Власть совершить чудо

      Королева мать, встревоженно оглядывалась в лицо сына. На короткий промежуток времени Кроу сбросил с себя обязательства, которые возложил на него король Ксизор. Но, очевидно осознав к каким последствиям привел его срыв вызванный скорбью, молодой король с удвоенным усилием возвращался со сбившегося курса. Рей в бредовых видениях видела, как Кроу уничтожает всех, кто мешает насаждать королевский замысел, и в конце концов приходит за ней и своими братьями и сестрами. Струи дождя бежали по его лицу, такому похожему на лицо отца, что при очередной вспышке молнии это сходство заставило её вздрогнуть.       Но вот из-за его спины вышел Ярл, она отдёрнула себя, теперь Конунг Рыжебородый, её покровитель – тот кто вёл бы её к брачному алтарю, реши она в своё время выйти за ярла Кайло. Но она пошла на эту сделку с Ксизором, чтобы вся махина рухнула на плечи её сына. Она пожинает то, что было посеяно тогда.       Она была рада видеть лицо дорогого человека из её юности. Глаза Хакса сверкнули ответным теплым чувством. Но, как королева, она не могла выражать прилюдно свою приязнь. За сыном и Рыжебородым двор замка заполнили воины, это были и викинги и бритты.       Рей распорядилась разместить и накормить людей и лошадей. И лишь потом, во внутренних покоях, оставшись наедине, позволила себе сердечно обнять сына и гостя.       – Ты так же прекрасна, королева, как и много лет назад, – сделал ей комплимент Конунг Рыжебородый.       Рей усмехнулась, предпочитая при сыне не упоминать подробности их первого знакомства.       – Ты тоже почти не изменился, Конунг. Как здоровье Роуз и твоих детей?       – Хорошо, старший ушёл с Конунгом Кайло в Нуорег, принимать наследство моего отца. Магда правда овдовела, но такая красавица долго во вдовицах не проходит.       При упоминании о Магде, к щекам Кроу заметно прихлынула кровь. Видимо действительно хороша, отметила про себя королева, замирая внутренне от ощущения ходящей рядом опасности.       Конунг, с чуткостью ему присущей, почувствовал заминку между матерью и сыном, и внимательно посмотрел на Кроу.       – Матушка, – услышала Рей голос своей дочери, – всё осада закончилась, можно не прятаться?       – Осада закончилась, но пока не выходите, замок наполнен незнакомыми мужчинами, – благоразумно распорядилась королева.       – Сколько вам необходимо будет времени на сборы? – спросил Кроу, – самое позднее послезавтра мы должны переправится в Люденбург. Подданные должны видеть, что король и королевская семья не покинули народ.       – Как прикажет, ваше величество, – выразила смирение Королева мать.       Она чувствовала, что сейчас необходимо проявлять единство волеизъявления с королем, хотя ей хотелось бы попросить усиление гарнизона замка, оставаясь ближе к морю, в котором чувствовала надежду и утешение.       Королева приказала собрать ночную трапезу, и через час все привели себя в божеский вид и уселись за стол.       – Чем богаты, – извинилась королева за скромность пищи.       – Конечно, вы выдержали осаду, приходилось кормить защитников, – понимающе кивнул Рыжебородый, привыкший к суровой походной жизни, – как иначе.       Рей прочитала благодарственную молитву перед едой, Конунг Хакс, как свежеобращённый христианин тихо присоединился.       Вкушали пищу узким кругом, услав слуг. Королева сама наливала гостю вино. Вымотанные битвой мужчины были умеренны и пили мало.       – Что слышно о Конунге Кайло? – нарушил затянувшееся молчание Рыжебородый, знавший, что одаренные по своим каналам порой знают больше простых смертных.       – Отец идёт сюда с большим флотом, – тихо сказал Кроу.       Мать Королева подняла на сына глаза, он впервые прилюдно назвал Длинноносого отцом.       