***
— Сегодня новые трейни подписали контракты, — перебирая какие-то документы, между делом бросает Бан Чан. Все трое парней сидят в студии звукозаписи и заняты своими делами: Джисон переставлял музыкальные дорожки между собой в наушниках, кажется, намечая очередную гениальную композицию, Чан, как уже говорилось ранее, занимался очередными бумажками, а Чанбин что-то заядло черкал в уже потрепанной тетрадке в кофейных пятнах. Её вид, наверно, могла спасти только прозрачная обложка в отпечатках Бина, и то не особо помогало. Ручка уже почти исчерпала свой запас синих чернил под рукой продюсера, ибо того уже практически месяц переполняло безумное вдохновение. Всё из-за него. Чанбин знал, что это было из-за него. Брошенное куда-то в пустоту предложение Криса заставило Чанбина устремить горящий желанием писать и еще раз писать взгляд куда-то в случайную точку и наконец замереть, потеряв мысль об ещё одной рифмованной строчке. Если сегодня новые трейни подписали контракты, то какова вероятность, что среди стажеров оказался этот загадочный парень? Приняли ли его? Заставил ли его танец и бархатистый низкий голос судью так же трепетать и растаять на месте, как Со Чанбина? Может, продюсер не был одним таким странным человеком?.. — А… Тот парень из коридора, который наш фанат, прошёл? — как бы невзначай поинтересовался Со, делая вид, что всё еще что-то пишет, однако давно водил шариковой ручкой по воздуху. Его попытку привести свое любопытство к определенному человеку было, наверно, видно за километр, но Чан на удивление ничего не понял. — Если ты на него нацелиться успел, то попридержи коней, — усмехнулся Бан, наконец отвлёкшись от работы. — Во-первых, ещё неизвестно, сможет ли он дотянуть до дебюта, а во-вторых, его уже припрятал для себя Джисон. Чан взглядом указал на Хана, который так и не услышал ни одного предложения из диалога коллег, ибо уж слишком был занят распределением этих дурацких дорожек между собой. Чанбин лишь выдохнул куда-то в сторону, а затем снова посмотрел в тетрадку. На ней всё так же оставались едва заметные точки от попыток Бина сделать серьезный писательский вид. — А что насчет… Его друга? Чан замер и наконец посмотрел напрямую на коллегу. Тот явно был напряжен, но, кажется, явно жаждал знать про этих двух друзей больше, чем Бан думал. Старший точно не мог понять по его поведению, что значит этот язык тела, почему Со так сильно интересовался ими, ибо каждый год происходило одно и то же, а его реакции особо не менялись. Что уж там говорить, Чан сразу понял, что что-то не так, когда Бин снова стал писать тексты без напоминания об этом. Но… Было ли действительно в этом что-то плохое? В том, что Чанбин наконец-то встает с колен и приходит в норму после затяжной прокрастинации и самобичевания, конечно не было ничего плохого. Но дело было далеко не в этом. Дело было в том, кто помогает ему выйти из такого состояния и почему это происходит. Всё происходит слишком быстро. Бан Чан боялся, что история повторится заново, и всё закончится плачевнее. Намного, намного плачевнее… — Ты про того парня, которого ты просил взять судью на коленях? Чёрт. Чан всё видел и знал. Он всегда всё знает. Какая стыдоба. — Не волнуйся, я не был против, — продолжает разбираться в документах Чан, чувствуя на себе испуганный взгляд Чанбина. — Пока ты не переходишь черту. Ты же понимаешь, что было с… — Я не из-за этого хотел, чтобы он был стажёром, — сразу же перебивает Криса Бин, явно не желая слышать очередные наставления. — И потом, тогда… Тогда было совсем другое. Не то, что вы все подумали. — Ну да, — сухо отвечает Бан Чан. — Просто Ли Феликс