***
Следующие пару дней для Феликса пронеслись совсем незаметно. Кажется, он потихоньку стал привыкать к будням стажёра, и это не могло не радовать. В компании друга и новой знакомой правда было достаточно весело и интересно ходить на вокальные занятия, обедать и танцевать. Особенно им полюбилось после рабочего дня ходить вместе в зал в общежитии и проводить вечера, оттачивая хореографии. Хёнджин сначала очень ленился и потягивался от недовольства, но всё равно не мог оставить Феликса наедине с Джису, боясь за «девственную задницу друга». Конечно, все воспринимали это как должное, с юмором, каждому здесь было комфортно. Сегодня был такой же день на неделе — Феликс, Хёнджин и Джису проводили вместе в зале для тренировок в общежитии. Ли тихо повторял усвоенную хореографию, слушая музыку в наушниках, Чхве отрабатывала гибкость, сидя на полу и тянувшись к каждой ноге поочередно, а Хёнджин бубнил себе под нос слова новой песни, которую стоило принести завтра в хорошем виде на уроки, однако, кажется, в каком-то месте его дикция и произношение на английском слишком хромали. — Чёрт! Не нужно было мне спать на занятиях английского в школе… — недовольно откидывает телефон куда-то в сторону Хван, и опрокидывает голову назад. — Как мне теперь завтра сонсэнниму показаться на глаза с таким позором? — Я вообще не удивлена, Джин, — смеется Джису, отрываясь от своего занятия. — Ты был бы не собой, серьезно. Посмотри на Феликса, он усваивает, похоже, всё быстрее, чем ты. Может, и дебютирует он быстрее тебя. — Феликс много работал ради этого, ему положено, — вздохнул Хван и надул губки. — Э-э-эх, как же я устал! Почему я сегодня не пошёл в комнату раньше? — Ну так иди, кто мешает? — Вы же и мешаете! Я не доверяю вам двоим, — щурится в ответ Хёнджин. — Мало ли, за моей спиной начнете втайне мутить! Я не выдержу, это будет для меня — ах! Разрыв сердечка!.. Я умру вот так, тихо, спокойно, никто даже не заметит моей пропажи… И Хван демонстративно схватился за сердце. Тем временем Ли наконец снял наушники, аккуратно сложив их в свой карман, и недовольно уставился на явно переигравшего свою ранее заложенную роль Хёнджина. Чхве засмеялась еще сильнее и громче, да так, что легла прямо на спину на пол. — Чего ты там бормочешь, хён? — наконец отозвался Феликс, и Джин приоткрыл один глаз. — Говорю о том, что вы, черти, начнете шуры-муры крутить за моей спиной, и я умру от сердечного приступа! — заявил драматично Хёнджин. — Хён, ты пересмотрел романтических дорам, по-моему, — закатил глаза Феликс и посмотрел на Джису. — И ничего тут смешного нет… Грустно, что ты так поддаешься на его провокации! — Мне просто нравится, как он инфантильно себя ведёт, Ликс, — смахнула невидимую слезу Джису и приподнялась. — Настоящая королева драмы. Ему бы оскар получить за отличную актерскую игру. — Я полностью с тобой солидарен, — встал Хёнджин и аристократично поклонился, придерживая ладонь правой руки у груди. — Феликс, я бы мог тебе доверять, если бы вы так не ворковали прямо рядом со мной, когда шли на обед. Нет, ну серьезно, больше всего я боюсь, что мои друзья начнут встречаться, и я стану тем самым третьим колесом! Ликс, пора бы задуматься тебе уйти в монахи… Хёнджин звонко засмеялся и быстро отбежал в сторону, ведь Феликс сам дал знать о своем недовольстве из-за его слов. Ли весь вскипел и покраснел, будто бы съел дольку апельсина во время приступа аллергии (хоть у него ее и не было), и внезапно погнался за другом, пытаясь ухватиться за его бежевую бесформенную толстовку. Джису же пробовала обоим подставить подножки, чтобы закончить сие цирковое представление, однако получалось лишь зацепиться пальцами за штанины парней и хохотать, держась за живот. Парни подобно детям бегали