Рыжебородый болезненно посмотрел на сына своего побратима.       – Уже пришло время? – спросил он.       Кроу кивнул головой. Замысленный много лет назад королем Ксизором и графом Палпатином план объединить мир христиан и мир язычников подошёл к своей активной фазе. План был настолько страшен, что походил больше на поражение.       Когда они вышли из-за стола, по дороге к опочивальням, в которые их разместили, Рыжебородый задержал Кроу.       – Я вижу, что у тебя с моей дочерью что-то было, – утвердительно заявил он.       Кроу молчал, но его молчание было красноречивей всех ответов.       – Пожалуйста, не тащи её сюда, – Рыжебородый сдавил его предплечья, – она очень яркая эмоциональная и вспыльчивая. Магда вступит в борьбу и погибнет захлебнувшись в ваших интригах. Ей здесь не место.       Конунг Хакс всматривался в лицо сына близкого друга, находя приметы говорящие о его состоянии. И понял, что они были как у его отца.       – Если она захочет ко мне присоединиться, я не смогу ей отказать, – наконец ответил Кроу.       – Моей дочери сложно отказать, – согласился Конунг, – но я призову её к благоразумию. Ты же понимаешь, что ваши герцоги не оставят мокрого места от вас, если ты приведёшь чужестранку на трон, ты лишишься всякой поддержки.       Кроу с замиранием сердца чувствовал, как в этом великом человеке боятся отцовские чувства со здравым смыслом.       – Мы поможем ей вернуть отобранное у нее серединное королевство, когда покончим с тем что предстоит, – уверил Кроу.       В это время из темноты коридора, детский голос жалобно спросил:       – Папа, а где мама?       Кроу увидел, что в щёлочку двери на него смотрит маленький принц Ксизор.       – Ты чего не спишь, малыш? – спросил король.       Дверь открылась и его сын вышел в коридор шлёпая босыми ножками из-под вышитой ночной рубашечки.       Кроу наклонился и поднял сына на руки, тот зажмурившись ухватил его за шею прижавшись личиком к его небритой щеке. Неизъяснимое чувство отцовской любви и щемящей тревоги охватили короля.       – Кто у нас тут? – ласково поинтересовался Конунг Хакс.       – Плинц Кси, – важно сообщил малыш, сообщить своё полное имя ему было ещё сложно.       – Прииинц? –шутливо переспросил Рыжебородый, и принял малыша из рук короля.       Малыш сразу с интересом принялся перебирать косички на рыжей бороде.       – Я Конунг Хакс, друг твоих папы и мамы.       – Какс, – как смог повторил мальчик.       Конунг с замиранием сердца увидел, что сквозь незнакомые черты в маленьком Ксизоре тоже проступают черты дорогого его сердцу побратима, по которому он уже давно тосковал, и, по отношению к которому, он должен совершить запланированную участниками заговора ужасную несправедливость. Сердце Рыжебородого тревожно заныло. Он поцеловал малыша в лобик и бережно отдал в руки отца.       В глубине детской спальни раздался беспокойный голос нянечки:       – Кси, маленький, ты где?       Заспанная толстушка, выскочила в коридор, и, с испугом присела в неуклюжем реверансе.       – Простите, я не уследила. Наверное я ключ в двери оставила, – испуганно лепетала она.       – Постарайся быть внимательной впредь, – строго сказал король, – и почему у двери наследника нет стражи?       Толстушка покрутила головой и озадаченно ответила вопросом на вопрос:       – А действительно, где же Пауль?       Кроу, начиная понимать серьезность происходящего, распорядился обыскать замок. Через четверть часа, пропавший стражник с перерезанным горлом нашелся под лестницей.       Король, стараясь остудить кипящий котел ярости и подозрительности, передал ребенка королеве матери, так как опять не знал кому из слуг можно верить. Измена заползла в его дом и, с казнью тестя, никуда не делась.