Кулак школьной скамьи

День был простой…ага, повелись? Нет, не простой он был, потому что именно в этот день начинались каникулы! Первые в году! Причём даже на уроках решили отметить данное событие. Например, ПТУшникам организовали урок искусства: пацаны учились рисовать. И как подобает старшему учебному заведению, рисовали с натуры. Правда, натурщица обильно ругалась: — Блять, Найто ты ебанный! Я ж тебя в жопу трахну, второй глаз выколю, заживо сожру, пидорас! — кричала Томэй, прикрываясь лишь одной белой тканью. Но она все равно продолжала стоять, подняв одну руку вверх. А рядом стоял Найто в одних трусах, закинув руки за голову, будто он бодибилдер. Хотя, это было недалеко от правды. — Не волнуйся, Томэй, — спокойно произнес одноглазый, — потом ещё спасибо скажешь. — Спасибо?! Да я тебе такое «спасибо» скажу, что ты оправиться не сможешь, мудак бракованный! — Р-р-р, — недовольно рыкнула Памп. Она очень ответсвенно подошла к написанию картины, а потому ей надо было сосредоточиться. — Видишь, Памп ругается. Не будем дальше спорить. Против Памп Томэй переть не хотела по внутренним причинам. Спустя время ПТУшники закончили. Найто осматривал картины, пока Томэй переодевалась. — Хм-м-м, неплохо, вполне неплохо, — сказал Найто, держа одну из картин, — однако надо поработать над детализацией, — Найто взял другую, — а тебе надо подтянуть пропорции… После пары картин Найто взял холст Памп и…не удивился. «Наскальные рисунки…ну, это все равно искусство, так что вполне неплохо нарисовано! Только вот меня смущает что-то, но что именно?» — думал Найто. Но вдруг Томэй выхватила из его крепких рук картину пещерной девушки и…обомлела. — …Памп…спасибо, — только эти два слова произнесла Томэй, после чего вернула коллеге творчество гостьи из прошлого. «Так вот оно что! Сиськи великоваты у Томэй! Хотя ладно, Памп же автор картины, она так видит» — думал одноглазый учитель, который хоть и говорил в мыслях, что грудь его подруги мала, но все же любил Томэй такую, какая она есть. Но не только в ПТУ происходили интересные события. В парикмахерскую припёрся Кентаро с распущенными волосами, причём был он настроен серьёзно. — Здравствуйте, Хатсутоши-сан! — поприветствовал старого парикмахера Кен. — О, Кентаро, Шварценеггер ты молодой! — воскликнул старик-парикмахер. — Что, все же решился копну своих волос подправить? — Да, — Кентаро сел перед дедушкой в кресло. — Налысо? — Нет, пока не надо, — улыбаясь, сказал Кентаро. — Мне надо как у короля джунглей из Сёнен Джампа. — Хм, ну хорошо. Держись, шалопай, сейчас тебе Хатсутоши-сан устроит рандеву, ха-ха! И дед-парикмахер принялся выполнять заказ школяра. «Наконец-то избавлюсь от этого петушиного гребня!» — подумал про себя Кентаро, готовясь к стрижке. — Хей, чуваки, — созвал своих товарищей Сомбун, - надо обсудить важный вопрос, который будоражит меня уже долгое время! — Когда каникулы? Завтра, — сразу сказал Рецу. — Нет, это и так понятно! — сказал Сомбун. — Другой вопрос. — Когда мы морально сдохли? Морально я подох уже на четвертом году обучения в началке, — сказал Винг. — Да блять, дайте сказать, суки! — возмутился Сомбун. — Ещё важнее! — А что тогда? — поинтересовалась Таноми. — В общем…почему только у Кентаро есть прозвище, а у нас нет? — Хм-м-м…а и правда. Немного несправедливо, — сказала Харакаяма. — Но решение простое — надо лишь придумать прозвища и все. — Да! Это будет здорово! — порадовался Джун. — Что ж, давайте думать, — сказал Рецу. Школяры задумались, даже Дайко и Дзюнпэй, ещё больше обросший мясом, заинтересовались. — Я буду «Большим боссом»! — сказала Хара, ударив по парте. — Э, бля, это я «Большой босс»! — возмутился Сомбун. — Вообще это мой любимый фильм! — Спокойно, принц. Думаю, Харе больше подходит это прозвище, — высказал свое мнение Рецу. — А ты не вставляй свои пять рё! — Ну ладно, ладно…я буду…просто «Рецу». — Нет, ты будешь «Кунг-фу пандой»! — сказал Сомбун. — «Кунг-фу панда»? Ну, ладно, — Рецу не был столь категоричен к своему прозвищу, в отличие от его друзей. — Я буду «Фо»! — сказал Джун. — Лучше не брать название блюда для прозвища… — сказал Винг. — «Винни Гук» для тебя подходит идеально. — Ну хорошо! — «Кунг-фу панда» и «Винни Гук» довольно оскорбительны, если так подумать, — сказала Харакаяма. — А если тебя, Сомбун, назвать «Синечлен»? А тебя, Винг, «Гей-жоп звезда»? «Синечлен» и «Гей-жоп звезда» скривили рожи, после чего поникли. И правда, нельзя так называть друзей своих, ведь это и правда обидно. — …"И даже если они сами не обижаются, то это явно показывает явное пренебрежение к ним». Так К.