Омега для империи

1 Ксан не обманул: владелец «Яблочной черепахи» и правда искал людей, так что Эша он взял на испытательный срок сразу. Эшар думал, что у него возникнут проблемы с побегами ночью, но оказался не прав. Эмонис предпочитал не скучать и требовал, чтобы возможный жених императора каждый вечер заказывал места в карете. Что потом в Оке мира будет делать Эш, его «слугу» не интересовало, а в испытательный период официанты в «Яблочной черепахе» как раз и работали только в вечерние часы. Исчезнуть, раствориться в столице среди тысяч оборотней Эшар не был пока готов: ему необходимо было, чтобы его взяли на постоянную работу, к тому же нужно было найти недорогое съёмное жильё. — Эш, первые посетители, — позвал Эшара Яас. — На первых удобнее учиться, оборотней мало, не запутаешься. — Спасибо, — кивнул будущему коллеге Эш и поспешил в зал. Ему понравился коллектив, состоящий почти полностью из омег – только в охране были альфы, но в самом клубе можно было встретить лишь омег. Даже владелец, Сайс, был омегой, уже вполне себе взрослым. За барной стойкой работал Диан – красивый смешливый рыжик с вьющимися волосами. Яас, официант, которому в ученики и дали Эшара, был брюнетом, тоже весьма симпатичным. Возможно, в любом другом клубе было бы неприятно работать симпатичным омегам: приходилось бы терпеть постоянные приставания, неприличные прикосновения, но не в «Яблочной черепахе». Тут посетители не позволяли себе таких вольностей, да и Сайс сразу сказал, что если кто-то будет распускать руки, то нужно звать охрану. Но, несмотря на эти заявления, первый вечер Эш нервничал, ожидая неприятных инцидентов, но обошлось. Два или три раза его приглашали съездить в гости после работы, один раз подвыпивший пожилой омега придержал за руку и прочитал стих, посвящённый прекрасным глазам официанта. Такое Эшара не пугало, и на вторую смену он вышел вполне спокойно, улыбаясь гостям, отвечая на шутливые замечания шутками. Но вот, приняв заказ у компании из трёх друзей, Эш пошёл к столику в самом тёмном углу, где сидел одинокий омега, и улыбка сползла с его лица. За столиком сидел О из рода Морских охотников – ещё один потенциальный жених императора. Эшар по удивлённому лицу гостя понял, что тот также его узнал. Нужно было подойти, принять заказ, но ноги словно приклеились к полу, а дышать резко стало нечем. О мог рассказать об увиденном Эмонису, и тогда о побеге из рода можно было забыть. А ведь именно со «слугой» и общался Мосай, родной брат и слуга О! Эш отмер и сделал шаг в сторону двери в подсобные помещения, но О вскочил и подошёл, резко и быстро, схватил за локоть и потянул за собой, к столику, сразу начав говорить: — Эшар из рода Снежных лис, я не знаю, что тебя напугало точно, но, думаю, ты опасаешься, что я скажу, где тебя видел. Напрасно, — гость усадил его на стул и сообщил: — Ты не хочешь, чтобы кто-то знал, что ты тут работаешь, а я не хочу, чтобы Мосай знал, что я пришёл сюда как посетитель. — Почему? — спросил Эш, лихорадочно пытаясь понять, можно ли верить омеге. — Всё хорошо, Эш? — поинтересовался Яас, подойдя к столику, мешая своим присутствием О ответить на вопрос. — Всё хорошо… Просто мы знакомы, и это было очень неожиданно – встретить знакомого в «Яблочной черепахе», — улыбнулся Морской охотник и спросил: — Можно Эшу перерыв в пару минут? — Эш? — настойчиво спросил коллегу официант и отошёл, лишь когда тот кивнул. — Я не хочу разочаровывать родителей, — признал горько О, смотря куда-то в сторону. — Я, как и положено, выйду за альфу, буду рожать детей и делать вид, что счастлив, чтобы моя семья была спокойна. Мне… больше не выпадет возможность пожить счастливо, свободно. Пусть пару ночей, но я хочу помнить, хочу иметь хотя бы пару счастливых воспоминаний. — Это очень эгоистично, — успокоившись, сказал Эшар. — Что? Желать себе обломок счастья слишком эгоистично? — нахмурился в ответ Морской охотник. — Нет, выйти замуж за альфу, когда любишь омег, – эгоистично. Это твоё решение, а тот альфа, которого ты выберешь мужем, согласен ли он будет заранее жить всю жизнь с тем, кто его не любит, спать с тем, кто не хочет? Представь себя на его месте: тебе повезло, в мужья достался омега, тот омега, что заставляет чувствовать тепло где-то