Что бывает после драки

      Мидория, совершенно обессиленный, лежал на земле и хрипло дышал. На нем восседал Кацуки, так же, к слабому удовольствию Мидории, явно вымотанный боем. Под весом друга детства Деку не мог пошевелиться: ботинок Кацуки давил на его левую руку, а правое запястье с силой сжимали; ноги были обездвижены коленом Бакуго. Изуку тяжело выдохнул в ладонь Бакуго и почувствовал, как на миг пальцы сильнее стиснули его челюсть. Он постепенно приходил в себя, и осознание проигрыша настигало его, однако все большее беспокойство ему доставлял Бакуго, так и сидящий на нем. Мидория приоткрыл глаза и бросил робкий взгляд на Кацуки. Глаза того были закрыты челкой, но губы были искривлены в гримасе.       — Почему ты проиграл? — спросил он прерывающимся голосом и сильнее сдавил руку, лежавшую на лице Мидории: тот коротко простонал, и этот звук дрожью отозвался во взбудораженном теле Бакуго.       Мидория, в противовес, неверяще замер — ему ведь лишь почудилось, что Каччан возбудился от этой ситуации и их положения, верно? На пробу он попытался шевельнуть ногой, отчего колено Бакуго съехало чуть дальше, и тому пришлось еще сильнее налечь на Мидорию. В попытке удержать пошатнувшееся равновесие Бакуго перенес вес на руки, в частности на ту, которой прижимал лицо Деку к земле, но неловкого мгновения оказалось достаточно для Мидории, чтобы подтвердить свои догадки — он почувствовал, как возбужденный член друга детства уперся ему почти в пах, и это вызвало неожиданную для него самого ответную реакцию. Бакуго заметил, что его раскрыли, и уже собрался было зло рявкнуть на жалкого мальчишку, чтоб не смел много себе надумывать, и — захлебнулся собственным вдохом. Изуку приоткрыл рот и коротко лизнул ладонь Кацуки, что так и стискивала его лицо. Бакуго замер, но член его заинтересованно дернулся, становясь еще крепче. Медленно, будто действительно опасаясь того, что Деку мог сделать, ослабни хватка хоть немного, он отпустил челюсть мальчика и положил руку на его шею, большим пальцем будто случайно погладив кадык; Мидория в ответ еще раз тихонько коротко простонал. Он предпринял робкую попытку освободить свою правую руку, так и сжимаемую Бакуго, на что тот зло рыкнул и рывком прижал ее к земле над головой Мидории, тем самым склонившись над его лицом. Изуку ахнул, больше от неожиданности, чем от боли или испуга, и распахнул глаза, уставившись в лицо нависшего над ним друга детства.       Зрачки затмили чернотой красные глаза Бакуго, и весь он был напряжен, как натянутая струна, но он словно бы чего-то ждал. Несколько секунд Мидория вглядывался в него, подмечая кровоточащие ссадины на лице, готовящийся вот-вот опухнуть глаз и терзаемые зубами губы, кривящиеся в неясной, но явно мучительной гримасе, и не смог отвернуться. Впервые Изуку решил поддаться сиюминутному порыву — и потянулся вверх, к этим губам. Из-за заведенной за голову руки ему не удалось достать до цели, но Бакуго понял намерение. Хрипло выдохнув, Бакуго скрипнул зубами, мотнул головой, будто пытаясь сбросить дурман, охвативший сознание, но одного взгляда на распластанного под ним Деку оказалось достаточно, чтобы все захлестнуло желание подчинить его и сделать своим. Кацуки зарычал и наклонился ниже, прижался к чужим губам своими. Они неловко столкнулись зубами, и Изуку коротко всхлипнул от боли, но был мгновенно поглощен напором Бакуго. Снова схватив Мидорию за челюсть, Бакуго заставил его приоткрыть рот, другой рукой он отпустил правое запястье Изуку и с нажимом провел по чужому боку. Мидория тяжело выдохнул и робко опустил освобожденную дрожащую ладонь на спину друга детства. Он пытался поспевать за поцелуем Кацуки, но только и мог, что просто позволять себя целовать: Бакуго словно и не ждал ответа, он яростно набросился, перемежая прикусывания за губы с глубоким проникновением языка. Остроты так же добавлял стальной привкус крови, осевший во рту обоих мальчиков.       