М. писал, — сказала Дайко. — Да и зачем клички? У нас и так вполне красивые имена. Ребята немного смутились. Но все же они не забросили эту идею с кличками — потом реализуют. — Кстати, как там Кентаро? — спросила Таноми у Дакуман. — …вп-полне неплохо. Тренируемся, разговариваем, иногда читаем…обнимаемся… — А целуетесь ли? — решил то ли пошутить, то ли просто спросить Дзюнпэй. Но ответом была лишь пауза, вызванная смущением Дайко. — …только в щечку перед прощанием. — Чего?! — воскликнули абсолютно все, даже обычно молчавший Дзюнпэй. — Да после того жаркого поцелуя?! Просто поцелуи в щечку?! Да вы там что, ахуели, а?! — возмущался Собмун. — И вы даже не ночевали друг с другом? Вы ж пара, как так-то?! — подключилась к атаке Собмуна Таноми. — Подруга, как бы вы друг друга не зафрендзонили! — внезапно выпалила Харакаяма. Видимо, она желала любви Кентаро и Дайко ради счастья самой Дакуман. Однако Дайко ответила на все три атаки строгим взглядом, остановивший негодующих, и краткой фразой: — Мы хотим целоваться в щечки. Что хотим, то и делаем. Опять настала пауза. Все смотрели куда-то в пустоту. — Извините, что немного резко ответила, — сказала Дайко. — Да ничего, это мы виноваты. А ведь и правда…чего мы так взъелись? Поцелуй, даже в щечку, и так довольно мило. — Видимо, автор — дуралей, который не знает, что делать со своими персонажами, а потому пытается организовать бытовые конфликты из-за дурацких вещей, — недовольно сказал Дзюнпэй. Сказать, что охренели все — ничего не сказать (даже я ахуел. Что этот труп себе позволяет? Я тут не разрешал разрушать четвертую стену, что за наглость?). — …ладно, проехали. Кстати, поможете с домашкой? Мне кажется, я неправильно решил. — А, давай, — сказала Дайко, наклонившись к живому мертвецу. А тем временем в школу шёл уверенной походкой какой-то странный школяр-блондин. Выглядел он увереннее Джонни Браво, круче Джеймса Бонда и блондинестее Найто Торухико. Каждый, кто смотрел на этого парня, охреневал и чуть не ронял челюсть. А паренёк лишь улыбался и продолжал идти гордой походкой типичного участника общества людей, регулярно выдающих мудрые вещи — попросту «базу» — и также регулярно посещающих спортзал. Этот молодой человек, спокойно проходя мимо каждого в школе Гьё и собирая взгляды удивлённых людей, прошёл в класс 1-1. Войдя в класс, он всех громко поприветствовал: — Доброе утро, друзья! Новая жизнь начинается! Он подошёл к компашке друзей, с каждым поздоровался, Дайко даже поцеловал в макушку, после чего сел за парту. — Ну что, как дела у вас? Что обсуждаете? — Эм…парень, это место Кентаро, — сказал Рецу. Тут незнакомец перестал улыбаться. — …ты чего? Это моё место, так всегда было. — Почему это? — Рецу готовился ударить нахала. — Эй-эй-эй, я Кентаро! — …Чего?! Дайко! — Да, это Кентаро, — сказала Дакуман. — Вот, видите! Я — Кентаро! — отвечал блондин. И правда, это был Кентаро Миура, только с волосами до затылка и совсем другого цвета. Он буквально заново родился — возможно, поэтому его никто не узнал, хотя поменялась лишь прическа и немного аура. — …докажи! — подскочил к Кену Сомбун. Тут в класс влетел Гендо с перевязанным лицом. — Где этот пидор Кентаро?! — Здесь. Тут в перебинтованное лицо прилетел кулак вставшего из-за парты Кентаро. Гендо так же, как и влетел в класс, быстро вылетел из класса. Благо Дайко успела схватить входящих в класс учеников и оттащила в сторону, чтобы летящий Гендо никого с собой в полет не забрал. Упав на пол, Гендо издал хриплый стон и, видимо, потерял сознание. Охреневший Сомбун перевёл взгляд с побитого на побившего. — Хватит доказательств? — спросил Кентаро тайца. — Д-да, с-сполна… — промямлил Сомбун и отошёл. Кентаро, что ранее был серьёзен — это он от Дайко перенял, расслабленно улыбнулся. — Да не бойся ты! Это все тот же я! — Кентаро обнял Сомбуна за плечи и «ударил» легонько друга. Сомбун поначалу тревожился, но после все же успокоился. Остальные, выдохнув, все-таки поприветствовали друга, а Дайко даже подошла и…поцеловала в щечку Кентаро. — Хехе, и тебе тоже доброе утро, милашка, — Кентаро ответил взаимным поцелуем. Харакаяма вся сияла, а Дзюнпэй смущённо отвёл взгляд в сторону. — Кентаро-о-са-а-а-ан! — раздался в коридоре чей-то знакомый крик. Еле-еле вставший Гендо тут же упал из-за лезвия лопаты. Это был Юмигакано, который привязал к лопате верёвочку и перекинул своё орудие труда через плечо, будто лопата была ружьём. Школяр