Постепенно дни сменяли друг друга, приближая отъезд Карасуно. Нифа все сильнее вязла в паутине собственных чувств, пытаясь разобраться в происходящем. Удерживала себя подальше от Сугавары, пусть и проводила время с воронятами. Всеми силами старалась относиться ко всем одинаково, улыбаться одной и той же улыбкой что Коуши, что Тобио. Касалась всех с одинаковой частотой. Просчитывала в голове всевозможные развития событий, чтобы не дать брату повода заподозрить ее в запретных чувствах.
Вечерами Савамура возвращалась в квартиру вместе с Ри, которая то и дело комментировала поведение подруги. Нифе хотелось ответить, только вот крыть было нечем. Выбор был сделан. Наладить отношения с Дайчи стояло в большем приоритете, чем первая влюбленность. Пусть в легких и застревали бабочки, мешая дышать, ее сердце держалось непреклонно.
Мизуки отчего-то притихла. Пытаясь расспросить девушку о причине подобных изменений, Савамура не получила толком вразумительного ответа. Очевидным было одно — тогда между ней и Куроо что-то произошло. Спрашивать у капитана Нифа не решалась, ведь ненароком она могла выдать чувства подруги. Сама Кондо отмахивалась от любых попыток забраться глубже в душу.
В этом была какая-то ирония. Глядя на их троицу, Савамуре хотелось плакать и смеяться. Одна боялась отвергнуть чувства, которые не разделяла. Вторая неслась, будто стихия, но так же внезапно утихала. Третья же поставила брата превыше собственного сердца. С каждым днем это все больше походило на комедию абсурда.
Именно поэтому вечер в компании Кенмы стал для Нифы глотком свежего воздуха. Ри закрылась в комнате, оставив их наедине в гостиной. Савамура возилась с проводами, пытаясь подключить приставку к телевизору. Обычно ее приходилось прятать, ведь отец то и дело располагался на диване за просмотром новостей или какого-нибудь фильма. Он не пришел бы в восторг, узнав, что дочь позвала в их дом парня с ночевкой. Так что девушка предпочла не распространяться об этом во время вечернего звонка.
— Ты какой-то молчаливый сегодня, — Нифа вручила другу один из джойстиков и присела рядом на полу.
— Разве? — Козуме пожал плечами.
Что-то в нем казалось ей настораживающим. Словно между ними постепенно воздвигалась стена, а сама Савамура пропустила момент, когда закладывался фундамент.
На экране появился интерфейс выбора персонажа. Глядя на всех тех, за кого девушка предпочитала играть раньше, ей почему-то становилось до одури тоскливо. Еще зимой они оба могли запросто просмеяться полночи, перебирая различные комбинации в спаррингах и составляя приблизительный рейтинг в зависимости от силы и навыков. Поэтому выбор пал на одного из тех, кого она давно окрестила своим любимчиком. Глядя на друга боковым зрением, Нифа поклялась, что расскажет свою самую страшную тайну, если выиграет.
Под звуки, доносящиеся из телевизора, девушка пыталась собраться с духом. Ладони внезапно вспотели, из-за чего джойстик так и норовил выскользнуть из рук. Савамура невольно зевнула и прикрыла один глаз.
— Эй, не отлынивай, — Кенма слегка толкнул ее плечом, пытаясь при этом не потерять управление своим аватаром. — Такая победа мне не нужна.
— Да я стараюсь изо всех сил, — пробурчала Нифа в ответ.
Она едва сдерживала себя, чтобы не вытянуть язык от упорства, с которым жала кнопки. В девушке вдруг проснулся азарт. Пальцы побелели. Савамура ощутила, как где-то глубоко в ее груди постепенно начал зарождаться звонкий смех. Искренний и ничем не омраченный. Будто все тревоги, спутывающиеся нитями вокруг ее горла, отступили, давая возможность сделать свободный вдох. Всухую проигрывая Козуме, Нифа подумала, что это, в сущности, не имело никакого значения. Со всей той эмоциональной мясорубкой, через которую она сама же себя и прогнала, девушка забыла, кем он был для ее жизни. Сама себя убедила в необходимости молчать. И она же была в силах этот запрет снять.
Экран засветился баннером, сообщающим о победе парня. Савамура отложила джойстик в сторону и легла на пол, устремив взгляд в потолок. Казалось, так она не слышала биения собственного сердца. Признаваться Ри было трудно. Говорить о подобном с Кенмой так вообще немыслимо. Только вот каким бы она была другом, смолчав?