в животе. И всё же… Никто не сможет притворяться постоянно, тот омега смог тебя обмануть, пока вы встречались и виделись пару часов в день, но вот свадьба состоялась – и вы начали жить вместе. Вначале ты начал замечать странности, мелкие, незначительные, – взгляды, выражения лица, слова… Постепенно ты просто начнёшь понимать, что ваша взаимная, как ты думал, любовь умирает. Но у тебя-то по-прежнему внутри тепло от одного взгляда супруга, и ты начинаешь искать причину в себе, «исправляться», вести задушевные беседы… — Эш поднялся, замолчав на полуслове. — Я ведь и не думал об этом, не думал вовсе об альфе, как о живом, — виновато сказал О, растерянно смотря на Эшара. — Забудь всё, что я сказал. Не думай об этом сейчас, — вдруг ответил тот мягко, тепло. — Смотри, тут полно красивых омег, уже включили музыкальные кристаллы. Я не вовремя тебе это сказал. В первую очередь ты действительно должен думать о себе, а здесь и сейчас у тебя есть время и возможность побыть собой, выпить, потанцевать, поцеловаться. Расслабляйся, я договорился и на время стажировки работаю три часа, чтобы как раз успевать к отбытию карет во дворец, так что и тебя с собой захвачу. — Спасибо, — отозвался О. — А тебе не сложно будет? — Нет. Знаешь, ты мне нравишься, у меня в Холодной пустоши остался такой же добрый друг, как ты, Каас. — Я добрый? Не ты ли минуту назад упрекнул меня в эгоизме? — звонко рассмеялся Морской охотник, словно рассыпал серебряные монеты по мраморному полу. Несколько омег повернулись, с любопытством посмотрели на них. — Я просто показал тебе ту сторону брака с альфой, которую ты не заметил, но ты не эгоист и не жесток. Увидев меня и мой ужас от этой встречи, ты поспешил меня успокоить, дав понять, что не станешь уничтожать мои планы. Я это заметил и ценю, так что с меня кружка вишнёвого эля, — подмигнул Эшар. — Он очень вкусный тут! Мне дали кружку перед первой сменой – для храбрости. О кивнул, соглашаясь. Крепкий эль по вкусу был больше похож на ягодный напиток и пился легко, быстро, поэтому Эша не удивило, что вскоре омега заказал добавку, потом ещё, а затем, набравшись алкоголя и смелости, пригласил на танец симпатичного рыжика. Эшар улыбнулся, наблюдая за медленным танцем О и его партнера, неловким топтанием на одном месте, выглядевшем смешно и нелепо. Только Эш понимал, что внутри у Морского охотника явно трепетно и волнительно, что каждый изгиб спины омеги обжигает О ладонь, а аромат волос кружит голову. Эшар с лёгкой горечью подумал, что, возможно, наблюдает за зарождением первой любви, того чувства, которое он себе позволить не мог раньше и не сможет ещё долго. Резко дёрнув головой, словно стряхивая с себя наваждение, Эш натянул на лицо улыбку, чтобы гости «Яблочной черепахи» были довольны и радостны. 2 Тидан с удовольствием скинул ботинки и обнял мужа, уткнувшись тому в затылок, сообщив: — Началось, Лан, теперь мы будем каждый день, а то и дважды в день встречаться с омегами. — Мы не понравились Эшару, — меланхолично отозвался Ландан. — Провалится, скорее всего, мой план захвата северянами Ока мира. — Тс… Ну ты что, серьёзно решил, что любой омега сможет расслабиться и раскрыться рядом с двумя альфами, учитывая, что один из них – император? — рассмеялся лев. — Но должен признать, что Эшар из рода Снежных лис весьма себе не глупый омега. — И как ты это понял? — спросил с любопытством северянин у мужа, помогая тому снять камзол. — Ему явно не приходилось раньше присутствовать на подобных обедах, и он не умеет пользоваться столовыми приборами. — Думаешь, он не знает, что такое вилка и нож? — ехидно спросил Ландан. — Нет, это, разумеется, он знает, а чем отличаются нож для масла и нож для жаркого – не знает. Эшар, чтобы избежать неловкости, следил за нами и повторял, что было далеко не глупо в его положении. К тому же омега умело уходил от расспросов, а это целый талант, — пояснил свою мысль Тидан и потянулся к короне, собираясь её снять. — Оставь, — попросил супруг императора. — Слушаю и повинуюсь, — лев облизал нетерпеливо губы, зная, как этот символ власти заводит его альфу. У императора Сайвора было четыре короны, предназначенные для разных целей. Самая дорогая, самая тяжёлая и древняя – церемониальная. В ней императоров