безумно талантлив, ты… Не думаешь так? — отводит взгляд Чанбин, пытаясь кое-как перевести тему. — Я вообще впервые за последние пять лет наблюдал настолько упорного парнишку. Его движения, голос, эмоции… — Я тебя давно не видел таким, — слабо улыбается Чан, чего-то определенно опасаясь, но не подаёт виду. — Кажется, это прослушивание на тебя благоприятно повлияло. Ну и, насчет Ли Феликса-щи… Думаю, ты прав, он действительно был хорош. Из него может получиться прекрасный айдол, если ты поможешь ему правильно. — Мне этого давно не хватало, — кивает Чанбин. — Не волнуйся так. Я знаю, чего ты боишься, хён. Такого больше никогда не повторится, обещаю. Я буду максимально честен с вами. Это заставило Чана улыбнуться теперь уже искренне. Чанбину действительно стоило довериться хотя бы раз и убедиться, что он не подведет. Что Со компетентный взрослый мужчина, что он в первую очередь продюсер и человек своего дела. Бан молча кивает ему, и Со знает, что это высшая форма убежденности в его успехе, которую продюсер должен был оправдать. Хоть это было и трудно, хоть в какой-то степени Чан всё равно не переставал волноваться за младшего из-за произошедшего в прошлом, но внутри селилась надежда о том, что Чанбин не подведет. Ни за что и никогда. — Эй вы там, я вообще-то не такой глухой, и всё слышу! — внезапно, сняв наушники, с актерским недовольством произнёс Джисон, оторвавшись от продюсирования какого-то трека. — У меня, между прочим, вдохновение так и хлещет, а вы занимаетесь чем угодно, но не работой! Чан по-доброму засмеялся, попытавшись опустить весь разговор, произошедший между ними с Чанбином, и похлопал младшего по плечу. Хан закатил глаза, но всё, не в силах противиться своего характера, поднял уголки губ, и тут же его глазки превратились в прелестно милые полумесяцы. — Ладно-ладно, не злись, Джисон-и, мы передохнуть решили, — объясняется Крис и тут же снова утыкается в бумаги. — Я кстати слышал, что трейни, которые подписали контракт, сразу же поехали заселяться в общежитие, — вернулся взглядом в светящийся монитор Джисон. — Некоторые из них с нами в корпусе живут. С новыми соседями надо познакомиться. — Значит будет более удобно взаимодействовать с ними, — пробормотал Чан, уже полностью погружаясь в работу. Лишь один Чанбин замер в одном положении. Мыслей было слишком много, подводить никого не хотелось. Сейчас он ощущал, насколько сильно тяга к этому парню наполняет его с самого дня первой встречи с ним. Но в то же время, понимая, насколько сильно повторять старые ошибки будет болезненно и мучительно, приходилось как можно лучше сосредоточиться на работе и продюсировании. Феликс был не единственным трейни в компании, не единственным одаренным стажером. «Я буду максимально честен с вами». Взгляд Со Чанбина устремляется снова в тетрадь и тут же мрачнеет. На засохших страничках были аккуратно выведены строчки, который сегодня написал продюсер. «Неспособный ни на кого положиться, Уверенный только в себе, решаю положиться на самого себя Но потом я трясусь, как сейчас Так за кого я должен держаться? [12.09.2015] Не могу ничего рассказать, не могу ничем поделиться. И в том, что не смог избавиться от боли Я виню себя.»***