друг за другом и совсем выдохлись, но Ликсу всё равно хотелось «свершить правосудие». Поэтому он, в свою очередь, проворно уловив момент, дотянулся пальцами до его шеи, вызвав тем самым почти что девчачий возглас Хёнджина, а затем ухватил его по локоть так, что Хван внезапно потерял равновесие и с грохотом повалился к открытому дверному проходу. К несчастью, через него как раз в это время хотел перешагнуть молодой человек, коего разглядеть они толком не успели: он рефлекторно отпрыгнул назад, и, стажёры, зацепившись за его штанину совершенно случайно, болезненно ударились затылком о плинтус с характерным тупым звуком. Благо хотя бы серьезно никто в этот момент не пострадал, иначе у всех были бы огромные проблемы. Джису сразу же вскочила с пола и прикрыла рот руками. Хёнджин выругался достаточно громко и схватился за свою шею, на которой всё еще лежала холодная ладонь ошарашенного Феликса. — Ликс, да твою мать, кто так делает? — прошипел недовольно Хван, попытавшись встать и поднять за собой младшего. — Мы чуть снова кого-то не… Но Хёнджин не договорил. Он медленно, с приоткрытым ртом поднял голову вверх на парня, похоже, чуть старше их. На его теле плавно расплылась ровными складками белоснежная безразмерная майка с накинутой черной рубашкой сверху, лицо еле можно было разглядеть в синей кепке, которая совершенно не подходила к его прикиду по цвету, однако отлично скрывало удивление и явное смятение. Молодой человек мгновенно снял ее, освобождая из плена копну белокурых волос, и хаотично почесал затылок в недоумении. Хван узнал его сразу же, но всё равно до последнего верил, что обознался. — Кого мы чуть сбили там опять?.. — неохотно отзывается Феликс, а затем так же становится в ступор от внешности загадочного гостя. Точнее, он даже загадочным не был, это был известный человек в стенах этой компании и за ее пределами в большей степени. — О боже, Вы ведь… — Какой же сты-ы-ыд! На мне, похоже, лежит проклятие… — сконфуженно сжался почти что в клубок Хёнджин, закрыв лицо ладонями. — Почему мы всегда сбиваем с ног таких знаменитостей?! Ли Минхо-сонбэ, господи!.. Ли Минхо — так звали этого молодого человека, что оказался атакован дракой двух трейни. Сольный певец, рэпер, и достаточно популярный, чтобы сейчас разгневаться на шокированных стажёров. Однако же, оглядев всю обстановку еще раз, а именно: прибитую к углу зала Джису с отчаянно бегающими глазами, пристыженного Хёнджина, который ладонями старался скрыть как можно больше участков лица, и испуганного эльфёнка Феликса — парень тяжело вздохнул и слабо улыбнулся, пропустив невольный смешок. Особенно, из-за этой припухлой оробелой веснушчатой моськи последнего названного трейни. Минхо нацепил на себя кепку обратно, предварительно поправив прическу, а затем подал две руки обоим. — Вы в порядке? Не ушиблись? Давайте я вам помогу, вставайте, — дружелюбно произнёс певец, однако трейни не смогли избавиться от своего стыда перед ним. — Простите, правда, мы Вас не увидели, сонбэ… — продолжил оправдываться перед знаменитостью вслед за Хёнджином Феликс, сглотнув огромный ком в горле. — Мы вообще… Не ожидали Вас тут увидеть, на самом деле… — Вам не нужна мед-помощь? — всё не унимался парень, осмотрев издалека сидящих на полу трейни, однако те быстро отрицательно замотали головами и поднялись. — Я надеюсь, что с вами и правда всё в порядке. Ах, вы, наверно, все тут новые стажёры, — приятно приподнял уголки губ Минхо, машинально почесав репу еще раз, будто это была его привычка. — Ничего страшного, не волнуйтесь, в жизни всякие ситуации бывают. Да, я Ли Минхо, но, похоже, вы меня и так знаете, ха-ха… — Ну конечно знаем!.. — подключилась к неловкому разговору теперь и Джису, подскочив к двум трейни. — Я