Торговый дом

      — Так значит, она действительно решила открыть Торговый Дом? — задумчиво спросил мужчина, приземлившийся на соседний с Джином стул. Вампир повернулся к нему, изумляясь наглости пришельца: тот, хоть и выглядел как человек на первый взгляд, на второй был очень даже демоном. Два зрачка в слишком большой радужке, обтянутый мелкими естественными трещинами череп, который тот старательно прятал под густой шевелюрой, и слишком нескладные ноги под широкими брюками, которые, Джин был уверен, скрывают вторые колени.       Джин обернулся и оглядел полупустой «Боуи». Тот совершенно ничем не отличался от таких же дешёвых забегаловок, прячущихся со своей полузаконной торговлей в тёмном закоулке города. Подвальное помещение с узкими длинными окнами под самым потолком, прокуренное так, что первую стадию рака лёгких можно было заработать, ни разу в нём не затянувшись. С десяток столиков с несмываемыми пятнами подозрительного происхождения, и нет, это точно не был кетчуп. В «Боуи» не было ни одного блюда, к которому требовалась популярная выжимка из томатов. Обшарпанная и протёртая до блеска стойка, стандартный ассортимент алкоголя, тусклые лампы и что-то вроде сцены в углу с поломанным микрофоном. Стены были отданы на откуп посетителям — одна было сплошь разрисована граффити, причём «член» был самой приличной из наслаивающихся друг на друга надписей. Кое-где висели рисунки, и, как ни странно, среди них была даже парочка неплохих. Особой популярностью пользовался дартс, где вместо мишени была прилеплена ксерокопия фотографии улыбающегося светловолосого паренька. Мишень приходилось менять раз в два дня — так быстро его рвали дротиками посетители.       Вампир снова развернулся к пришельцу — свободных мест в баре было достаточно, а значит, тот совершенно точно не перепутал и подсел именно к Джину. Наглости демона стоило только удивляться — мало кто решался с ним заговорить из-за проклятия Хосока. Из-за невозможности кусать людей вампир убивал своих, ни граммулечки не стесняясь своей жажды насилия. Общаться с ним нынче рисковали только очень старые знакомые, которые просто чуяли, когда тот достигал точки кипения, после которой пора уносить ноги. Ну и бармены, да. Бармены — это святое.       Джин поморщился, когда один из неприкасаемой касты поставил перед ним изящный бокал, наполовину наполненный багровой жидкостью. По запаху это даже близко не напоминало Хэлл. Наверняка какой-нибудь спортсмен, без вредных привычек, в критическом возрасте за сороковник и со склонностью к мазохизму, когда захотелось куража, но принципы не позволяют. Вот и сидит сейчас в подвале бара, позволяя отсасывать себе все лишние жидкости из организма, как из вены, так и из члена.       Джин выпил одним махом. Трещины вкруговую легли вокруг глаз, клыки заострились, алые блики отразились в зеркале напротив. Хозяева бара были категорически против серебра даже в той ничтожной доле, что содержалась в отражающих поверхностях. Алюминий отлично его заменил, и Джин мог лицезреть себя во всей красе.       — Звучит так, будто ты с ней давно знаком, — небрежно заметил он. Воспоминание о тёплом теле Хэлл под ним вызывало ярость, жажду и похоть: грубую, жадную, когда согласия партнёра не спрашивают. Он потому и сбежал с кровати-на-дереве, почуяв ту грань, после которой назад дороги не будет. Изнасиловать Хэлл он бы не смог всё из-за того же проклятия, а добровольно… у Джина не было шансов. Сколько бы он не всматривался в её глаза, как мужчину хозяйка Мэнор-Тэд не воспринимала его от слова совсем. И он глотками чужой крови пытался перебить все эти эмоции, чтобы вернуться утром на дерево хоть на каплю в более уравновешенном состоянии.       — Эй, да за пределами этого мирка поверить никто не может, что на это решился человек, да ещё из тех особей, что тут традиционно считаются более слабыми. Но да, местечко будет популярным, — демон задумчиво прицокнул языком. — Здесь такого давно не было, а пересечение миров при нынешних ценах более чем удачное. Да ещё и рекламу пустили — фух! Закачаешься, — демон сделал глоток чего-то, напоминающего ежевичный сок с мякотью. Правда, ежевикой из бокала не пахло.       