Я тебя спас. Ты не против?

Хорошо, что по дороге домой я в таком состоянии не попал в аварию. Не хватало ещё из-за этой сволочи покалечиться или повредить Весту! Вспышка душевной боли довольно быстро сменилась злостью на Мишу. Как он мог? Зачем так говорил, так смотрел и так целовал? Я же поверил! Как последний простофиля взял и поверил! А он — так... Пока меня нет — какого-то парня привёл! Где он их только берёт в лесной глуши?! Может, на том отрезке дороги, где я попал в аварию, какая-то ловушка, вроде залитого водой полотна? Чтобы водители специально попадали в аварию. Вот улетает паренëк в кювет, и тут Миша – спаситель, мать его, со своим жидким мёдом и елдой наперевес! Операция «Капкан» выполнена. Да ну, бред, конечно! Хотя я в этот самый капкан как миленький попал — одни уши торчат. Скорее всего он просто вызвал одного из тех, как он сказал, «сладких мальчиков». Возможно, накинул немного к тарифу, чтобы тот успевал в любви признаваться. И не удивлюсь, что парень даже мог оказаться постоянным специалистом, и правда что-то чувствовать к Мише, оттого и искренность в голосе. Ведь этот «медведь» такой заботливый, нежный, добрый... и лживый насквозь, подонок! «Я сюда никого не вызываю. Я брезгливый», — ага, щаз! Как же! Кто же тогда стонал так сладко? Кроме бабы Веры и Тузика в Опушково больше никого нет! Тузик был со мной, а в бабе Вере я сомневаюсь, хоть она и за «свободную любовь», ëлки-иголки! Ну и голоса были мужские, но это уже мелочи. В любом случае измену я не прощу. Моя пушистая душа слишком ранима для принятия предательства. Или всë, или ничего! В общем, злился я и на Мишу, и на себя. Ведь я сам поверил и сам захотел. Ну вот, получил... А чего я ждал? Чем случайное знакомство отличается от интернет-знакомства? Тот же кот в мешке, только в реале. И кстати, эта сволочь с добренькими глазами ничего мне не обещала. Назад звал, просил не уезжать, предлагал встретиться — это было. А вот «будем жить-поживать да добра наживать» и «любить, пока смерть не разлучит нас» не говорил. Так что сам я виноват. Выдумал себе сказочку и сам же в неё поверил. Жаль, что мама Макса уже запустила процесс с больничным. Я, погруженный в свои эмоции, не предупредил её, и теперь оказался свободен от работы на целую неделю. А жаль. Я бы с удовольствием зарылся сейчас в какое-нибудь судебное дело из десяти томов и не вылезал оттуда, пока не забуду, как меня зовут. Приехав домой в понедельник уже после обеда, я первым делом удалил свой профиль в скайпе и выкинул симку, чтобы Миша больше никогда мне не звонил и не писал. А вот книгу с его автографом я выкинуть не смог. Во-первых, за неё деньги заплачены. Во-вторых, там настоящий автограф. Вдруг М. Разумовский когда-нибудь станет бешено популярным? Продам его автограф и наварюсь! Отольются мишке заячьи слëзки! А в-третьих, первые две причины чушь, а книгу я оставил себе как напоминание, что никому верить нельзя. Даже мудрым и добрым «медведям». На следующий день я немного отошёл от шока, и моя освобожденная от работы тушка потребовала действий. Я понял, что чего-то хочу, а чего именно — не понятно. Решил начать с уборки и вылизал всю квартиру до блеска. Обидно, но оказалось, что уборка — совсем не то, что мне нужно. Зато вокруг стало чисто. По-хорошему, хозяйке квартиры со своей проверкой надо приходить именно в такие моменты, а не как в тот раз, когда мы с Максом всю ночь играли в приставку и ели чипсы с попкорном, иногда в пылу битвы случайно роняя еду на пол. Когда уборка не помогла, я решил залезть на сайт знакомств. Почему-то хотелось с кем-то познакомиться, пофлиртовать. И даже, возможно, заняться виртом, ëлки-иголки! Я, правда, не пробовал, но ведь всё бывает в первый раз! Ну а что? Не только всякому зверью по деревням трахаться! Я тоже хочу. Хотя бы онлайн. Решив