Вашу музыку с дебюта слушаю! У Вас был такой запоминающийся концепт, красивые текста, голос, аранжировки… Я влюбилась с ног до головы в Ваше творчество, сонбэ! — Точно! Ваши дебютные работы — это то, на что бы я хотел равняться, — подхватил Хёнджин и краем глаза захватил лёгкое кивание головой Феликса. — Ликс пришёл в это агентство как раз из-за Вас, кстати. Даже «3RACHA» не знал, но на Вас долго слюни пускал, уверяю! Феликс смущенно толкнул друга в плечо и опустил свой взгляд куда-то в пол. Видно, что его смятение выросло ещё сильнее. Минхо же заметно потускнел и слушал все эти похвалы с некой скованностью, ощущая, как теряет улыбку на своем лице, но вновь приобрел ее, глядя на этого невинного трейни. Он был похож на забитого мышонка, поэтому Ли не нашёл ничего лучше, чем похлопать его по еле заметному бицепсу за бесформенными рукавами и дать всем своим видом понять, что всё в порядке. Певец, хоть и был сбит с толку таким неожиданным знакомством «лбом ко лбу», всё равно был настроен ко всем с дружелюбием и добротой. Ему это правда было свойственно. — А вы, похоже, сюда после занятий позаниматься пришли? — осмотрел зал сзади трейни Ли. — Я в своё время занимался намного меньше, да уж… — Это нас сюда Феликс таскает, — во все тридцать два зубы улыбается Хёнджин. — Он тот еще трудяга. Мы, вообще, все мечтаем дебютировать, но он особенно. — Тебя зовут Феликс? — оглянулся на парнишку певец еще один раз, с неприкрытым любопытством рассматривая его с ног до головы. Наконец Ликс отошёл от смущения и осмелился взглянуть в глаза Минхо. Тот был примерно с него ростом, но немного ниже. В нем не было ни капли какой-то злости или раздражения. Его мягкая, комфортная внешность, взгляд сразу располагали к себе, и Феликс невольно сам начал открываться ему. Это правда, Феликс вдохновлялся им много раз, когда тренировался в Австралии. И его кумир был точно таким же трудягой, как и он сейчас. Тот, кто два года назад захватил его внимание и привлек как артист, был обычным, добрым парнем, который был распахнут для новых знакомств и друзей. Поэтому сейчас, когда обстановка постепенно сглаживалась, Ликс смог улыбнуться ему в ответ так же искренне и наконец начать говорить. — Да, я Ли Феликс. А это Хёнджин и Джису, мы подружились за время первых дней стажировки. Я честно… Не думал, что мы сможем познакомиться с Вами вот так. Минхо ухмыльнулся и с радостью пожал руку каждому из трейни. Каждый из них сейчас прочувствовал благожелательную ауру этого парня, и отпускать его руку категорически не хотелось никому. Общение с ним давалось легко, как будто ты разговаривал с ним на равных, а шутить получалось так, как ты бы шутил в компании старых знакомых. Ли был чрезвычайно простым для восприятия, будто открытая книга. Говорить с кумирами всегда казалось трудным и волнительным, но с этим певцом всё было намного проще. Уже через несколько минут четверо сотрудников этого агентства горячо разговорились о рутине и самых обычных бытовых вещах, и никто не чувствовал прежнюю скованность и стыд из-за происшествия. Феликс даже забыл, что пришёл сюда тренироваться, настолько удивительным оказалось вот такое коммуницирование с сонбэннимом. Хёнджин с Джису и подавно. Только через несколько мгновений наконец Минхо взглянул на часы. Стрелка неутешительно указывала на участок между семью и восемью часами вечера. Кажется, он и запамятовал совсем, что сегодня должен был лишь забрать пару вещей из зала, прежде чем уйти на встречу. Но из-за должных потрясений и новых знакомств всё как будто вылетело из головы, правда. Ли отчаянно ударил себя ладонью по лбу — он действительно дурак. — Ох, ребята, вы хорошая компания, — взволнованно произнес Минхо, сглотнув, — но, похоже, мои хёны заждались… Ли