Из тьмы и огня

Гелия искренне не понимает, как Валтору удается поглощать такие объемы информации в кратчайшие сроки и не сходить с ума. Его способности кажутся невероятными даже для гения. — Все просто, — усмехается Валтор. — Я не человек. — Как это? А кто тогда? — Демон, — Валтор усмехается снова, но невесело, и рассказывает свою историю. Гелия в ответ описывает причины, по которым оказался в Красном Фонтане, а не в магической школе. Вкратце причины сводятся к его нерешительности и долгому непониманию, чего он хочет от жизни. И, конечно, свою роль сыграло то, что его дядя — директор Саладин. — Сначала я старался. Был лучшим учеником на курсе, но потом осознал, что это не мое занятие и моим никогда не станет — и ушел. Вернулся из‐за Флоры. — Ты ее любишь, так? У Гелии не получается не раздумывая ответить "да". Тянется пауза. В итоге он все же говорит: — Да, но... — Но? — Валтор заинтересованно приподнимается на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. — Мои чувства слишком неопределенны. Она замечательный человек, однако в любимой девушке обычно ценят не только это... Почему ты так улыбаешься? — Как? — Довольно! * С Валтором он чувствует свободу. От обязательств, от нелюбимого дела — от всего, что заставляло его прятаться и с головой уходить в мир поэзии и картин, только бы получить передышку от реальности. Сейчас реальность его устраивает. Но... В один из обычных дней все заканчивается. Внезапно в стене раскрывается дверь, и в комнату, разрывая тишину и темноту, заглядывает Стелла, чьи крылья, волосы и одежда сверкают так, что больно глазам. — Гелия! — кричит она, замерев от удивления и радости. Затем солнечно улыбается ему, ослепленному ее светом: — Мы уже думали... Да неважно, что мы думали! Теперь ты свободен! Гелия соображает, что вроде как должен быть рад, и старательно притворяется, что это так. Быстро сунув под рубашку свиток с заклинанием, в котором Валтор сказал ему попрактиковаться, он выходит в коридор за Стеллой. Та не перестает болтать: — Наконец-то Флора перестанет грустить! Она так переживала, видел бы ты ее в первые дни... да на ней лица не было! А потом она так бросалась в бой, что мы еле успевали ее оттаскивать: убилась бы — и не заметила! — Что с Валтором? — выждав момент, перебивает ее Гелия. — А? — Стелла моргает, переключаясь со своих эмоций на его вопрос. — Валтора тут нет. Похоже, у него два укрытия. Вот это мы вычислили, второе еще нет. Но пускай его мы не нашли, главное, что ты жив и снова с нами! Как ты? Этот гад тебя пытал? Гелия, не молчи! — Ты мне и слова не даешь сказать, — он примирительно поднимает руки. — Флора тут? — А как же! — Стелла кружится над ним в воздухе от избытка чувств. С ее крыльев осыпается пыльца, от которой Гелии хочется чихать. Они выходят на улицу, и ему кажется, что небо слишком высоко, что свободного пространства слишком много, что здесь слишком светло. Он отвык от мира за пределами маленькой комнаты и чувствует себя незащищенным. Кажется, они находятся в заброшенном квартале. Оглянувшись на здание, из которого вышел, Гелия видит мрачный трехэтажный дом с провалившейся крышей и выбитыми окнами. Дикие растения заполнили трещины в стенах. Значит, вот как выглядит его "тюрьма" снаружи... Флора налетает на него крылатым розово-зеленым вихрем, обнимая за шею, и Гелии становится совестно, что, похоже, он страдал куда меньше нее. Он обнимает ее в ответ и целует в щеку. От Флоры пахнет чем-то цветочным, аромат свежий и тонкий. Она такая хрупкая в руках Гелии, что боязно ненароком сломать, хоть умом он понимает, что фея, получившая Энчантикс, априори не может быть слаба и уязвима. Гелия правда рад ее видеть. Но при мысли о