Смысл жизни

Бриенна никогда не отступала. Не раз и не два в жизни она была на волосок от смерти только потому, что не делала ни шагу назад, даже когда это казалось тактически верным. Не последнюю роль в этом играло ее желание доказать, что женщины могут быть воинами ничуть не хуже мужчин — и зачастую у нее получалось; но сейчас, когда она пыталась заниматься тем, что у женщин должно получаться само собой… У нее ровным счетом ничего не выходило. — Если ты не откроешь рот, я разожму тебе челюсти руками, — пригрозила она. — И протолкну ложку так глубоко, что придется проглотить и ее тоже. — Мне почти хочется посмотреть, как тебе это удастся, — прошипел в ответ Джейме, но, очевидно, решил не испытывать судьбу. — Что это за дрянь? Все-таки решила помочь мне и отравить? Надеюсь, этот яд не слишком долго действует? — Будешь корчиться в судорогах до завтрашнего утра, — рассеянно пообещала Бриенна. — А вел бы себя вежливо, получил бы мгновенное избавление, — ей не очень-то нравилось, что она опять позволила втянуть себя в подобную перепалку. Она не собиралась больше поднимать тему избавления от ненавистной жизни, но Джейме умудрился снова вернуться к ней. — Подай сюда руку. Джейме не шевельнулся, и ей пришлось потянуться самой и ножом срезать повязки — те казались неумелыми — и не слишком чистыми. Если бы тот был в королевской гвардии, он лежал бы исключительно на тончайших простынях с вышивкой, и слуги выстроились бы в очередь, чтобы протянуть ему воды в хрустальном стакане. Но в предыдущий раз, когда Бриенна пыталась ему помочь, его простыни были такими же грязными — вернее, их не было совсем. Вот что значит невезение. — Я не понимаю, — снова подал голос Джейме. — У Тириона вдруг закончились все деньги? Неужели он не мог подкупить кого-то более расторопного? — По-твоему, он меня подкупил? — Бриенна в ярости швырнула его тряпье на пол. — Да я здесь только… по своей душевной доброте!.. Тут Джейме, кажется, попытался рассмеяться, потому что из его груди вырвались какие-то прерывистые хриплые звуки. Он быстро осекся и застонал, прижимая культю к боку. — Нельзя же так смешить, — пробормотал он. — Ведь у меня сломаны ребра. Честное слово, в эту самую минуту Бриенна с удовольствием переломала бы ему все оставшиеся целыми кости. Это не заняло бы у нее много времени, ведь таковых осталось немного. — Как ты можешь заметить… — сказала она почти спокойно. Поразительно, но, наконец, ей удалось удержать себя в руках. — Как ты можешь заметить, твой брат, очевидно, не торопится раскошеливаться и нанимать кого-то более услужливого. Можешь при встрече обвинить его в этом. А пока тебе придется слушаться меня. — Великие Семеро, — пробормотал Джейме, закрывая глаза. — Я наконец-то понял ваш знак. За свои грехи я не умру сразу, а еще… некоторое время побуду в этом аду. Мне только странно, что моя сестра не избежала легкой смерти. Неужели мои прегрешения тяжелее, чем ее?.. Бриенна отвернулась и отошла к занавешенному окну. Она до сих пор не могла спокойно слышать имя Серсеи — конечно, не потому, что ревновала к ней. Разумеется, это была просто глупость. Все дело было лишь в том, что Серсея принесла слишком много зла в их мир. Только и всего. Но Джейме говорил теперь с ней… совсем иначе. Настолько иначе, что ей начинало казаться, будто ночь с ним была всего лишь плодом ее воображения. Вот только едва ли ее воображение было способно на такие чудеса. Значит, Серсея была причиной их разлада. Поразительно, как эта женщина умудрялась вносить смуту в чужие души даже из могилы. — Почему ты так груб со мной? — спросила она и спохватилась слишком поздно, подхваченная потоком мыслей. Но, раз уж она начала, следовало и продолжить: — Разве я чем-то заслужила этого? Взгляд Джейме по-прежнему был пасмурным, но, по крайней мере, он смягчился. — Я груб с тобой, потому что ты здесь, — сказал он. — Если