бежал, размахивая какой-то бумажкой — судя по символам на ней, то было письмо. — О, Юми, привет! — Кентаро помахал «подопечному». Юми встал в ступор. — Да ёпт…да Кентаро я! — Точно? — Да точно! Сюда иди, что ты там показать хотел? — Ладно, поверю… — пробубнил Юми, протягивая письмо. — Это на стене было. Думаю, это вам адресовано. Кентаро взглянул на письмо. «Обращение к красноволосому», — прочитал он, собираясь сказать, что это не ему. Но, вспомнив, Кентаро промолчал, после прокашлялся и продолжил: «Петушара, ты, походу, не знаешь, кому перешёл дорогу. Поступив, как дурак, ты, проклятый чмырь, сам подписал смертный приговор себе и следующим людям: лысой стерве, китайскому ловкачу, чертовому шару гуковскому, синестрелочной обезьяне, собакоеду, рыжей одноглазой суке, что строит из себя бандита и акробатке из джунглей. Или вы приходите ночью в порт, или мы сожжем ваши школы и заберём девочек в секс-рабство». — …это якудза? — нервно спросил Сомбун. — Да. Скорее всего, они. — Блять, нам пизда, нам пизда! — восклицал таец, схватившись за свою голову. — Как жить-то теперь?! — Да не бойся ты! Придем, увидим, победим, — ответил Кентаро. — Однако нужно привлечь ещё кого-нибудь… С такой мыслью Кентаро просидел весь день, который прошёл в новых знакомствах с учителями и учебной рутине. Зато это рутина приносила огромную радость, ведь это был последний день в этом триместре! А потому ребята не могли более сидеть после последнего оглушительного звонка. Кентаро с Сомбуном и Вингом выбежали раньше всех, за ними погнали Рецу и Таноми, в то время как все спокойно выходили. Харакаяма, шедшая рядом с Дайко, решила поговорить с подругой: — Слушай, а как у вас с Кентаро дела? Все хорошо? Не обижает? — Нет, все хорошо. Точнее, так же. Только лишь больше сблизились и теперь не как ученик и мастер. — Ну, прогресс…а он комплименты говорит? — Говорит…иногда. — А как ты отвечаешь? Дайко решила ответить вопрос показательно. Благо Кентаро недалеко убежал — прыгал с пацанами на дворе от счастья. — Ты рад, Кентаро? — Да! — И насколько? — Ну…думаю, что если увижу тебя в платье, буду также счастлив, если не счастливее. Дайко поцеловала Кентаро в губы, просто лёгкий поцелуйчик за милый комплимент. Харакаяма это оценила. — Так, ребят, надо обсудить сегодняшнюю стычку с якудза, — сказал Кентаро. Вся компашка была в забегаловке Пхон Де (хозяйка также поначалу не узнавала друга сыночка, но по заказам поняла, что это за блондин). — А что обсуждать? Сам ж сказал, что идём, смотрим, побеждаем! — ответил Сомбун, уплетая фо с рыбой, от которого Дайко еле заметно, если вообще можно это было заметить, морщилась. — Ну, может, форму одеть какую-нибудь, или тактику…хотя мы вообще ничего о враге не знаем. — Но можно сказать одно: их будет больше, чем нас, — прознес Рецу. — Да, поэтому нам нужна помощь хотя бы ещё одного! — сказал Кентаро. — Я попробую договориться с Арашиямой. — Кстати, Кентаро, насчёт формы, — Харакаяма указала на себя, — можно прийти в таких строгих костюмах. Думаю, будет эффектно! Особенно, если надеть тёмные очки. — Как в «Бешеных псах», что ли? — спросил Винг. — Да, именно так! — ответила Хара. — А костюмы где взять? — спросила Таноми. — У меня есть парочка, только не для чересчур высоких. Думаю, Таноми, Вингу и Сомбуну подошли бы. А вот другим помочь не смогу, к сожалению… — Ничего, найдём, — сказал Кентаро, после чего доел и отдал деньги. — Встречаемся у моего дома. Ну, пойду звать Арашияму. — Погоди! — остановил друга Сомбун. — Есть ещё один важный вопрос. — Какой? — Прозвища. У тебя уже есть, почему мы должны быть обделены? — Хм-м-м…ты прав, — Кентаро засунул руки в карман, после чего вытащил записку. — У меня есть идея! — М? — все повернули взгляд в сторону Кетнаро, который демонстрировал письмо с угрозами. — Я думаю, что можно использовать это, — Кентаро принялся раздавать всем прозвища: — Дайко, будешь «Лысым драконом». Думаю, тебе подойдёт. Дакуман, пристально посмотрев на Кентаро и отведя взгляд, кивком подтвердила слова Кена. — И правда, она ж как дракон! — воскликнул Джун. — Так-с, Рецу…будешь «Китайскими ловкачом»? Вот это они сказанули, конечно. — «Китайский ловкач»…а неплохо. — Так, скажу сразу, «Собакоедом» я не буду, — строго сказал Винг. — Это я понял…хм-м-м, тогда нужно такое прозвище, что намекало бы на ножи…о, «Саблезубый»! — «Саблезубый»? Как из Марвел? — Ай, блин, не. Тогда лучше «Саблезубый тигр». — Не подхожу я для тигра — мелковат, — произнес задумчиво Винг. — Да и