Валторе возникает чувство неизмеримой потери. Что теперь будет? В первый же вечер после освобождения Ривен куда‐то пропадает из их с Гелией комнаты, зато прилетает удравшая из Алфеи Флора. Такая же трогательно милая и застенчивая, как обычно, она мягко, но настойчиво целует Гелию. — Я так скучала, — признается, кладя его руки себе на талию. — И так боялась, что Валтор сделает с тобой что‐то плохое! Он и сделал, думает Гелия, но я ни за что тебе не расскажу. Он улыбается Флоре и гладит ее по спине, воскрешая воспоминания о трепете, который всегда вызывало у него это невинное прикосновение. Теперь он не чувствует ничего особенного — только тонкую ткань под пальцами и тепло кожи под ней, не пробуждающее никаких эмоций. Валтор испортил его, заставил полюбить противоестественные соития, и, похоже, Гелии уже не вернуться к нормальным отношениям. Флора принимает равнодушие за скованность и ободряюще касается его щеки, прежде чем расстегнуть кофточку, обнажая аккуратную грудь в кружевном бюстгальтере. Раньше Гелии нравилось, как она смущенно посматривает на него в такие моменты, стесняясь своего совершенного тела, но в данный момент он чувствует только неловкость и стыд. Он понимает, что не достоин такой девушки. Эта мысль уже приходила ему в голову, но тогда она была вызвана неуверенностью в себе, а теперь — тем, что его сущность изменилась... или просто проявилась? Гелия вспоминает о свитке — единственной вещи, оставшейся у него от Валтора, — и занятия магией кажутся ему более привлекательными, чем то, что предлагает Флора, милая нежная Флора, которой и в кошмаре не может присниться, что Гелия ее разлюбит. Строго говоря, он не разлюбил. Однако он больше не воспринимает ее как объект желания. Теплые чувства остались, но сейчас Флора ему как подруга или сестра, и он не знает, как это ей объяснить. Конечно, у него не встает. Флора утешает его, обнимает и говорит, так может получиться, потому что Гелия воспринимает любовь излишне платонически и он отвык от более чувственных проявлений. А потом с неожиданным проблеском интуиции она спрашивает: — Что с тобой делал Валтор? Ложь дается легко: — Ничего. Он все это время держал меня в запертой комнате. Было довольно-таки скучно. Флора верит. Она не допускает и мысли о том, что Гелия может ее обмануть. — Мы обязательно победим его, — говорит она с завидной уверенностью. Гелия краешком глаза видел, на что в действительности способен Валтор, и знает: если бы он захотел убить Винкс, те были бы мертвы уже давно. — Он будет наказан за все зло, которое сотворил! Он не нарочно, чуть не выдает Гелия, в последний момент прикусив язык, он просто играет и не может иначе. Валтор избегает убийств и разрушений, когда это возможно, но он не в силах противиться патологическому стремлению к знаниям и силе, заложенному в него Древними ведьмами. Он сбит с толку не меньше своих противников и совсем не знает, как направить свою жажду в мирное русло (интересно, это вообще возможно?). И никто не хочет ему подсказать... да Валтор и не примет помощи, он по-подростковому горд и бескомпромиссен. И очень хочет отыграться за свое поражение семнадцать лет назад. Пожалуй, Гелия — единственный во всем магическом измерении, кто его понимает... или, по крайней мере, хочет понять. Остальные не задумываются, а пытаются уничтожить угрозу. Есть, правда, еще Трикс, но непохоже, что Валтор им доверяет. Гелия ходит, как в воду опущенный. Это отмечают все друзья. — Послушай, — говорит Скай, кладя ему руку на плечо и обозначая тем самым участие. — Я знаю, как тебя угнетает то, что ты оказался бессилен перед Валтором. Но ведь он темный маг, да еще и демон. Даже директора не могут ему