не договорил. Его взгляд быстро переметнулся на вход в зал и захватил знакомый ему образ. Трое стажёров посмотрели следом, а затем их лица приняли весьма дружелюбный оттенок. Ещё одни вечерние гости, но теперь уже привычные каждому лично. — Минхо, ох, ты здесь! Я правда думал, что ты уже ушёл, — выдыхает облегченно уже известный всем продюсер Бан Чан, заходя внутрь и теперь уже концентрируясь на трёх трейни. — Феликс, Хёнджин, Джису… Не ожидал здесь вас увидеть. Минхо кивнул старшему и поздоровался вместе с остальными. Следом за Чаном зашёл чуть ли не вприпрыжку Джисон, добродушно поприветствовав уже знакомых ему стажёров, а особенно выделив для самого себя столь приятного Хёнджина, который поразил его на прослушивании и коего он так эгоистично и по-собственнически припрятал к себе для дебютирования. Феликс же был рад видеть всех, но взглядом искал кого-то ещё. Надеялся увидеть другого человека, уловить приятные черты лица и услышать хрипловатый голос, что так мягко объяснял ему каждое движение в хореографии. Однако, кажется, за спинами никого не было, и это заставило Ликса немного, но всё же поникнуть головой. — Да, я говорил про хёнов… — с некой притупленностью почесал затылок Минхо и встал с лавочки. — Мы собрались поужинать вместе. — Ва-а-ау, коллеги так кушают вместе вечером? Вот это красота, — широко улыбнулся Хёнджин, захлопав в ладоши. Его подхватил Джисон — кажется, они были уж слишком похожи по характеру и поведению. — А с вами разве… Не пойдет Чанбин-сонбэнним? — исподлобья наконец отозвался Феликс со своим неожиданным вопросом, и сразу же привлёк внимание Минхо. Тот с каким-то недоверием и напряжением озирнулся на него, бегая янтарными глазами по невозмутимому и ждущего ответ на свой вопрос веснушчатому лицу. Было видно, что, кажется, эта надобность узнать о продюсере Феликса явно не понравилась ему, но никто особо на это внимания не обратил. — Зачем тебе знать о том, пойдёт ли с нами Чанбин? — неожиданно для всех спросил Минхо, несколько испугав своим странным тоном Ликса, но тут же его прервал скрип входной двери. Феликс с надеждой посмотрел в сторону звука и до последнего топил, чтобы это был не просто сквозняк. Он был прав. На пороге стоял столь славный продюсер для Ли, к которому он установил доверие. Стоял немного потерянно и уязвленно для своей натуры, но всё ещё тепло для стажёра. — Сонбэнним, Вы здесь! Здравствуйте! — воскликнул Феликс, весело помахав тому рукой. Чанбин замер. Сначала его томный, задумчивый взгляд упал на солнечного конопатого парнишку, и улыбка невольно нарисовалась на его лице. Он, на самом деле, здесь оказался снова совершенно случайно из чистого любопытства от чужих разговоров, но теперь был даже рад, что зашёл. Видеть Ли Феликса таким счастливым и радостным для него здесь было сущим удовольствием. Только потом, когда глаза рефлекторно стали потихоньку перемещаться по залу, Чанбин заставил себя тысячу раз пожалеть, что он попал сюда. Зрачок дёрнулся во время того, как взгляды продюсера и знаменитости соприкоснулись. Чанбину захотелось убежать. Провалиться под землю здесь и сейчас. Он даже спрашивать не хотел, почему Феликс сидел к нему так близко и, кажется, чувствовал себя вполне себе комфортно (собственно, почему должно было быть иначе), он не хотел спрашивать, что здесь забыл артист в такое время суток, если живёт в корпусе рядом. Всё, что его заботило — Минхо, который сверлил его своим холодным, совершенно безжизненным взглядом. Чёрт. Не так Чанбин хотел проводить свой вечер сегодня. — О, Чанбин! — расплылся в ухмылке Джисон, обернувшись. — Нас здесь теперь так много… Что ж, если нас здесь так много, может, мы пойдём поужинаем все вместе, что скажешь, Чан? Бану пришлось выйти из ступора. Сейчас