короновали, они вступали в брак и представляли Зеркалам судьбы своих детей. Вторая корона звалась торжественной. Эту чаще всего переделывали, меняя камни, чтобы те были по вкусу императорам, которые были до Тидана. В торжественной короне правитель посещал торжества, присутствовал на заседаниях совета, представал перед подданными во время праздников и принимал послов. Третья – походная – доставалась лишь во времена войн, военных смотров, учений и парадов. Чаще всего на голове льва была четвёртая, самая лёгкая корона – малая. Это, скорее, была и не корона, а тонкий обруч из чёрного золота, украшенный лишь одним-единственным изумрудом. Тидан даже не чувствовал малую корону и иногда забывал снять, хотя спать в ней было бы неудобно, почти невозможно. Не желая излишне давить на Эшара из рода Снежных лис, на совместный обед Тидан надел именно малую корону, но потом ему предстояло принимать послов, и после еды он сменил её на торжественную, которую и проносил до вечера. — Иногда мне кажется, что ты больше во мне любишь императора, чем меня, — улыбнулся лев, помогая Ландану себя раздевать. Северянин не ответил – слишком был занят зацеловыванием шеи – и лишь прикусил кожу, словно протестуя. Тидан хмыкнул, но не стал спорить, лишь снял с себя корону и водрузил её на непокорные тёмные пряди и, поцеловав мужа в нос, опустился на одно колено, игриво спросив: — Ваше Величество, император Сайвора, Ландан из рода Великих львов, чем я могу Вам служить? Супруг императора рассмеялся и спросил: — Как ты такую тяжесть на голове носишь? — Тяжесть? Это ты церемониальную корону ещё не мерил! Вот там действительно тяжесть, — рассмеялся Тидан, поднявшись и обняв мужа. — Я, когда её впервые надел, думал, что шея сломается. А любой император впервые именно эту надевает – на коронацию. — А твой отец не давал вам свои короны мерить? — поинтересовался северянин, отходя к зеркалу и рассматривая себя в отражении. Ландан невольно выпрямил спину, расправил плечи, словно, примерив корону императора, старался и осанкой быть достойным этого титула. — Нет конечно, — лев подошёл и встал рядом с зеркалом, любуясь мужем. — Не знаю, что бы он сделал, если бы кто-то нарушил его запрет… Подумал бы, что мы хотим его сместить с трона? Хотя Зеркала бы никогда не отдали престол убийце. Думаю, что, запятнай все принцы руки кровью Амаста, они бы выбрали наследником племянника императора. — А ты мне дашь померить церемониальную корону? — спросил северянин. — Разумеется, но не сегодня. Она нечасто необходима и очень дорогая, так что её хранят в сокровищнице, но я попрошу её завтра принести, — легко согласился Тидан. — Спасибо, — отозвался Ландан и обнял мужа, мягко поцеловал в губы, снимая корону и вешая её на угол зеркала. Не разрывая поцелуя, альфы добрались до спальни. Толкнув императора на постель, северянин принялся медленно раздеваться, любуясь диким огнём желания, что тут же появился в глазах мужа. Ландан, раздевшись полностью, уселся на бёдра мужа и потянулся за очередным, жадным, страстным поцелуем. Тидан провёл ладонями по спине, бокам, жадно трогая кожу, разминая мышцы сильными пальцами. Северянин, нагнувшись, принялся целовать уже шею, неспешно раздевая мужа, расстёгивая одну мелкую пуговицу за другой, хотя это было настоящим испытанием на терпение и выдержку: хотелось рвануть ткань изо всех сил, чтобы пуговицы разлетелись, падая на постель, скатываясь дальше, ударяясь со звонким стуком об пол. Сил супруга императора хватило бы на подобное, а на следующий день слуги бы молча собрали пуговицы, пришили бы их на место, но Ландан, мучая и себя, и императора, неспешно расстёгивал одну за одной. Тидан глухо рыкнул, нетерпеливо ёрзая под мужем, и тут же скинул рубашку, выкинув её на пол, едва все пуговицы были расстёгнуты. Северянин, не отрывая взгляда от глаз императора, принялся снимать с него штаны, даже приподнялся с бёдер, чтобы было удобнее. Лев приоткрыл рот, пытаясь словить губами губы супруга, Ландан улыбнулся, зарываясь пальцами в прохладный шёлк волос, прихватив их, и поцеловал сам, жадно, быстро. Долгие, тягучие, открытые поцелуи сменялись быстрыми, хищными; ласки становились всё более откровенными, настойчивыми и рваными, пока оба альфы не оказались на грани – тогда