Мидория задыхался, по его подбородку стекала тонкая струйка слюны, но, к собственному удивлению, он чувствовал жар возбуждения. Пока Мидория был поглощен своими ощущениями, Бакуго надавил рукой на грудь Изуку и запустил ладонь ему под футболку, пальцами сжал сосок. Мидория прерывисто вздохнул, все его тело прошибла дрожь, а рукой он судорожно вцепился в спину Бакуго, неосознанно пытаясь потянуть его к себе ближе. Эту попытку Кацуки так же заметил, и это подстегнуло его и без того высокое самомнение: тупой задрот, который покоя не давал ему с младшей школы, который смел так высоко задирать голову, что смотрел на него свысока, сейчас даром что не млел от его прикосновений и поцелуев, молчал и покорно позволял — и как много он вообще позволит? Хотя — Бакуго фыркнул и рывком отстранился, садясь на живот Мидории — будто он сам не возьмет то, что принадлежит ему.       Мидория осоловело заморгал, явно сбитый с толку таким резким разрывом поцелуя и телесного контакта. Бакуго же времени не терял, он пересел поудобнее, освободив от веса своего ботинка левую руку Изуку, стащил с себя майку и положил обе освободившиеся ладони на напряженный живот Деку. Тот уставился на него, неверяще распахнув глаза, но позволил грубым мозолистым рукам приподнять футболку, оголяя пресс и грудь. Кацуки довольно ухмыльнулся, обнял мальчика под спину, а ртом прижался к соску. Мидория это не оценил столь ярко, как рассчитывал Кацуки, и поэтому тот двинулся руками ниже и подхватил его под ягодицы; Деку в ответ что-то невнятно пролепетал и выгнулся дугой, едва не выскользнув из недообъятий Бакуго. Тот недовольно рыкнул и сильнее вцепился в парня, вжимая его в себя пах к паху, чем вызвал чуть более громкий и протяжный стон. Кацуки оторвался от груди Деку, все равно недовольный недостаточно яркой реакцией на эту стимуляцию, и приподнялся, опершись локтями о землю по бокам от головы Мидории, уставился на него практически черными глазами. На пробу Бакуго толкнулся возбужденным членом между ног Мидории и с восторгом подметил сменяющиеся на лице Деку эмоции — от потрясения, что подобное может быть настолько приятным, до наслаждения. Глаза того закатились, не выдержав напряженного зрительного контакта, и он всхлипнул. Бакуго зачел это себе за победу и продолжил движения.       Тишину полигона прерывали их тяжелое дыхание и изредка срывающиеся с губ Мидории стоны, но вскоре этого стало мало обоим. Бакуго, держащий ладони на упругой заднице Деку и тем самым направляющий его движения, переместил одну руку выше, на поясницу мальчика, а после скользнул пальцами под резинку шорт. Мидория вяло трепыхнулся, попытался приподняться, но был резко прерван другой рукой Бакуго, легшей ему точно на член. Изуку захлебнулся стоном и рухнул обратно на землю. Он попытался отнять от себя руки Бакуго, но тот лишь сильнее вцепился в него. Пальцы Кацуки скользнули дальше между ягодиц Мидории, уверенно и ни капли не робко коснулись мгновенно сжавшегося ануса. Мидория подозрительно всхлипнул, и Бакуго, неожиданно чутко отреагировавший на это, быстро двинул ладонью по члену Деку. Тот простонал чуть громче прежнего и испуганно зажал себе рот. Бакуго бросил на него недовольный взгляд, но все-таки насильно открывать ему рот не стал, вместо этого выбрав другую тактику: он приподнялся, резко сдернул со стройных ног Деку шорты вместе с бельем. Мидория попытался неловко прикрыться