Тренировки в агентстве начинались в десять часов утра, а многие трейни до сих пор судорожно бегали в комнатах и пытались второпях натянуть на себя нужную одежду. Переезд Феликса и Хёнджина прошёл буквально на «ура». Пришлось, правда, оставить уже породнившуюся квартиру на юго-западе Сеула с любимым балконом Хвана, но эти перемены, кажется, были действительно к лучшему. Сейчас оба готовы были стараться и усердно трудиться ради дебюта во что бы то ни стало. Не вылететь, не сдаться как все. Топить до самого конца, до момента, когда цель будет достигнута. И преодолевать все препятствия и невзгоды, которые встретятся на пути. Всё или ничего — именно так решили для себя Феликс и Хёнджин. Именно поэтому, когда все трейни с непривычки случайно проспали нужное время, бодрый, уверенный в себе Феликс направлялся вместе с сонным Хёнджином в здание для стажеров компании и других айдолов. Оно было совсем недалеко, и именно там сегодня проходило первое занятие и первое собрание свеженабранных новичков. Феликс так же сразу же отметил то, что и в общежитии был удобно расположен зал для тренировок, в котором часто никого не бывало рано утром и поздно вечером. Он четко осознавал, что занятий хореографией в отведенное время с утра ему явно хватать не будет. Хотелось быть лучше остальных, хотелось быть лучше для самого себя. И пускай это стоит потерянных сил и нескольких часов ото сна, Ли не должен был отставать по уровню ни за что и никогда. Такова была его безутешная натура: замотать, истерзать себя до смерти, до потери пульса, но ощущать прогресс, ощущать рост. Чтобы кровь бурлила прямо в голове, чтобы мелкая дрожь проходила по всему телу, чтобы веснушчатое лицо было мокрым от пота так, что его можно было бы выжать как тряпку. Феликсу не нужно было объяснять дважды про большую конкуренцию. Он готов был стать самым главным конкурентом для всех стажёров. Хёнджин же относился к этому делу более лояльно, хотя тренировался не меньше друга. Сейчас, когда его карие глаза слипаются так, что пушистыми ресницами прикрывают ярко выраженную темную родинку, ему не было дела ни до конкуренции, ни до всего остального, что так сильно волновало Феликса. Всё, что ему хотелось — поспать ещё часочек перед выходом, набраться сил во время еды, но даже позавтракать толком не вышло. И как вообще потом выживать, если даже любимые хрустящие куриные ножки нельзя будет поесть из-за диеты?! — Фели-и-икс, может ты меня на спине понесешь? — взвыл отчаянно Хёнджин, пока парни шли по утренней освещённой улице, и вздрогнул от холода. — Почему мы так рано туда пошли?.. Занятия в десять начнутся… — Хён, я тебе не гувернантка, — фыркнул Ли и скинул с себя руку старшего. Тот вздохнул еще очевиднее, как настоящий актёр погорелого театра. — Оставался бы в общежитии, я тебя никуда насильно не тянул. И потом, лучше прийти раньше и размяться, разве не так? — Тебе легко говорить, ты хоть выспаться смог… — пнул какую-то жестяную банку на асфальте Хван, обиженно дуясь. — А я долго привыкаю к новым кроватям! Уснуть не мог, в итоге провалялся до часов двух, смотря на твой матрас сверху. У меня теперь появилась фобия, что эта хилая скрипучая кроватка обвалится, и ты упадёшь прямо на меня своей тушей. — Тебя скорее доски и матрас убьют, чем моя тушка, — усмехнулся Феликс, всё же отмечая, что Хёнджин смог заставить его хоть немного отвлечься от столь навязчивых мыслей о буднях трейни. — И хватит уже ныть, видишь, мы уже на месте. Пускали в это здание по пропускам, и Ли отметил про себя, что это достаточно удобно. Многие из стаффа на самом деле удивились, когда увидели здесь стажёров раньше предположенного срока приезда, но, в принципе, были даже в какой-то мере довольны. Создание хорошей репутации плодотворного трейни тоже было важной составляющей имиджа артиста, и Ли уложил это себе как плюс в копилочку. Зал для тренировок находился на третьем этаже. Феликс подолгу засматривался на огромные, идеально чистые блестящие окна, работников, которые спешили куда-то по делам. Всё это было в новинку. Прослушивание