Есть ли путь домой?: 1.Ты поймешь, что меня не сломить

      По мере продвижения на север становилось все теплей и Хакода начал замечать изменения в принце. В частности в его Покорении.       Зуко никогда не создавал огонь, но если он оказывался на палубе после того, как зажигались фонари, Хакода мог видеть, как их пламя склоняется к мальчику, словно подхваченное ветром. Когда он помогал в прачечной, в воздухе всегда стоял пар. Хакода не был уверен, нагревается вода специально или это получается у юного Покорителя само собой. Последнее его не удивило бы, как не удивляло то, что в последнее время Панук и Токло гораздо реже увиливали от своих обязанностей по стирке.       Хакода не собирался запрещать мальчику делать работу комфортней. Пусть делает, им же легче.       Но самым странным было то, что принц не только не Покорял пламя, но, казалось, всеми силами избегал его. По словам Кустаа, во время посещения лазарета для лечения мальчик всегда держался подальше от печки, если она была разожжена. Целитель сначала думал, что принц старается предотвратить любой случайный инцидент с огнем, но судя по тому, что он знал о Покорителях Огня, управлять внешним пламени было сложней, чем своим, да и вряд ли длины лазарета хватило, чтобы не дать Зуко Покорить огонь в печи.       Нет, кроме осторожности, была другая причина того, что принц мгновенно исчез с палубы, стоило случайно опрокинувшемуся фонарю поджечь ящик со свитками (к счастью, пустыми). Или почему он каждый раз вздрагивал, чихая и вызывая этим искры.       Повязка на половине лица мальчика подсказала Хакоде ответ. ***       Зуко прислонился к перилам и вздохнул. Из трюма снова донеслось шуршание. Мальчик слышал эти странные звуки уже полторы недели, с тех самых пор, когда они вышли в плавание. Он пробовал сказать о них Токло, но тот отмахнулся, заявив, что это, наверное, крысо-кроль, пробравшаяся на корабль в порту. Зуко в этом сомневался, но не думал, что на его сомнения обратят внимание.       Он посмотрел на темнеющее небо и услышал, как кто-то позади него зажигает фонари.       Пламя фонарей наклонилось в сторону Зуко. Он не сразу это заметил, потому что редко выходил на палубу после захода солнца, но когда заметил, тут же пожалел об этом.       Здесь было лучше, чем на «Вани», где свечи и фонари горели везде без всякого присмотра (кругом металл, гореть нечему). Ему удавалось сохранять спокойствие во время медитации, потому что дядя был недалеко, достаточно близко, чтобы помочь, если всё выйдет из-под контроля.       Стыдобище. Покоритель Огня, боящийся огня. Боящийся настолько, что не может создавать собственный огонь. Он слышал голос отца: «Ты слишком слаб. Ты позоришь меня». Он слышал собственный голос: «Мне очень жаль. Я стану лучше». Хотя было так тяжело пытаться стать лучшим во всем.       Зуко надеялся, что отец ответит на его письмо. Хотя без обратного адреса ястреб-посыльный не мог найти корабль, но сокол-гончая мог. Или ворон-ширшу. Зуко знал, что у Королевской связи они были. Послания за границу лучше всего было отправлять именно с ними.       Отец позволит мне вернуться… верно? Он должен. Я его сын. Он сожалеет о том, что изгнал меня… правда? И я стану лучше! Разве я не научился уважению?       Ведь научился… да?       Зуко вздохнул.       Если я хочу вернуться, мне придется научиться Покорению заново. Отец не примет меня, если я не могу создать даже искру.       Он оттолкнулся от перил и, опираясь на костыль, пошел в каюту. Он начнет тренироваться, когда все заснут — сомнительно, что Шеф Хакода будет в восторге, если застукает Зуко за Покорением. И надо будет быть осторожным — деревянный корабль не лучшая тренировочная площадка. И придется что-нибудь решить с ногой.       Будет сложно. Скорей всего, это плохо для него кончится.       И что в этом нового?