получить новый опыт с виртом, я создал профиль на специальном сайте, указав полностью левые данные, включая фото, и начал пролистывать чужие анкеты. Почти сразу мне прилетело сообщение от пользователя с симпатичным блондином на аватарке. Понадеявшись, что это судьба, я открыл переписку. «Здрастуйт мальчик! Я хотет ебат твой зоп и зуп! Смотреть на меня». И фотография смуглого, кривого и короткого писюна, до самой головки заросшего чёрными волосами. Кажется, фотография симпатичного блондина была скачана из интернета, как и у меня. Я скривился и удалился с сайта. Снова наступаю на одни и те же грабли! Ведь сам говорил про кота в мешке! Нет, надо действовать глобальнее! Зачем мне интернет-знакомства и вирт? Мне надо по-настоящему! Решено! На выходных созвонюсь с приятелями и завалимся в клуб. Есть у нас пара мест свободных взглядов, вот там и подцеплю свою любовь. Или просто вот понравится кто-то хоть немного — и сразу выпрыгну перед ним из штанов! Кажется, это называется «с первым встречным»? Ну и пофиг! Зато докажу, что я тоже трахаюсь, а не мучаюсь по этому лесному придурку! Я ещё ого-го! Да я... я... И тут я неожиданно понял, что утираю злые слёзы рукавом толстовки, а они продолжают катиться из глаз. Несмотря на эту слабость, от гениальнейшей в высшей степени идеи пойти в клуб, чтобы кого-нибудь снять и забыть эту зверину, я не отказался! «Назло кондуктору куплю билет, пойду пешком», вот только дождусь пятницы-развратницы! И пусть друзья только попробуют отказаться! Да я их за шкирку вытащу! Нечего дома сидеть! Правда, когда эти самые приятели позвонили в среду днём и, спонтанно собравшись, позвали меня в тот самый клуб, на который я делал ставку, я почему-то сам слился. Не знаю, почему. Может, потому что среда — не пятница? А месть — это блюдо, которое подают холодным? Чего торопиться? В среду — это не месть, а мстя какая-то. Нет. Я так не хочу. Я хочу, чтобы ух! Чтобы все знали, что я ого-го! Но в пятницу. Так я провалялся всю неделю дома. Подъедал у Макса его тефтели, лупился в телевизор и изо всех сил старался не думать о сказочном лесе, его хозяине и вообще о времени, которое я провёл в той деревне. А в пятницу я снова отказался от клуба. В голову начали закрадываться мысли, что всё это глупо. Ну кому и что я докажу? Миша об этом не узнает, а мне потом от самого себя противно станет. Плюс риск нарваться на извращенцев или заразу какую. Нафиг! В крайнем случае мои планы можно будет осуществить в следующую пятницу. Или через неделю. Или когда-нибудь потом. В субботу днём Макс вернулся от своей девчонки, чтобы взять какие-то вещи и снова уйти к ней, только уже на все выходные. Кажется, я был прав, и они правда скоро съедутся. Вон какой довольный, и лыба до ушей. Наверное, только из кровати вылезли. Я вздохнул. Зависть ни к чему хорошему не приведёт. Если у них всё складывается — то и очень хорошо! А я найду себе другого соседа. С Максом будем дружить, как и раньше. — Ванëк, чего тухлый такой? У тебя куча выходных! Займись делом. Проветрись! Сидишь дома, как задрот. Ну или это... в душ хотя бы сходи, уж извини за откровенность. Ты вроде в этой толстовке с понедельника шаришься? — я хмыкнул. Вот для чего нужны друзья. Они скажут то, что постесняются другие. А я что-то и правда себя запустил. — Я сейчас сваливаю, вернусь в воскресенье вечером. Лады? — Лады. — Тогда гуд бай! Сходи, проветрись, правда. Там у подъезда, кстати, такой классный хаски! Умный — кабзда! Только имя дурацкое. — Какое? — хаски в мой чёрный список не попадал, в отличие от всяких там косолапых. А имя и правда узнать интересно. Что может быть нелепей какой-нибудь понтовой Брунгильды? — Бобик вроде. Прикинь, хаски — настоящий, с хвостом-метëлкой, как у лисы, и «Бобик», — кажется, Макс не догонял, как можно породистого пса назвать простым