противостоять. Тебе не стоит так корить себя. Бедный наивный Скай. Гелии хочется горько рассмеяться. Все, во что он верил, рассыпается и собирается заново, совсем иначе, чем раньше. Как никогда, он чувствует сопротивление окружающей среды переменам, которые в нем происходят. Он знает, как друзья неодобрительно переглядываются за его спиной: мол, пора бы уже и перестать убиваться из‐за проигрыша, Гелия! Нельзя терять боевой дух! А боевого духа особо никогда и не было, только никому это не известно. Просто до плена он понятия не имел о другой жизни, в которой можно быть самим собой, а не старательно мимикрировать под окружающих, лишь изредка сбегая в миры воображения. Он не знал иного и пытался прижиться среди чужеродных истин. Но теперь у него есть воспоминания о Валторе, об океане знаний, что никем не используется полностью — только краешком, урывками. Магия одной планеты, магия другой... и никому даже в голову не приходит их объединить. Почему? Потому что получивший эту силу станет слишком могуществен? Гелия знает, что его не поймут, и молчит. И пытается снова прикинуться "нормальным", но, видимо, он разучился — не верят. Флора настойчиво вызывает его на откровенный разговор, и Гелия все время придумывает отмазки, чтобы тот не состоялся. Флора никогда не чувствовала этой волшебной мощи, всего массива информации, накопленной магическим измерением за тысячелетия существования, в ее распоряжении всегда были только силы феи. Она решит, что Валтор его околдовал, и, чего доброго, начнет искать способ снять злое заклятие. Гелия скучает по Валтору. Не только по тем правдам, которые он ему открыл, но и по нему самому: по шелковисто-гладким светлым волосам, по горячему дыханию на шее, по бархатистому низкому голосу и неугасимому пламени, горящему в глубине холодных на первый взгляд глаз. По тому, что от Валтора ничего не надо скрывать, и по тому, что сам он тоже ничего не скрывает и ничего не стыдится. Гелия жалеет, что не остался с ним... Но ведь, будь он нужен Валтору, тот бы его не отпустил? Мало-помалу Гелия начинает бояться, что придумал себе эту отчаянную любовь и что на самом деле его использовали, неясно только для чего. Может, не так уж и неправы друзья?.. Гелия ищет в интернете все заметки о Валторе. В них без прикрас рассказывается о погасшем солнце Солярии, о монстрах-русалках на Андросе, о членах королевских семей многих планет, на которых видели знак Валтора, о похищенных артефактах и амулетах. Как ни старается Гелия убедить себя, что невозможно любить того, кто делает такие вещи, сердце категорически не согласно. Жизнь становится совершенно невыносимой. Внутренний конфликт достигает высшей точки, и неизвестно, что было бы с Гелией дальше, но тут, словно специально подгадав момент, появляется Валтор. Гелия сидит в своей комнате в одиночестве, остальные Специалисты патрулируют школу — так получилось, что в сегодняшний дозор вышли все его друзья. Гелия рад от них отдохнуть. Устроившись на кровати, он рисует, пристроив планшет на коленках. Карандаш с едва уловимым шорохом скользит по бумаге, и на ней штрих за штрихом будто сам собой возникает портрет Валтора. Гелия мельком думает, как интересно выйдет, если это увидят ребята. Портрет готов. Гелия наконец поднимает голову, чтобы в задумчивости оглядеть комнату, и вздрагивает. На соседней кровати, закинув ногу на ногу, сидит Валтор, сменивший старомодный костюм на плебейские джинсы с футболкой. Длинные волосы собраны в хвост, и так он выглядит гораздо моложе — на свой реальный возраст. Они с Гелией приблизительно ровесники — не считать же за годы жизни время, проведенное Валтором во льдах Омеги. — Ты тут давно? — Не очень. Ты был так