бы здесь на твоем месте был бы кто-то другой, я был бы груб с ним. Разве не ясно, что сейчас я не могу быть ласков ни с кем? — Даже с… — в этот раз она все-таки успела себя остановить, но все равно было уже слишком поздно. — Хватит уже к месту и не к месту вспоминать мою сестру, — Бриенна, впрочем, была удивлена и тому, что Джейме заговорил про нее сам; она была уверена, что тот любой ценой оборвет этот разговор. — Она заслужила свою смерть и теперь мертва. Почему нельзя просто оставить ее в покое? — Ты тоже считаешь, что заслужил смерть? Поэтому все время так и следишь за мной, ждешь, пока я оставлю тебя одного, и… — При чем здесь то, заслуживаю ли я ее или нет? Можно подумать, я хотел умереть раньше, когда, вероятно, вполне заслуживал ее. — Это не так. — Что? — Не заслуживал. Джейме тяжело вздохнул, и его рука дернулась, словно он хотел потереть лоб, но вовремя остановил себя, чтобы не вытаскивать ее из-под одеяла. — Кажется, мы снова вернулись к самому началу. — Вот именно — вернулись к началу, — повторила Бриенна и медленно встала. — Ты посвятил меня в рыцари… счел меня достойной. Я уже сказала Тириону, что никогда этого не забуду, что бы ни случилось. Но понимать, что ты воспользовался мной в ту ночь… Вот за это я готова ненавидеть тебя. — Воспользовался тобой? — у Джейме, по крайней мере, хватило совести звучать почти удивленным. Отчаянно извиваясь, он даже попытался приподняться на кровати, чтобы заглянуть ей в лицо, оказавшееся вдруг так далеко от его глаз. — Что ты там такое несешь? — Как иначе объяснить то, что ты был ласков только да той минуты, когда я разделась догола, а едва ты закончил, как немедленно бросился в столицу? — Это… было просто совпадение, — неужели Джейме был теперь смущен? Он ненадолго стал вдруг похож на себя прежнего, и от этого неожиданно стало еще больнее. — То есть, не начнись вся та заварушка, ты остался бы со мной? — она и сама удивилась тому, насколько твердо прозвучал ее вопрос, а Джейме так и вовсе попытался сесть еще ровнее. Вот видишь, иногда даже женская сущность может сделать тебя гораздо сильнее, — прочитала она в его взгляде — но, разумеется, кто знает, что тот думал на самом деле. — Да, конечно, — сказал тот вслух. — Конечно, остался бы. Именно этих слов она и ждала столько дней, но одновременно… теперь они казались ей такими же горькими, как и все прежние. Он остался бы с ней, если бы не Серсея, — как трогательно! — Наверное, для тебя это звучит как небывалый комплимент, — заявила она. — Как же! Я следующая после твоей сестры, вот это, должно быть, невиданная честь для такой несуразной бабы, как я! Вот только ты просто-напросто сказал мне сейчас, что я буду вечно второй. И, по-твоему, я должна испытать радость? — Можно подумать, у Ренли ты не была вечно сотой. — Причем здесь Ренли?! — рявкнула она и ударила кулаком по столу так сильно, что кружка с водой соскользнула с него и разбилась на черепки. Взгляд Джейме немедленно приклеился к этим черепкам; он смотрел на них так внимательно, будто пытался одним лишь взглядом заставить собраться воедино. — Ты же все время говоришь о Серсее. Почему бы мне не поговорить о Ренли? И не оглядывайся так, больше здесь нечего разбить. — Я говорю о Серсее, — говоря это имя, Бриенна словно подавилась воздухом, — потому что тебя нашли в груде обломков рядом с ее мертвым телом. И потому что у тебя отняли пальцы, которые сжимали ее руку. — Что ж, это довольно символично, не так ли? Он сполз обратно. Его лицо было совсем мокрым, и Бриенна не заметила, когда это произошло. Наверное, она все же не зря повторяла, что не умеет ухаживать за больными; ведь нужно, по крайней мере, не орать на них во всю глотку. — Пришлось убрать, — сказала она, — мертвую плоть, чтобы ты остался жив. — Не буду повторять, что я этого не просил, — он облизал губы. — Ты не подашь мне воды? Оглянувшись, она