именем. — Ну вдруг он по паспорту какой-нибудь Бортоломео? Или Бернардол? А сокращённо Бобик, — с моим «закадычным другом» так и было. По паспорту Туз — имя короткое, но звучное, а по-простому Тузик. В груди защемило. Интересно, хаски сейчас так же обнимается и лезет в кровать к Мишиному новому увлечению? Ведь ему не объяснить, что хозяин его — сволочь последняя и предатель. — Да ну, всё равно стрëм. Ладно, неважно. В общем, не кисни, на радуге зависни, — Макс хитро подмигнул и наконец-то свалил, хлопнув дверью. А я решил последовать дружескому совету и пошёл в душ. Поставил на стиральную машинку переносную колонку и включил музыку, выбрав трек погрустнее. Петь я не умею. Вообще. Это сейчас мне «медведь» в душу плюнул. А его родственник, ещё в моем детстве, что-то сделал с ухом. Так что взаимоотношения с косолапыми у меня всегда были напряжённые. И так как в ноты я не попадаю, то пою только в своей машине или когда дома никого нет. И только в душе — чтобы шум воды хоть немного заглушал издаваемые звуки. Заунывная песня переключилась. Обычно терпения моих соседей хватает минут на двадцать, а потом они начинают стучать по трубам. Так и в этот раз, с точностью повторяя за Плавалагуной её виртуозно высокие ноты, близкие к ультразвуку, я услышал металлический стук. Вот как так? Почему мне кажется, что я пою так же, а может даже чуть лучше той синей инопланетной тëтки из «Пятого элемента», а мои соседи этого не замечают? Принижение таланта налицо! Я выключил музыку и, завернувшись в банный пушистый халат, в клубах пара вывалился из ванной. Не русская баня, конечно, но тоже неплохо! В дверь настойчиво позвонили. И кажется, уже не в первый раз. Блин, наверное, соседи не вынесли оперную арию в моём исполнении и пришли об этом сказать. Ëлки-иголки, неудобно-то как! Натянув самую милую улыбку, чтобы искренне заверить разъярённых жильцов в том, что исполнитель жутких визгов живёт не в этой квартире, я открыл дверь. Почти весь дверной проём своей могучей фигурой заслонял Миша. — Привет. Вань, нам нужно поговорить! Вот так просто. Вот так просто он заявляется тогда, когда я более-менее начал отходить, и говорит, что нам надо поговорить! — Вали отсюда! — Вань... — Проваливай, я сказал! — заорал я и попытался закрыть дверь, но Миша просто дëрнул за ручку, и дверь распахнулась, унося меня за собой по инерции. А этот урод просто впихнул меня обратно в прихожую и зашёл сам, аккуратно прикрыв дверь и щëлкнув замком. — Ты чего творишь?! Выметайся из моего дома! Это нарушение частной собственности! — более-менее нормальное настроение испарилось без следа. Да как он смеет заваливаться без приглашения и так смотреть на меня? Словно он скучал! Сволочь! — Вань! Давай поговорим! Ты всё не так понял! И вот тут меня перекрыло. Это сколько же наглости нужно иметь, чтобы такое заявлять?! Меня затрясло от злобы. Адреналин взорвался в крови, и мою тушку подкинуло на месте. Издав боевой клич команчей, я бросился на предателя. Первым ударом я сломал ему нос. Алая кровь забрызгала стены и мой светло-серый халат. Да и похрен! Со второго удара посыпались зубы. Штук пять, не меньше! Хук справа — и Миша с болезненным стоном падает на колени. Кажется, я сломал ему рëбра. Вертушка по русоволосому затылку — и мой враг повержен окончательно. Осталось плюнуть на лежащее тело и брезгливо вытереть кулак от звериной крови. И надо бы сказать какую-нибудь короткую, но ëмкую фразу, вроде «И так будет с каждым». Эх, жаль, заранее не придумал, а эта по смыслу не подходит! Мои волосы в идеальном порядке, халат не распахнулся, а на лице брутальное спокойствие. Как завещал Брюс Ли* — я порхал, как бабочка, и жалил, как пчела. Вот она, моя сладкая месть! — Вань! Просто выслушай меня! Пять минут, просто дай мне пять минут! — чуть сдавленно, но спокойно попросил