потом, надо ж удивить…а что если «Саблезубый пёс»? — О, круто! Так, теперь Джун… — М? — Джун улыбнулся. — У меня на уме только «Толстячок». — Надо как-то по-другому. Может, «Мистер Бомба»? — предложил Рецу, вспоминая несчатный город Нагасаки. — Ой, это даже слишком важно… — смутился Джун. — Тогда просто скрестим эти слова и получится «Бомбастер», — сказал Винг. — Мне нравится! — радостно произнес вьетнамец. — Я — «Акробатка из джунглей»! — вставила свои две с половиной йены Таноми. — Очень романтично звучит, как я считаю. — Ну, вполне, — сказал Рецу, преставляя с собой и Таноми афишу цирка: «Впервые на сцене гости с востока — китайский ловкач Рецу Хой Чан и акробатка из джунглей Таноми!» — Тогда что получается, я «Большой босс»? — спросила Харакаяма, хитро улыбаясь. Сомбун, вздохнув, сказал: — Ладно, можешь так называться… — Точно! — воскликнул Кентаро. — Тебе тоже прозвище надо! Хм-м-м… — Да, придумывай, но чтоб там было указание на моё величие! Ведь я, Сомбун Ханвора… — Будешь «Обезьяним принцем», — прервал тайца Кен. — Чего?! Нет, блять, ты охренел? — заорал Сомбун, но тут же остыл. — А хотя…да нет, вполне нормально. Мне нравится, — важно произнес Сомбун, будто хваля Кентаро за проделанную работу. — И остался лишь Дзюнпэй, — сказал Кентаро. Сам Дзюнпэй хотел было идти, но все же остановился. — Хм-м-м… — Не надо прозвища. Я просто Дзюнпэй, — ответил мертвец. — Да и не смогу — готовиться мне надо. Без меня как-то справитесь. — Ну как хочешь, — сказал Кентаро. — Ну, с прозвищами определились. Теперь я пойду за Арашиямой. Спасибо большое за еду, госпожа Пхон Де, — Кен встал и вышел из забегаловки. Остальные же склонились над своими блюдами и так просидели какое-то время в тишине. — Мне кажется, Кентаро хочет умереть, — сказал Рецу. — Да не. Он — это…человек чести. А на вызов надо отвечать, — сказала Харакаяма. — Это так, но все же опасно переться против якудза, — поддержал китайца Винг. — Да ладно, не думаю, что это круные шишки какие-нибудь, — отмахнулся Сомбун. — Тут уровень криминала практически нулевой. — Но эти бандиты приехали сюда, и при этом притащили огромного мужика. Тут явно что-то не так… Ребята задумались, а Дайко стала проводить анализ. Она вспоминала того самого бойца: «Крупный, немного неповоротливый, бьёт прямо. Сбиваешь такую тушу с ног — автоматом побеждаешь. Но это при условии, что ты меньше его по размерам. Значит, он был нужен для чего-то другого…или для бойца другого типа. Если применить характеристики того громилы на боевые искусства, то сопоставимый с ним противник — сумоист. Сумоист…» — У меня есть подозрения, но мне нужно найти кого-то из взрослых. Спасибо большое, госпожа Пхон Де, — сказала Дайко и, встав из-за стола, тоже вышла из забегаловки. Остальные остались сидеть, изредка о чем-то говоря. Арашияма сидел за столом с родителями. В отличие от родителей, что пришли лишь пообедать, а потому были в строгих костюмах, парень был одет в шорты и белую футболку, а волосы его были распущены и завязаны в хвост, как у Хары. Ела семья Годзо жареную рыбу. Вообще семья Годзо — по крайней мере, эта ветвь — любила рыбу. — Домашнее обучение? Ты точно хочешь на него перейти? — спросил глава семейства, Манзо Годзо, у сына. — Да. Я вполне справляюсь со школьной программой, даже сверх того обучаюсь. — Это правда, — подтвердила слова сына мать, Сакура Годзо, — Арашияма вполне справляется. — Ну, понимаешь, сынок, — начал отец свое нравоучение, — школа не только место, где ты получаешь знания. Ты должен также интегрироваться в общество. Нельзя отворачиваться от социума, сам понимаешь. — Я понимаю, отец, однако…в этом социуме такие кадры иногда встречаются, что как-то в свет выходить совсем не хочется, — тут Арашияма услышал звонок в дверь. — Я открою, — Годзо-младший встал и отправился отворять дверь. На пороге стоял какой-то блондин. — Привет! — поприветствовал Кентаро друга. — …ты кто такой? — спросил Арашияма. — Да блин, и ты туда же, Ара! Это я, Кентаро! — возмутился школяр. Годзо почесал репу, после чего присмотрелся, прищурил глаза, но как узнал в блондине младшего товарища, кивнул…и попытался закрыть дверь. Но Кентаро, просунув ногу, лишил старшего возможности ретироваться. — Ну уж нет! Я тебе не позволю уйти от вопроса! — Какого? — Арашияма временно перестал пытаться закрыть дверь. — Короче, нас вызвали на драку якудза, которых мы недавно отпиздили. Будет это в порту, ночью. Арашияма вновь отворил дверь, вздохнул, после чего положил руку на плечо Кентаро и