***
Действительно, новый день принес решение неразрешённому вопросу с женитьбой Ярла Хакса. На рассвете, разведя ветви покрытых инеем деревьев, они вышли из чащи, закинув за плечи связки с мелкой дичью. На окраине леса их ждал Дофельд, увидев побратимов, он заторопился навстречу. Весь его вид выражал тревогу и озабоченность. Подойдя ближе он занялся, не решаясь что-то сказать. – Дофельд, что случилось? – спросил его Длинноносый. Порученец от волнения не мог подобрать слова, переводя взгляд с одного Ярла на другого. – Говори же, – нетерпеливо потребовал Рыжебородый. Дофельд, напряжённо, уставился на Ярла Хакса, как на экзотическую гигантскую южную змею, способную заглотить поросёнка, всё ещё не в состоянии был выдавить из себя, так волнующую его информацию, словно в боясь, что его прибьют, услышав такое. – Дофельд, если ты сейчас же не изложишь в чём дело, я тебя точно прибью! – предупредил его Рыжебородый. – Я-ярл..., – заикаясь, выдавил Дофельд. – Да, говори ты уже! – тряхнул его Рыжебородый. – Ваша невеста, Кейдель... – Дофельд опять запнулся. – Что, моя невеста? – потеряв терпение, Ярл Хакс хорошенько его встряхнул. – Она, её... застали. Она, все видели... – Да, что видели-то? – Ваши родители и родители вашей невесты собрались, чтобы обговорить вашу свадьбу, и она с ними приехала. А вы на охоту ушли. – И, что? – Вашу невесту украли. – Кто? – Кало Норд. Ярлы озадаченно переглянулись. Кало Нод, командующий одной из десяток драккаров, отличался здравомыслием, рассудительностью и всегда был лоялен воле своих флотоводцев. Что изменилось, это вызов? Небольшие владения Кало Норда располагались северо-западнее их фьюлька, и брак с белокурой Кейдель грозил качнуть баланс, и ослабить влияние семейства Хаксов на политику фьюлька. – Что мой отец? – Рвет и мечет. – А Кейдель? – Похоже, она с ним добровольно ушла. – Почему ты так думаешь? – Прости, Рыжебородый, но, я знаю Кало Норда, он никогда бы не стал уводить девицу без её согласия. Ярл Хакс, сначала нахмурился, а потом засмеялся, обращаясь к Длинноносому, который кривил лицо, стараясь не заржать: – Вот и ответ, на мои ночные сомнения. Я представляю, как исходит кипятком, мой папаша. Рыжебородый, похлопал по плечу Дофельда: – Не, переживай Доф, всё к лучшему, я никогда и не хотел жениться на белокурой Кейдель. Дофельд, кивнул и расплакался. – Это ещё, что за история? – озадаченно спросил Рыжебородый. – Я переживаю за госпожу, ту которую ты оставил в землях Англов. Застенчивый и немного неуклюжий Дофельд, за долгое время проведённое рядом с заморской госпожой, охраняя и помогая, ужасно привязался к Роуз. – Мы обязательно вернёмся за ней, Дофельд, – пообещал Ярл Хакс, и тепло обнял парнишку.Часть 29 Обещания
26 октября 2022 г. в 23:35
Ярл Кайло задумчиво смотрел на побратима, наклонив пустой рог, временно оставив заботы своего войска в стороне, они могли наконец поговорить по душам. Рыжебородый, показывая, что в его роге тоже больше ничего не плещется, покачал своим. Реагируя на сигнал побратима, Ярл Кайло разлил остатки эля из бурдюка. Ярл Хакс, огладив хитроумно заплетёную бороду, цвет которой казался ещё более рыжим в отсветах костра, и подняв рог, удовлетворившись его полнотой, провозгласил традиционное:
– Скёль!
Ярл Кайло, в ответ, приподнял свой.
– Как давно, мы так спокойно не сидели вдвоём?
– Как в детстве брат, только нам тогда не разрешали пить эль.
Длинноносый засмеялся, в одночасье, сбросив десяток лет. На сердце Рыжебородого потеплело, давно он не видел побратима таким весёлым. Брошенные в костёр еловые ветки затрещали, извергая искры, на фоне темного неба, кажущиеся ярче чем звёзды.
