***
Зубцы башен ярко проступили на фоне вспышки молний, несколько часов бешеной скачки завершились вклиниванием конницы в гущу сражения. Струи дождя, удар копья, и во вспышке молнии пронзённое тело, вместе со ставшим бесполезным копьём, летит в сторону, король выхватывает меч и рубит бойца подскочившего справа к коню, дальнейшее слилось в сыпящую искрами мясорубку. Его конница разделывает сотню герцога, сам Рангос Ланар увидев, что вести переговоры с ним никто не намерен, решил скрыться на лодке, но был перехвачен викингами конунга Хакса и доставлен пред августейшие очи Кроу. Скользнув взглядом по фигуре Рыжебородого он, с замиранием сердца с четкостью увидел в кого пошла статью Магда, только более живая и необузданная. В сердечной тоске он перевел взгляд на доставленного пленённого герцога, узнавание черт, погибшей жены, в неверном свете фонаря, пощёчиной отозвались в его душе, виновник гибели Лоретты её же отец стоял перед ним повязанный путами. Он поднял голову к небу, подставляя дождю лицо, остужая подступающий гнев, стараясь вспомнить что-то хорошее. На память пришла их первая встреча. Её руки и ноги были перевязаны лозой, подавляющей магию. Он спросил тогда будет ли она добра к нему. О, да, Лоретта всегда была добра, до последнего, и даже последними своими делами спасла пророчицу, будь она не ладна. Желала бы она, чтобы он казнил за вероломство её отца? – Вы знаете, герцог, что то что вы хотели совершить называется государственной изменой, – сообщил король. – Как смеешь, ты мне говорить об измене, сын блудницы, лишь по недоразумению названной королевой, посадившей на трон норманнского ублюдка. Герцог вызывающе уставился на Кроу, и сквозь зубы процедил: – Я спасал своего внука из ваших порочных языческих лап, уж коль в нём течёт и моя кровь. – А от кого, ты спасал свою дочь, когда натравил своих наемников на караван паломников? – Это вина твоих язычников, – он плюнул в сторону Рыжебородого, глаза Рангоса Ланара горели безумием, было похоже, что он действительно убедил себя, в том что Лоретту убили норманны. – Кстати, они больше не язычники, Конунг Хакс принял христианство, – перед глазами короля вновь возник крестообразный участок незагорелой кожи на груди Магды. – Разве можно верить вашим брехливым обетам? Король отвернулся, понимая, что разговор с властолюбивым безумцем совершенно бесполезен. – Убьешь меня, и богоугодный властитель Мерсии, которого сдерживал мой с ними договор, обрушит на Уэссекс свою карающую длань! – Ты ещё и продал нас за моей спиной? – Я договорился о браке внука с мерсийской принцессой. – Понятно, уже продал внука, – усмехнулся король, вспоминая тех принцесс, которых сватали ему в своё время, их странные искаженные близкородственными браками черты, и одновременно прокручивая, какие последствия влекут отказ от обязательств, принятых не им. – Долго ли проживёт мой внук если ты возьмёшь в жены новую королеву? – достиг его слуха исступленный вопрос-обвинение герцога. Кроу сжав кулак, поцеловал на исхудавшем пальце золотой ободок украшения, превратившегося из обручального в кольцо вдовца. – Прости, Лоретта, – прошептал он, и, кивнув поверенному, не оборачиваясь на характерный звук рассекаемой сталью плоти, секунду назад бывшей отцом его покойной жены, направился к воротам замка. Раскисшая от дождя почва, с сорванным копытами лошадей дёрном, засасывала сапоги, заставляя с усилием выдирать ноги, чтобы сделать следующий шаг, словно стремящаяся растянуть его путь, освобождая время разуму для лазеек памяти... Она позволила ему ощутить себя кем-то иным, не связанным спудом обязательств и условностей своего королевства. Кроу желал её, он готов был посвятить ей все свои ласки, но Магда, позволив ему скользнуть губами, по высокой шее к уху, распахнула рубашку, открывая сокровенный треугольник между ног: – Нет времени на нежности, ты чувствуешь? Мгновение он смотрел на яркие вишни её губ, а в следующее, держал ее широко разведённые бедра прижав Магду спиной к менгиру. Это место пришло в движение, словно они были ключ и замочная скважина заводящие пружину, запускающую невидимый механизм. Камни слились в серую стену вокруг, королева без королевства, сдавила его бедра ногами, требуя соблюдать темп, который задавала магия этого места. Камни навязывали ему волю? Выведенный из себя этой мыслью, он замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и, уловив усиливающееся возбуждение, замедлил движение, прощупывая другие возможности. Магда охнула, прогнувшись в пояснице, пульсируя и передавая сокращения священному месту. Между её грудей на коже он заметил светлый крестообразный участок, словно она носила на цепочке христианский символ, и в этом месте кожа не загорела на солнце. Он вопросительно посмотрел на неё. – Я приняла христианство перед свадьбой, – неохотно прошептала она. – Почему же сняла? – напоминание о ее покойном супруге, несколько убавила его настрой. – Христианская родня мужа изгнала меня, после его гибели. Она нашла его губы своими, вдыхая в него пыл продолжать, шепотом убеждая: – Мы живы, и должны найти силы жить. Оставь мертвых в прошлом. Кроу почувствовал, что желание исходящее от жара её лона, не только наваждение магии колдовского круга. Они владели друг другом, её влага плотно сжимала напряжённый ствол, приближая его, с каждым толчком, к страстно желаемой жертве, вспенивая пространство творения, выплёскивая его содержимое наружу, делая мокрыми и умасленными завитки их естеств, медные её и темные его. Последний толчок, пробивающий сферы мироздания, растворив менгиры, опрокинул на тропу меж миров, их, одновременно исторгающих стон сожаления, о том,что звездный взлёт пройден. Кроу, взлетев над собой, увидел её и себя лежащих на тропе, ощущая, что его руки, только что сжимающие Магду, превратились в крылья. Возлюбленная, отведя пряди его волос, из-за его обнаженного плеча, протянула руку, не выказывая удивления. Кроу, откинув сомнения, сел на её запястье. – Пора, – сказала она, – мост не будет держаться вечно. Проведя рукой по оперению, Магда посадила Кроу на, человеческое плечо, принадлежащее ему же, и, быстро скрутив в свёрток из одежды и сапоги, всучила ему. – Иди, забери у них своё королевство, – напутствовал она, подталкивая его вперёд по тропе. – А ты? – спросил он, неуловимо сознанием вернувшись в своё тело. – А я заберу своё, – твёрдо ответила она.***
Вынырнув из лабиринтов памяти, он обнаружил себя у ворот крепости, в которой укрывалась его семья, и подняв руку постучал. В открывшемся смотровом окошке показался стражник, а затем исчез. – Это его величество! – услышал он. В зарешёченом квадрате появилось взволнованное, осунувшееся лицо королевы-матери. – Конунг Хакс с тобой? – спросила она. – Да, матушка, – ответил он. Королева Рей, ещё раз напряжённо вгляделась в его лицо, и лишь затем отдала приказ открыть ворота. Мать теперь боится его, с горечью понял Кроу.