сказал: — Ты дурак? Я понимаю, если отпиздить школяров надо, и так бы я не хотел участвовать в подобном. Но якудза? Мне кажется, что это самоубийство чистой воды. — Понимаешь…не могу отказаться. Надо, блин, сражаться! — …ты же не один идёшь? — Нет, ты чего?! Я хоть и отчаянный, — Арашияма прошептал: «Desperado», — но не настолько, чтоб прям безумец. — Это уже радует, — сказал Арашияма. — Но знаешь…я хоть и не хочу идти, но хочу дать кое-что. — Что же? — спросил Кентаро и тут же получил ответ — Арашияма протянул ракушку. — Это на удачу. — О, спасибо! — Кентаро взял ракушку и положил в карман. — А ты это с последнего путешествия привёз? — Да. Я их для изучения привёз, но решил некоторые подарить двум людям. — Двум? — Одну — тебе, а половину — одной красавице. — Красавице? А она случаем ли не два с половиной метра ростом и с огромной грудью? — хитро спросил Кен. — …иди уже к своим солдатам, — сказал Арашияма. И хоть он был спокоен, но по отведённому взгляду все было ясно. — Ну хорошо, хорошо. Не раскисай, Ара! — попрощался с другом Кентаро и, развернувшись, отправился восвояси. Арашияма проводил Кена отеческим взглядом, после чего вернулся к семье. Его спросили, кто это был, на что Годзо ответил:

Человек. Просто хороший человек

Дайко нашла двоих чудиков из семьи Хакуюси у магазина: Такеноучи распивал пиво, а Ричард — Колу. — Здравствуйте, Такеноучи-сан, — поприветствовала Дайко Хакуюси-старшего. — О, привет. Че, китаец уже переспал с кошкой? — спросил Такеноучи. — …нет, но это ожидаемо. — …ну, ладно. Так что хотела? — В Мезуши жил сумоист? — Сумоист?.. — Такеноучи задумался. — Хм-м-м, что-то припоминаю… — Может, она про дядю Раймона? - сказал Ричард. — А, да, жил один. Даже другом моим был. Но потом стал околачиваться в порту…и кинул меня…как и все другие, — несмотря на пьяный говор, в голосе Такеноучи прозвучала грусть. — Мне жаль. Но не знаете ли вы, до сих пор Раймон находится в порту? — Если не утонул или не сдох от инфаркта — да. — Спасибо, — Дайко собиралась уходить, но вдруг обратилась к Ричарду. — Не занят сегодня? — Нет, — ответил Ричард. — Тогда сегодня иди с нами в порт. До ночи, — после этих слов Дайко развернулась и ушла. Такеноучи, проводив лысую красавицу взглядом, посмотрел на сына и сказал ему: — Когда встретишь Раймона, скажи ему, что он…он… — Он?.. — …слишком многое на себя берет. Пусть отдохнёт, а то и правда умрёт. Потерю ещё одного друга я не переживу… Поздно ночью, когда Луна светила не слишком ярко, Кентаро надел строгий костюм своего отца. Мей, наблюдавшая за сыном, радовалась. — Тебе так идёт, — сказала Мей. — Но куда ты так поздно идёшь? — На вечернюю…то есть, ночную прогулку с друзьями. Обсудим всякое, порассуждаем о будущем, да и отметить окончание первого семестра. — Ну хорошо, — Мей поцеловала ненаглядного сына в щёку. — Ну, развлекайся! Кентаро, обняв маму на прощание, вышел из дома и тут же наткнулся на компанию каких-то государственных агентов. Ну или людей в чёрном. — «Лысый дракон», «Китайский ловкач», «Саблезубый пёс», «Обезьяний принц», «Бомбастер», «Большой босс», «Акробатка из джунглей» и Ричард на месте, — отчеканил Рецу. Кентаро, кивнув китайцу, сказал: — Итак. Якудза — это как шпана, только постарше…и с оружием. Так что ничего страшного не должно быть. Мы не раз дрались с такими ублюдками. Все кивнули в согласие. — Тогда выдвигаемся в порт! Я даже теперь знаю, где он. И…он далеко, — сказал Кентаро, отчего все вздохнули. — Не теряем тогда ни минуты, — сказала Дайко и подошла к Кентаро. Она поцеловала паренька в губы. — Это на удачу. Кентаро ответил взаимностью. — И тебе, красотка, — сказал Кен, после чего свистнул и пошёл по дороге в сторону порта. Все, кроме самого Кена и Рецу, надели тёмные очки. А тем временем в порту, среди железных контейнеров, якудза обсуждали последние новости. — Ты нахрена этих придурков вызвал на бой?! Нас и так потрепали, а теперь ты хочешь, чтобы нас окончательно размазали по стенке? — Н-нет, вы не понимаете… Тут в спор пешек вмешался, видимо, главный среди них — человек, одетый как офисный клерк. Если одел бы очки и улыбался бы — точно был бы похож на клерка. Но был главарь без очков, смотрел на всех маленькими злобными глазками. А шрам, начинавшийся ото лба и заканчивавшийся рядом с правым уголком рта внушал страх перед этим человеком. — Молчать, — сказал он басистым голосом. — Правильно, что их вызвали. Можно перетащить их на свою сторону и поставить против Раймона — тогда будет возможность подмять порт