трудно было соображать адекватно, потому что напряженная обстановка в этом обширном зале стала невыносимо удушающей. Для него просто не представлялась картина того, как все присутствующие в комнате будут сидеть за общим столом и есть вместе. Но Хан относился к этому так спокойно и обыденно, будто бы сам не знал ничего. Наивно улыбаясь, он смотрел на лидера и чего-то выжидал, поэтому решение приходилось принимать быстро. Чан взглянул сначала на помрачневшего Минхо, затем на испуганного Чанбина, а после на Феликса. Тот, кажется, с таким обожанием смотрел на второго, что можно было подумать, что он готов прямо сейчас к нему в ноги упасть. Кажется, именно Ликс с другими трейни на пару был недостающим звеном, которое могло хоть как-то разбавить возникшую неприятную обстановку. Тяжело вздохнув, Чан решил рискнуть. — Думаю, ты прав, мы могли бы пойти все вместе. Устроим корпоратив. Трейни радостно захлопали в ладоши, похоже, из-за такой редкой возможности поужинать со старшими коллегами, а Минхо даже не шелохнулся. Лишь натянул на себя кепку побольше и демонстративно улыбнулся Феликсу, как будто бы сейчас ничего не произошло. Чанбин смог отмереть лишь через несколько секунд. Сердце колотилось от волнения как бешеное. Кажется, он немного не рассчитал период того, как долго смотрел в глаза Минхо сейчас. Не стоило пить сегодня кофе, вероятно, это только сильнее ускоряло пульс. Присутствие Феликса здесь успокаивало. Присутствие Минхо — наоборот. Словно всё это образовало некий вакуум, идеальное равновесие между эйфорией и полнейшей катастрофой. Может быть, всё не будет так плачевно? Может, всё закончится хорошо, и никто не пострадает ментально, хотя бы сам Чанбин?.. «Зря надеешься», — где-то про себя прошепчет Ли Минхо, будто прочитает его мысли. Он чётко видел его взгляд на того новенького трейни.***
— … В общем, я даже не заметила, как прошли мои заявленные три минуты! — что-то активно рассказывала Джису, пытаясь то повышать, то понижать тон голоса из-за шипящего на настольном гриле самгёпсаля. Бан Чан ловко переворачивал кусочки свинины с жирком щипцами, и готовые клал в тарелки каждого из коллег. Он был самым старшим из присутствующих, поэтому взял на себя роль заботливого «отца». Парни внимательно слушали монолог Чхве, изредка отвлекаясь на мясо, которое внезапно оказывалось в их гохане, и тихо благодарили за него лидера. Незаметным для всех сейчас был Чанбин, что сидел рядом с Джисоном напротив Феликса и украдкой поглядывал то на него, то на находившегося отдельно ото всех Минхо на боковой стороне стола и попивавшего соджу, как только ему наливали. Ему открывался обзор на всех коллег. Однако же Чанбина он специально игнорировал, чему, похоже, никто не был удивлен. Это Бин мог остановить на нём свой тяжёлый взгляд и приоткрыть пухлые губы, оставляя между ними ниточку вязкой слюны, а потом, ощутив, что сидящий напротив обеспокоенный Ёнбок смотрит на него, быстро опустить его куда-то в стол, подхватив предварительно кусочек самгёпсаля с рисом палочками и отправив в рот. — Я очень сильно волновалась, когда выступала. Мне казалось, что все смотрят на меня с осуждением, а когда Чан-сонбэ шептал что-то на ухо Чанбину-сонбэ, я подумала, что уже провалилась! — Уверяю тебя, Джису-щи, это хён так тебя хвалил! — легко толкнул локтем в плечо Джисон, который как раз сидел рядом. — Я честно скажу, мне очень понравилось, как ты показала себя. — Да-а-а, меня раскрыли… — добродушно ухмыльнулся Бан и продолжил переворачивать свинину. — Я правда был поражён. — Ну а лично я выделил из всех Хёнджина-щи! — гордо заявил Джисон, чуть покраснев, и сидящий напротив Хван сначала покрылся толстым слоем краски, а потом самолюбиво закивал головой, поправив спадающие