— Могу я кое-что тебе рассказать? — у Нифы ушли все силы на то, чтобы заставить голос не дрогнуть.
— Если ты о запасном связующим из ворон, то я знаю.
Девушка подхватилась и уставилась на Козуме ошеломленным взглядом. Казалось, ее зрачки расширились настолько, что стали напоминать монету в 500 йен.
— Какого черта? Скажи еще, что половина летнего лагеря заметила!
— Это вряд ли, но Куроо тоже в курсе.
— О Господи! — Савамура закрыла лицо руками.
Казалось, на ее щеках запросто можно было пожарить бекон. Нифа чувствовала себя посмешищем. Что, черт возьми, она делала, что все вокруг видели то, что она сама признала всего-то пару недель назад? Если видели эти трое, что мешало заметить и остальным? Например, ее брату, который с легкостью выдернет руки Сугаваре до того, как он вообще осмелится что-либо предпринять.
Если осмелится. Если задумается об этом.
— Почему ты этого стыдишься?
— Ты еще спрашиваешь? — воскликнула девушка, взмахнув руками. Жар от щек распространился на все лицо. — Мне конец. Мне абсолютно точно, определенно конец.
Потянувшись к подруге, Кенма прижал ее к себе. Впервые это оказалось настолько трудно сделать. В Савамуре будто бы восстал мустанг, что без конца рвался прочь. Царапаясь и недовольно ворча, девушка пыталась проложить себе путь на волю, но не учла, что за обманчивой худощавостью скрывалась сила, способная подавить ее собственную.
После нескольких минут возмущений, Нифа ослабела в руках друга и позволила ему себя обнимать.
— Кенма, я такая дура.
— Из-за того, что пыталась выцарапать мне глаза, или из-за того, что влюбилась? — фыркнул парень в ответ.
Закатив глаза, Савамура молча прислушалась к собственным чувствам. Почему-то, обнимать Козуме всегда было слишком нормальным. Держать его руку, спать с ним в одной кровати, касаться время от времени. Нифа не испытывала при этом ни крупицы чувств, кроме безграничной привязанности. Она могла касаться кого угодно во всей Карасуно, кроме того единственного, к кому на самом деле хотелось стать ближе.
Она так и не позволила себе взять Коуши за руку. Даже коснуться его кончиком пальцев. Савамура всегда была предельно осторожной, передавая парню бутылку с водой. Даже излишне. Оставаясь с воронятами, Нифа всегда становилась между братом и кем-то из первогодок. Будучи человеком, проявляющим свою любовь через тактильность, девушка сделала все, что было в ее силах, чтобы ничем не продемонстрировать свои истинные переживания.
— Давно ты знаешь?
— С разговора про твоего брата. Ты выглядела странно и тщательно избегала смотреть в сторону того парня.
— И ты все это время молчал?!
— А что, мне нужно было подойти и спросить? — в голосе Козуме явственно ощущался скепсис.
— Ты прав, — неохотно признала Савамура.
В повисшем молчании Нифа больше не ощущала неловкости. Год назад, постепенно сближаясь с Кенмой, девушка приняла решение никогда ему не лгать. Что бы ни было, оставаться верной их дружбе. Оказалось, чувства едва не заставили ее предать собственное правило. Так и хотелось повторять снова и снова:
«Глупая. Такая глупая. Нифа, ты полнейшая дура. Никогда не забывай об этом».
***
Одно слово, передающееся шепотом от одного игрока к другому, заставило всех парней взбодриться. Сугавара видел, как зажигались взгляды его сокомандников. Карасуно вдруг преобразилась, стоило Дайчи заговорить о барбекю. Быть может, им и не следовало того знать, только взявшуюся из ниоткуда решимость не было смысла отрицать.
Матч против Фукуродани обещал был непростым. Абсолютные чемпионы тренировочного лагеря вряд ли будут готовы так просто уступить тем, кто проигрывал игру за игрой. Глубоко в душе Коуши позволил себе секундную слабость, подумав о том, как он рад не быть на поле. Его собственные мысли стянуло тугим узлом непонимания, что копилось день за днем и вот-вот готово было разорваться, похоронив под собой всю концентрацию. Играть в таком состоянии стало бы высшей формой преступления против команды, а объяснить причину этому он бы не смог.