и даже дернулся было сбежать, но Бакуго предупреждающе рыкнул, и Изуку, неведомо как понявший его, лег обратно. Пальцы правой руки Бакуго постарался как можно обильнее смочить в слюне, а левую руку он вернул обратно на член Мидории, срывая с губ того уже привычный тихий стон, более не сдерживаемый. Свои дрожащие от наплыва совершенно новых ощущений руки Мидория робко опустил на плечи Бакуго и сам зажмурился, ожидая от того недовольно рявка за то, что посмел его коснуться. Бакуго смолчал, сосредоточенный на своей цели, что сейчас так покорно лежала под ним.       Смоченными в слюне пальцами он снова коснулся входа в чужое тело и слегка погладил снаружи. Другой рукой он провел по члену Мидории раз, другой, попробовал сжать чуть сильнее и внимательно наблюдал за реакцией; мальчик вздрагивал, закусил губы в попытке сдержать вырывающиеся всхлипы и стоны, его мышцы явно сводило судорогой наслаждения, и он стремительно приближался к своему первому разделенному с кем-то оргазму. Воспользовавшись тем, что Деку отвлекся, Бакуго ввел в жар чужого тела один палец, а поняв, что тот его даже не заметил, вскоре добавил второй. Два пальца в анусе Изуку уже проигнорировать не мог, но он быстро сдался под напором возобновившихся ласк члена. Бакуго же с удивительно спокойным и сосредоточенным лицом будто пытался что-то найти. Он экспериментировал с пальцами в чужой заднице: то вводил так глубоко, как только мог, то разводил ножницами, — и Мидория, хоть и чувствовал неловкость и смущение, все-таки постепенно расслаблялся: он видел, чувствовал, ощущал всем телом, что Бакуго действительно жаждет его, и это неожиданно подкупало, давало почувствовать себя нужным и желанным тем, кому он так хотел быть таковым.       Вскоре Бакуго добавил третий палец, который пошел уже туговато, и Мидория издал протестующий звук, рефлекторно вцепился в запястье Кацуки, но все-таки останавливать не стал. Больно не было — да и привык Мидория к боли — но было неприятно от ощущения растягивания. И вдруг — Мидория ахнул неожиданно громко и вздрогнул всем телом. Бакуго на секунду замер, а после его губы растянулись в широкой самодовольной улыбке. Он удовлетворенно хмыкнул, и, проворчав что-то вроде: «Наконец-то нашел», — повторил движение пальцами, надавив на какую-то точку внутри. Мидорию снова прошила дрожь, и он зажал рот рукой, второй еще сильнее вцепившись в запястье Бакуго. В его голове проскользнула мысль, что так он может оставить Бакуго синяк, но ее словно вымело следующим толчком чужих пальцев. Он закусил костяшку и зажмурился до выступивших слез — слишком много эмоций!       — Эй, чертов задрот, — вдруг хриплым, едва заметно напряженно подрагивающим голосом позвал его Каччан. Изуку почувствовал, как его тело покинули чужие пальцы, и даже ощутил слабое разочарование от этого, но задуматься о причинах возникновения такой эмоции он не успел: его ладонь, прислоненную ко рту, резко схватили и прижали к земле рядом с головой. Инстинктивно Мидория распахнул глаза и увидел прямо перед собой склонившегося Бакуго: на лбу того выступил пот, зрачки заполонили собой всю радужку, грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания, срывающегося с тонких губ. Бакуго схватил Мидорию за челюсть, практически так же, как прижимал его в самом начале, и прохрипел ему в губы, — смотри на меня, понял?       