он проходил в совершенно другом месте, а долгожданный контракт подписывал с доверенностью от родителей в каком-то небольшом филиале, коих было разбросано по Сеулу бесчисленное количество. Эскалаторы были такими высокими, что Ли уже было совсем потерял равновесие, но удерживался за тянущиеся вверх перила. Хёнджин же всё так же зевал, не желая даже взглянуть на то, что происходит вокруг. Казалось, что он за всю жизнь повидал вещей намного внушительнее больше, чем Феликс думал. Но сейчас это было правда неважным. — Может лучше было бы оставаться уборщиком и поедать спокойно куриные лапки… — как-то невзначай устало протянул Хёнджин, волоча за собой ноги ко входу в зал, за что получил бодрый толчок в плечо. — Хватит уже, — недовольно возразил ему Феликс и потянулся к одной из ручек двойной большой двери. — Сейчас потренируемся, разомнемся, и ты как огурчик будешь, не ворчи. С этими словами Ли уверенно зашёл в зал, как вдруг перед ним встала очень интересная картина, которая могла бы его очень сильно напрячь, если бы он не был уверен в себе и своих силах. Он не был единственным таким самым умным и проницательным, когда шёл в здание для тренировок раньше всех. Перед зеркалом слева уже потягивалась достаточно миловидная девушка-трейни с высоко завязанным хвостиком, густой чёлкой и потрепанной спортивной формой черно-белого цвета. Она, кажется, была уже здесь не первый десяток минут, и поэтому от некоторой усталости даже не обратила внимания на двух парней, продолжая заниматься своими делами. Хёнджин зевнул и потянулся, и, усердно протерев глаза, уставился на девчонку. Кажется, для него присутствие девушки раньше всех явно было чем-то сверхновым. Он издал какой-то непонятный звук, сам того не понимая, чем и привлек наконец ее внимание. — О, доброе утро. Вы тоже пришли раньше? — отозвалась трейни и приветливо улыбнулась, прежде чем подойти к скамейке и взять пластиковую бутылку воды. Хёнджин посмотрел на Феликса, затем на стажерку. Потом опять на Феликса, и снова на стажёрку. С его губ не мог не слететь смешок. — Феликс, я думал, ты один среди новичков такой ненормальный, но походу я ошибся, — гоготнул Хёнджин, не в силах сдержать хохот, за что снова получил от Ли в плечо второй раз за день. — Хён, хватит позориться! Ты только о репутации в глазах «рачи» думаешь! — сжал в тонкую ниточку свои персиковые губы Феликс, густо покраснев, а затем перевел шоколадные глазки на сбитую с толку девушку. — Извини, не слушай его… Он просто не выспался. Ты тоже пришла тренироваться? Стажерка положительно кивнула и отпила немного водички, оглядываясь куда-то и разыскивая что-то глазами. По ее шее стекла едва заметная капля пота, но, кажется, Ли мог разглядеть такое за милю. Хотя бы потому что он знает, каково это — тренироваться до своего упора, а потом снова и снова тратить время на отработку хореографии, пока не захочется отключиться из-за нехватки сил. Он был наблюдательным парнем, поэтому, порывшись шумно в своей небольшой сумке, поставил ее на пол и протянул трейни белоснежное махровое полотенце с яркой солнечной улыбкой. — Кажется, ты забыла своё. Я взял несколько, — дружелюбно сказал напоследок Ли, перед тем как ворсовая ткань робко исчезла из его ладоней. — Спасибо, — смущенно спрятала свои широко посаженные темные глаза стажерка и пальцами прошлась по густой челке, поправляя ее. — Меня зовут Чхве Джису, хочу дебютировать в женской группе. Я видела тебя перед прослушиванием и в общежитии. Кажется, мы живем рядом. — О, ты живешь рядом с нами? — улыбнулся Ли и задумчиво почесал затылок. — Я думаю, тогда бы мы могли ходить вместе тренироваться