– Это правда брат, что ты видел другой мир, за священными камнями? – спросил Рыжебородый.
Ярл Кайло, отпив из рога, утвердительно кивнул, став серьёзным.
– И как там?
– Лучше не иметь такой власти.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел, как наши воплощения предавали, целые Миры Рагнарьку.
– Мы были богами?
– Нет, мы оставались смертными и в этом и был кошмар. Смертным нельзя давать такое могущество. Оно не приносит счастья никому. Это ужас, когда горят плодородные миры, а люди вынуждены ютиться на бесплодных пустошах.
Ярл Кайло всматривался в огонь, словно именно в его глубинах и таились эти ужасы, его настроение передалось Ярлу Хаксу.
– Но, ведь и здесь и там наши судьбы переплетены?
– Иногда, мы были соперниками.
– Но, надеюсь, той вражды ты не перенес сюда?
Губы Длинноносого, вновь тронула теплая улыбка, ради которой Рыжебородый отказался от власти, предложенной родовитыми ярлами, которые были очень далеки от идей Кайло установить морское господство, объединившись с сухопутными правителями христианского Мира, предпочитая придерживаться традиционной тактики грабежа и захвата близлежащих побережий. Им было невдомёк, что, в разрезе стратегии, разграбленные, или истощённые данью, поселения вскоре перестанут наполнять мошну воинственных Ярлов. Будущее было за налаживанием торговых морских путей, только так они могли спасти свой народ от голода и гражданской междоусобиц. Рыжебородый понимал, что воплощение этих планов дело не одной минуты, битвы или жизни, но, глядя глазами побратима, он обретал уверенность в реальность этих свершений.
Год назад они выплыли на трёх драккарах, в поисках удачи и лёгкой наживы, и чутьё Кайло привело их в монастырь, где нашли и увели с собой невесту чужого бога. Это божество, кем бы оно ни было (возможно одним из образов Одина), не смирившись с потерей, нашло способ приводить свои планы в действие, возможно это было так жестоко исполнено, потому что боги не терпят отступников, и, нет, они их не карают, а находят, точнее сказать – и не теряют, заставляя выполнить свои замыслы.
Побратим был одарён больше иных, и несомненно являлся одним из инструментов божьих промыслов.
Рыжебородый, даже если и не видел, то, чувствовал изменения, которые должны свершиться, желал, и одновременно страшился чувствовать свою сопричастность, и быть одним из сподвижников наступления нового порядка, в котором, возможно, им ещё выпадут крупицы счастья. Он готов был за это бороться, поддерживая побратима, защищая его от произвола чужих интриг.
Нельзя было допускать раскола и конфронтации в их разношёрстном лагере, прямыми столкновениями и постоянными вызовами на Хольмганг, невозможно было держать в повиновении войско, и Рыжебородый взял на себя обязательство, предварительно выявлять зреющие зёрна измены. Он внимательно смотрел и слушал, что происходит в лагере, и поручил делать то же делать своим приближенным людям. Ярл Хакс опасался, что побратим вызвав на поединок одного из берсерков, однажды, может серьёзно пострадать в бою, или вовсе из него не выйти, и потому, обнаруживая измену, находил способ стравливать смутьянов, не допуская их объединения в борьбе за главенство. На мысль, о необходимости подобных действий, натолкнул его Граф, это случилось после поединка, в котором Ярл Кайло едва не лишился жизни. Больше Ярл Хакс не допускал, того чтобы кто-то мог бросить вызов его побратиму. Он не сообщил об этом, но Длинноносый впрочем, почти сразу догадался, возмутившись его произволу, затем успокоившись, перешёл в состояние мрачного осознания, предоставив Ярлу Хаксу действовать по своему усмотрению.
Рыжебородому приятно было чувствовать, что отчуждение между ними, наступившее с этим мрачным одобрением, рассеялось, и они вновь могли тепло смотреть друг на друга как братья, что они немного развеялись от обыденных забот, сопровождающих великие цели, у живого костра, горящего в лесу их родного фьорда.
Длинноносый, забравшись в чащу леса, решил разделить с ним радость, вызванную рождением сына. Как он об этом узнал, Рыжебородый не спрашивал, бесполезно было даже пробовать понять, каким образом получают сведения одаренные, это знание входило в разряд высших промыслов.
