Власть совершить чудо

       Дождь усиливался, своей прохладой даря успокоение ноющему от побоев телу. Не то что бы он давал захватчикам повод себя избивать, но предводитель Данов дал колдуну фору, отыграться на нём за время своего плена. Мерсийцу однако запретили наносить ему серьезные повреждения. О чём он с сожалением говорил Рыжебородому, опуская плётку перед тем как занести её перед ударом.        Предводитель Данов Ярл Алхар, сообщил ему, что с радостью разнёс бы его драккар в щепки, и потопил всю команду Рыжебородого, за угробленные Кайло драккары, с дружинами, но зная характер их с побратимом близких отношений, счёл рациональным оставить его в живых. И кроме того, ему нужны были люди, взамен потерянных из-за Длинноносого, который устроил светопреставление на всю округу. И естественно нашлись свидетели этого действа, которые передали информацию Данам.        При известии о Кайло, Рыжебородый позволил себе улыбнуться, это было ошибкой. Чтобы стереть её с лица, предводитель отдал его в распоряжение колдуна. Одаренный оказался более многословным, нежели о нём можно было подумать, судя по времени проведенному у них в плену. Теперь, Рыжебородый старался не раздражать хозяев положения, чтобы они не принялись вымещать недовольство на его людях, которых раскидали по всем драккарам, чтобы они не могли сговориться. Их приковали к вёслам, заставив грести.        Вода текла по лицу, его на время оставили в покое. Ярл Хакс запрокинув голову, насколько позволяла мачта, к которой его привязали, принялся ловить капли ртом, чтобы напиться. Тревожило, то что колдун нашёл себе новое занятие. Прошло уже некоторое время, как пращник сбил ворона. Кружа вокруг драккара, птица словно заглянула в его душу. Облегчение, от того что Кайло нашёл его, несмотря на его непростительную глупость, граничащую с предательством, сменилось чувством страха за друга. Словно это не птица камнем упала в воду, а сам Кайло.        Рыжебородый задумался, когда же он успел вернуться из своего похода к Хороводу Великанов, и вступить в битву с Данами? Его согревало, то что Кайло беспокоился о нём, хотя вся стать была бы предоставить его пути, который он сам для себя выбрал.        Он видел, как выловили из воды птицу, и, колдун, забрав её, ушёл под навес. Наконец, после длительного отсутствия, он стремительно вышел из своего укрытия, в его руках слабо трепыхаться ворон. Надвинувшись на Рыжебородого, он с вызывающей фамильярностью поинтересовался, с придыханием шепча на ухо:        – Знает ли, наш дорогой сиятельный Ярл, где сейчас находится его побратим?        Рыжебородый, с тревогой посмотрел на птицу, крыло которой бессильно свисало. Слабо повернув к нему голову, ворон взглянул на него одним глазом, затянув затем вертикальное веко. Рыжебородый забился в путах, рванувшись к птице.       – Нет, нет, – отодвинулся колдун от него подальше, – так не пойдёт. Веди себя хорошо, а-то Длинноносый у меня вот где.        Колдун пританцовывая покружился перед Хаксом, заставив подъбитое крыло ворона развиваться. Птица, прийдя в себя от боли, вскрикнула. Из крыла вылетело маленькое пёрышко и спланировало к Рыжебородому, застряв в его пришедшей в беспорядок бороде.       – Значит, за себя ты не боишься, магия на тебя действует слабо, но из-за своей девки и этого, – колдун встряхнул птицей, – ты готов на всё. Или нет?        Ярл Хакс едва дышал, не отрывая глаз от ворона.       – Ничего, не переживай, мы его подлечим. Ты даже не можешь представить, какой он, да и ты тоже, для нас подарок.        Мерзко ухмыляясь, он приблизил ворона к его иссечёному плетью плечу, коснувшись перьями ссадин. Сердце Хакса замерло, ворон снова издал болезненный звук, заставив Рыжебородого, внутренне, зарыдать от своего бессилия помочь. Колдун хищно втянул ноздрями воздух, словно наслаждаясь эманациями горя унижения и боли. Ярл постарался справиться со своими чувствами, чтобы больше не давать пищи этому гнусу. Одарённый хмыкнул, и чиркнув ногтём по его груди, задевая сосок, собирался опять сказать что-то уничижительное, но неожиданно, едва живая птица, с ожесточенной яростью вырвавшись из его руки, вцепилась ему в глаза. Колдун замахал руками стряхивая с себя ворона, опрокинув при этом подставку со своими инструментами. Пока одаренный шипя держался за глаза, ворон схватил какой-то маленький острый предмет и волоча крыло, цепляясь коготками, целеустремлённо вскарабкавшись по верёвкам опутывающим Рыжебородого, вложил этот предмет в его ладонь. Это действие полностью обессилило птицу, и она свалилась к ногам Ярла Хакса без чувств. Рыжебородый засунул эту острую штуковину под намотанные на запястьях верёвки, надеясь что её не обнаружат.        На шум сбежались воины, прятавшиеся от дождя под тэнтами. За ними вышел Ярл Алхар.       – Какого хельхейма [Хельхейм – аналог христианского чистилища. В данном случае употребляется, как ругательство.], здесь творится? – Поинтересовался он у колдуна, который, размазав кровь по лицу, обнаружил, что один глаз всё же уцелел.       – Эта тварь, выцапала мне глаз! – Завопил он в ответ, занеся ногу, для того чтобы раздавить птицу.        Рыжебородый ощутил, что это он умрёт сейчас под сапогом колдуна.       – Остановись, сейчас же! – Приказал Ярл Алхар, прекратив это безумие.        Для любого из викингов, вороны были священными птицами, и, убивать их считалось крайне плохой приметой. Ворона же сбил слуга колдуна, который был мерсийцем. По знаку Алхара, его дружинники схватили колдуна с двух сторон, не подпуская к ворону.       – Скажи, какого хельхейма, ты тут устроил? Как полудохлая птица умудрилась выцапать тебе глаз. Разве не её, ты говорил, надо беречь? И то, что через этого ворона можно держать Длинноносого в узде?        Воины, переглядываясь, делали отводящие знаки, посчитав, что видимо Один решил проучить колдуна. Сам Верховный Бог отдал свой глаз, чтобы обрести мудрость, а у колдуна его забрали против воли, а значит – наказали.        Не дождавшись от мерсийца внятного ответа, Ярл Алхар дал распоряжение своему знахарю забрать птицу, и начать её выхаживать. Рыжебородого он тоже велел отвязать от мачты и накормить. Предводитель Данов вовсе не хотел терять свой обменный товар из-за придури колдуна.        Ярлу Хаксу пришлось незаметно уронить острую железку, с таким трудом добытую другом, скрывающимся в теле ворона.        После нескольких часов лихорадочного сна, под неусыпной охраной – в котором, он, мальчишкой, бежал за Кайло, которого уводила Сноук, а он не мог их догнать – его приковали к веслу, неподалеку от одного из его людей.