под себя и наконец настроить наркотрафик. — И-и как мы их заставим работать на нас? — спросил один из миньонов в гавайских рубашках с зализанными волосами, тоненькими усиками и золотой цепочкой. — Два варианта. Первый: деньги. В портфеле, — босс продемонстрировал портфель, что держал в руках, — десять миллионов йен. Думаю, им вполне хватит. — А второй… — главарь обернулся. — Леона, иди сюда. Из-за тени вышла очень высокая девушка с платиновыми волосами и слегка загорелой кожей. Была она одета в пиджак и брюки, на ногах были чёрные короткие сапоги. Рубашки не было, потому можно было видеть небольшую часть её груди. Но якудза не смели таращиться, ведь это была сама дочь их босса — Леона «Королева ночи» Кавадзири. — А второй способ — моя дочь. Вы, думаю, не понаслышке знаете про неё саму и тем более про её бизнес. Да, те бандиты знали о Леоне. Как не знать владельца одного из самых прибыльных борделей в Синдзюку? Хотя, не только нелегальный бизнес с крупным оборотом говорил о ней… — …Маджима… — произнес один из якудза. — О, помню его! — вдруг воскликнула Леона, чей меццо-сопрано хоть и звучал вполне певуче, но бандиты содрогнулись при нем. — Он держался вполне уверенно впечатляющие десять минут сорок шесть секунд. Не рекорд, но вполне неплохо! Леона была известна своим смертельным сексом. Она развивала свое тело, свою выносливость и свою силу. А потому секс с ней — причём за довольно приличную сумму в сто тысяч йен в час, что примерно было как тысяча долларов в час, — был незабываемым…и последним. Обычно столь приятный половой акт длился ой как недолго. Рекордом поставил один молодой спортсмен — восемнадцать минут три секунды, после чего он скончался от удушья — он душил сам себя, чтобы испытать более яркие эмоции. А ещё я расскажу про антирекорд… Тридцать шесть секунд. Тридцать шесть секунд копивший на это дело три месяца японский клерк, от которого жена ушла давным давно, а повзрослевшие дети ни во что не ставят, занимался с Леоной столь желанным сексом, после чего его сердце не выдержало и он скончался прямо в постели. Благо он был в презервативе, а иначе Леоне пришлось бы делать аборт. Зная это, нетрудно догадаться, что для мелких сошек Леона была не только недостижимой, но и роковой женщиной, которая и убить могла при желании. И вот когда такая роковая женщина стояла перед шелупонью, шелупонь боялась… — Отец, где этот Раймон? — спросила Леона. — Он рядом, но пока не стоит рваться вперёд. Сначала надо… — С нами подраться! Какой-нибудь мужик подождёт, — крикнул Кентаро, сзади которого пафосно стояли его друзья. Якудза все как один удивленно подняли бровь и переглянулись. — Ты кто? — спросил главарь. — Доставщик пиздюлей! Чуваки, вперёд! — школяры в строгих костюмах рванули вперёд. Каждому досталось по двое противников, а Дайко решила сразиться с Леоной — оказалось, соперницы, хоть и имели разные уровни боевых искусств, но сражались более-менее на равных. Дайко пыталась пробить защиту Леоны, но та или ловко уворачивалась, или защита была её крепка. Но по движениям Дакуман определила, что за боевой искусство использует Леона. «Капоэйра», — пронеслось у голове лысой, и она продолжила сражаться, попутно придумывая тактику боя. Тем временем главарь и один из подсосов достали пистолеты и начали стрелять. И хоть большинство из них пролетело над головами, некоторые все же задели Кентаро и других ребят, оставив на них царапины. «Её чуть-чуть — и прощай мой мозг!» — думал Кентаро при каждом выстреле. Но вот просвистела ещё одна пуля, устремившись прямо в Ричарда. Тот, отбиваясь от бандюг с боккэнами, не заметил приближавшейся угрозы и…всё же не пострадал, ведь Ричард всегда ходит в шлеме байкера! Пуля отрикошетила, оставив лишь пару трещин после себя. Ричард даже этого не заметил. Наконец, Дайко придумала тактику против Леоны. «Постараться захватить её в партер — вот моя задача. Чтобы её выполнить, надо сначала уловить ритм противницы», — озвучила в своей голове Дакуман. Небольшую проблему играла разница в габаритах: несмотря на гибкость и скорость, Дайко была тяжелее Леоны на тринадцать кило и ниже на четыре сантиметра. Казалось бы, ну и что? Но в бою иногда физические параметры могут сыграть серьёзную роль, потому «Лысому дракону» надо было постараться, чтобы дать отпор боевой сутенерше. Сначала Дайко глубоко вдохнула, настраиваясь на мгновенное ускорение движений. В этот момент она отпрыгнула, чтобы противница в миг сосредоточения не смогла бы атаковать. И хоть Леона могла, сделав