Миша и меня вынесло из собственных фантазий, показав реальность: я со всей дури молочу Мишу по корпусу, но он только напряг пресс и отводит голову, чтобы я не попал по лицу. А все мои удары для него как шлепки — не более. Но главное — по моему лицу текут злые, очень злые слёзы, рождённые болью и обидой. — Урод! Проваливай отсюда! Мудак деревенский! Ненавижу тебя! Ненавижу! — шипел я, щедро выплëскивая всю свою горечь, которую маскировал все эти дни. Сказать правду в звериную морду — бесценно! С каждым моим ругательством Миша темнел лицом и хмурился всё больше. Ага, правда глаза колет? Ну вот и слушай! — Предатель! Извращенец! Проваливай в свой лес, ебись со своими мальчиками сладкими, медведь придурочный! Хотя, какой ты медведь?! Ты козëл! Самый настоящий козлище! Зоофил, блядь! — и тут Миша неожиданно улыбнулся. — Чë ты лыбишься? Чë ты лыбишься, я тебя спрашиваю?! Ненавижу тебя! Бесишь! — Вижу, что тебе не всё равно, зáюшка. Это самое главное. А от ненависти до любви один шаг, – улыбнулся он и, ловко развернув меня за шкирку халата, прижал мои руки к бокам и просто понёс в комнату, прижав к своему телу, чтобы меньше брыкался. Я продолжал ругаться, вырываться и пинаться, не гнушаясь метить пяткой Мише в пах, но всё никак не мог нормально прицелиться. Жаль, что он нёс меня лицом вперёд — возможность плеваться автоматически исчезла. Дëргаясь, как рыба на крючке, я мотал головой, желая разбить ему нос, укусить или оцарапать — неважно; но всё безрезультатно. Миша спокойно занëс меня в комнату, сел на широкую часть нашего углового дивана и посадил меня себе на колени. Мои руки он скрестил на груди, прижав их левой лапой, а ноги зафиксировал своими коленями, не давая мне дëргаться, максимум — вибрировать. — Выслушай меня. А потом, если захочешь, я уеду и больше никогда не появлюсь. Согласен? — выдохнул он мне в ухо, задев мочку уха губами. — Как ты вообще узнал мой адрес, сволочь? — Зная номер машины, это не сложно, — усмехнулся Миша, а меня накрыла новая волна злости, и я задëргался, будто по мне пустили ток. Усмехается он ещё! Козëл косолапый! — ТИХО! — громыхнул Миша и чуть встряхнул меня. — Просто пять минут, Вань! Идёт? — я кивнул, постаравшись вложить в этот кивок всё своё презрение. Когда такой бугай держит тебя и помощи ждать неоткуда, альтернативы, кроме как слушать нет. — Я просил тебя позвонить, если надумаешь приехать! Надо было сообщить, и никакого недопонимания бы не было. — Конечно, трахнул бы того парня в другой день, да?! Сегодня Ваня, завтра Даня. Какая, нахрен, разница? — Нет. Я ни с кем не был всё это время, не придумывай. Просто я шесть дней жил на квартире, а не дома. Ещё в пятницу уехал из Опушково. А в мой дом сразу после свадьбы приехали Серый с Лизой. Брачная ночь, медовый месяц, точнее, несколько дней. — Что за бред? — Ну, вот так вот. Серый позвонил заранее, попросил. Я не могу единственному брату отказать, Вань. Пустил их. — Нафига им вообще к тебе ехать?! — Потому что природа, спокойствие. Лизка, она такая, за экологию. Кстати, я узнал, что такое стиль бохо. Это, если вкратце, естественность и единство с природой. Вроде хиппи, только без травки. — Да мне похрен! — Ну, в целом, мне тоже. Так вот... Лиза не захотела ехать на базу отдыха. Говорит, что там всë искусственное. А у меня им гостить очень нравится. Они же с Виталиком пару раз в месяц приезжают, баню топим, шашлыки жарим. — Ехали бы на отдых! На дикий пляж! — Вань, они свадьбу сыграли. Не у всех есть средства на свадебное путешествие. Подкопят — поедут... Я не знаю, что ты видел, но меня ты видеть не мог. Потому что меня там не было. — Думаешь, я поверю? Ха! Бред сумасшедшего! Я твой голос слышал и парня какого-то, а не девчонку! — Так. Я понял. Секунду, — он привстал, не отпуская меня, достал из кармана джинсов телефон