энни, они… — Но он не мог сосредоточиться, чтобы закончить фразу. Он встал — его мышцы дрожали. Позади него заскрипели четыре стула. Эдди покачивался на ногах — жар разливался в его груди, ревел в нём и угрожал лишить его разума. Но он должен был рассказать Энни, что происходит: кто-то должен был знать, что делает Дрейк и… Эдди, это плохо. — Заткнись. — Он пробормотал эти слова вслух, снова покачнулся, пролистал ещё несколько фотографий. — Энни, они забирают омег с улиц и… Рука на плече с сильными тонкими пальцами развернула его тело. Эдди не знал этого человека, а тот, конечно, не знал его. Но глаза незнакомца были полны вожделения и желания, а рука собственнически скользнула по мокрой от пота груди репортёра. Нет. — Энни. — Эдди пытался сделать глубокий вдох, чтобы остановить панику, которая поднималась в его груди. Стоило ли терять всё, за что он так упорно боролся, чтобы сохранить себя, если это могло спасти людей, которых убивает Фонд Жизни? Пустые мёртвые глаза Марии смотрели на него из-под трепещущих век — ответ был очевиден. Конечно же да. Чего стоила его гордость по сравнению с их жизнями? Нет. Мой. — Этот голос в его голове, низкий рык замешательства и гнева. — Эдди… — Голос Энни был осторожным; её глаза смотрели на фотографии, но Брок с уверенностью мог сказать, что её взгляд не фокусировался на них. Она никогда не чувствовала этого запаха, никогда не видела его таким. Он отпрянул от человека, прикасающегося к нему, и низкое рычание сорвалось с губ альфы. — Вернись сюда, омега. — Голос его был резким, и этого было почти достаточно, чтобы Эдди упал перед ним на колени. Ощущение течки после столь долгого её отсутствия… Он не мог дышать. Он не мог думать. Ему было так жарко. Он отступил назад, схватил свой телефон. Снова отступил назад. — Энни, мы должны им помочь. — Эдди, — протянула она, — мы должны помочь тебе. Даже Энни смотрела на него так, словно он был чем-то съедобным. Нет. — Снова этот голос в его голове, на этот раз громче. Эдди отступил ещё на метр, шагнул к огромному аквариуму в центре комнаты. Прохладная вода… если бы он мог просто погасить огонь, пылающий внутри него, возможно, он смог бы достаточно соображать, чтобы передать информацию, которой он располагал, чтобы помочь людям, которых видел. Если бы он только смог это сделать… Имело ли значение, что случилось потом? Да. Имело. Эдди не мог этого видеть, и он не потрудился прислушаться к голосу в своей голове. Он скинул ботинки и разделся до трусов — вокруг него заскрипело ещё больше стульев, но он продолжал говорить сквозь пульсирующий стук в голове. — Послушай, кто-то должен его остановить. Он будет продолжать причинять боль людям, если… — Низкое шипение вырвалось из его горла, когда он окунулся в воду — это охладило его кожу, но не смогло унять жгучее жжение в груди, в тазу. — Если кто-то что-то не сделает. — Он вновь достал свой телефон, набрал электронную почту Энни и отправил ей фотографии. — Мы должны что-то сделать. Энни смотрела на него широко раскрытыми глазами. Остальные присутствующие уставились на него, как будто они наконец-то нашли что-то вкусное. Эдди Брок погрузился в воду, прежде чем смог попросить Энни помочь и ему тоже. Она больше не была его альфой. Нет, но я да. Теперь голос был сердитым, превратившись в предостерегающий рык, когда чьи-то руки потянулись к резервуару с водой и вытащили его. Эдди просто закрыл глаза — он сделал всё что мог, и, если бы он попытался сейчас бороться с проклятой, почти пульсирующей стеной альф, он, вероятно, просто пострадал бы. Пальцы были жадными, совсем как у мальчишек в школе. Они разорвали шорты, раздели его догола, руки обхватили его член и заставили его задыхаться, а потом… Пошли. ВОН. — Теперь голос был слышен наяву, раздались крики… и Эдди почувствовал, как что-то прохладное и жидкое разлилось вокруг него, а затем он начал двигаться. На мгновение Эдди хихикнул, потому что это именно то, чего он хотел — ещё тогда, в школе, когда те мальчишки последовали за ним; он представлял себе это… Кто-то появляется и просто уносит его прочь. Может быть, теперь, когда он стал старше и немного поумнел, его разум просто пытался заполнить пробелы, которые Эдди слишком усердно пытался найти тогда. Но прохладная жидкость вокруг него казалась такой реальной, и он был более чем счастлив окунуться