В этот вечер, не один великий конунг в Мире не был богат, как его побратим. Он, изливал любовь, и расположение ко всему живому, в последнее время скрытую смутой и мраком, и в тоже время словно испытывая вину, за то что так ослеплён счастьем и из-за этого невнимателен к другу. Рыжебородый радовался его блаженной рассеянности, потому что, когда Кайло был таким, возле него можно было греться словно возле костра.
– Мы вернёмся скоро, к нашим возлюбленным, – пообещал ему Ярл Кайло, понимая, что тот не договаривает.
– Но, Кайло, ты же не сможешь ей быть мужем.
– Это неважно, если мы сможем увидеться. Я сделаю всё, чтобы охранять её покой, и наш ребенок был в безопасности.
Его переполняла энергия, выполнить задуманное, свою уверенность он передавал побратиму. Повесив на ветку дерева опустевший рог, и убедившись, что огонь прогорел, а углей образовалось нужное количество, он пристроил, равномерно распределяя на импровизированном вертеле из оструганной ветки, куски кролика, перемежая кольцами дикого лука.
С одного из краёв, снова было занялся огонь, Ярл Кайло, сбил его, откатив непослушные угли, потревожив с треском искры. Он уже давно не готовили себе еду сам, и эти простые действия, явно доставляли ему радость. Рыжебородый предоставил ему священнодействовать у костра, наслаждаясь выпавшими минутами покоя.
– Ты думаешь мне не стоит отказываться от предложенного брака?
– Если ты намереваешься получить поддержку, и иметь возможность снарядить дополнительное усиление нашего флота, то отказываться не стоит, – ответил ему Длинноносый, – ты знаешь положение наших дел, брат. Но, я не навязываю тебе своё мнение.
– Знаю и понимаю, что отказываться нужно было тогда год назад, а не откладывать. А сейчас мы рискуем заполучить за своей спиной неприятеля.
Головешка в костре, словно в подтверждение его слов, издав низкий свист разорвалась выпустив сноп искр.
– Жениться, чтобы не завести врагов... – задумчиво произнес Длинноносый, – ты знаешь, Джаннике ждёт ребенка.
– Ребенок Полсона?
Длинноносый коротко кивнул подтверждая, наклонившись над костром переворачивая дичь, чтобы не подгорела.
– И что ты намереваешься предпринять?
– Ничего, – побратим поднял голову, отведя прядь длинных черных волос, не прибранных для удобства в косицы, слегка подпалённую огнём, и внимательно посмотрел на него, – Джаннике считается официально моей женой, её ребёнок – мой ребенок.
– Но разумно ли это, ведь он будет наследовать тебе, и достояние твоего отца достанется ему?
– Дорогой мой брат, чужой мужчина воспитывает моего ребенка, передавая ему свой престол, так что жизнь распорядилась справедливо, мне не на что жаловаться.
Рыжебородый поднял рог, в котором эля было ещё больше половины, и со сбившимся от избытка чувств дыханием пожелал:
– За тебя, мой брат! – выпив залпом, и утерев губы, продолжил, – Я всегда знал, что у тебя прекрасная душа, это видно было ещё в детстве. Я старался быть рядом с тобой, и твоей семье, чтобы не потерять свою мечту и, не стать таким пустым и расчётливым, как мои родители. Глядя на твоего отца, я желал за морями найти свою любовь.
Длинноносый, посмотрел на него повлажневшими глазами, и, обняв хлопая по плечу, ответил:
– У тебя всё получилось, брат. Мы обязательно вернёмся и заберём твою любимую.
– Кайло, – Рыжебородый прислонился лбом ко лбу побратима, и заглянув в глаза, пожаловался, – брат, не лежит душа у меня к этому необходимому браку. И, доверяешь ли ты Графу? Всё слишком правильно, и от этого страшно, не потеряем ли мы себя?
– Что нибудь придумаем, – пообещал Длинноносый, снова прижимая к сердцу побратима, – пока мы вместе, мы со всем справимся.
– Спасибо, брат! – поблагодарил Ярл Хакс, дрогнувшим голосом, выдавшим его потёкшие чувства.
Они разделили пищу, и остаток ночи провели у костра, поедая хрустящие кусочки ароматной слегка подгоревшей дичи, и приятно беседуя по душам, вспоминая детство.