вечером, в общежитии есть зал. А, да, я же не представился, ха-ха… — Его зовут Ли Феликс, и походу ты ему нравишься!!! — где-то из-за плеча прокричал Хёнджин, когда более-менее отошел от заспанного состояния, чем заставил друга покрыться еще более густым слоем краски. — Хён, что ты такое говоришь вообще?! — вспыхнул Ли и сконфуженно глянул на веселую Джису. — Правда, лучше не обращай на него внимания, он реально немного, ну… Того, ты понимаешь, ха-ха-ха!.. — Э-эй, ты как вообще с хёном разговариваешь, мелочь? — тут же разгорелся в ответ Хёнджин и кинулся на друга с захватом шеи руками. — Никакого уважения к старшим! Вот тебе с ним не повезет, Джису! Держу пари, что ты устанешь от него за несколько дней, я серьезно вообще-то! Парень сцепил руки младшего так, чтобы не дать ему выскользнуть из оков расплаты, а затем ловко потянул его назад таким образом, чтобы было удобнее говорить самостоятельно. Джису же, пораженная такой инфантильностью двух парней, звонко рассмеялась, держась за живот и понимая, насколько же веселую компанию она себе нашла во время тренировок. — Хё-ё-ён, отпусти, ты задушишь меня! — прокричал Феликс, отчаянно пытаясь выбраться из паутины скрещенных рук Хвана, и умоляюще уставился на в голос смеющуюся Чхве. — Это от него можно устать быстрее, видишь, он совсем донсенов своих не жалеет, и это от пола не зависит! — Он из меня женоненавистника сделал! — только сильнее схватился за Ли Хёнджин и закатил глаза. — Джису, вот смотри, кто из нас красивее: я, неподражаемый Хван Хёнджин, или вот этот хамящий старшим какой-то там Ли Феликс? — Хватит вам уже, как дети малые, — заливаясь смехом, с трудом приходит в себя Чхве и смахивает с уголка глаза невидимую слезинку. — Вы оба страшненькие, ясно? Вы сюда заниматься пришли, а не драться и строить любовные романы! Феликс, что-то еще отчаянно неразборчиво бормоча, наконец смог руками отцепиться от ладоней Хёнджина, и недовольно отряхнулся. Его раскрасневшиеся пухлые щечки вмиг вспыхнули еще сильнее, а шоколадный взгляд быстро устремился куда-то в пол. Стажерка и правда была достаточно милой, но Ли прекрасно понимал, чем ему грозит любовный интерес в сторону других, так что, быстро отметая все потусторонние мысли, протянул ладонь к Джису, уверенно взглянув в лицо. — Я думаю, нам стоит объединиться. Я знаю, что здесь все трейни являются конкурентами, но нам стоит и правда держаться вместе первое время, чтобы совсем не сдать назад и не вылететь. Хёнджин поравнялся с младшим и кивнул. В его словах действительно была доля правды. По Джису было видно, что и она с этим не могла быть не согласна. — Стоит попробовать, — улыбнулась Чхве и пожала руку Феликсу. — Надеюсь, что мы сможем дебютировать успешно. А сейчас давайте разомнемся, пока никто не пришёл. Время на исходе. По телу Феликсу разлилось теплое, приятное чувство. В первый же день он смог найти хорошего друга среди стажеров, и это не могло не радовать. Больше всего он боялся того, что Хёнджин вылетит, и Ли останется здесь в одиночестве, не способный справиться со всем самостоятельно без поддержки кого-то рядом. Но сейчас, кажется, эти страхи улетучивались сами по себе, когда Феликса окружала приятная атмосфера дружбы в здании для тренировок. Кажется, это будут весьма плодотворные годы. Годы его молодости вместе с любимым занятием и приятными знакомыми. Так было всё на первый взгляд, и так ему будет казаться еще долго. Просто Феликс пока еще совсем не был в курсе, насколько сильно его затянет эта пучина темной стороны этого места. Темной стороны его первого разочарования.***