в эти мечты, если это всё-таки были они. Всё лучше, чем альтернатива; он просто надеялся, что Энни не будет слишком сильно ненавидеть себя, если присоединится к… — Этого не произойдёт. — Снова этот рычащий голос, и Эдди осознал, что говорил сейчас именно он — что его голос слился с голосом в голове, став единым целым. Как только альфы почуют запах, остановить их действительно невозможно. Однако это того стоило. — Нет. Это не так. И, может быть, ты не можешь, но могу я. Ощущение полёта всё ещё обволакивало его, но Эдди не мог на нём сосредоточиться. Даже в прохладной пелене жидкости течка разливалась кипящим огнём в животе, пока этот бурляще-рычащий голос не начал что-то тихо бормотать, и Брок скорее почувствовал, чем услышал, как они ворвались в его квартиру. Эдди осознал, что падает, а потом его швырнуло на кровать. Глаза медленно открылись, и… Перед ним снова было то громадное чёрное нечто. Но его пасть была открыта, а глаза (по крайней мере, он думал, что это были глаза) были прикованы к худой обнажённой фигуре Эдди. — Омега… — Он снова прошипел это слово, и Эдди Брок смутно припомнил, что он называл себя Веномом. — Почему… — Его голос звучал ошеломлённо, и просто лежать на простынях было для него пыткой. Что-то щёлкнуло в его голове — это было самое худшее из того, что он чувствовал раньше. Он только сейчас осознал, что те чёрные нити, что позволяли Веному стоять прямо, вырывались из его бёдер и груди. Нечто шагнуло вперёд и заползло на кровать, почти легло на него сверху. Мгновенно он зашипел, его тело само собой выгнулось, а глаза закатились от присутствия этой твари. Эдди никогда не ощущал так остро присутствие альфы. До этого момента. Существо рассмеялось. — Слишком много? — Нет, — выдохнул Эдди: на мгновение ударная волна силы схлынула назад. Руки Брока взметнулись, схватили эту скользкую прохладную плоть и потащили существо обратно вниз. — Нет. Не уходи. Он был в шаге от того, чтобы свариться заживо. Всё, что ему сейчас было нужно. Единственная отсрочка — чёрная жидкость, окутавшая его. Может он сходил с ума? Быть может, на самом деле его сейчас трахали самые напыщенные и влиятельные альфы города. Как бы то ни было, он не мог упустить этот момент. — Нет. Никакого другого альфы, кроме меня, — требовательно прошипел голос, как будто мог каким-то образом заставить Эдди поверить на слово, согласиться. — Я… — Эдди ёрзал, его тело извивалось. Простыни под ним были слишком горячими. Всё было головокружительно обжигающим, и его тело снова выгнулось навстречу пленительной прохладе над ним. — Хорошо. Хорошо. Просто… — Его глаза снова крепко зажмурились, и он простонал: — Пожалуйста, останови это. — Я могу это сделать. Другого предупреждения не было — длинный скользкий язык лизнул его мокрую от пота грудь, и Эдди вскрикнул, когда тяжесть на мгновение исчезла. Так же быстро нечто перевернуло его тело и вновь упало на него. Брок был таким скользким, влажным и жаждущим чего-то, что могло бы заполнить его, что не было необходимости в прелюдии, не нужно было растягивать его — толщина члена, прижимающегося к его заднице, была желанной, и он закричал так яростно, что прикусил подушку, чтобы не разорвать собственное горло, когда Веном вошёл в него. Это не было похоже ни на что, что он чувствовал раньше — это был не просто член. Это хлынуло в него, наполнило его до предела, это пульсировало внутри него, и Эдди снова закричал. Оргазм мгновенно пронзил его. Один раз. Эдди годами подавлял свою течку. Одного раза было недостаточно. — Жадный. — Голос Венома был хриплым и насыщенным, и Эдди захотелось погрузиться в него — мощные бёдра снова толкнулись, и он почувствовал, как чёрная жидкость окружила его, удержав на месте, когда существо дёрнулось внутри него, запульсировало, наполнило его и заставило задыхаться. Эдди никогда не чувствовал ничего более приятного, чем сейчас, и он подумал, что это просто игры его воображения. В ответ на эти мысли Брок почувствовал сильный укус в плечо… острые зубы оставили покалывающие и кровящие точки. — Это не твоё воображение. Я настоящий. Невозможно, — хотелось сказать Эдди, но его язык казался таким неповоротливым, а тело таким нуждающимся. Брок не мог думать о том, что он нуждается в ощущении наполненности, чтобы из него текло, пока не был уверен, что снова сможет дышать. В его