выпад, дотянуться до Дайко и пробить ей в лицо, лысая красавица смогла собраться и успела увернуться от прямого удара. «Лысый дракон» реально стал драконом: Леона, словно мельница, махала руками, ногами, ебашила вертушки и прочие трюки, но Дайко успевала уворачиваться, отступая назад. Когда сутенерша, как она считала, прижала Дакуман к стенке, школьница высоко подпрыгнула и оттолкнулась от контейнера. Как только «дракон» перелетел Леону и уже собирался совершить кувырок, Дайко вытянула руки и обхватила крепкие загорелые ноги сутенёрши, повалив её на землю и зажав шею противницы своими более крепкими ножками. Тут-то роковая дама почувствовала такое удушение, что никто из бесчисленных её клиентов не мог подарить. Она даже немного возбудилась, но тут же отвлеклась от мыслей пошлых и, хитро улыбнувшись, приподнялась на лопатках. Дайко усилила хват, но Леона, стукнув пятками, ударила Дайко в спину…лезвиями из пяток. Дайко лишь мыкнула, но не ослабила удушающий — благо ножевое ранение было неглубоким. А сутенерша продолжала иногда пырять ножом напряженную спину противницы, отчего вся спина Дайко вся истекала кровью. И тут Леона со всей силы воткнула скрытые лезвия вошли в мощную спину Дайко полностью, чудом не задев органы, лишь проткнув мышцы. Это не мог не заметить Кентаро, выбивавший одному из бандитов зубы. — Дайко! — воскликнул Кентаро, бросивший якудза, рванувший к любимой…и получивший пулю в правое плечо. После ранения Кентаро споткнулся и ударился бы об землю, но вовремя оттолкнулся и дальше побежал, опять получив ранение, но уже в грудную клетку — благо, не в сердце или лёгкое, ближе к первому ранению. Кентаро вновь упал, но даже подняться не успел, как получил пулю в колено. Все три пули принадлежали главарю якудза, Хиро «Нил» Кавадзири. Прозвище он получил как раз из-за шрама. — Лучше не рыпайся, сынок, — сказал он, после чего выстрелил в Рецу. Пуля задела кончик носа, отчего Рецу грохнулся на землю. Остальные же остановились, давая шанс десятерым бандитам отползти и встать за боссом. Дайко и Леона все также были в собственных ловушках — Леона в захвате и Дайко с ножами в спине. — Вы, молокососы, совсем все попутали. Не умете вы ни уважать, ни думать. Можно решать проблемы по-современному, как бизнесмены. Но вы решили решать по-варварски, будто вы — ебанутые ронины. Значит так, — Кавадзири взял портфель и кинул Кентаро под ноги, — вы забирёте деньги, съебёте обратно домой к мамкам, почистите зубы и ляжете спать, забыв о сегодняшнем, скажем так, инциденте. Вы получите деньги, живую подружку, — босс кивнул в сторону Дайко и своей дочери, — и спокойную жизнь. Кентаро, откашлявшись, спросил: — А если я тебя пошлю нахуй и потребую тебе засунуть деньги в оттраханную жопу? -… — босс промолчал. — Если ты откажешься, то ты и она сдохнут. Да и не думаю, что с вашими друзьями произойдёт что-то хорошее. Рецу, Винг, Сомбун, Джун, Харакаяма, Ричард и Таноми заметно поникли. Им было страшно — ну, кроме Ричарда, он же бесстрашный, но ему все равно было неприятно — и тревожно за друзей. При этом каждый из них боялся дёрнуться с места — либо их пристрелят, либо Дайко или Кена. Сам Кентаро медленно осматривал всех якудза. Он заметил: второй стрелок вытаскивал пустой магазин пистолета, а один из бандитов сам решил достать пистолет — видимо, в пылу драки забыл. После школяр осмотрел своих друзей, давая им понять, что путь только один… В глазах каждого он вновь увидел блеск, свойственный храбрецам, а у Таноми Кен заметил блеск не только в глазах, но и в руке. А после, напоследок, Кентаро посмотрел на Дайко. Дайко Дакуман. Всё также была спокойна, хоть и было виден сосуд на лбу, вздувшийся от напряжения. Бледная девушка лишь слегка покраснела, в отличие от противницы своей. Она не могла отвести взгляда от Леоны, но все равно чувствовала взгляд Кена. Некая связь, соединившая этих двоих, давала им силы и помогала находиться рядом. — …мой ответ, — Кентаро взял паузу, вновь оглянувшись и осмотрев ребят, — пошёл нахуй! И тут произошла мгновенная атака школяров, способная напугать бывалых якудза: Кентаро бросил портфель с деньгами в третьего стрелка, Ричард бросил свою биту Дайко, Таноми метнула подобранный нож во второго, а остальные рванули к якудза. Второе мгновенье было не менее страшным: Дайко, схватившая биту, со всей оставшейся силы ударила Леону в лицо, Кавадзири, шокированный такой реакцией, стал палить, но все мимо, кинутые нож и портфель прилетели четко в цель. И, наконец, третье