Fallen

Первым на следующее утро проснулся Луи. Как оказалось, человеческие объятия были очень тёплыми и уютными. Особенно если обнимают так крепко и бережно в то же время. Ангел решил, что Гарри достаточно поспал, ведь самое время завтракать. Ощутимо пихнув Стайлса в бок, Луи проорал на всю комнату: - ПОДЪЁМ, ПОДЪЁМ, ГАРОЛЬД, ПОДЪЁМ! – ответом был приглушённый стон Гарри, который, видимо, пытался прикинуться пылинкой на простыне. - Отстань, Лу, прошу, - пробормотал полуразбуженный парень, утыкаясь в подушку. У него ужасно болела голова, хотелось пить, спать и чтобы Луи был хоть немного более тихим. - Я хочу есть, Гарри, я требую еды, - Томлинсон продолжал настойчиво толкать Гарри и причитать что-то про свой урчащий живот, когда Стайлс с диким рыком поднялся и буквально вихрем понёсся на кухню. Он сделает что угодно за пять секунд тишины и покоя. Луи же был безмерно горд собой. Он на самом деле не подозревал о том, насколько люди плохо чувствуют себя на утро после сокрушительной пьянки. С безопасного расстояния ангел наблюдал, как Гарри, временами морщась и прикладываясь к бутылке с водой, варганит нечто вроде омлета. Луи рассматривал сосредоточенно сдвинутые брови, каштановые кудри, падающие на глаза, широкие плечи и руки, покрытые множеством чёрных рисунков. - Гарри, что это за рисунки у тебя на руках? - звонкий голос ангела показался Гарри схожим с грохотом взлетающего самолёта. Всё казалось слишком громким, слишком ярким, слишком раздражающим. - Это татуировки, - пробурчал парень. - А зачем они нужны? И как их делают? Я тру, но они не стираются, что это за чернила? – Луи и правда успел подойти и начать активно возить подушечкой большого пальца по кораблю на плече Стайлса. И тут случилось это. - Луи, заткнись, мать твою, пожалуйста, у меня ужасно болит голова, я ужасно себя чувствую, и мне меньше всего сейчас хочется говорить с таким раздражающим и наглым собеседником, как ты! – выпалив на одном дыхании свою тираду, Гарри выключил огонь под готовым омлетом и практически выбежал из кухни. Через пару минут раздался громкий хлопок входной двери. Томлинсон ошарашенно замер посреди кухни. До вечера он больше не видел Гарри.

***

Приблизительно в 6 часов на пороге квартиры появился Стайлс. Он выглядел куда более бодрым и свежим, чем с утра. Но это “совершенно не заботило” Луи. Он восседал на диване и смотрел очередной эпизод “Теории большого взрыва”. И если прошлой ночью Гарри смог быстро добиться его прощения, то в этот раз всё не сойдёт ему с рук так легко. Луи был серьёзно обижен. Настолько серьёзно, что когда Стайлс плюхнулся рядом на диван, одновременно протягивая Томлинсону чашку чего-то ароматного и горячего, тот демонстративно отодвинулся и ещё более усердно вперился в экран телевизора. - Луи, давай я просто извинюсь, а ты перестанешь дуться, а? – Гарри попытался пройти напролом. Это было большой ошибкой. - Ты серьёзно думаешь, что после того, как ты назвал меня наглым и раздражающим, я продамся за чашку коричневой бурды и извинения на «отвали»? – от возмущения ангел даже повернулся к своему соседу. Казалось, даже стоящие торчком каштановые волосы преисполнены негодования. - Ну, эта коричневая бурда очень вкусная, знаешь ли, - пришла очередь Гарри оскорбляться. Он полчаса ковырялся у плиты, чтобы приготовить какао, а этот небесный мудак ещё и высказывает своё «фу». - Ты действительно считаешь меня наглым и раздражающим? – голос Луи стал очень тихим и будто… виноватым. Почему-то не хотелось, чтобы зеленоглазый парень с очаровательными кудряшками думал о нём плохо. - Нет, конечно, нет, - Гарри даже подпрыгнул на диване. Кружка в его руке опасно накренилась. – Я просто ужасно себя чувствовал, наговорил глупостей, вот и всё. Я ничего такого не имел в виду. - О, ну тогда ладно, - Лу выглядел удовлетворённым таким ответом. – Так что за коричневую бурду ты приволок?.. Через час они всё так же сидели на диване и пялились в телевизор. - Пока у нас в доме есть какао, сигареты и эти смешные фильмы, я счастлив, - Луи развалился на диване и изредка пихал Гарри, который упорно пытался подобраться ближе к нему. Ангел с не меньшим упорством отбрыкивался. - Ага… Стоп, что? Сигареты? Так вот почему они у меня так быстро заканчиваются, маленький ты небесный пиздюк! Закончив свою пламенную речь, Стайлс запустил в Лу подушкой и многозначительно добавил: - Ты пропустил кое-что, Луи. - Что же? - Меня, - Гарри самодовольно улыбнулся. - Всех можно заменить, так что, нет, я назвал все составляющие, - ответил Луи, не заметив, как улыбка его собеседника померкла. - Тебе стоит думать, прежде чем говорить, - только полный дурак или глухой не заметил бы обиженных ноток в голосе Гарри. Он встал с дивана и потопал на балкон. Тяжело вздохнув, Луи направился следом. - Что я не так сказал? – можете не верить, но Томлинсону и в голову прийти не могло, что подобные слова могли ранить. И, судя по виду Гарри, сильно ранить. - Видишь ли, некоторым не нравится слушать о том, что они не так уж важны и их можно легко заменить кем-то другим. Особенно от людей, к которым они привязаны. - А ты ко мне привязался?- Луи наклонил голову на бок, пристально разглядывая Гарри. А затем, не дожидаясь ответа, крепко сжал одновременно обиженного и смущённого парня в объятиях. Когда Луи почувствовал, как его талию обвивают руки Гарри, то понял, что прощён. Трюк с объятиями он подсмотрел у какой-то влюблённой парочки, когда ещё был ангелом. Луи вообще нравилось наблюдать за людьми, хоть эти наблюдения и не сильно помогали ему сейчас, когда он сам должен был стать человеком. А Гарри просто всегда любил обнимашки. А при условии, что Луи был достаточно скуп на проявление каких-либо нежных чувств, то его объятия становились в разы дороже и важнее. - Ко мне ещё никогда не привязывались, - ангел озадаченно пробормотал это куда-то в область сгиба шеи Гарри. Неизвестно, сколько бы они так простояли в обнимку на балконе, если бы Луи не почувствовал, как Стайлса начинает мелко трясти от холода. - Придурок, вынесло же тебя на балкон в одной футболке!- неожиданно прикрикнул бывший небожитель, отстраняясь и выпихивая непутёвого друга обратно в комнату. Гарри лишь захихикал, умиляясь такой своеобразной заботе, но послушно позволил затолкать себя в гостиную. Стоит ли говорить, что с тех пор Стайлс старался как можно чаще разводить ангела на объятия?