разуме не было ничего рационального, ничего, что говорило бы ему, что, возможно, это была плохая идея. Эдди, будучи в здравом уме, наверняка завязал бы спор о сексе с гигантским чёрно-белым монстром. Наверняка. Существо над ним создавало атмосферу альфы больше, чем что-либо, что Эдди чувствовал в своей жизни. Неважно, что происходило в его голове; присутствие Венома рушило все выстроенные до этого защиты, не позволяло сфокусироваться на чём-либо. Что бы это ни было, оно не имело значения. Всё, что было важно Эдди сейчас, — это ощущение толстого члена в заднице и потребность в том, чтобы монстр на нём продолжал двигаться, пожалуйста… пока он не поймет, как снова сосредоточиться. Впервые с тех пор, как он задумался о сексе, не было никакой вины в том, что он трахал кого-то, кроме Энни. Не было никаких мыслей о своей альфе, потому что каждый раз, когда Эдди позволял своим мыслям течь в этом направлении, зубы Венома впивались в его шею, и он рычал: — Я твой альфа. И он был так уверен в себе, так требователен и настойчив, что Эдди ничего не мог поделать, кроме как хныкать и соглашаться. Он был лужицей грязного удовольствия, клубком нервов. Тепло и течка, пронизывающие его голову, всё не утихали. Веном нависнул снова, его руки обхватили слабое человеческое тело и подняли его. Он развернул Эдди так, чтобы тот оседлал его колени, и на мгновение Брок поразился тому, насколько альфа был большим и сильным. Тёмные руки обвились вокруг него, жидкость текла и держала крепко. Веном управлял телом Эдди, как тряпичной куклой, жёстко и быстро трахая его снизу, и омега рванулся вперёд, чтобы прижаться губами к этому колюще-острому рту. Это должно было быть больно. Где-то на задворках сознания Эдди ожидал, что поцелуй будет болезненным. Чего он не ожидал, так это тепла; скользкий, длинный и змееподобный язык проник в рот и стал жадно вылизывать его… Веном наслаждался его вкусом, как никогда раньше, и низкое рокочущее рычание, выражающее удовлетворение, показало, насколько ему нравится. Эдди попытался вырваться, крепко прижаться к зверю, держащему его, но не мог пошевелить руками. Он был крепко зажат в этой тёмной хватке, и ему ничего не оставалось, как открыть рот и пригласить Венома войти ещё глубже, пососать его язык, извиваться и вращать бёдрами, сделать всё возможное, чтобы дать ему понять, что «да, пожалуйста, просто продолжай наполнять меня» было единственным, о чём думал Эдди. Он действительно грязный. Эдди был лужицей из удовольствия и гормонов, и хуже всего было то, что это, казалось, не собиралось прекращаться в ближайшее время. Язык жадно вторгся в его рот, а руки, которые держали его, казались ещё более жадными. Они поднимали его тело и опускали его на член Венома до упора снова и снова, пока существо не содрогнулось, не задрожало, пока Эдди не почувствовал прилив удовольствия, когда течка проникла в его нутро и разлилась там… это было более обжигающе, чем мог бы дать ему любой человек — больше взрыва, чем нежных незначительных приливов и отливов. Эдди кричал, его тело извивалось — звук был приглушён поцелуем. Тело Эдди содрогнулось; оргазм снова пронзил его, заставив мышцы живота сжаться, а тело словно разлетелось на части. У него кружилась голова, он не мог дышать, он не мог думать. А потребность всё ещё осталась — такая же горячая и тяжёлая, как и раньше, пока Эдди не почувствовал, как на глазах навернулись слёзы от того, что она совсем не утихла. — Ещё? Люди… интригующие существа. — Сильные руки уложили его на кровать, и скользкий язык, который хозяйничал у него во рту, скользнул вниз, чтобы облизать его грудь, чтобы ощутить вкус удовольствия Эдди, которое впитывалось в его мускулистый торс. — Хм-м, нет. Не люди… может быть, дело только в тебе, Эдди. — Что ты такое? — прохрипел Брок, но руки уже вновь тянулись к нему. Ему нужен был… Ему нужен… — Симбиот. — Короткая усмешка. — Альфа. Эдди не знал, что такое симбиот… но он не мог отрицать последнего. И, честно говоря, когда этот извивающийся язык обхватил его член и начал сжимать, заставив тело Эдди вновь выгнуться от удовольствия, он и не хотел этого. Только не после всего, что он испытал. Брок отдал бы свою душу, чтобы нечто над ним было его альфой. — Буду, — прошипел Веном с жадным наслаждением, а затем зубастый рот сомкнулся на члене, сильно его засосав.