Пожиратели тоже плачут

      Кажется, это была победа. Хотя он точно не был в этом уверен, поскольку его заперли вместе с остальными слизеринцами в подземельях — профессор Макгонагалл проявила мудрость, предотвращая стычку между родителями и детьми. Они были всё ещё детьми, хоть и рано повзрослевшими. И сейчас они жались друг к другу в подземельях, поделившись на два лагеря.       Одни обнимали друг друга, потому что там, наверху, был бой не на жизнь, а на смерть. Там были их семьи. Кто-то тихо плакал, обхватив собственные колени, кто-то же нашёл покой на чьём-то дружеском плече.       Но не они — отпрыски Пожирателей Смерти.       Они держались особняком, гордо поднимая лица и скрывая за высокомерной улыбкой дрожь тела. Никакой слабости. Словно статуи, высеченные слишком искусным мастером.       — А почему вы не сражаетесь? — выплюнул кто-то из младшекурсников.       — Спокойно, — попросил Блейз. — Нам всем нужно сохранять спокойствие, иначе хаос будет и здесь.       — Но там ведь убивают наших родителей, — заплакала какая-то девочка.       — Как и наших, — пожал плечами Забини. — И поверь, у наших шансов ещё меньше, чем у твоих.       — Ублюдки Пожирателей! — кто-то сплюнул на пол. Резко стало тихо. Нельзя было расслышать даже дыхание соседа. И только равномерное постукивание палочки об бетонный пол привлекало внимание.       — Так вот оно что, — подал голос юноша, что сидел отдельно от всех. Именно он и постукивал кончиком своей палочки по полу, размышляя о чём-то своём, личном.       — Тео, не стоит, — Блейз по тихому голосу Теодора понял, что сейчас что-то будет. Что-то не очень хорошее.       — А я все думал, почему моя жизнь такая скучная, — Нотт поднялся на ноги и начал медленно подходить к плюнувшему парню, прокручивая палочку между длинными и тонкими пальцами, поигрывая на чужих нервах.       — Не подходи, — попросил собеседник Теодора.       — Пайк, — Нотт остановился на расстоянии метра от своего однокурсника, с удовольствием подмечая, что тот сам загнал себя в угол.       — Нотт, — нервно улыбнулся Пайк, поднимая палочку вверх, готовый в любой момент отразить заклинание.       — Ну мы же однокурсники, Пайк, — медленно, растягивая слова, проговорил Теодор. А затем убрал палочку во внутренний карман мантии.       Пайк несколько раз моргнул, прежде чем последовать примеру Нотта. Его волшебное древко скрылось в недрах мантии, и это было ошибкой – как только Пайк отвёл взгляд в сторону, Теодор хорошенько врезал ему по носу.       Нотт улыбнулся, когда услышал хруст под своими пальцами. Его зрачки расширились, когда кровь побежала по лицу противника, пачкая его рубашку и капая на пол.       Остальные слизеринцы дружно ахнули и отошли подальше от дерущейся парочки. Потому что они были слизеринцами — они не приходили друг другу на помощь, если в этом не было смысла. А сейчас смысл был в том, чтобы не попасть под руки детей Пожирателей.       Но была другая проблема – у Нотта уже есть татуировка. И слизеринцы ахнули ещё раз, когда Теодор нарочито медленно закатывал рукав, демонстрируя своё уродство, как он сам считал.       — Что я и говорил, — Пайк передёрнул плечами, словно боролся с щупальцами отвращения и страха, что скользили по его спине, оставляя липкий след. — Ублюдки среди нас!       — Осторожнее на поворотах, — улыбка Нотта трансформируется в оскал. — Я тебя и голыми руками на место поставлю.       — Так по-магловски, — хмыкает Пайк, скрещивая руки на груди. Обнимает сам себя, стараясь не выдать волнения, ведь на него сейчас смотрят абсолютно все, а такого давно не было. Никогда. И это было приятно до лёгкого головокружения. — Разве вы не презираете людей и всё, что с ними связано?       — Я не разделяю этих взглядов! — зашипел Теодор.       — Разве вы не убиваете маглов?       — Я нет!       Пайк громко и натянуто рассмеялся:       — Ты ещё скажи, что вы все хорошие!       — Я не могу говорить за тех, кто сражается сейчас наверху, — тихо начал Тео, и его шёпот заставлял всех прислушиваться к его словам, верить в их искренность. — Но я не такой. Я ещё никого не убил. И не собираюсь, — он плотно сжал челюсти, демонстрируя прямой подбородок и острые скулы.       — Но у тебя метка, — как бы невзначай напомнил Пайк. Словно дал Теодору отрезвляющую пощёчину, и сейчас растягивал губы в победной ухмылке.       — Я не выбирал себе такую судьбу, — оправдывался Тео. Он мог столько всего сказать, но Пайк его грубо перебил, наслаждаясь своей минутой славы:       — Мы все презирали Малфоя, осуждали его, плевали в спину, а оказалось, не видели, что предателей среди нас было двое.       По толпе прошёл лёгкий гул, который подстёгивал Пайка говорить ещё и ещё, а Теодора бессильно сжимать пальцы в кулаки.       — Ты сейчас сидишь тут с нами, но за кого ты переживаешь? За наших профессоров или за своих тёмных дружков?       — Ты сейчас договоришься, и я тебя… — начал Теодор, но его опять перебивают:       — Вы посмотрите! — всплеснул руками Пайк. — Переобувается на ходу! Несколько минут назад, ты заявлял, что никого не убивал и не собираешься, — юноша деловито поджал губы, выжидая для пущего эффекта паузу. — Интересно, если Пожиратели проиграют, ты так же быстро избавишься от метки и…       — От неё нельзя избавиться, придурок! — Теодору с каждой секундой было сдерживаться всё труднее и труднее. Желание ещё раз врезать по этой наглой и самодовольной физиономии однокурсника чуть ли не физически ощущалось лёгким жжением на костяшках.       — Знаешь, — Пайк осмелел и сам медленно подошёл в Теодору, — я думал, ты как Малфой, — между ними было несколько сантиметров. — Но ты оказался намного хуже.       Они сверлили друг друга взглядами. Зелёные, Ноттовские, пылали от несправедливости, а карие, Пайковские, пытались заставить Теодора проиграть эту игру в гляделки и отвернуться, признавая поражение. Но Нотт никогда не проигрывал.       Блейз бесшумно подошёл к Теодору и положил тому руку на плечо, подбадривая, поддерживая.       — Хватит, друг, — тихо произнёс Блейз. Он не любил конфликты и всегда старался их предотвращать.       Нотт буквально на секунду, если не меньше, повернул голову в сторону Забини, чтобы увидеть спокойный и уверенный взгляд друга, а Пайк довольно хрюкнул, увидев в их дружбе слабость.       — У тебя не может быть друзей, — прошипел Пайк практически в лицо Нотту. Хватка Забини на плече стала чувствоваться сильнее. Нотт пропускал слова мимо себя, потому что у него был друг. Блейз Забини — рядом. Драко Малфой — где-то наверху, если ещё жив. — Как и у Малфоя, собственно.       Пайк умолк. Выжидал. Хотел увидеть капитуляцию Нотта, а тот лишь скромно улыбнулся, ведь рука Забини по-прежнему крепко держала его за плечо, удерживая от глупостей.       — Лыбишься? — Пайк взбешён, ведь не такой реакции он ожидал. — Малфой оказался умнее, — машет перед глазами Тео красной тряпкой, прекрасно зная, что человека можно разозлить и довести до белого каления, просто сравнивая с кем-то.       Улыбка Теодора становится намеренно шире — он не собирается проигрывать или уступать.       — Хотя да, извини, — Пайк тоже широко улыбнулся. — Зря я так на тебя. У Малфоя умная мамочка, она ведь уже неоднократно вытаскивала не только сыночка из задницы, но и его папочку из Азкабана.       — Что ты сейчас сказал? — Теодор прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой.       Но Пайк был слишком туп. Он не видел, что ему дали возможность отойти назад — слов было не вернуть, конечно, но можно было бы избежать дальнейшего.       — Я говорю, была б твоя мать жива, она бы, наверняка, и тебя бы отмазала и папочку твоего из Азкабана вернула, но…       Но он не договорил. Потому что некоторые вещи не прощают. Потому что рука Блейза соскользнула.       