на глаза локоны. — Он мне сразу, как в коридоре встретились, понравился. — О-о-о, я помню этот день, — протянул задумчиво он и обратил этим внимание Феликса. — Я тогда шёл из уборной и увидел Чанбина-сонбэ. Господи, вы не представляете, как я тогда испугался и боялся подойти! Я же вообще буквально… Почти что с дебюта слушал микстейпы «рачи». А тут они так близко, мне аж поплохело, я даже забыл, что Феликс один в гримёрке сидел. Я вообще сам на себя не был похож, в пол кланялся и что-то под нос бормотал, стыдоба-а-а… Все присутствующие посмеялись, кроме смущенного Феликса. — Вот именно, мы из-за тебя опоздали, хён, — недовольно фыркнул в ответ он. — В смысле из-за меня? — нахмурился тут же Хёнджин. — Это всё произошло из-за того, что кое-кто налетел на бедного Чанбина-сонбэ в коридоре и раскидал все его документы! Все за столом удивленно посмотрели друг на друга. Минхо наконец отмер от долгих раздумий о чём-то, подняв брови и пристально посмотрев на активно рассказывающего историю Хёнджина. Чанбин втянул голову в плечи, лишь мельком озирнувшись на смущённого Феликса. — Так это я хёна отмазывал из-за того, что они с Феликсом столкнулись в коридоре? — шокировано распахнул глаза Джисон так, что они стали круглыми как две тарелки. — А вы разве не были в курсе? — нахмурился Хёнджин. — Мы потерялись в здании, я отстал от Феликса, потому что он нёсся как сумасшедший. Как только я его догнал, увидел, что они с сонбэ уже сидят на полу среди разбросанных бумаг и смотрят на друг друга молча. Я вообще тогда думал, что сквозь землю от стыда провалюсь… — Хён, ну хватит… Мне тоже было очень стыдно! — сжал губы в тонкую ниточку Феликс. — Я, похоже, сильно сбил с толку сонбэннима, он так долго не мог прийти в себя, когда тогда на меня смотрел… Я так и не извинился толком перед Вами тогда, сонбэ. Чанбин сглотнул и сразу же начал отнекиваться, мол, всё нормально, однако, кажется, только один Минхо здесь холодным взглядом обводил этих двоих и о чём-то раздумывал. А о чём — одному Богу известно было. Со явно был взбудоражен и смятён. Находиться здесь стало уж слишком жарко, и поэтому парень с звенящим звуком опустошил рюмку соджу, позабыв, насколько сильно она может разгорячить его позже. — Говоришь… Чанбин-хён был сбит с толку? — прозвучал как-то особенно басисто голос Минхо, и продюсер готов был поклясться, что сейчас его и без того безумно бьющееся сердце свалилось куда-то в пятки. «Какого чёрта, Ли Минхо?» — про себя спросил Чанбин, чертыхнувшись от произнесенного «хёна» и обратив взор на знаменитость, а потом наконец встретился с ним взглядами. Черт. О боже. Он смотрел него холодно и замогильно, но ухмылялся. Он как будто бы ему… Угрожал. — Ну… Да, — ничего не подозревая, с недоверием произнёс Феликс и краем глаза заметил, как Бан Чан перестал переворачивать шипящее на гриле мясо. — Я думаю, я очень напугал его… — Ох, ну да… Я забыл совсем, какой хён бывает пугливый… — медленно, будто бы пытал, произнёс Минхо, покрутил палочки в руке, а затем налил себе еще немного соджу. Бан встревоженно сжал кулак, засмотревшись лопающуюся свинину на гриле. Его глаз раздражённо задёргался. — Ты с ним аккуратнее, Феликс, а то он может так испугаться, что собьет с толку уже тебя. А то бывают у него такие заскоки, так просто ты потом не сбежишь. Хёнджин нахмурился и вслепую нащупал ладонь достаточно растерянного Феликса, не отрывая всполошенного взгляда от Минхо. Все за столом замолчали, лишь разговоры других посетителей забегаловки с шипением уже почти сгорающего мяса разрывали эту звенящую тишину. Чанбин до скрипа зубами сжал челюсть и почувствовал, как боковые мышцы его шеи неприятно дернулись. — Ч-что? — оторопело разорвал молчание Ликс шёпотом. Он, кажется, совершенно