Пусть и знал ее слишком уж хорошо…
Виновница его спутанных мыслей крутилась около Кенмы, будто котенок. О чем-то беззаботно разговаривала с капитаном Некома, как вдруг засмеялась, глядя на выражение лица их связующего. Эта извечная троица обязана была стать привычной глазу, только вот Сугавара чувствовал едва заметное раздражение. Эмоция, казалось бы, чуждая ему еще неделю назад, захватывала больше и больше внимания.
Коуши и не заметил, как постепенно его взгляд все чаще смещался с происходящего на поле за его пределы. Нифа выглядела совершенно беспечной. Возникала рядом в нужный момент и улыбалась, разгоняя тьму. Ее сердце отчего-то приняло решение заботиться не только о своих. Отношения с Дайчи крепли день за днем, что не могло укрыться от взглядов воронят. Карасуно искренне радовались за капитана, временами отпуская шутки.
И только он не мог почувствовать себя по-настоящему счастливым за друга.
Дать имя тому чувству, что Сугавара обнаружил в своей груди, он не мог. Смесь ревности, зависти и обиды. Будто бы, возобновив отношения с братом, Нифа перестала в нем нуждаться. Коуши сам сделал все возможное, чтобы помочь им понять друг друга, но оказался не готов к последствиям. К тому, что эта девушка станет для него кем-то важным, и терять с ней связь окажется практически больно.
Пришло осознание, что теплота, которую Савамура излучала, вовсе не была проявлением особого отношения. Просто ее сущность была таковой — открытой и яркой, даже слепящей. Нифа смеялась с чужих шуток, заплетала волосы Киоко, играла в приставку с Кенмой в перерывах между играми, танцевала с братом под ночным небом. Выкрикивала «Раскаты Грома» охрипшим голосом. Любовалась веснушками Ямагучи. Посмеивалась над противостоянием Шоё и Тобио. Перешептывалась с подругами, поглядывая на капитана Некома лукавым взглядом.
Нифа просто была Нифой, но это вдруг стало безумно его задевать.
Коуши мог смириться с местом на скамейке. С тем, что ему не доставало таланта или навыков. Даже со вторым местом. Но, на удивление, оказалось попросту невозможным смириться с тем, что Савамура смотрела на него точно так же, как и на остальных воронят. Глупо было считать себя кем-то особенным, но именно так ему и чудилось. Что за это время он стал для нее не просто парнем из Карасуно.
— Это была хорошая игра, — голос Нифы вырвал Сугавару из размышлений.
Девушка тепло улыбалась Асахи, протягивая тому полотенце. В груди Коуши что-то молча взорвалось. Никто не заметил. Мир остался прежним, только вот взгляд, направленный на друга, отравила едкая боль.
Приняв из рук Ячи бутылку воды, парень отвернулся. Он давно изучил горькое чувство поражения, что преследовало Карасуно, поэтому практически не удивился, ощутив привычный спазм в животе. Смотреть на Нифу по-прежнему больше не получалось. Сколько бы сил ни прикладывал, как бы ни убеждал себя, Сугаваре оставалось только признать перед самим собой, что это перестало быть дружеским чувством. Иначе ему бы не было никакого дела до того, что Савамура слегка сжала предплечье Азумане.
— Сугавара-семпай, ты в порядке?
Ладонь, опустившаяся на его плечо, заставила мурашек побежать вниз по спине. Невинное прикосновение, заставившее Коуши замереть. В янтарных глазах застыл вопрос и неподдельное волнение.
— Просто готовлюсь к очередному кругу позора, — Сугавара молил вселенную, чтобы улыбка не показалась Нифе фальшивой.
— Точно? Если тебе плохо, лучше обратиться к медсестре.
И как ему было устоять пред той искренней заботой? Имел ли он право ставить свои собственные чувства превыше всего? Когда Савамура так смотрела на него, Коуши был готов притвориться, что все в порядке. И играть эту роль сколько потребуется, только бы ее сердце не тяготила тревога. Кто бы мог подумать, что Дайчи не так уж требовалось произносить ту речь про друзей и пересечение границ.
— Сава-чан, все хорошо. Клянусь.
Сделав над собой огромное усилие, Сугавара слегка потрепал девушку по голове. Едва касаясь ее волос. Нифа сморщилась и отступила на шаг. В груди парня разлилась теплотой магма.
— Ну, ладно, — пробормотала девушка и, бросив напоследок оценивающий взгляд, убежала к своей команде.