поняла, что, разбив кружку, уничтожила единственный ее источник в этой комнате. — Я сейчас пошлю за ней, — она заколебалась. Для этого ей пришлось бы выйти за порог и отсутствовать какое-то время. Она наклонилась и быстро собрала черепки, вспомнив, как пристально Джейме смотрел на них. — Если я вернусь, и тебя не будет на том же месте, где ты сейчас… — Едва ли я буду слишком далеко от этого места в любом случае, — парировал тот. Его голос дрожал, и едва ли от страха перед ее невнятными угрозами. Кажется, воды нужно было больше — намного больше, чем одна-единственная кружка. Джейме, кажется, и вовсе не шевелился, пока ее не было. Вернувшись, Бриенна одним движением откинула с него одеяло. Это, кажется, шокировало их обоих в равной мере. — Эй!.. — вырвалось у Джейме, и он попытался выхватить одеяло у нее из рук, но его пальцы, которых осталось немного, не смогли схватиться достаточно крепко. — Что ты вытворяешь? Бриенна даже при всем желании не могла ответить ему: на одно-единственное мгновение ей стало жарко, как в ту ночь, когда Джейме наконец разделся перед ней по собственной воле; но жар немедленно сменился почти смертельным холодом, когда она увидела его тело. Оно отличалось от тела, увиденного ею в ту ночь, так разительно, что это сбивало с толку — как все могло измениться так быстро? Кажется, даже после того, как он лишился руки, Джейме не выглядит таким слабым — хотя и тогда Бриенне приходилось помогать ему почти во всем. Тогда она делала это против своей воли, называя его Цареубийцей. Теперь, кажется, ей придется это повторить. «Благодаря вам не умрет» — так сказал ей Тирион, но, кажется, это могло случиться не благодаря, а только лишь вопреки. — Сейчас здесь приготовят ванну, — она прошагала к двери и выжидательно приоткрыла ее. — И я помогу тебе принять ее, а ты не будешь сопротивляться. — Великолепно. Не буду упускать возможность и попытаюсь утопиться. — Джейме Ланнистер умрет от утопления в бочке? Ты правда желаешь уйти именно так? — Нет! Я желал уйти, раздавленный камнями! — он осекся, когда заметил, что в открытую дверь уже втаскивали уже втаскивали большую деревянную бочку, из которой шел едва заметный пар. — Не понимаю, почему никто до сих пор не прикончил меня здесь исподтишка? Сколько же Тирион платит за хранение этой тайны, что ее до сих пор никто не выдал? Или же моя личность теперь настолько незначима, что недостойна такой мороки? Конечно, уж скорее убийцу подошлют к тебе. — Достойный повод для зависти, ничего не скажешь. По правде говоря, в последнем Бриенна тоже сильно сомневалась. В последнее время ее роль казалась ей такой… незначимой, такой бледной. Она одинаково не годилась ни для государственных дел, ни для посиделок с ранеными. — Ладно, — сказала она. — Теперь за нами никто не наблюдает. Так что сейчас я помогу тебе подняться, если ты не будешь сопротивляться, а я не советую тебе этого, если не хочешь быть скрученным женщиной. — Женщина скручивает убогого — подумаешь, какое большое дело… — Можешь продолжать болтать, если хочешь, но я тут стою и жду, пока ты схватишься за мою шею — и долго мне еще стоять полусогнутой? К ее большому удивлению, Джейме послушался без дальнейших колебаний. Его хватка казалась такой слабой, что, казалось, вот-вот соскользнет. Похоже, разговоры оставались единственным усилием, которое подчинялось ему — и они были так обманчиво бодры и ехидны, что на мгновение могли заставить забыть… Бриенна искренне попыталась принять положение, менее всего похожее на то, что она несла Джейме на руках, хотя именно это и происходило. Она знала: если бы тот мог пусть даже нечеловеческим усилием встать, он сделал бы это и запрыгал бы на одной ноге. — Никто никогда и ничего не узнает об этом, можете не беспокоиться, — сказала Бриенна, помогая Джейме опуститься в горячую воду. Тот посмотрел на нее с легким удивлением. — Я