и, потыкав в экран, вытянул руку. Фронтальная камера бесстрастно отразила Мишу и меня, почти лежащего на нём, с горящими глазами и торчащими во все стороны волосами. — Здорóво, Мих! — на экране появился мужик, видимо, тот самый Серый. Несмотря на впалые щëки, отдающие синевой из-за пробивающейся чёрной щетины, было видно, что мужик он крупный. Грубые черты лица, массивная челюсть и широкие зубы открыто на это намекали. — Привет. Серый, а Лиза рядом? — Ща. Лизок, подойди сюда, пожалуйста! — за кадром раздались шорохи. — А вы уже разговариваете, да? Ванëк, привет, я Виталик. Мне Миха уже рассказал немного, в чём дело. Слушай, ну мы не думали, что ты приедешь. Мишка добро дал, мы и завалились, три дня из койки не вылезали, сам понимаешь, — забубнил он, весьма смущённо посматривая в камеру. — Уже звонят? Ну-ка, дай-ка мне! — произнёс голос рядом, и я уставился на экран смартфона. Рядом с Серым появилась миниатюрная блондинка с короткой стрижкой. Росточком она доставала Виталику по грудь. Но у Дюймовочки был такой густой контральто, звучанием которого не всё мужики обладают. Почему-то сразу стало понятно, что она не из робкого десятка. — Привет! Ребята, хорош страдать ерундой! Спасибо, конечно, за хлеб-соль, но теперь мы к вам только в вашем присутствии! Ну вас нафиг! Мы-то хотели на краю мира вдвоем побыть, а сами на юного вуайериста напоролись! Надеюсь, парень, ты не сильно там залип? — Н-нет. Я вообще ничего не видел. Сразу вышел. — Ну тогда заканчивай делать всем мозг — и нам в первую очередь, — Лиза подмигнула, а я только хлопал глазами. — Н-но обувь? — заткнулся я, пытаясь припомнить всё улики доказанного преступления. — А что обувь? — Ботинки большие стояли. Мишины, — я даже растерялся. Они всё были так уверены в том, что говорили! А на меня смотрели как на глупого ребёнка. — Виталик! — скомандовала Дюймовочка не хуже генерала, и Серый исчез из поля зрения, чтобы через секунду показаться снова и продемонстрировать свои ботинки. Обычные ботинки, размера, должно быть, сорок восьмого. Где, блин, они их покупают? — А ваша обувь, Лиза? Если вы были на свадьбе, то, где ваши туфли? Или сапожки там... ? Невесты же нарядные... — нет, я их всё-таки прищучу! Выведу всю шайку преступников на чистую воду! — Ох, парень, вот ты прикопался, а? — восхитилась она и звякнула десятком браслетов на тонком запястье. — У нас свадьба. Первая. Белое платье, фата, все дела. И брачная ночь первая. Чуешь, куда я клоню? — Э-э... — Трахались мы, — рубанул Серый, обнажив свои широкие зубы в плотоядном оскале. — В фате, чулках и туфлях. Нам по приколу, ясно? Не все в брачную ночь подаренные деньги считают! Кое-кто использует её по назначению. И другие ночи тоже. Я молчал, не зная, что сказать. — Вопросы есть? — Лиза цепко просканировала меня острым взглядом. — Н-нет. — Ну и ладушки. Миритесь и ждите в гости к следующим выходным. Намасте! — неожиданно мягко улыбнувшись, она сложила ладони в характерном жесте и отключилась, ещё раз звякнув браслетами. Я молчал. Неужели и правда, там был не Миша? Я же не видел его... Нет, что-то не сходилось. — Я видел твою машину. И Тузика. Зачем врёшь, что на квартире жил, если я видел своими глазами? Или сейчас расскажешь про пришельцев, которые угнали Патриот с собакой? Кстати, где Тузик? — У подъезда с малышнëй остался. Его там тискают и фотографируют. Минута славы, он кайфует. Не беспокойся, не убежит, – отмахнулся Миша и перехватил меня поудобнее. — Я и правда приезжал в тот день в Опушково. У бабы Веры в подвале трубу прорвало. Маленький свищ, но моментом всё затопило и пришлось котёл выключать. Представляешь деревенский дом зимой без отопления? Вымерзает всë моментально! Она позвонила мне, потому что больше некому, а я нашел мастеров и приехал к ней. Вместе с Тузиком. Мы весь день последствия