… Вечер уже близился к концу. Все давно разошлись по своим комнатам в общежитии. Уставшие стажеры могли жаловаться на боль в мышцах, на слишком сильную нагрузку и плотный график между собой, пока лежали в кроватях и пялились куда-то вверх, а Феликс в одиночестве оттачивал свои навыки танцев. Ему явно не хватило сегодняшних уроков, хоть он и безумно выдохся из-за непривычного расписания. Нельзя было просто отдыхать, пока была возможность учиться и улучшать свои умения до пикового уровня. Хёнджин отказался заниматься с ним сегодня за компанию. И правда, Ли не мог упрашивать его на коленях в этот раз. Он уже знал, что старший не выспался сегодня и явно устал больше, чем Феликс, поэтому и пытаться не стоило. Ли лишь проводил Хвана слабой, грустной улыбкой, после чего скрылся за полу-стеклянными дверьми в зале. Глаза так и норовили слипнуться, но ноги определенно не давали этого сделать. Да и самообладание трейни тоже было в этом замешано. В конце концов, в агентство он пришёл явно не спать. Феликс включает какую-то уже заслушанную до дыр зарубежную песню, встает в нужную стойку. Именно этот танец они отрабатывали сегодня. Плавное движение левым бедром в сторону, поднятие руки и легкое дуновение направо четко в ритм. Шаг вперед с полуразворота, руки скрещены перед торсом. Опуститься на пол, на коленях развернуться в исходную стойку, переместить ладонь на плечо. Ошибка. Заново. «Ли Феликс-щи, трудитесь усерднее. Вы задерживаете остальных трейни.» Плавное движение левым бедром в сторону, поднятие руки и легкое дуновение направо четко в ритм. Шаг вперед с полуразворота, руки скрещены перед торсом. Опуститься на пол, на коленях развернуться в исходную стойку… Ошибка. С самого начала. «Ли Феликс-щи, Вы подняли не ту руку. Мне нужно для Вас повторить трижды?» Плавное движение левым бедром в сторону. Поднятие руки. Легкое дуновение ими направо четко в ритм. Четко в ритм, Ли Феликс, ты снова не попадаешь. Ты снова ошибся, Ли Феликс. Ты не дебютируешь, если так ошибаешься, Ли Феликс. Возьми себя в руки, Ли Феликс. Шаг вперед с полуразворота, руки скрещены перед торсом. Опуститься на пол, на коленях развернуться в исходную стойку. Переместить ладонь на плечо. Прыжок вверх. Падение. Ты снова ошибся, Ли Феликс. Парень хватается за ушибленное колено и жалобно шипит, боясь, что привлечет чье-то внимание, хотя в такое время суток уже давно никого нет поблизости. Ощупывает его сквозь черные, обтягивающие штаны, затем немного их задирает. Свез коленку, ну конечно. У него никогда не получалась эта хореография, сколько бы он не пытался. Может, у него настолько сильно мало базовых навыков? Как его вообще смогли взять в агентство, кто в здравом уме согласился тратить деньги на обучение бездарного Ли Феликса? У Ли в голове всё крутится мысль о том, что ничего не выйдет. Он старался подавлять ее, прикладывать все усилия, во что бы то ни стало. Чертова хореография, почему так трудно? Почему, черт возьми, всё настолько трудно?.. Феликс поднимается на ноги снова. Плавное движение левым бедром в сторону. Поднятие руки. Легкое дуновение ею направо четко в ритм. Сил не хватало. Ничего не получается. Даже настолько простые движения выполнены неидеально. Не так, как хотел бы Ли. Не так, как нужно уметь делать. Парень медленно опускается на холодный пол, ощущая, как совсем проваливается сквозь него. Коленка мерзко пощипывала, но глаза щипало сильнее. Он столько времени потратил перед тем, как пойти на прослушивание, столько оттачивал ту хореографию, чтобы поразить всех. Он вообще кого-нибудь там поразил? Почему в голову лезли столь навязчивые и отвратительные мысли? Феликс клялся себе, что во что бы то ни