мгновенье: школяры набросились на бандитов, Ричард, неожиданно для других, отправил апперкотом бандита в воздух, Харакаяма сломала две грудные клетки с двух ударов, Дайко ударила второй раз Леону, заставив противницу расслабить тело и вытащить лезвия из спины Дакуман. А дальше все прошло, как по маслу: Кентаро вломил боссу, все остальные вломили пешкам, а Дайко отпрыгнула от окровавленной Леоны. Та, злобно зыркнув, первой побежала с поля боя — она была отнюдь не дура, понимала, когда надо ретироваться. После жестокого избиения бандитов смогло сбежать лишь четверо. Собмун и Винг даже за ними погнались, но не поспели. — Сбежали, суки! — недовольно высказался «Обезьяний принц», но тут же переключился на раненых друзей. Таец первый, кто стал спрашивать всех про их состояние. — Кентаро, не подыхай! — кричала Харакаяма, подхватывая падавшего после избиения босса Кентаро. — При мне ты никогда не сдохнешь! Не стойте столбом, — продолжала кричать Хара, — хватайте Дайко! Дакуман подхватили Рецу и Винг. Девушка хотела было сама выпрямиться и пойти, но свежие раны не позволили, да и Дайко усугублять положение свое не хотела. Но она все равно тянулась вперёд, к Кентаро. Когда Дакуман приблизилась к второй половинке, она тихонько спросила: — Кентаро…ты как? — …плюс одна ахуительная история для детей, — произнес тяжело дышавший Кентаро. Дайко выдохнула — парень был в порядке. А их друзья, громко обсуждав произошедшее, уводили раненых товарищей подальше от порта. Кентаро несли Сомбун и Харакаяма, а Дайко — Рецу и Винг. Таноми и Джун шли сзади, проверяя, не нападёт ли кто. А подобравший свою биту Ричард тащил по земле босса — Хакуюси направлялся в полицию, как папа учил: «Видишь бандита — иди в полицию». И шли они вперед, даже не заметив маленькую лачугу, стоявшей прямо у причала. А тем временем Леона с окровавленным носом бежала к своему мотоциклу, пока в голове её крутились мысли всякие: «Лысая сука! Как же она так?.. Черт побери, что ж теперь с отцом будет? Хотя, по делам получил, мразь. Воздастся ему за все, и за издевательства надо мной!» А пока Леона проклинала всех и вся, за ней бежали четверо бандитов. У них крутились мысли попроще: «Нам пиздец! Нам пиздец! Благо, Раймор Годзаэмон не пришёл!» — Госпожа Леона, подождите! — кричал один якудза. Но Леона, уже севшая на свой мотоцикл и надевшая шлем, помчала в ночной темноте, по побережью, обратно в Токио. Якудза, взыв, запрыгнули в один из стоявших автомобилей, на котором, собственно, бандиты и приехали. — Где ключи?! — Тут они, хвала богам! — Так заводи, ублюдок! Названный ублюдком бандит начал заводить автомобиль, как вдруг его сзади подняли! — Что за хрень?! — Медведь?! — Тут нет медведей! Гони, гони! Якудза безуспешно пытались завести автомобиль. И тут они резко опустились на землю и рванули с огромной скоростью в темень. Но им повезло меньше, чем Леоне: они, проехав пару метров, врезались в дерево. Машина — вдребезги, якудза — чуть не померли. Одного из них, кто сидел на заднем сиденье, схватила огромная рука, проломившая заднее стекло и вытащившая кричавшего бандита наружу. Некто с запахом рыбы изо рта поднёс жалкого человека близко к лицу и начал суровый допрос очень низким голосом: — Кто таков? Токиец? — Д-да! — Босс — Кавадзири? — Д-да! — Вот как…и кто вас так запугал, жалкое создание? — Школяры местные! Шелупонь, но такая страшная! — Школьники?.. — незнакомец задумался. Видимо, великан вспоминал свои школьные годы. — Ладно, уёбывай отсюда. Твои дружки уже в руках полицейских, так что ты единственный, кто спасется. Бандита отпустили, и тот побежал с огромной скоростью. А крупная фигура направилась к лачуге. На следующее утро Кентаро вновь лежал в больнице. Он был окружён цветами и едой, в основном от Джуна, Хары и, конечно, мамы. Но была ещё одна большая радость, связанная с больницей. — Знаешь, Дайко, если бы мне платили каждый раз, как я получаю пиздюли, я тебе бы купил весь мир. Дайко, с перевязанной спиной и двумя белыми кошками — обращенной Таноми и Люсей — на ней, поцеловала Кентаро в щёчку. Эти двое любителей жести передвинули свои кровати так, что казалось, будто это одна большая кровать. Ну разве не кусочек Рая? Но, как бы не хотелось наблюдать за нашими голубками, как бы не хотелось увидеть, как Ричарда хвалит отец, как друзья пациентов стараются пробиться к пострадавшим, как Арашияма планировал убийство Кентаро и прочее, надо дать героям отдохнуть. И пусть сил набираются, ведь это была всего лишь верхушка айсберга.