Нотт сначала оттолкнул Пайка от себя, словно тот был грязью под его ногами, мешающей пройти дальше, а затем, когда Пайк нелепо раскинул руки в стороны, пытаясь найти равновесие и не упасть, Теодор нанёс ему удар в челюсть. Пайк нелепо согнулся и встретился лицом с коленом Тео, заскулил и дёрнулся вверх, но Нотт повторил удар, окончательно выбивив челюсть. Пайк снова дёрнулся вверх, обхватив лицо ладонями, но Нотт двумя руками ударил его по голове, а точнее, по ушам, оглушив и дезориентировав этим. Пайк ожидаемо стал размахивать руками, но Теодор спокойно заблокировал каждый его нелепый взмах, просто выставив руку.       Блейз знал, что его друзья порой не знают меры, и сейчас это было совсем не на руку. Мулат видел, что слизеринцы попятились как можно дальше от них троих, шепча что-то друг другу.       По-жи-ра-те-ли. Вот что передавалось из уст в уста. Страх был практически осязаем, он оседал на коже.       — Тео, — шёпот Забини прозвучал громом в тишине помещения, но привёл Нотта в чувства.       Теодор не раскаивался и не жалел, только ныли костяшки. Он грубо схватил Пайка за рубашку, помогая удержаться на ногах.       — Слушай внимательно, я ведь дважды повторять не буду, — Нотт пару раз тряхнул Пайка, который был готов отключиться, но встряска принесла боль и удержала на грани сознания.       — Что, убьёшь, ублюдок? — громкий шёпот. Пайк собрал слюну с кровью у себя во рту и сплюнул прямо на Теодора. Попал на его щёку.       Нотту потребовалось всё своё хладнокровие, чтобы не убить наглеца на месте. Но он обещал сам себе, что никогда никого не лишит жизни. По крайней мере, добровольно.       — В этом твоя проблема, Пайк, — одной рукой он продолжал удерживать этого глупца на ногах, а второй нырнул в карман, вытаскивая платок. — Если бы я хотел убить тебя, то я бы это уже сделал, — следы презрения были стёрты с аристократического лица, а платок полетел в Пайка. — Но я просто хочу сделать тебе больно, — Теодору пришлось наклониться и прошептать это на ухо, чтобы не слышали остальные.       — Ублюдок, — только успел прошептать Пайк, как Нотт снова хорошенько приложил его головой об стену позади, и этого оказалось достаточно, чтобы Пайк наконец-то отключился.       Парень медленно сполз по стенке и рухнул на пол, к ногам Теодора, оставляя на стене кровавый след. Нотт развернулся к невольным зрителям, бесстрашно расправив плечи.       — Вы можете презирать меня или бояться, неважно, — тихо произнёс Теодор, — мне плевать. Но никогда не смейте трогать мою семью, — он натянуто улыбнулся, скрывая боль и обнажая ряд жемчужных зубов. — Никогда, — жёстко добавил он.       А потом он прошёл сквозь ребят, которые опасливо попятились, уступая ему место. Он снова уселся на пол, как прежде, будто ничего и не произошло, размеренно постукивая кончиком волшебной палочки, отбивая одному ему ведомый ритм.       Никто не мог его прочесть, даже Блейз. А он нервничал. Пусть звучит не по-мужски и трусливо, но он боялся. И совсем не за себя.       Резкий звук привлёк его внимание, да и всех, кто был заперт с ним, — это взорвалась дверь, кто-то вышиб ее “Бомбардой” с обратной стороны. Забини вытянул шею, чтобы хоть что-то рассмотреть, но ничего и никого не увидел. Тогда он опасливо выглянул в коридор — никого.       — Бежим, — просто сказал Блейз, и студенты, словно сорвавшиеся с цепи звери, кинулись к спасительному выходу, расталкивая друг друга локтями и толкая в спины.       Только один человек никак не среагировал, потому что не знал, куда идти, где её искать.       — Тео, — позвал Блейз. — Думаю, стоит уйти.       — Стоит, — словно эхо, отозвался Теодор.       — Ну так пошли!       — Некуда.       Он не знал, что там, впереди. Он даже не знал, идёт ли еще наверху сражение. А кто победил или победит? Хотя это неважно, ведь в новом мире для него не будет места при любом раскладе. Победит светлая сторона — угольно-чёрная змея на его левом предплечье утянет его в Азкабан. Победит Темный Лорд — Тео самолично убьёт её, потому что это будет лучше, чем то, что с ней сделают Пожиратели — он видел, какие они изверги, а потом покончит с собой. Он сможет. Он просто обязан.       