увлечен, что не хотелось мешать, — усмехается Валтор. — Можно посмотреть, что ты так самозабвенно рисовал? Он встает, одергивая футболку, и сразу становится ясно, что в этой одежде ему некомфортно, словно он первый раз ее надел. Вероятно, так и есть. Гелия протягивает ему листок: — Забирай, я все равно не могу оставить его у себя. Валтор смотрит на изображение чуть дольше, чем необходимо для идентификации, и его губы, дрогнув, почти складываются в улыбку, или это просто кажется. Он садится рядом с Гелией, приобнимая его за плечи. — Зачем ты сюда явился? — Разве ты не рад меня видеть? — И ты правда здесь только из‐за этого? — Гелия чувствует, как на душе становится чуть легче. Валтор кивает, и Гелия видит в его глазах тень собственных сомнений. Как Гелия отравлен привлекательностью тьмы, так и Валтор не может противиться разгорающемуся свету, частица которого есть в любом, даже в том, кто создан из извечной тьмы и искры Пламени Дракона. — Скоро вернутся Специалисты, — бормочет Гелия, не только не сопротивляясь, но и помогая Валтору себя раздевать, и не сразу понимает, что не назвал своих друзей друзьями. — Мы успеем, — обещает Валтор, укладывая его на кровать. Гелия первый тянется за поцелуем и, не сдержавшись, стонет в губы Валтору. Слишком долго он об этом мечтал. Разлука причиняла боль, но она полностью окупается счастьем воссоединения. Валтор целует его нетерпеливо, жадно, и Гелия, забыв обо всем, отвечает ему с не меньшим напором, зарываясь пальцами в светлые волосы. Он обвивает ногами талию Валтора и выгибается, принимая его в себя и не обращая внимания на боль — в последний раз они занимались сексом довольно-таки давно. Ощущение заполненности сводит с ума, Гелия мелко дрожит, не контролируя себя, он не в состоянии ни о чем думать — только чувствовать. Чувствовать тяжесть тела Валтора, его обветренные губы и сильные руки, гладкость кожи. Резкие движения — именно так, как надо. Гелия раскрывается навстречу, отдаваясь без остатка, беспорядочно гладит Валтора по спине. Внизу живота разрастается жаркий клубок, хочется кричать: наслаждение слишком острое и желанное. Но Гелия сдерживается, краем ускользающего сознания понимая, что находится в школе и крик будет прекрасно слышен. Финальная вспышка удовольствия хлещет огнем по нервам, и у Гелии все же вырывается приглушенный мучительный стон, и на несколько секунд темнеет в глазах. Он сжимается вокруг Валтора, стискивает руками его плечи, почти отключаясь и едва ощущая, как вздрагивает и напрягается всем телом Валтор. Они долго лежат в обнимку, тесно прижавшись друг к другу, без разговоров и признаний. Гелия старается как можно полнее запомнить эти минуты покоя, впитать их, чтобы потом память согревала его, когда снова нахлынет одиночество. Он хотел бы всегда быть рядом с Валтором, и вместе с ним проникать в суть магических тайн, и сотни раз просыпаться с ним в одной постели, и... Все это невозможно по сотням же причин. Валтор — преступник, демон, разрушитель, и как бы он ни старался, у него не выйдет изменить свою натуру. Тьма не отпустит того, чьей частью является. И вот здесь Гелия чувствует такое бессилие, что впору выть. Через какое‐то время Валтор со вздохом отстраняется от него, и Гелия тоскливо смотрит, как он одевается. Перед тем как уйти, Валтор целует Гелию и надевает ему на шею серебряный кулон на длинной цепочке. — Что это? — Гелия рассматривает подарок. В металлическую оправу вставлена капля похожего на опал камня в оранжево-синих разводах. Камень будто светится изнутри, и от него слабо тянет магией. — Защитный амулет. — Спасибо. — Береги себя. Гелия просто кивает и не говорит в ответ того же: все равно это ничего не изменит.