не узнавал сейчас своего кумира. — О чём Вы говорите… — Сонбэ, думаю, с Вас сегодня хватит алкоголя, ха-ха, — подключилась Джису, пытаясь аккуратно вытащить из-под руки старшего крепкий напиток, но всё безуспешно. — Ну как же… Это же и издалека всё понятно, разве нет? — склонился Минхо в сторону не двигающегося Чанбина на другом конце стола, абсолютно не реагируя на слова девушки. — Я же уже давно хёна знаю… Просто даю совет. Мало ли, может, когда-нибудь с тобой… Ну всё. Хватит. — Ли Минхо! — неожиданно прервал громко всю эту неприятную идиллию Бан Чан, стукнув своими щипцами по столу и напугав сидящих по соседству трейни. Мясо подпрыгнуло на гриле и ясно дало понять о том, что подгорает. Осознав, что сейчас повысил голос, Чан глубоко вздохнул и постарался прийти в себя. Певец притих и помрачнел снова. Это породило ещё одну волну неловкости и непонимания. — Кхм… Простите. Я просто подумал, что сегодня стоит… Обойтись без конфликтов. Феликс перекинулся совершенно непонимающими взглядами с Хёнджином, а затем оглянулся на Чанбина. Тот сидел как облупленный, смотрел в одну точку и о чём-то точно долго раздумывал. Ли явно заподозрил что-то неладное еще тогда, когда Минхо так недовольно спросил его о надобности присутствия Чанбина на ужине. Теперь уже точно понимал, что ему было некомфортно. Минхо, похоже, совсем не относился к нему как к любимому хёну, в отличие от Ликса. Вся эта напряженная атмосфера создавала новый слой тишины и громоздкого молчания. Чан с отвращением выкинул горелые куски мяса и положил новые, однако, похоже, уже никому не хотелось есть. — Я пойду в уборную, — сухо произнёс наконец Минхо, встав из-за стола с характерным скрипом стула, и удалился. Чанбин поднялся следом. — Я тоже… Пойду в уборную. Феликс смотрел на удаляющуюся фигуру мужчины с тревогой. Было даже представить трудно, что за отношения у его сонбэ с Минхо. Может, давние обиды? Или сразу стали ненавидеть друг друга? Всякое ведь бывает… — Та-а-ак, давайте не будем зацикливаться на том, что сейчас произошло, ладно? — быстро начал разбавлять ситуацию Джисон, хлопая в ладоши и привлекая внимание. — Давайте я лучше анекдот расскажу, он такой смешной, закачаетесь! Так, пришёл значит как-то дед домой… … Из кабинки медленно выходит ослабший и покрасневший от алкоголя Минхо. Кажется, он действительно перепил сегодня, пока сидел в этой дерьмовой забегаловке. А тут иначе и нельзя было. Он бы с ума сошёл, если бы не выпил хотя бы немного. Ручка крана со скрипом поворачивается, и шипение воды смешивается со спокойной музыкой за дверью. Он намыливал руки слишком тщательно, до боли, до мозолей, ощущая, как мир сузился до одной только этой комнатушки с раковинами. Глаза противно щипало. Чёрт, этого вообще не должно было произойти. Лучше бы он отказался пойти на ужин. Зубы скрипели слишком громко. Больно. Руки натирало очень больно. Эта тревожная привычка появилась внезапно, и Минхо не понимал, как от нее избавиться. Агрессию и разъедающую боль выплеснуть было некуда. Какая же всё-таки мерзкая это штука — чувства. Хотелось выкорчевать их все из себя прямо сейчас. Ли жмурится, судорожно выдыхает и шмыгает носом. Слёзы из-за подавления лились из носа. Он вытирает их рукавом своей чёрной рубашки, а затем уже собирается выключить кран, как вдруг дверь второй кабинки со скрипом отворяется. Через зеркало Минхо смог разглядеть знакомые черты. Какого чёрта? Когда он успел прийти сюда? Чанбин молча подходит к соседней раковине, будто бы они с Ли Минхо никогда знакомы не были. Своими покрасневшими глазами певец озирается на него и сжимает кулаки под струей воды. Почему он так спокоен сейчас? Почему в нём нет и капли негодования насчёт него? — Не будь таким инфантильным, Минхо, — наконец