Ещё пару дней назад, он, глядя на римские укрепления Люденбурга, считал, что план почти невыполним, но Ярл Кайло, всю дорогу отстранявшийся от бытовых и организационных вопросов, скидывая их на Рыжебородого, вдруг пробудился, наполняя окружавших его бойцов мрачной энергией, сплочая общим чувством, того что они пришли взять своё. Он разливал вокруг себя насыщенную небесным электричеством мощь. Его флот надвинулся с моря на Люденбург грозовой тучей. И, это было не метафорой, потому что грозовой фронт он тоже вёл за собой, чтобы окончательно и бесповоротно разбить противника. Они были именно противниками, Длинноносый не называл их врагами, так как, реально, истинную войну он вёл только с самим собой, убивая в себе всё то, что мешало достижению поставленной цели.
Решение из чего сделать навесы над драккарами пришло само собой. Выслушав идею Рыжебородого, Ярл Кайло указал на крыши домов поселений располагающихся на берегах Темзы. По-началу в этом им никто не чинил препятствий, так как жители бежали, укрывшись вместе со скотиной, кто в лесах, кто за каменными стенами Люденбурга. Лишь, в одном из домов они встретили сопротивление. Древний старец, вероятно в прошлом могучий воин, решил встретить смерть с мечом в руке, чтобы получить пропуск в Вальгаллу. Он требовал сразиться с предводителем, объявив хольмганг, в чём Ярл Кайло не мог ему отказать, не прослыв после этого нидингом [призераемым всеми изгоем], так как старец был викингом, и, судя по золоту браслета, знатным воином. И, неважно, что он явно искал смерти, Кайло не имел право отказать бросившему вызов.
По правилам бойцы снял доспехи, оставшись только в портках. В бою можно было использовать щит, меч или топор. Длинноносый отказался от щита, и предоставил деду выбрать оружие. Старец выбрал меч, и также отказался от щита. Кайло пожал плечами, видимо тот решил ускорить встречу с валькирией. Чтобы, хоть немного, уровнять шансы, Кайло взял меч в левую руку.
Первые же мгновения боя показали, что внешняя ветхость деда обманчива, и что Длинноносый вступил в схватку с берсерком. Сделав выпад, тот, впал в священную ярость, со страшной, неподвластной простому смертному, стремительностью, обрушась на Кайло, едва не сделав поединок для него последним. Прекратив недооценивать противника, прочувствовав его сумасшедший непредсказуемо рваный ритм, Длинноносый молниеносно сколзнул в разрыв между его движениями, и сделал, единственно возможное в бою с берсерком, срубив голову. Берсерк, словно не ощутив потери, ещё некоторое время, перед тем как рухнуть, продолжал сражаться.
Длинноносый мрачно вытер меч пучком дранки, упавшей с крыши, не испытывая никакого удовлетворения от победы в поединке. Неожиданно, почувствовав что-то неладное, он вскинул руку в оборонительно-защитном магическом жесте, сгустив перед собой при этом воздух, словно щит. Стрела, несущаяся ему навстречу, зависла и, потеряв скорость, упала на землю. Взглянув на отдушину, из которой перелетела стрела, он различил силуэт, и жестом приказал своим дружинникам взять стрелка.
Бойцы выволокли из дома девицу, бросив её перед Кайло на колени. Она, несмотря на пинки и затрещины, гордо и вызывающе смотрела на Кайло.
Девица, была высокой и крепкой, судя по густым белёсым косам, ресницам и бровям, являлась чистокровной данийкой, а не полукровкой, коими изобиловал восточные берега этих земель. В её глазах он читал желание его убить. Отчего-то, злости и раздражения на неё Длинноносый не испытывал, он и сам сдерживал большое искушение убить себя, вызванное осознанием, того, что его возлюбленная пошла на сделку с Ксизором, чтобы спасти его дружину. В одиночку, он точно знал, что смог бы сбежать, но при этом навсегда получив статус нидинга, и тогда бы даже родители не имели права его укрывать. Рей, спасала его доброе имя, и жизни его людей. Но, тотчас же, другая отрава начала разъедать его разум, которая нашёптывала, что Рей воспользовалась им, чтобы стать королевой, и её дед с самого детства следил за ним и, Сноук, была его агентом. Резко оборвав поток самоедства, решив, что это не имеет сейчас никакого смысла, и лишь отвлекает от действительности, и злость, в том числе на самого себя, необходимо обратитить на Данов, оборону которых намерен пробить, выйдя победителем, захватив трофеи, права на часть которых уже заявил Ксизор.