стало сможет быть лучше всех и дебютирует. Будет тренироваться в вокале, учиться корейскому в два раза усерднее, работать так, как не работал никогда. А сейчас хотелось все бросить. Вот просто так — взять и бросить. Вот же тряпка. Слабак. Посмотри, какой силой духа обладают другие. Ты не будешь лучшим, если не будешь увереннее. «Ли Феликс, смотрите, сколько трейни прошло помимо Вас. И все они точно так же, как и Вы, хотят пробиться. Вы не особенный, даже если Вас специально выделили». О чём хореограф говорил тогда?.. Феликс переводит уставший взгляд на дверь, как тут видит кого-то через прозрачное, тщательное промытое стекло. Кажется, там кто-то стоял и определенно на него смотрел. Сквозь пелену перед глазами Ли отчаянно пытался разглядеть лицо этого незваного гостя, однако, перевалившись с ноги на ногу на полу, отчаянно зашипел, схватившись за коленку. Он и забыл, что разбил ее, пока тренировался. Неожиданно для него самого, дверь быстро отворяется. — Ёнбок-щи, Вы в норме? Голос такой хрипловатый, знакомый по интонации. Его корейское имя сейчас назвали, или ему послышалось? Ли поднимает свой невинный карий взгляд наверх и щурится от света ярких ламп холодного оттенка, будто бы котенок. Фигура достаточно слаженного телосложения медленно опустилась на колени перед ним. Наконец, Феликс может различить известные уже ему правильные черты лица: темные глаза-лодочки, достаточно крупный прямой нос, розовые пухлые приоткрытые губы, небрежно уложенные темно-каштановые волосы и немного покрасневшие щеки. Это был продюсер с прослушивания. Со Чанбин, так проницательно наблюдающий за его выступлением. — Сонбэ?.. И Чанбин готов был умереть на месте от его глубокого голоса во время обычной, разговорной речи. Кажется, молчание после единственного сказанного слова затянулось слишком сильно. — Я проходил мимо, — неловко отвел взгляд Чанбин, сглотнув и потерев затылок пальцами. — Услышал музыку и решил посмотреть, кто занимается в такой поздний час. Что ты тут забыл? Ты уже должен был спать. — Я тренировался, — виновато сжал губы трейни, ощупывая коленку. — У меня не получались движения на уроке хореографии, и я решил его отточить в свободное время… Чанбин тяжело вздохнул и обвел взглядом зал. Одна из ламп навязчиво мигала, и это не могло не раздражать, на одной из колонок все еще тихо играла мелодия. Со примерно понимал, что за хореографию разучивал Ли, поэтому осторожно подал ему руку и немного испуганно улыбнулся. Кажется, рядом с этим пареньком до сих пор было находиться для него неловко и волнительно. — Вставай. Давай вместе проучим. Мне когда-то тоже дали подобное, когда я был трейни, как ты. Теплая, нежная кожа ощущалась в шершавой ладони Чанбина покалывающе, так необычно и прелестно. По телу вмиг пробежал табун мурашек. Со очень давно не обуревали эти нежные чувства, которые придавали ему вдохновение и новые идеи. Сердце так странно билось при таком незначительно прикосновении. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Невероятно. Феликс оперся на правую ногу, немного сморщившись. На черных штанах было видно отпечатавшееся темное пятно, но Чанбин лишь придержал парня за плечи, не давая осесть на пол снова. Ли промычал что-то невнятное, однако всё же встал в стойку, несмотря на щипавшую ранку на коленке. — Такую боль тебе придется чувствовать часто, — серьезно произносит Со, и Феликс утвердительно кивает своему сонбэ. Верит. Знает, что так будет. Знал. — И это не сравнится с той болью, которую придется испытать тебе потом. И это Феликс тоже знал. Прекрасно знал. Чанбин включает замедленную музыку на колонке и встает в стойку