***
Кира грациозной походкой, как будто хищная пантера в брачный период, когда у нее начиналась течка, плавно покачивая своими плоскими складками (вместо округлой пятой точки, с которой моей дорогой невестушке не посчастливилось родиться), прошла мимо меня, сидящего на кровати и зыркающего на вычурный рисунок виниловых обоев на стене. На тумбочку из красного дерева (да, мои родители любили роскошь, особенно мама, которая за эту, как она говорила, эксклюзивную вещь, отвалила баснословные деньги. Мне же было наплевать, для меня это просто кусок древесины с выдвижными ящиками из того же материала.) моя суженая положила пачку латексных контрацептивов и большой тюбик какого-то крема. Шелковый пеньюар с легкостью слетел с ее тела, и Кира предстала передо мной в образе Евы. Миниатюрная грудь первого размера, чуть блестящая (видимо, от лосьона) аристократически мраморная кожа, гладко выбритая пизда (а не так, как обычно она любила оставлять колючий ежик, именуя его интимной стрижкой), плотоядный огонек в серых глазах — еще совсем недавно мое тело мгновенно отреагировало бы тяжестью в паху и приливом спермы в яйцах, но что-то пошло не по плану. — Андрюш, я сделала себе клизму, — поглаживая соски круговыми движениями пальцев, Кира игриво подмигнула мне. Мое лицо перекосилось набок, я смотрел на нее с видом умственно отсталого. Совсем спятила, какая клизма, зачем, что-то случилось? — я ни хрена не понимал. Несколько секунд я пытался переварить услышанную информацию, пока до меня не дошло, что Кира намекает на анал. Ну конечно! О чем я, блять, думаю? Наверное и крем, который она притащила, нужен для смазывания ануса. Она знала, что я люблю заниматься анальным сексом. Вот только Кире эта практика была не по душе, но ради меня она откидывала все свои страхи, принципы, убеждения, и покорно, даже с наслаждением на лице, становилась передо мной раком и тихо стонала, пока я долбил ее в задницу. Сама святость! Все для любимого Андрюши! — Кир, давай не сегодня, я прошу тебя. Я спать хочу чертовски, у меня глаза слипаются, — устало ответил я, и казалось, что в моем голосе прозвучала обреченность. Но моя ненаглядная не отступала. Кира залезла ко мне на колени, ее рука схватила мою за запястье и с силой притянула к своей обнаженной промежности. Мои пальцы скользнули внутрь теплого, влажного лона. Я начал осторожно двигать ими, надавливая подушечками на нервные окончания стенок влагалища; горячий клитор бешено запульсировал, касаясь моей ладони. По фалангам потекла вязкая смазка. Хорошо, что не сквиртанула, как в прошлый раз, заляпав мой живот липким секретом из манды. Мне стало противно и мерзко. Я сбросил Киру с себя и вскочил с кровати. — Андрюш, ну ты чего? — она обиженно посмотрела на меня. Но я снова увидел в ее глазах тот самый страстный огонь. Кира подошла совсем близко и засосом припала к моему рту. Я не стал сопротивляться, надеясь, что сейчас, наконец-то, мой хуй нальется кровью и я смогу удовлетворить все физиологические потребности невесты, да и свои тоже. Она прижалась голым телом к моему пока еще одетому, не оставив ни единого миллиметра свободного пространства между нами. Словно мартовская кошка, Кира терлась о мою одежду всеми своими прелестями, медленно опускаясь вниз. Она встала на колени, и ее лицо оказалось на уровне ширинки моих джинсов. Честно признаться, сосала она не очень. Нет, конечно, самые азы горлового минета Кира уже освоила, но если взять ту же Ларину, например, или Изотову, то эти шлюхи полировали мой член куда искуснее. Я закрыл глаза, предвкушая какое-никакое, но все-таки наслаждение. Ее пальцы уже пробрались под резинку трусов, большой и указательный нежно коснулись чувствительной головки, лаская ее. Блять, да что со мной происходит? Мое тело напряглось, взбунтовалось против этих невыносимых прикосновений. Детородный орган сжался и, кажется, готов был залезть под мошонку, пытаясь спрятаться от рук и губ белокурой бестии, которая стояла напротив. Нет! Я просто не смогу! Я постоянно думаю о том, как всего лишь пару дней назад губы моей Катеньки осторожно целовали его... Кира обиделась. Целый час мне пришлось выслушивать, что я сволочь, кретин, тварь и тому подобное. Не знаю, как мне удалось сдержаться и не сказать ей правды, той правды, которой я сам боялся до дрожи. «Да не могу я тебя выебать, потому что хочу другую женщину, только ее хочу, понятно?» — главное громко крикнуть, чтобы даже родители услышали из своей спальни этажом ниже. Кира фыркнула, нацепила пеньюар и побежала в ванную комнату. «Ну и хуй с тобой», — хотел сказать ей вслед, но моя тяжелая голова наполнилась ртутью и я ощутил режущую боль в затылке.***
Я бы собственными руками линчевал Малиновского, если бы имел возможность повернуть время вспять. Или заставил самому воплощать в жизнь план по соблазнению Пушкаревой. Если с объятиями и поцелуями я еще кое-как справлялся (к счастью, в этом мне хорошо помогал вискарь), то даже сама мысль о том, что нужно переспать с Катькой, вызывала во мне дикое отвращение, не говоря уже о реальном половом контакте. Мы поднимались по лестнице, Катерина чуть не навернулась (это и неудивительно, с ее-то природной неуклюжестью). Я понимал, что преступая порог гостиничного номера, отрезаю себе все пути для отступления, а вперед — верная смерть. Крашеная дура, которая была администратором, что-то пиздела о джакузи, баре, виде из номера и о прочей ахинее. «Ну конечно, тебе легко говорить, это ж не тебе надо ложиться в постель с ходячим недоразумением, которое таращилось на художественное полотно, тоже мне, блять, великая ценительница искусства нашлась! А вот тебя я бы с удовольствием поимел, даже здесь, на полу», — думал я, глядя на блондинку. Но реальность оказалась куда суровее. Я плюс Катя, равно — шпили-вили бум! — так сегодня целый вечер меня подъебывал Малина. Кретин! Хотел бы посмотреть на него, окажись он на моем месте! Я набрал номер Романа. Минуты две он морозил какую-то хуйню о психологической помощи. Блять, еще и издевается! Придушил бы гада! Наверняка сейчас в обществе какой-нибудь сисястой потаскухи, лишь бы хламидий никаких не подцепил от своей подружки или не заделал ей маленького орущего пиздюка, как Клочковой когда-то (хоть пиздюк оказался выдуманным). Я подбросил пятак вверх. «Решка, решка, пожалуйста», — бубнил себе под нос. Но какой стороной монетка повернулась ко мне: реверсом или аверсом, я не успел посмотреть, потому что из ванной комнаты уже выплыла Катерина.