Справившись со смутой царящей на сердце, он заставил себя вновь увидеть стоящую перед собой лучницу, жертвой которой он едва не стал. Злости к ней он не испывал, и вместо того, чтобы казнить, или отдать своим дружинникам на потеху, Ярл Кайло вручил ей руническое послание, о том, что даны будут разбиты, и отправил в Люденбург. На что девица, предвкушающая свою героическую смерть, или коварное соблазнение его, а затем убийство, чувств своих она по молодости скрывать не умела, так что всё было написано на её лице, даже с некоторым разочарованием, напоследок обернувшись, уведомила:
– Следующая моя стрела настигнет тебя.
– Шагай, – подтолкнул её вой, отправленный проследить, чтобы она шла, куда её послали.
Рыжебородый, подошедший к финалу разборки, которому на ухо поведали суть происходящего, шепнул Кайло:
– Твоя доброта, может стоить жизни не только тебе, но и кому нибудь из наших. Помни, что стоит на кону.
– Это не доброта, я отправил её в город, который через несколько часов мы возьмём, – ответил он тоном не допускающим сомнения, и, требовательно задал следующий вопрос Рыжебородому, – Когда навесы будут готовы?
***
Разлучившись со своим Ярлом, Роуз особенно остро ощутила чуждость этого места и окружающих людей. Ярл Хакс хотел оставить ей пару своих бойцов, конечно это были Дофельд и Тритт Опан, но король запретил, так как это противоречило легенде, по которой Рей освобожденная из плена язычников благородная дева, а она её служанка.
Конечно же служанка, Ярл Хакс приучил её чувствовать, что она госпожа, и вот её снова вернули на землю. Внешне она так отличалась от местных женщин, что знатные дамы принимали её за экзотическую зверюшку, а служанки, с возвращением короля, вновь наводнившие дворец, сторонились, завистливо шепчась за её спиной.
Знатные дамы, по-началу, пытались взять под покровительство юную наследницу Палпатин. Это продолжалось до тех пор, пока не Король не объявил, что собирается жениться на Рей, и с тех пор, гостьи Ксизора находились словно под перекрёстным обстрелом. Решение монарха, совершенно очевидно, поломало матримониальные планы многих. Теперь Роуз, на всякий случай, проверяла еду своей госпожи, она, как могла, пополнила свою аптечку всевозможными противоядиями.
Решение жениться на Рей, сплотило между собой фаворитов, которые раньше, соперничая между собой, подпихивали Ксизору своих претенденток, теперь их дружба была обращена против неё. Их не держали под охраной, ясно дав понять, что решение принять предложение короля являлось добровольным и необходимо было вести себя в соответствии с оказанной честью. И тем не менее, он держал её в поле зрения, за что Рей была отчасти ему благодарна, потому что именно подле Ксизора чувствовала себя в относительной безопасности, тем более, что дед опять отправился куда-то по неведомым делам, прихватив с собой здорового Ворона. Израненную же птицу, лечила их в покоях Роуз.
Свадьбу Ксизор вознамерился, приурочить ко взятию Люденбурга, и, провести церемонию в аббатстве Кентербери. Роуз не испытывала иллюзий по поводу серьёзности намерений Рей стать королевой. Её, теперь госпожа, видела в этом шаге возможность установления порядка и мира в их регионе, из того что ей обрисовали дед, а затем Ксизор, который привлекал её к обсуждениям политических вопросов, чтобы она привыкала к роли будущей властительницы.
Роуз многое слышала, прислуживая за столом, чему Ксизор не препятствовал. Увидев её впервые, он с живым любопытством задал ей несколько вопросов о её родине. Общение с королем не было затруднено языковым бартером, так как он был одарённым. Ксизор попросил её, как нибудь продолжить рассказ о дальних странах, в которых ей довелось побывать. Но, затем извинился, за то что им придется соблюдать при других подданых субординацию и, словно перестал её замечать.
Что же будет дальше? Рей определилась со своим будущим королевы, не разорвав связи с Ярлом Кайло, держа его на поводке, как униженного, но, до конца не смирившегося зверя. Сколько это может продолжаться? Госпожа выходит замуж, и это совершенно не временная разлука. А она, Роуз? Отпустят ли её к её солнцу? Будущее светило и грело только рядом с ним. Она, достала из-за пазухи локон рыжих волос, и спрятавшись за колонну, чтобы никто не видел, приложила к губам. Перед разлукой они обменялись прядями, с трудом расплетая узел в который завязались их тела, которые как и их души не желали расставаться, соединившись всеми излюбленными, источающими в друг в друга сок, частицами.
Прижав к сердцу, свой рыжий артефакт, она, просила чтобы боги дали сил пережить разлуку со своим любимым.
***
В этот же время, поцеловав прядь чёрных волос, Ярл Хакс, издав боевой клич, взмахом меча отдал команду звену драккаров начать наступление на западную часть моста через Темзу, посвящая будущую победу Роуз.