Джин повернул голову и уставился прямо на демона. Тот был невысоким, плотным, но грозным не ощущался, и желание свернуть ему шею увеличилось в разы.       Вампир тут же его и озвучил.       — Ой, Джинни, ты такой забавный, — задумчиво произнёс демон, и у вампира сильнее зачесались кулаки на «Джинни». — Интересно, как давно ты бы уже избавился от своего неподъёмного груза, если бы не лез с кулаками на каждого, кто говорит тебе «здравствуйте»?       — Груза? — уточнил Джин.       — О да, той мелкой магической штуки внутри тебя, которая только колдунам и видна, и которая крутится и крутится, грызёт тебя и грызёт, не давая впиваться людям в горлышки, высасывать такую сладкую, свежую, вкусную кровь, мм? Ты же хочешь от неё избавиться, да, Джинни? — глаза демона совсем близко горели алчным азартом, словно тот ждал, что Джин с воплями «Спаситель!» кинется ему на шею. Джин хмыкнул и сделал бармену знак повторить:       — Я весь внимание.       — Сдай нам Дом.       Джин замер, пытаясь справиться удивлением. То, что Мэнор-Тэд демон обозвал Домом с большой буквы, в его речи слышалось очень отчётливо.       — Сдать вам? Кому вам и как я могу его сдать?       — Оу, так тот мелкий божок ещё не убрал лестницы?       — О чём ты вообще? — недоумение вампира синусоидно менялось со злостью. Он терпеть не мог не разбираться в предмете, юлил и отлично актёрствовал, но тут его взяли за живое.       — Это же так элементарно, Джинни. Ты думал, она от вампиров оградила все эти метры и метры земли? Ну так ты ошибся. Туда снаружи не может попасть ни один демон иначе, как по личному приглашению хозяйки.       — То есть, я тебя пригласить не могу, — от Джина это прозвучало больше как утверждение, чем вопрос.       — Пригласить ты меня можешь куда угодно, конфетный мой, но вот зайти за ворота у меня всё равно не получится. А с тех пор, как там засел этот божок, и изнутри этого сделать нельзя.       — Где ж вы раньше были, когда порталы открывались произвольно?       — В том то и дело, что произвольно, и ни разу, к сожалению, у моих нанимателей.       — То есть, ты даже не на свою расу работаешь?       — О, я всего лишь скромный посредник. Зови меня Свистун, если хочешь, но если не хочешь — можешь не звать никак. Старый добрый дядюшка Свистун сам придёт именно тогда, когда у тебя в кармане будет немного лишней мелочи и неисполненное желание, хе-хе… Но давай-ка к делу. Надеюсь, тебе не надо объяснять, кто такие демоны Лимбарафы.       У Джина чуть челюсть не отвисла от изумления. Вот теперь этот мелкий болтун его действительно заинтересовал.       — Продолжай, — бросил он тем не менее небрежно, всё же слегка поворачиваясь к демону корпусом. Тот расплылся в такой широкой улыбке, что стал виден двойной ряд зубов. И если на передний Свистун надевал нашлёпки, имитирующие человеческие, то второй был острым, как у пираньи.       — Они хотят себе этот Дом.       — Самое закрытое измерение, которое почти ни с кем не торгует, не ведёт войн, никуда не лезет, хотя ходит много слухов об их жестокости. И они вдруг захотели себе Дом?       — А ты хорош в вампирских байках, да? — подмигнул ему демон. — У одного из крупных местных кланов — ладно, чего уж там скрывать — у правящего клана небольшой энергетический кризис, и они хотят за счёт захвата этого Дома из него выйти. Они на горло готовы наступить своему нежеланию общаться с иномирниками, а это, я тебе скажу, большо-ое для них достижение. Им нужен узел на Торговой Магистрали, они за него готовы отвалить немаленькую сумму, и этот новенький, с пылу с жару, совсем юный и наивный Торговый Дом им просто отменно подходит.       — И каким боком во всё это вписываюсь я?       — Правила, мой друг, чёртовы правила. Мы не можем попасть в Дом изнутри, мы не можем попасть в Дом снаружи. И вот тут-то нам очень и очень пригодишься ты. Плюшка в виде снятия заклятия — всего лишь мелочь, комплемент от моих нанимателей. Ты станешь их амбассадором, представителем и консулом. Ты будешь самым богатым вампиром во всех близлежащих мирах, лицом Дома, и поверь мне, я даже знаю тех, кто очень быстро организует твой фан-клуб. А уж этот городишко безусловно станет твоим целиком и полностью, вместе со всей той едой на ножках, которую ты так любишь. Ну, а теперь скажи-ка — тебе интересно, а, Джинни?       — Мне интересно, каким образом вы собираетесь обойти правила владения Домом — ну, то самое, по которому после смерти хозяйки он вновь запечатывается, мм?       Свистун горестно вздохнул, приложив ручки к груди и глядя на Джина хитрыми глазами. Его бокал опустел, но посредник заказывать себе сам явно не собирался, и вампир сделал знак бармену повторить для демона тоже.       — Ты прав, ой как пра-ав… Убьём эту жалкую личинку, что владеет Домом — и он закроется. Убьём божка — и порталы будут открываться хаотично. Но! Ведь можно их и не убивать…       — И что ты предлагаешь с ними сделать?       — Оу, с божком всё просто — у нас есть трюк в рукаве, который его обездвижит на веки вечные. Дом будет украшать шикарная статуя бога, а местный умелец отлично справится с управлением, заберёт пульт, так сказать. Ну а девчонка… да что хочешь. Лишь бы оставалась живой. Можешь выпить почти всю её кровь, откормить на манер поросёнка, а потом выпить ещё. А можешь удовольствие растягивать по полстакана в день. Главное, следи, чтобы она питалась хорошо, потому что сам понимаешь — убивать не с руки. Ну и взамен нам нужна лишь мелкая услуга — лестница.       — Лестница?       — Верёвочная лестница, — подтвердил Свистун.       — В Мэнор-Тэд лестниц более, чем достаточно.       — Тебя ждёт большой сюрприз, когда ты вернёшься, Джинни, — демон вдруг приблизился к нему, пристально глядя прямо в глаза. — Мои хозяева подадут запрос на заключение фиктивной сделки, которую будешь курировать ты. Они появятся в Доме для подписания контракта, и тогда ты дашь им лестницу. И как только они окажутся внутри, они нейтрализуют этого божка, отдадут тебе девчонку, и возьмут управление Домом в свои руки. А дальше — пара мелких формальностей, чтобы ни у кого не возникало желания спрыгнуть с корабля раньше крыс. Ты придёшь в клан на Лимбарафе, и они снимут с тебя заклятие. Ты докажешь им свою верность, и тебя официально введут в должность амбассадора.       — Докажу свою верность? Это как?       Демон пожал плечами       — Подчинишь её себе. Докажешь всему клану, что она твоя — целиком и полностью. А уж как ты это сделаешь — изобьёшь, изнасилуешь, заставишь тебе твои… — демон сморгнул, посмотрел на мартинсы Джина и уточнил, — … ботинки? Да, ботинки лизать, лишь бы весь клан понял, что ты её абсолютный хозяин, а она слушается малейшего твоего жеста. Что поделаешь — традиции, связь с предками, положение сильного — сам знаешь, как у рафианцев это принято. А затем вернёшься обратно, свободный, грозный и кусачий. Девчонка будет твоей целиком и полностью, и никогда не выйдет за пределы Дома. Хочешь — пей, хочешь — ешь, или трахай, или поставь у себя в гостиной вместо журнального столика — им дела нет, лишь бы она была жива.       — А если я скажу «нет»?       — А ты скажешь?       Джин молча уставился прямо перед собой. Бокал в пальцах проворачивался, неслышно скользя краем круглой ножки по барной стойке. Звенящий мотив джаза вливался в уши ритмичными переливами и помехами старой пластинки из автомата — идеальное сочетание безупречности музыки и хаоса царапин. В отражении зеркала на него уставился Иисус, плачущий чёрными слезами с его собственной майки — обложка «Repentless» от Slayer. Вампир тянул время, теряя драгоценные секунды перед новым глотком, будто специально ждал, когда свежая кровь в бокале начнёт отдавать тухлятиной, с которой прочно ассоциировался Мэнор-Тэд.       Хэлл ему донорскую кровь позволяла пить совершенно спокойно.       И засомневалась — на сотую долю секунды, но всё же засомневалась, когда он предложил обезболивающее, чтобы он мог выпить пару глотков.       