Но сейчас он не знал, что следует делать, потому что была лишь сплошная неизвестность. Мозг отчаянно требовал хоть какую-то толику информации, но сама реальность была сейчас такая хрупкая и нестабильная, словно состояла из песка и могла разрушиться от любого неосторожного движения, от любой дерзкой мысли, безжалостно хлестнув песчаным вихрем по лицу.       — Уверен, с ней всё будет в порядке, — сказал Забини, когда прочистил горло.       — Думаешь? — зелёные глаза умоляюще уставились на друга.       — Уверен, — ни черта не уверен, просто не имеет права отбирать у друга хотя бы надежду. Забини протягивает Нотту руку, и тот цепляется за неё, как приговорённый за жизнь и свободу.       Они последними выбегают и мчатся к выходу из подземелий, пытаясь нагнать остальных, их голоса раздаются уже совсем близко, но чьи-то руки схватили слизеринцев сзади за воротники и толкнули в ближайшую нишу. Не сговариваясь, парни синхронно вытащили палочки.       — Это я.       На кончиках палочек засветился “Люмос”, и Блейз облегченно выдохнул.       — Драко, — мулат тут же крепко обнял друга.       — Ты жив, — на выдохе произнёс Теодор.       — Вы тоже, — Драко по-очереди крепко обнял друзей. — Мы все прошли через ад.       — А… А как… там? — Нотт не решался задать вопрос прямо.       — Орден победил, — два слова, а у Нотта вырывается вздох облегчения.       Тишина. Каждый пытается осознать, что это конец — конец войны. Нотт умоляюще смотрит на Малфоя, но тот, прикрыв глаза, устало потирал переносицу. Тогда Забини взял инициативу на себя.       — Какие потери? — деловито задал вопрос мулат.       — Практически все профессора.       — А студенты?       — Практически все, Блейз, понимаешь?       — Нет.       — Все умерли. Практически все они умерли, Блейз, — голос Малфоя сорвался. — Столько знакомых, — зашептал парень, — и все они смотрят на меня таким холодным взглядом, — Драко прикрыл ладонью рот, чтобы предательская истерика не вырвалась наружу.       — У тебя не было выбора, — Блейз сжал локоть Драко. — Не кори себя.       — Я и не корю, — отозвался Малфой. — Они всё делают за меня.       — Драко…       — Грейнджер была права — я трус.       — Гермиона Грейнджер? — Нотт ухватился за её фамилию, как за соломинку. — Ты знаешь, где она сейчас?       — Понятия не имею, — честно ответил Драко. — Она назвала меня трусом и бросилась, как угорелая, в самую гущу боя.       — Типичная гриффиндорка, — фыркнул Забини, кинув быстрый взгляд на Нотта, который, по его мнению, ещё держался молодцом.       — Я услышал, что слизеринцев заперли тут, внизу, поэтому, когда выдался подходящий момент, я рванул сюда.       — Так благородно с твоей стороны, — рассмеялся Блейз, но смех был наигранным, и это чувствовали все.       — Я думал, что про вас забудут, — просто ответил Драко, который не смотрел на ситуацию с другой стороны.       — Ну спасибо тогда, что ли, — как-то неуверенно произнёс Забини.       — Идиот, — отмахнулся Малфой. А Нотт жадно пожирал информацию, о крупицах которой так мечтал совсем недавно. И сейчас он видел нечто большее, чем Драко хотел показать. Теодор умел читать между строк, заглядывать прямо в суть. Он ловко срывал со слов красивую обёртку, держа в руках некрасивую правду.       — Почему мы тут? — вдруг выпалил Нотт, которого щекотало неприятное предчувствие.       — Ну… Мы ведь друзья, — как-то неуверенно откликнулся Малфой.       — Нет, ты не понял, — осторожно возразил Теодор. — Почему мы здесь?       — Ну… я тебя не понимаю.       — Уточню, — кивнул Теодор. — Почему мы именно тут?       — Ну разговариваем, — развёл Драко руки.       — Выкладывай, — Забини тоже понял, что что-то тут не так.       Драко замялся. Казалось, он не знает, как заговорить с друзьями.       — Заканчивай мять сиськи! — прорычал Блейз. — Что происходит?       — Я… я думаю, у нас с вами больше не будет шанса поговорить наедине.       — Что? — выпалил Теодор.       — С хрена ли? — удивился Забини.       — Поэтому я тут, — горячо продолжил Драко. — Потому что у меня нет шанса, но у тебя, Тео, он ещё есть.       — Что за чушь ты несёшь? — Нотт сделал несколько шагов назад, словно это могло оградить его от дальнейших слов друга.       — Мне не простят, что я провёл тогда Пожирателей в школу, а также не забудут, что я участвовал в битве за Хогвартс.       — Но у тебя не было выбора! — горячо возразил Блейз.       — Блейз, это всё совсем неважно, — грустная улыбка украсила лицо Драко. — Историю пишут победители, а победители не любят, когда им в лоб упирается волшебная палочка.       — Мы справимся, — уверенно заявил Забини.       — Ты справишься, Блейз, — кивнул Драко. — Но мы с Тео варимся в котле с дерьмом, и у него ещё есть шанс выбраться оттуда.       — Драко? — Нотт приподнял брови в немом вопросе.       — Я всё продумал, — Драко вцепился в плечи Теодора. — Ты меня сдашь.       — Чего?       — Ну, я как бы враг всего магического сообщества, мерзкий Пожиратель, убийца Дамблдора, да ещё и… Малфой, — он выплюнул свою фамилию, как нечто противное.       — Ты хочешь… хочешь… — Нотт старательно подбирал слова, чтобы озвучить свою мысль. — Твою мать, Драко, я тебя не предам! — он толкнул друга в грудь, заставляя шагнуть назад.       — Я сам об этом прошу! — настаивает Драко.       — Нет, идиот!       — Ты еще ничего не сделал, — Малфой чуть ли не умоляет, — никого не убил и никому не угрожал. Это просто метка, я уверен, что к тебе не будут строги, как ко мне.       — Бред, — Нотт качает головой, словно это может выкинуть слова Драко из памяти.       — И тем более, если ты преподнесёшь им меня на блюдечке.       — Ни за что, — категорично заявил Нотт.       — Я не возражаю разделить с тобой камеру в Азкабане, но уверен, у нас будут одиночки, — грустно хмыкнул Драко.       — Пацаны, как мы к этому пришли? — Блейз запустил ладонь в свои жёсткие волосы. — Просто, блять, как?       Тишина.       — Он прав, Тео, — Блейз первым нарушает тишину. Нотт хочет возразить, но Забини жестом его останавливает. — Если не думаешь о себе, то подумай о… других.       Снова тишина, режущая барабанные перепонки.       — Блейз, тебе нужно идти, — очередь Драко нарушать тишину. — Я не хочу, чтобы был свидетель.       — Но почему? — Забини непонимающе уставился на друга.       — Если будет свидетель, то его будут допрашивать, и боюсь, что под сывороткой. Всё должно быть... случайностью, а не коварным планом Пожирателя по спасению ещё одного Пожирателя.       — Логично, — кивнул Забини.       Крепкое рукопожатие. Не менее крепкие объятия.       — Прощай, — шепчет Драко.       — До встречи, — поправляет Забини.       Блейз уходит быстро и не оглядывается, практически убегает.       — Это, конечно, мило, но я не собираюсь этого делать, — Нотт нервно постукивал палочкой по бедру.       — Я не спрашиваю, Тео.       — Почему ты это делаешь? — Нотт пытался понять мотив друга, но безуспешно.       — Возвращаю долг, — пожал плечами Драко.       — Мы друзья, и …       — И именно это, — кивнул Драко. — Мы друзья.       — Драко…       — Я решил, Тео, — Драко устало потёр шею. — Позволь мальчику, у которого не было выбора, наконец-то сделать правильный выбор.       — А кем я себя буду чувствовать после этого?       Серые глаза внимательно вглядывались в лицо друга.       — Живым, — наконец произнёс Малфой.       — Не уверен, — Нотт качает головой и поджимает губы в тонкую линию.       — А у тебя не было выбора, — Драко хищно улыбнулся.       — Как это? — Нотт улыбнулся.       — Вот так, — Драко поудобнее перехватил свою волшебную палочку. — Прости, если сможешь, — искренняя, мальчишечья улыбка, а затем тепло вытекает из глаз, делая взгляд стальным. — Авада Кеда…       Нотт среагировал быстрее, и успел оглушить друга прежде, чем Малфой договорил. Красный луч попал прямо в грудь, и Драко тут же грохнулся на пол.       — Проклятье! — выругался Нотт, который понял, как ловко Драко провёл его, заставив плясать под свою дудку. Что ж, видимо у него действительно не было выбора, как сказал Драко.       Игра началась.