не очень-то беспокоюсь об этом, — сообщил он. — Вообще-то, я куда больше волнуюсь о том, что это видишь ты. Бриенна уронила на пол мочалку и очень долго ее поднимала. — Подумаешь, — сказала она. — Меня этим не смутить, — ей показалось, что в ответ на это она услышала весьма явственный смешок, но в самом деле — ее щеки уже горели так сильно, что это нельзя было списать на жар поднимавшегося от воды пара. — А тебе и необязательно глазеть. Просто дай это сюда, — он протянул трехпалую теперь руку и поджал губы. — Что? Чтобы удержать мочалку, мне хватит и нескольких пальцев, — он попытался неловко потереть себе грудь. — А вот чтобы удержать меч — уже нет, — добавил он уже тише, но все равно вполне отчетливо. — Разве нет в мире чего-то другого, что может принести… хоть какое-то удовлетворение, — пробормотала Бриенна. — Что может заменить сражения с мечом в руке? — Разве не ты рассказывала мне, как ненавидела играть в куклы, положенные девочкам? — ответил тот вопросом на вопрос. — Если бы на моем месте была сейчас ты, разве ты нашлась бы с верным ответом? Смогла бы сказать, что смысл жизни, предположим, можно найти в прогулках по саду? Или в том, чтобы всю жизнь просидеть в кресле, отдавая приказы? Это, впрочем, многим покажется соблазнительным, но только не нам с тобой. Ты должна понять. Что мне остается? Поехать к морю и до старости созерцать прибой? Или, подобно Тириону, как следует заплатить шлюхам, чтобы они ублажали калеку, — и пытаться насладиться этим унижением? — Ну уж для последнего тебе вовсе не обязательно обращаться к шлюхам, — сказала Бриенна быстрее, чем успела как следует подумать, и в этот самый миг Джейме как-то странно дернулся и едва не соскользнул в воду с головой. — Нельзя же так огорошивать, — сказал он, сплевывая набравшуюся в рот воду. — Я мог и утонуть. — Разве ты не именно этого хотел? — Но ты убедила меня, что это слишком глупая смерть. К тому же, теперь я не могу уйти, пока ты не пояснишь, что именно ты имела в виду. — Что именно я имела в виду когда? — конечно, Бриенна знала, что ей не удастся уйти от ответа; она лишь пыталась немного потянуть время, чтобы придумать самый лучший… но ловкие ответы на щекотливые вопросы никогда не были ее коньком. — Когда мы говорили о шлюхах всего минуту назад, — любезно подсказал Джейме. — Хочешь сказать, ты повторила бы еще раз ту ночь… со мной… теперь? — он вытянул покалеченную руку перед собой и внимательно присмотрелся, поднес ее ко рту и ощупал провал под щекой, прикоснулся ко все еще опухшему носу. — Я не… не имела в виду прямо сейчас, или что-то в таком роде, — пролепетала Бриенна, зачем-то отступая на шаг, хотя Джейме, очевидно, не мог подняться и что-то сделать. — О, поверь мне, я тоже не имею в виду прямо сейчас. Отчаянным усилием Бриенна попыталась вернуть себе самообладание. — Я влюблена в тебя. Думаю, что до сих пор. И… отрубленные руки не пугают меня. Я видела и похуже на поле боя. — Но «не пугать» ведь вовсе не означает «привлекать», верно? — Бриенна только пожала плечами. Такие семантические тонкости не задерживались в ее голове. Джейме тем временем добавил совсем тихо, но она расслышала и это тоже: — Серсея бы не легла в одну постель с калекой, если это, конечно, не было бы продиктовано какой-то острой политической необходимостью. Вновь произнесенное вслух имя Серсеи в этот раз не вызвало у Бриенны гнева или зависти, а только смутное сожаление. — Прости, я больше не буду говорить тебе, что ты поправишься, и будешь сражаться, скакать на лошади и командовать армией, — сказала она на первый взгляд невпопад, и даже больше — зачем-то схватила его за мокрую руку, и все три оставшихся на ней пальца, слабо дернувшись, покорно обмякли в ее широкой ладони. — Но я… я уверена, что у твоей жизни еще найдется смысл. Джейме только недоверчиво хмыкнул в ответ. Но отчего-то не стал спорить снова.