Уж не из тех ли она фриков, что сейчас кончают внизу от одного лишь ощущения своей беспомощности в руках вампира?       Мысль опалила жаром. И вкусом, почти реальным.       — Я в деле, — негромко сказал Джин, залпом допивая бокал и поднимаясь. А затем выбросил вперёд руку, схватил демона за затылок и со всей дури впечатал лицом в стол. И наклонился, прошептав:       — Я, сука, не Джинни — и лучше бы это запомнить как тебе, так и всем демонам Лимбарафы, — и бросив деньги на стойку, он вышел из бара.       Утро было настолько ранним, что светлая полоска на горизонте почти ничем не отличалась от ночного неба. Золотое сияние вокруг Мэнор-Тэд исчезло. Сонная девушка протащилась вдоль ограды до ворот, беспрерывно зевая. Её за ночь комары достали почище вампиров, но каждый раз, когда она разлепляла глаза, дом был всё так же окутан яркой дымкой и возможности вернуться не было. А под утро она ещё и замёрзла, несмотря на вроде бы жаркие июльские ночи, и спасала только мирно сопящая пантера рядом. Хэлл ей искренне позавидовала — шерсти никакие комары были не страшны. Себя она обругала за глупость, не прихваченное вместе с ужином одеяло, и вообще идиотское решение переночевать на дереве. Запросто ведь могла напроситься в гости к тому же Чимину или Аине. Но тогда бы пришлось объяснять, почему она не может ночевать дома, а рассказывать команде охотников, что она намерена открыть торговлю с демонами было так себе идеей. Хэлл вообще-то надеялась (бесполезно, вообще-то), что о творящемся в Мэнор-Тэд веселье они узнают примерно никогда. Чимин точно попытается закрыть дом — ему только демонского супермаркета под боком и не хватало. Но об этом можно подумать чуть позже, например, на следующей неделе. А пока стоило надеяться, что охотники на неё обиделись очень сильно за то, что им ничего не рассказывают, и теперь будут просто ждать, что она прибежит за помощью в очередной раз.       Она зевнула снова, забираясь на крыльцо и спотыкаясь почти на каждой ступеньке. Спать хотелось до чёртиков, и она планировала побыть сегодня немножечко Джином, проведя время в кровати как минимума до обеда.       Тэхён лежал на широких перилах лестницы на второй этаж. Хэлл их сама частенько использовала в качестве горки для съезда, когда времени перебирать ногами по ступенькам не было, а улепётнуть от очередного демона нужно было по-настоящему быстро. Они шириной были больше полуметра, и бог точно чувствовал себя на них удобно, безмятежно разглядывая потолок и забросив руки за голову.       — Я вас после заката солнца буду ждать в пределах защитных линий, — произнёс он, указывая пальцем на Каминный зал. Ритуалов приветствия и прощания Тэхён не понимал от слова совсем, считая первое знакомство более чем достаточным, чтобы общаться с собеседником в любое время дня и ночи без глупых «здрасти» и «досвидания». Зато Хэлл удивилась на «вас» — Тэхён никогда не обращался к ней во множественном числе, хоть в этом не ошибаясь. Она оглянулась. Джин стоял в пяти шагах позади и сверлил девушку взглядом. Он явно только что вошёл, бесшумно прокравшись у неё за спиной.       — Только пришёл? — уточнила девушка. Вопрос был глупым, но ничего другого после их ночных обнимашек ей в голову не пришло.       — Зачем? — игнорируя вопрос Хэлл, спросил Джин у Тэхёна. Он обошёл девушку по дуге, как будто старясь не приближаться.       — Для контроля за сделками между существами из разных миров вы должны понимать их язык. Вы должны понимать их эмоциональный фон, и в случае опасности прекращать сделку. Вы должны знать, когда вас будут ждать для курирования сделки. Вы должны носить на себе знак посредников, чтобы все, кто окажется с вами в одном пространстве понимали, что здесь вы неприкасаемы. Я помогу вам.       — Каким это образом?       Тэхён медленно встал. У него все движения были мягкими и плавными, будто бог двигался не в воздухе, а в воде. И волосы развевались точно как под водой, игнорируя гравитацию.       — Он нам что-то вроде знаков поставит, которые обеспечат все пункты разом, — поспешно пояснила Хэлл. — Знак будет немного зудеть, если тебя будут ждать клиенты. И очень сильно жечь — если клиенты по каким-то причинам нарушат правила и захотят устроить бучу. В этом случае тебе нужно будет просто выйти за дверь, а Дом сам вышвырнет нарушителей. Ну, и знак будет на энергическом уровне сигнализировать на понятном клиенту языке, что тебя трогать нельзя.       — Куда вышвырнет?       — Я позаботился о рэндомном совпадении, — ответил Тэхён, замирая рядом с Хэлл.       — По процентному соотношению заявки на обслуживание подали цивилизованные миры, — подхватила девушка, — так что у нарушителей будет возможность добраться обратно, но оказаться неизвестно где в любом случае будет неприятно.       — А если не доберутся?       — Перед подписанием контрактов стоило внимательно читать мелкий шрифт. Дом не несёт за них ответственности.       — Ладно, всегда мечтал о татуировке, вот только у меня они не ставятся, регенерация срабатывает. За какую дверь, говоришь, надо будет выйти, если клиент поднимет бучу?       Хэлл улыбнулась и посмотрела наверх.       Джин перевёл взгляд следом, чтобы тут же удивиться:       — Эй, а где лестницы на третий этаж?       Третий этаж был не совсем этажом. Надстройки в виде башенок по углам здания существовали каждая сама по себе, и к каждой из них вела своя лестница, скрывающаяся в нишах второго этажа. Этих комнат-надстроек было всего четыре: круглая с прозрачным куполом-крышей; квадратная с люком в потолке и верёвочной лестницей к нему; овальная со стропилами, в которой валялся старый хлам, в том числе рассохшееся кресло-качалка, в которое Джин иногда забирался ночами, любуясь звёздами в окнах почти под самым потолком; и ещё одна шестиугольная, которая наверняка раньше использовалась как часовня или молельня — у Джина там кожу жгло и глаза слезились, хотя ни крестов, ни ладана, ни других атрибутов религии там давно не водилось. Сейчас все лестницы к этим комнаткам-надстройкам исчезли, а ниши казались пустыми и заброшенными. Зато в стене каждой комнатки появился пустой проём с козырьком внизу, на котором едва можно было бы устоять — он был не шире стопы.       — Я их убрал, — невозмутимо ответил Тэхён.       — Куда?       — Не отвечай! — успела рыкнуть Хэлл прежде, чем бог открыл рот, а раздражённая девушка повернулась к вампиру. — Не задавай ему таких вопросов, если не хочешь получить обширную лекцию по квантовой физике!       — При чём тут квантовая физика?       — Потому что именно она описывает то место, куда Тэхён убрал лестницы, — Хэлл на возмущённо-ошалелое выражение лица только вздохнула и очень раздражающе закатила глаза. Но объяснила терпеливым спокойным тоном, как ребёнку. — Лестница — это не только физический путь вниз, в сам особняк, но и символ-разрешение того, что сюда можно пройти. Он убрал их, перекрыв дорогу в Дом всем, кто не является его обитателем. Разве для тебя проблема туда попасть? — спросила девушка у Джина.       Вампир смотрел вверх. Слова демона-посредника про верёвочную лестницу вдруг стали понятными.        — Нет, — негромко ответил он. — Не проблема.       Он взвился в воздух, одним прыжком преодолев расстояние в два с половиной этажа до козырька. Схватился пальцами за край стены открытого проёма и замер. Внутри царила тьма.        — Я могу зайти?        — Да, но там пока ничего нет, — донёсся снизу голос Хэлл. Девушка наконец-то привыкла не повышать голос, если они находились далеко друг от друга — вампир отлично слышал её и так.       Джин шагнул вперёд. В овальной комнате и правда ничего не осталось, кроме стропил. Он пожалел, что не утащил старое кресло себе. За окнами под потолком клубилась неприветливая серая тьма. Если он правильно помнил, то именно такая окружала путешественников при переходе из одного мира в другой. Он сел по-турецки спиной к проёму: что ж, если в комнате будет совершаться сделка и что-то пойдёт не так, ему достаточно просто вываливаться вниз, а комната закроется, выкинув буйных клиентов Дома за его пределы.       