устраняли и банки с соленьями-вареньями из воды вылавливали. — Так та машина, что стояла рядом с твоей... — Рено? Да, это машина мастеров. Хочешь, покажу их номер на сайте объявлений, вызовем сюда со всем оборудованием, и ты сам всё увидишь? — А Тузик? — А что Тузик? Не захотел лапы и хвост мочить и свалил из дома гулять. Тебя увидел и здороваться побежал, видимо, — я молчал, припоминая, что хаски и правда пришёл от бабы Веры, а потом ушёл в том же направлении. — Но почему ты приехал только сейчас? Неделя прошла! — Так я только сегодня утром узнал, что ты приезжал! Серый с Лизкой тебя не заметили. Тузик тоже промолчал, зараза. А вот баба Вера усмотрела, пока мы в подвале трубы меняли. А мне не сказала, забыла. Я же тебе после звонил, но ты телефон выключил, а скайп недоступен! Уж извини, но после того, как ты месяц увиливал от любой встречи, я подумал, что ты больше не хочешь меня видеть. И я принял твоё решение. Даже... кхм... неважно. А сегодня баба Вера пришла с ватрушками и про тебя спросила. И обмолвилась, что ты приезжал. Вань, я думал из неё всю душу вытрясу, пока подробности узнаю! И сразу сюда рванул. Ватрушки те так на столе и остались. Ну а адрес я ещё давно узнал. На всякий случай. Я молчал, боясь поверить. Неужели я так тотально ошибся? Ëлки-иголки! — Не веришь? Вот, смотри! — Миша понял моё молчанье по-своему и снова потыкал в смартфон, отдавая его мне в руки. На экране появилась картинка: на Мишиной кухне за столом сидит баба Вера в своём ситцевом платочке и цветастом халате и напряжённо всматривается куда-то в сторону объектива. — Мишаня, а куды смотреть-то? — озадаченно спросила она. — Вот сюда, — голос Миши, который снимал видео, прозвучал громче бабы Веры, а по камере пару раз стукнул палец, закрывая изображение. — Агась, поняла, — баба Вера сосредоточенно уставилась в объектив, не отводя пристальный взгляд голубых глаз. Она так старалась смотреть в кружок камеры, что её зрачки самую малость собрались «в кучку». — Уже можно, говори. Запись идёт, — разрешил со вздохом Миша, и бабулька встрепенулась. — Я, Игнатьева Вера Васильевна, одна тысяча тридцать восьмого года рождения, проживающая по адресу... — Баб Вер, Ваня тебя и так узнает, — хмыкнул Миша. — Давай по делу. — Агась. Поняла. Так вот... Я обещаю говорить правду, только правду, и ничего кроме правды! — торжественно начала она, сев по стойке «смирно». За кадром послышался горестный вздох Миши. — Со всей ответственностью заявляю, что видáла Ванюшкину машину в понедельник, примерно около десяти часов утра. Данное автотранспортное средство с госномером З499ЯЦ 77 направлялся в сторону проезжей части. — Баб Вер, не бывает таких номеров, — простонал Миша и я мысленно увидел, как он делает характерный жест «рука-лицо». — А я видела! Вот будет тебе девятый десяток, тогда и поговорим, чаво ты увидишь с соседнего участка! — огрызнулась бабулька и продолжила: — Доложить об энтом факте посещения своему соседу и другу, Михаилу Разумовскому, я забыла по причине преклонного возраста. И из-за труб этих проклятущих, будь они неладны, — на мгновение баба Вера выпала из образа идеального свидетеля. — Кхе-кхе... Таким образом, признаю: факт наличия гостей в лице Ванюшки был! Мишаня о приезде зазнобы знать не знал до сегодняшнего утра. Пока меня склероз не отпустил. Клянуся! — и она дважды ударила себя сухоньким кулачком по тщедушной груди, подняв затем ладонь. Кажется, этот жест я видел у Шелдона Купера в сериале «Теория большого взрыва». Прикол. Баба Вера что, смотрела «ТБВ»? Может, она ещё и на клингонском шпарит? — Вот. А теперь время записи посмотри, — тихо попросил Миша и снова будто случайно задел моё ухо. Я потыкал пальцем в экран. Четыре часа назад. Сразу до того, как выехать в Москву. — Но я думал... и лепестки роз на полу... — растерянно