северянин обхватил оба члена рукой, начал ласкать, подрачивая всё быстрее и быстрее, шумно и неглубоко дыша Тидану куда-то в шею. Рыкнув, император перевернулся, подминая под себя Ландана, и обхватил ладонь мужа своей, направляя, управляя движениями и не отрывая взгляда от любимого лица. Лев любил наблюдать за тем, как меняется живое выразительное лицо Лана во время оргазма, и старался не упускать такие моменты. Северянин не выдержал, громко застонал, выгибаясь под императором, выпуская длинные острые когти в плечи мужа, царапая почти до крови. Следом не выдержал Тидан, кончая и пачкая семенем свою кожу и кожу северянина. Их запахи давно уже смешались, и любой чуткий нос мог уловить, что они спят вместе. Льва радовало, что Лан не переживал по этому поводу так, как было до свадьбы, хотя по-прежнему и стеснялся просить что-то у слуг ночью. 3 Томасо из рода Страшных псов стряхнул с плеча невидимую соринку и направился вглубь дворцового парка. Приглашение на первое свидание с императором Сайвора, Тиданом из рода Великих львов, немного удивило Масо. Он ожидал приглашение на ужин, в театр или ещё что-то более предсказуемое, но получил в результате пикник в качестве первого свидания. Томасо надеялся, что вместе с ним и львом будет и Ландан, с супругом императора омега успел почти поладить. Охрана отрезала часть парка, не пропуская чужих, не столько волнуясь о безопасности императора, сколько заботясь о том, чтобы никто не мешал, не навязывал своё присутствие. Масо предполагал, что пикник состоится в обустроенной беседке или шатре с накрытым столом и слугами, но ошибся. На сочной зелёной траве лежала тяжёлая ткань, на которой были расставлены тарелки с сэндвичами, закусками и фруктами, стояла бутылка вина и… отсутствовала императорская чета. Томасо нахмурился, не понимая, ждать ли ему или это какой-то непонятный юмор. Может, Его Высочество супруг императора Сайвора, Ландан из рода Великих львов, обиделся на слишком вольное поведение омеги и вот таким странным образом поквитался? — Добрый день, — ровно сообщил незнакомый голос за спиной Масо, и тот резко обернулся. Омега, едва увидев лицо альфы, тут же согнулся в покорном поклоне: — Добрый день, Ваше Величество, император Сайвора, Тидан из рода Великих львов. Жаль только, что Вашего супруга тут нет. — Почему? — чуть удивлённо спросил император. — Думаю, мне было бы уютнее видеть тут знакомое лицо, да и он не отказался бы провести со мной ещё немного времени, — откровенно рассматривая правителя, ответил Масо. — А он тут, — заверил Тидан, заставив Томасо недоверчиво прищуриться. Но ни о чём больше омега спросить не успел, заметив, куда покосился лев. Омега тоже глянул влево, скосив лишь глаза, но не повернувшись, и с трудом сдержал смешок: белый хищник с серебристыми пятнами, возможно, в своих горах, скалах, покрытых снегом и чахлой зеленью, был бы и незаметен, но среди сочной травы и негустого кустарника он выделялся. Но снежный барс вполне себе оптимистично крался, собираясь подобраться к мужу как можно ближе и совершить вероломное нападение, застав императора врасплох. — Я люблю есть на свежем воздухе и очень неплохо готовлю мясо на открытом огне, — ровным голосом продолжил, невпопад, беседу Томасо, напрягаясь помимо воли, ожидая, что хищник в любой момент прыгнет, и не факт, что не на него. Омега не боялся, что Ландан всерьёз решит кому-то навредить, нет, он ждал возможности рассмотреть редкого снежного барса поближе. Даже зверь этого альфы нравился Масо, а пятнышки на шкуре напоминали о веснушках на лице. Несмотря на то, что оба ожидали нападения, они вздрогнули, когда одним изящным движением из куста выпрыгнул Ландан и охватил лапами мужа за колени, делая вид, что отгрызает ему ногу. Затем барс упал на траву и перевернулся, подставляя живот и умильно сложив большие передние лапы, с выжиданием смотря в глаза мужа. Даже по домашним котам Томасо успел понять, что, когда кошачий лежит, подставляя пузико с самой тонкой и нежной шерсткой, это всегда ловушка для руки. Стоило нагнуться и начать гладить кота, как передние лапы смыкались на руке, зубки впивались в кожу, а задние лапы начинали драть «добычу». Разумеется, трогать пузо другого оборотня омега не собирался; не то чтобы не