разорвал тишину Чанбин, даже не оборачиваясь на него. Ли вздрогнул. — Не порть настроение другим из-за ненависти ко мне. Минхо облизал до крови обкусанные губы. Его янтарный взгляд болезненно дрожал незнамо от чего. Всё ведь было давно в прошлом. Минхо ведь должен был забыть. Щёки горели то ли от алкоголя, то ли от вида хёна рядом с ним. Ли не был с ним так близко со времен своего дебюта. Ладони красные, растёртые так, что вода окрашивалась в багровый, но парень не мог сравнить эту боль с тем, что сейчас происходило у него на сердце. — Зачем ты пошёл с нами? — хрипло пробормотал Минхо, отвернувшись и заострив внимание на красной жидкости. Пришлось достать пару салфеток, чтобы промокнуть ладони и остановить кровь. — Мне нельзя есть вместе со своими коллегами? — задал Чанбин риторический вопрос. Аргументов почти что не оставалось. — Ты тоже всё ещё мой коллега. — Я знаю тебя слишком хорошо, ты бы не пошёл со мной на ужин просто так. — Почему не пошёл бы? — невозмутимо вскинул брови Чанбин. — Минхо, я говорил. Это ты ненавидишь меня, а не я тебя. Прекрати раздувать из мухи слона, пожалуйста, давай не будем распространять наш конфликт за пределы наших отношений. — «Наших отношений» уже давно нет, — сухо проскользнуло между строк от Ли. — Никаких. Ни дружеских, ни вражеских. Никаких. Со Чанбин, ты специально увиливаешь от моего вопроса. — Я ответил, что хотел поесть со своими коллегами. — Это же из-за него, да? Чанбин замер. Шум воды стал невыносимо громким. Минхо попал в болезненную точку, когда не было пути назад. Со остановился: «Нельзя даже самому себе это подтверждать, не то, что другим». Но Минхо правда знал его слишком хорошо. И видел насквозь. — Я прав, — ответил сам себе певец и снова подавил слёзы. — Ты хочешь сделать из него следующую жертву своей трусости? Тебе не хватило одной? — Между нами ничего нет, — проглотил Чанбин и выдохнул. — Ты врёшь. Я видел, как ты смотрел на него, — горько улыбнулся Минхо. — Хочешь разрушить и его мечты и надежды? Сколько ещё людей будет страдать от твоих рук, Чанбин? Сколько раз тебе нужно спотыкнуться о свои же ноги, чтобы до тебя дошло? — Замолчи, — отрезал Со и выключил кран. — Хватит с тебя. — Может, тебе напрямую сказать, чтобы ты не рушил жизнь мальчишки? — развернулся к нему теперь полностью Минхо и почувствовал, как его дыхание спёрло до дрожи и хрипа. — Я же сказал, что между нами ничего нет, прекрати строить догадки. — Феликс приехал сюда из другой страны, столько старался и пахал ради даже простого стажёрства, а в итоге как дурак напоролся на тебя и на твой чёртов взгляд. Не строй ему надежд. Прекрати этот цирк, Чанбин. — Блять, замолчи! — вспыхнул продюсер и ощутил стекающую слезу на красной щеке. Больше он ничего не смог произнести. Закашлялся. Лёгкие с силой сдавило, и он буквально не мог дышать. Минхо смотрел на него знакомым взглядом этого дурацкого ненужного сочувствия и отчаяния. Как три года назад. Когда Бину было жаль. Ему до сих пор… До сих пор жаль. — Я всё тебе сказал, — теперь уже тише сказал Ли и сжал в ладони бумажку, дабы остановить чертово кровотечение. — Научись сначала брать ответственность за свои действия. Оставь в покое Ли Феликса и не вовлекай его в свои эмоции. С этими словами Минхо покинул уборную, оставив Чанбина одного. Сердце бешено колотилось. Хотелось домой. Хотелось закутаться в одеяло. Хотелось записать новые строки на испачканных кофе страницах. Дописать эту чёртову песню. «Дышу спертым воздухом, вдыхаю, Через дискомфорт и двигаюсь дальше, но кажется, задыхаюсь. Даже если окружающие взгляды не обращены на меня, Я их чувствую, меня пробирает от них до дрожи. Вдруг они посмотрят на мгновение и заметят то, что я так старался скрыть. Боюсь. Конечно, я боюсь.»