вместе с младшим. Периодически посматривая на состояние Ли, он размеренно начинает двигаться вместе с ним, четко проговаривая свою последующие действия. — Плавное движение левым бедром в сторону два раза. Поднятие руки, вот так. «Похлопывание» рукой по воздуху: «Тук-тук». Шаг вперё-ёд, руки скрещены, как будто ты придерживаешь младенца. Качнул ими раз, качнул ими два, убаюкал его, вот так. Феликс повторял за Чанбином медленно, но верно. Он объяснял по-своему, не так, как делал это профессиональный хореограф в здании для тренировок стажеров. Но, принимая во внимания все сравнения сонбэ, все его метафоры и яркие похвалы, Ли потихоньку становился лучше. Становился сильнее, выносливее. Феликс больше не падал во время поворотов на полу, не морщился от боли в коленке. Он выполнял всё, как ему наставлял сонбэ, и постепенно, через час упорной тренировки в поте лица Феликс достиг практически совершенства. — Вот, молодец, теперь давай без меня, — наконец отходит немного выдохшийся Чанбин и стирает капли испарины со лба. Он и забыл, сколько времени пролетело и с кем он сейчас занимался танцами, но в какой-то момент для него просто стало всё неважным. Правда неважным. — С самого начала, Ёнбок-щи. Как только Чанбин увидел, как этот парень снова встал в стойку, мир для него снова схлопнулся, как в первый раз. Он правда практически запамятовал свою первую реакцию на выступление Феликса, будто этого и не существовало. Ли сейчас танцевал так, как ему показал сам Чанбин. Он двигался так правильно, так легко и воздушно, что Со не мог себя контролировать. И всё заново. Застывший потрясенный взгляд на парня, на ровные изгибы его тела, на спадавшую с плеча бесформенную майку, открывавшую его ключицу для порывов легкого сквозняка, на такие изящные, порхающие ноги, с виду напоминавшие ему по форме женские… Чанбин улетел куда-то в совершенно другую вселенную, уже не ощущал под ступнями пола, постепенно проваливаясь в пучину своего бешено вливающегося вдохновения. «Как бы я хотел, чтобы ты танцевал сейчас вот так с мыслью обо мне…» Но Чанбин знал, что это было неправильно. Он совершал такую ошибку однажды, и не собирался повторять ее вновь, наступать на те же грабли. Испытывать ту же самую боль и заставлять испытывать ее других. Чана, Джисона. Феликса. Но ведь, может, Со ошибочно полагал, что история повторяется? Ли Феликс был совсем другим, и ведь чисто профессиональный интерес вызывает у Чанбина такие противоречивые, но сладостные чувства. Правда ведь? Правда ведь это было так? — Сонбэ? Как Вам?.. — наконец разрывает его раздумья бархатистый голос, и Со грузно выдыхает. Он слишком очевидно, похоже, глазел на его танец. Возможно, и двусмысленно тоже. — Тебя не зря взяли, Ёнбок-щи, — наконец немного рвано улыбается Чанбин, полагая, что сейчас для него всё вокруг казалось таким ненастоящим и ошибочным. — Я верю в тебя. Ты всё быстро схватываешь. Я был бы… Был бы рад видеть тебя среди дебютирующих. И Феликс поверил в его слова. Он не верил ни себе, ни близким, но он поверил хрипловатому голосу своего сонбэннима, который направлял его в тот момент, когда Ли готов был сдаться в первый же день стажировки. Он чувствовал искренность в том, как мужчина называл его корейским именем и помогал ему. Он ощущал, что теперь хочет двигаться дальше. Феликс знал Чанбина совсем немного, но он поверил ему больше, чем всем остальным. — Сонбэ, спасибо! Спасибо Вам большое! — ярко улыбнулся Ли, ощутив личностный подъем и мотивацию на будущие достижения, только лишь взглянув в глаза старшего. А старший увидел в шоколадных глазах напротив будущее Феликса. Будущее без Чанбина.