Умно.       Если только кто-нибудь не протащит с собой верёвочную лестницу, по которой гости смогут спуститься, магическим способом в обход Тэхёна связав независимое пространство комнат обратно с Домом.       Кто-нибудь, кто не хочет ждать, терпеть, завоёвывать, а может получить всё легко и просто.       Джин глянул вниз. Хэлл и Тэхён молча рассматривали комнаты, иногда скользя по нему взглядом. Как будто им не надо было ни о чём разговаривать уже давно.       Как будто они были заодно.       Вздохнув, Джин спрыгнул совсем рядом с девушкой, мягко приземлившись. Рассвет разгорался за стенами, и ему следовало поторопиться к себе в подвал.       — Ты выглядишь уставшей, — немного резко заметил он.       — Да, сейчас пойду спать, — ответила Хэлл, скрывая зевоту. — А Тэхёну нужно на поклонение, отладка Мэнор-Тэд у него отняла почти все силы.       — И как ты тогда вечером поставишь нам знак? — подколол Джин.       — Я могу позволить себе истратить много запасов энергии, потому что знаю, что доберу их потом, — пояснил Тэхён всё тем же ровным тоном. Ему Джиновы подколки были как слону дробина, что бесило и раздражало.       — А если… ну не знаю, что-то случится незапланированное?       — По статистике ничего произойти не должно.       — Но шанс есть? Что с тобой будет?       — Я буду очень уязвим и не смогу вас защитить.       — Что тут может случиться? Чимин придёт прочитать очередную нотацию? — буркнула Хэлл.       Тэхён на этом счёл дискуссию оконченной, развернулся и пошёл к себе, а девушке Джин вдруг преградил дорогу.       — Что?       Он молча смотрел на неё: колючие глаза цвета крыжовника, светлая кожа, слабые отблески первых солнечных зайчиков на светлых с рыжиной волосах…       По сравнению с его тьмой она казалась сияющей. Даже с этой своей детской жадностью, обидами на тиранку-мать, не вовремя умершего отца; с этими нелепым подспудным желанием быть такой же крутой, как те, которым отец-Наставник уделял времени больше, чем ей — Убийцами нечисти. Ему нравилось то, как она постоянно вытаскивает из карманов штанов нужные предметы. Как подкатывает рукава клетчатых рубашек. Как закатывает глаза и насмешливо вздёргивает брови. Как по-новой переплетает узел на затылке, когда смущается — вот прямо как сейчас, ровно глядя на него, будто бы ей всё равно. Не знает, что жест выдаёт с потрохами, пока закалывает привычно массу волос парой китайских палочек.       — Обними меня, — потребовал Джин.       — Что? — и да, то, как она широко распахивает глаза, когда удивляется, ему нравилось тоже.       — Обними меня, говорю.       — Зачем, гос…       — Ну сколько раз просил? При мне бога не упоминать, если это не Тэхён — в ушах звенит, — поморщился Джин, сам протянул руки, обхватил за плечи, и буквально силой впечатал её лицо себе в грудь.       — Что на тебя нашло? — глухо раздался голос, а затем руки Хэлл обвились вокруг его талии и соединились на пояснице. Джин молчал, впитывая тепло. Обнять крепче он не мог, хотя очень хотел — заклинание не позволит.       — Я… я обещаю, что не убью тебя исподтишка. Дам тебе фору. Я… я точно знаю, что шансов сбежать и спрятаться у тебя нет, но я дам тебе время… закончить свои дела, — очень тихо прошептал он.       Хэлл замерла от странного признания, боясь пошевелиться. Попыталась отодвинуться, чтобы заглянуть в лицо, но Джин лишь прижал крепче, щекой приникнув к её макушке.       — Нет, я ещё не снял проклятие и не могу тебя укусить. Но когда сниму — обещаю быть милосердным. И причинить как можно меньше боли. Клянусь, — вампир вздохнул, а затем резко отодвинул девушку от себя и скрылся в подвале.       Растерянная Хэлл так и застыла, пытаясь хоть как-то унять сумбур в голове после его слов.       — Чё это было вообще? — растеряно-возмущённо спросила она себе под нос.       — Вампирам тоже нужны обнимашки! — донёсся немедленный ответ из тёмного проёма в подвал. У Джина действительно был отличный слух.