пробормотал я, понимая, что все мои доказательства рассыпались в пыль. Значит, я ошибался. А это значит, что... Ëлки-иголки! — Вань, ну где лепестки роз на полу, и где я? — улыбнулся Миша и прижал меня крепче, зарываясь носом в мои ещё чуть влажные волосы. — А теперь самый главный вопрос. Зáюшка... Ты приезжал, чтобы остаться? — его руки расслабились и скользнули по моим плечам, оглаживая их под толстой махровой тканью. — Д-да... Я хотел. — А сейчас? — хрипло спросил он и обвел губами хрящик ушной раковины, заставив меня поëжиться от нежной ласки. — А сейчас посмотрим на твоё поведение. Кстати, что ты имел в виду под тем «даже»? Ну, когда говорил, что «принял моё решение не общаться и даже...» – что «даже»? — Миша молчал. — Эй? Расскажешь? — Хорошо. Через два дня после свадьбы Серого и Лизы, когда я ещё был на квартире, я понял, что общаться ты вообще не хочешь, а потому сменил номер и удалился из скайпа. Я разозлился и позвонил в то заведение, где оказывают интимные услуги. Попросил прислать стройного молодого человека, светло-русого, с голубыми глазами. И попросил, чтобы он представился Иваном. — Ты заказал проститутку, похожего на меня? — меня словно по голове ударили, и я уже не знал, плакать или смеяться. — Ну да, заказал. Но посидел, представил, что вот сейчас кто-то незнакомый придёт, а я буду сам себя обманывать, окунаясь в воспоминания, и отказался от этой идеи. Вань, я отменил заказ минут через пять после оформления. Тот парень даже выехать не успел. Доказать нечем, кроме детализации звонков, но я прошу просто поверить мне. Я закрыл глаза. Конечно, мне обидно, что пока я сидел дома, Миша пытался кого-то заказать. С другой стороны, ведь он ждал меня месяц, а я не давал ни единого намёка, только отмазывался. Более того, я и сам хотел заняться сексом с Сержем, барменом из бара. Чем такой случайный секс лучше вызова проститутки? Ничем. А ещё я зарегистрировался на сайте знакомств, желая словить вирт и хотел пойти в клуб, чтобы кого-нибудь снять. Ëлки-иголки, а вот про это Мише, наверное, лучше не знать. Счёт 1:3, я веду. — Вань, ты мне веришь? — Верю. Но номера того заведения сотри. — Конечно. Вань...Мальчик мой... Зáюшка, ты поедешь с нами? Мы с Тузиком специально приехали за тобой. Не всë будет просто, но давай попробуем? Что скажешь? Миша развернул меня к себе лицом и, не отрывая взгляд от моих глаз, пробрался горячими ладонями под халат, чтобы жадно шарить по телу. Намеренно задевая чувствительные соски, он заставил меня выгнуться навстречу, открыв шею и ключицы. Оказывается, в халатах, если их носить на голое тело, есть куча преимуществ. Всего через минуту на мне из одежды остался только махровый кушак, на котором повисла остальная ткань. Миша настойчиво оглаживал мои плечи, пробегался пальцами по груди и сжимал бëдра, задавая направление и заставляя елозить ягодицами по его бугрящейся ширинке. Моя кожа пылала от его прикосновений, а в голове билось только одно желание — чтобы он продолжал. Грубоватая ладонь обхватила мой член одновременно с поцелуем, отчего где-то внутри меня взорвалась небольшая вселенная. Перед прикрытыми веками всё поплыло. Поймав ритм, я уже сам двигал бëдрами, одновременно потираясь о ширинку и толкаясь в Мишин кулак. Свои руки я закинул ему на шею для дополнительной опоры и утонул в ощущениях. Все внутренности скручивались в пружину, собирая напряжение всего тела в одном месте. — Ванечка... мальчик мой нежный, — выдохнул Миша, целуя меня в шею, когда я откинул голову назад. — Ты же хороший мальчик? — Д-да... — Тебе нравится, когда я делаю так? — Д-да... — А так? — Д-да... — А хочешь ещë, маленький? — Д-да... — А поедешь со мной? — Да... — И мы будем заниматься любовью? — Да! — Обещаешь? — Да! Скажи, как это будет! Скажи мне... — Нежный мой, ласковый, любимый... Бархатный и