Он дождался кивка, а после сделал то, чего жаждал уже очень давно — одним резким, грубоватым движением он вошел в чужое тело. Мидория, совсем уже не контролирующий собственный голос, громко застонал, но в этот раз это был стон боли, хотя Бакуго даже не смог войти полностью. По сравнению с многократно сломанными руками, эта боль была слабой, но все-таки ощутимой. Такой подготовки было явно недостаточно, и Мидория рефлекторно напрягся, сжался весь, пальцами с силой вцепился в плечи склонившегося над ним Бакуго. Тот тихо зашипел, ему тоже было неприятно, поэтому он замер и не придумал ничего лучше, кроме как снова схватить Деку за опавший член, сразу беря резкий и быстрый темп. Мидория заметался под ним, разрываемый на части болью и удовольствием, но своего Кацуки добился: Мидория постепенно начал расслабляться, и вскоре Бакуго сумел медленно продвинуться вперед через тугое кольцо мышц, пока не вошел полностью. Он едва сдерживался, чтобы не кончить сразу же, настолько туго и жарко было внутри Деку, а уж как он вздрагивал и сжимался — было просто невозможно передать, и Бакуго издал тихий удовлетворенный стон. Услышавший это Мидория дернулся еще сильнее, и Бакуго прошило такой дрожью от удовольствия, что его руки подкосились, и он всем телом рухнул на Деку, однако это не помешало ему начать двигаться в достаточно расслабившемся парне.       Мидория оказался неожиданно чувствительным и отзывчивым: он реагировал на каждый толчок дрожью и стонами, руки его хаотично двигались по спине Бакуго, то сжимая, то царапая короткими ногтями плечи и лопатки. Бакуго же постепенно наращивал темп, пока в конце концов не перешел на жесткие и грубые движения. Наверняка Мидории было больно, — мелькала где-то в глубине головы Бакуго мысль, — но он ни словом, ни жестом не давал понять, что ему неприятно; наоборот, когда Бакуго сумел найти нужный угол и начал с каждым толчком попадать по простате, Изуку выгнулся так, что едва не соскочил с члена, и стал дальше подмахивать, насколько только мог будучи надежно запертым в чужих объятиях. Одна его ладонь соскользнула с плеча Кацуки и зарылась в его соломенные волосы, и так и осталась там лежать, робко не смея ничего предпринимать дальше. Бакуго фыркнул и прижался к губам Деку кусачим поцелуем, и тот что-то удовлетворенно пролепетал в его рот, будто именно этого и хотел.       Движения Бакуго становились все более беспорядочными, он начал сбиваться с ритма, на лбу выступила испарина, а по челюсти ходили желваки. Он явно приближался к финалу, и схватил Мидорию за возбужденный член, быстро надрачивая ему в том же темпе. Мидория громко и несдержанно застонал, запрокинул голову, изгибаясь в оргазме, и Бакуго, воспринявший это за приглашение, вцепился поцелуем-укусом в подставленную шею, бурно кончая следом. Через минуту, когда оргазменные судороги сошли на нет, Кацуки разжал сцепленные на чужом горле зубы и размашисто лизнул место укуса, с неким удовольствием подмечая багровеющий след. Он вышел из растраханного ануса, быстро провел между ягодиц пальцами, проверяя на кровь, которую не обнаружил. Мидория, потрясенный всем произошедшим, лежал на земле не шевелясь, и даже не отреагировал на мимолетное касание, затуманенными глазами он смотрел на небо и бессмысленно пытался сосчитать звезды.       — Эй, — рявкнул Бакуго, и на лицо Деку приземлились его же шорты с бельем.       Приподнявшись на локтях, Мидория смотрел, как Бакуго одевался, и сам быстро натянул на себя одежду. Потрясение от произошедшего и ощущения от первого в жизни оргазма, испытанного с другим человеком, уступали месту неловкости и смущению, особенно когда Мидория почувствовал чужую сперму внутри себя. Он робко поднял глаза и столкнулся взглядом с Бакуго, нахмурено смотрящим на него.       — Никому ни слова об этом, понял? — сказал он и присел рядом, вымотанный сильнее, чем был готов признать.       Мидория спешно закивал, не в силах произнести ни слова.       Через минуту к ним подошел Всемогущий.