хотел – хотел, но это пока было бы преждевременно и неуместно. А вот император, и сам будучи котом, присел, принявшись почёсывать доверчиво подставленный серебристый живот, и тут же был атакован. Ландан не выпускал когтей, не кусал до крови, но, судя по довольной мордочке, северянин был счастлив, что его притворство сработало. Пока барс развлекался «грызением» руки, Тидан предложил: — Может, обернёмся и побегаем в шкурах? Иногда этого так не хватает. — Не очень удачное предложение для первого свидания. Пожалуй, гиены далеко не самые прекрасные представители семейства кошкообразных, — рассмеялся омега. — Но… с другой стороны, льву тоже далеко до подобной красоты. Томасо кивнул на увлечённо отрывающего мужу рукав барса. — Тут и не поспоришь, — рассмеялся император, садясь прямо на траву. Через мгновение там уже сидел крупный взрослый лев. Масо и понять не успел, что происходит, как Ландан подскочил и кинулся к кисточке львиного хвоста, но тот плавно толкнулся, прыгнул и побежал. Не дав котам скрыться из виду, омега обернулся и кинулся следом за Тиданом, решив, что неплохо будет вдвоём загнать императора в тупик, чтобы хорошенько послюнявить кисточку. Лев легко бежал по парку, иногда оборачиваясь, чтобы сильно не опережать мужа и омегу. Те старательно догоняли, а затем гиена ушла вбок, скрывшись в кустах. Как и опасался Тидан, Томасо вдруг выскочил чуть впереди, заставляя чуть замедлиться, чтобы резко уйти вбок, но этим воспользовался барс, схватив за хвост зубами. Лев упал на бок, легко, играючи, ударив лапой мужа по морде. Томасо подбежал и неуверенно замер, не зная, имеет ли он право вмешиваться в игру правящей четы. Пока омега соображал, лев потянулся и слегка прикусил куцый хвост, кхекнув, гиена впилась зубами в ухо. Немного побаловавшись, они вновь неожиданно вскочили, теперь уже охотясь на Ландана, пока тот не заметил белку. Жирные откормленные белки из парка не особо беспокоились, когда оборотни начинали на них охоту. Во-первых, рыжие грызуны были очень ловкими, во-вторых, понимали, по опыту, что ловят их не для еды. К пикнику они вернулись лишь через пару часов, довольные, набегавшиеся, уставшие и голодные. Масо довольно щурился: кисточка львиного хвоста выглядела жалко, была мокрой, пожёванной, и это приятно грело душу, тем более альфы прилично пожевали уши и поваляли гиену на траве. — Всем приятного аппетита, — улыбнулся Тидан и первым откусил кусочек от сандвича с рыбой. — И Вам приятного аппетита, Ваше Величество, — отозвался Масо, выбрав себе румяные пирожки с кислыми северными ягодами. Шаньги омега успел попробовать в Дарах севера, как и многие другие блюда. Томасо не тратил времени даром, и Тха тоже. Они выяснили, что, приезжая в столицу, правящая чета всегда ела в городе – в большинстве случаев в двух местах: в Дарах севера или в Трёх морских коньках. В этих кафе даже были оборудованы закрытые кабинки для Тидана и его супруга. Омега понимал, что рыбу и морепродукты он не любит совсем, а северной кухни просто не знает. Решив, что если найдёт пару вполне сносных блюд из родного региона Ландана, то это может настроить супруга императора на дружелюбный лад, именно поэтому посетил Дары севера, попробовав почти все меню кафе. — Они не сладкие, — предупредил Лан омегу. — Я знаю, но в этом и прелесть шанег, — заверил Масо. — О, ты даже название знаешь, — удивился император. — Где их впервые попробовал? — В Дарах севера, — кивнул спокойно Томасо, понимая, что лгать в таких мелочах опасно. — О, но хоть честно, — чуть расстроенно отозвался северянин. — Зато, к моему удивлению, я нашёл с десяток очень вкусных блюд. Эти вот кусочки мяса в тесте очень вкусные, пельмени, вроде бы, — кивнул омега, пряча улыбку за чашкой. Обида Ландана была такой искренней и детской, но стоило супругу императора услышать о пельменях, как он просиял. — Тидан, видите, не только северяне могут любить пельмешки! — гордо сказал северянин. Разговор сам собой завертелся вокруг еды, отличий северной и южной кухонь, неспешный, безопасный и интересный, как и рассчитывал Томасо. Омега не молчал, но внимательно прислушивался к альфам, постепенно убедившись, что был прав: что бы себе ни думал лев, но тот омега, что привлечёт Ландана, станет супругом императора.