***

       Для освобождения Рыжебородого и птицы, Роуз выделили ял и людей, с которыми она приплыла из залива. Естественно, Дофельд вызвался в первых рядах. Рей сама хотела отправиться с ними, но как ни странно, после того как Ярл Кайло слег, сначала вояки с драккаров Длинноносого, а потом и все остальные, принялись ожидать от неё распоряжений. Может быть сказалось, то что они находились в чужой стране, а может они отождествляли её с Длинноносым. Но, как бы то ни было, но оставлять без командования эту братию было совершенно неразумно. Роуз сразу на это ей указала. Кроме того, капитан городского гарнизона предпочёл именно через неё взаимодействовать с Норманнами.        Теперь она разрывалась между необходимостью координировать действия городской стражи и викингов, которые стали теперь её, а также, необходимостью ухаживать за Кайло, который лежал обложенный травами, как дичь специями на блюде. Конечно помощники у неё были, но она предпочитала контролировать всё сама, так как магов среди них не было, а священнослужители, только суеверно перекрещивались, когда Длинноносый изредка приходил в себя, начиная нести околесицу про необходимость принести жертву.        Рей следила, чтобы предписания Роуз соблюдались, хотя местные лекари хотели внести изменения в лечение. Одни предлагали кровопускание, другие промывание желудка, а один даже предложил просверлить дыру в черепе. Не выдержав, Рей выпроводила их за дверь.        В городе звонили колокола, собирая прихожан на праздничную службу во славу Иоанна Предтечи. Викинги в этот день тоже отмечали праздник – день середины лета. Рей переживала, как бы не вспыхнул конфликт между христианами и её язычниками, и поэтому договорилась об отведении места для богослужения, в роще неподалёку, но за пределами городских стен.        Так как, Ярл Кайло – их жрец – слёг, и, Рыжебородого тоже не было, ритуалы провести предложили ей. Внутренне содрогаясь, вспомнив жертвоприношения на Готланде, ей пришлось всё же согласиться. Она понимла, что навсегда упадёт в глазах христианского духовенства, но назначать сейчас жреца – значило выделить ещё один центр власти – что могло превести к дроблению их воинства на фракции, чего нельзя было допустить. Голова и так шла от всего кругом, а сейчас ей ещё надо было вспомнить все подробности отправления культа, которые ей показывал Кайло, но она не стремилась их запомнить, так как не думала, что это ей когда нибудь пригодится.        Стоя на городской стене, она с сомнем смотрела на рощу, в которую ей предстояло скоро отправиться. Её внимание привлёк шелест крыльев, вокруг неё кружил ворон. Она, со вспыхнувшей надеждой, подумала было, что это птица, которую они должны были срочно найти, чтобы спасти Кайло, но, приглядевшись, узнала друга, оставленного по ту сторону Хоровода Великанов.        – Приветствую тебя, старый друг! – Обратилась к нему Рей, протянув руку, чтобы он мог присесть.        Ворон, заглянув ей в глаза, мигнул, затем спикировал на её предплечье. В тот момент, когда их глаза встретились, перед её внутренним взором предстал её дед, который играл за столом в какую-то игру с другим благообразный стариком.        Шив поднял голову, оторваясь от игры:       – Ну, здравствуй внучка. Я вижу у тебя опять затруднения.