такой чувственный! У меня перед глазами темнеет, насколько я тебя хочу, зáюшка! Хочу подготовить тебя для себя, растянуть. Хочу, чтобы ты стоял на коленях и раздвигал ягодицы руками, как тогда, в первый раз. Хочу жëстко трахать тебя, чтобы ты кричал подо мной, цепляясь пальцами за простынь! Зáюшка мой славный... — Миша жарко нашёптывал мне непристойности, и меня вело от этих стыдных, но искренних желаний! В голове проносились яркие картинки, и я понимал, что да, я хочу всё именно так, как рычит мой «медведь». — Хочу натянуть твой рот, из которого недавно вылетали оскорбления в мой адрес, на свой член, и трахать тебя, держа за волосы. Хочешь? — Да! — Хочу, чтобы твой острый язычок порхал по уздечке, а потом толкнуться в тебя до самого горла, на секунду перекрывая кислород, — хрипло шептал он в ухо и наверняка чувствуя, как меня колотит. — Да! — Хочу накачать тебя своей спермой, чтобы она вытекала из растраханной дырочки и струилась по бëдрам. Или на губы. Безумно хочу кончить на твои губы, чтобы сперма стекала с подбородка. Ты позволишь мне это, зáюшка? — Да! — я уже мог только хрипеть, чувствуя приближение конца. — Тогда кончи для меня! — рыкнул он, ускорил движение ладонью, и моë тело свело судрогой. На живот Миши брызнула горячая сперма. — Хороший мальчик... Самый лучший... Зайчик пушистенький, — бессвязно бормотал он, покрывая мои плечи колючими поцелуями. Я расслабленно развалился на «медведе», как мешок с картошкой. Напряжение было сброшено, и блаженная нега растащила меня, как амëбу. Единственное, что я мог — глупо улыбаться и держать свои слюни при себе. — Какой ты красивый, мальчик мой! — Миша укачивал меня, как маленького ребёнка, и мягкими движениями пальцами водил по спине. Кажется, я даже начал засыпать... Внезапно в подъезде что-то оглушающе громко завыло. Я подскочил на Мише и прикусил язык от неожиданности. Ëлки-иголки! Неужели в Москве появились оборотни? Душераздирающий вой повторился, отражаясь от стен и увеличиваясь из-за эха многократно. — Твою мать! Вань, я совсем забыл про Тузика! — Миша чмокнул меня во вспотевший от испуга нос и быстрым шагом направился к двери. — Тузик! Ко мне! — из подъезда послышался приближающийся цокот когтей. — Что, еле вырвался от детишек и ретировался в подъезд? Иди, поздоровайся с Ваней! — прогудел Миша, пропуская пса в квартиру. Ëлки-иголки! Таким красивым я Тузика ещё не видел. Шею обхватывал красивый кожаный ошейник с биркой, где указано имя хаски и контакты хозяина, а вот на серой шерсти в самых разных местах висели яркие заколки-крабики, которые обычно вплетают маленьким девочкам в причёски. Несколько прядок шерсти были собраны в хвостики и торчали в разные стороны. — Это вы для Москвы так прибарахлились? Чтобы быть в тренде? — я со смехом потрепал хаски по загривку. Пëс встряхнулся и заколки посыпались на пол. — Нет. Там детишки во дворе спонтанно решили поиграть в парикмахерскую. Тузик, видимо, пал жертвой красоты и стиля, — гулко рассмеялся Миша. — Ну что, собирай вещи? Поехали? — Я ещё не принял окончательное решение, — задумчиво протянул я, судорожно вспоминая, что именно нужно взять и куда я зашвырнул спортивную сумку. — Принял. — Когда это? — За минуту до того, как кончить у меня в руках, зáюшка! — «медведь» подошёл и не спрашивая поцеловал. — Я спросил, а ты согласился. Припоминаешь? — Д-да... Кажется, — внутри всё затрепетало. Неужели я сейчас уеду? С ним? В Опушково? Поверить не могу... Блин. А сумку-то Макс забрал, когда одежду собирал! — Славно. Тогда давай собирать вещи. У меня большие планы на эту ночь. Кроме своего согласия на поездку, ты мне ещё кое-что пообещал. Помнишь? А обещания всегда нужно сдерживать, — хитро поблëскивая глазами произнёс он и поцеловал меня ещё раз. Ëлки-иголки, да ну и пофиг на эту сумку! В пакетах всё довезём!