Глаза Коуши затопила тоска, смешанная с восхищением. Ему оставалось только надеяться, что расстояние между ними вновь сократиться, когда Карасуно вернутся в Мияги. Ведь находясь далеко, он мог быть уверен, что ни за что не нарушит обещание, данное Дайчи.
Оказалось, место, к которому Нифа прикоснулась, было способно гореть еще долгое время даже после того, как Сугаваре пришлось проехаться всем телом по полу около нескольких десятков раз.
***
Сердце колотилось с такой силой, что Савамура на мгновение забеспокоилась, как бы оно не выскочило из горла. Ей чудом удалось не запутаться в собственных ногах, что обратились против нее слабостью. Голова наполнилась десятком мыслей, и все они были о парне, что мгновением раньше прикасался к ней. Небрежный, ничего не значащий жест заставил лицо Нифы залиться краской.
Оказавшись рядом с командой, девушка позволила Кенме сжать свою руку. В ушах стоял гул. Больше всего на свете ей хотелось не сбегать, а остаться рядом и предложить Коуши свою помощь. Это могло быть игрой ее воображения, но парень выглядел немного подавлено. Савамура солгала бы, сказав, что поверила его словам. Только вот взгляды сверлили ей спину, поэтому все, на что она оказалась способной, это притвориться и оставить Сугавару наедине с его мыслями. Какими бы демонами не полнилась его душа, было совсем не время и не место становиться для него рыцарем.
Нифа ощущала тянущую боль в районе сердца. В легких проросла сакура. Эти крошечные цветы мешали дышать. Если бы только все случилось при совсем других обстоятельствах. Если бы это был кто угодно, только не лучший друг ее старшего брата. Если бы она не была знакома с ним до переезда в Токио. Если бы они были чуточку старше, чтобы вмешательство Дайчи попросту не нависало тенью над ее чувствами. Так много «
если бы», которым не суждено было сложиться идеально подходящим паззлом.
Когда ребята постепенно начали расходиться на дополнительные личные тренировки, Савамура позволила себе обернуться. Коуши шел следом за Нишинойей и Танакой. Девушке казалось, ее влюбленность можно было с легкостью прочесть в глазах. В безнадежном взгляде, что так отчаянно цеплялся за каждую мелочь, пытаясь заполнить баночку с воспоминаниями до самых краев.
— Сава-чан, поможешь? — голос Киоко привлек внимание Нифы.
В то короткое мгновение, пока Савамура переводила взгляд, фокус слегка смазался. Будто бы в глазах застыли слезы. Сказал бы ей кто раньше, что тосковать по кому-то, кто никогда и не принадлежал ей, было столь же реально, как и дышать.
— Конечно, — улыбка сама собой искривила линию губ. — Что нужно?
Менеджер Карасуно быстро ввела Нифу в курс дела. Им необходимо было позаботиться о том, чтобы всем хватило тарелок и закусок. Основное блюдо доверили тренерам, поэтому девушкам оставалось лишь подстраховать.
Выполняя поручения, мыслями Савамура унеслась далеко от реальности. Ей вдруг вспомнился разговор на второй день лагеря. Обещание, данное ею по телефону, казалось чем-то из прошлой жизни. Тогда она лишь неосознанно тянулась к тому свету, исходящему из груди Сугавары. Посмотрела бы девушка на Коуши точно так же, если бы в тот злополучный вечер он не взял ее замерзшие руки и не выслушал?
Так глупо.
Оправдывать чувства стечением обстоятельств не имело смысла. Будучи окруженной парнями большую часть жизни, Нифа привыкла общаться с ними. Та, чей брат состоял в волейбольной команде, а лучшая подруга то и дело таскалась на все тренировки в Китагава Даити, Савамура отчего-то никогда не думала, что именно там и найдет человека, который затронет нечто в ее душе, чему давно пришла пора покрыться пылью и умереть.
Погруженная в свои мысли, девушка оставалась отрешенной до конца дня. Механически улыбалась другим менеджерам, практически не ела и следила взглядом за воодушевленными ребятами. Эта картина наполняла Нифу теплом, которого так не хватало. Зная, что им пришлось пережить, она не могла не радоваться тому, что никто из Карасуно не повесил нос, а остальные команды поддержали их в этой борьбе. Савамура не могла предугадать, будет ли иметь смысл та жертва, что Дайчи и остальные третьегодки решили положить на чаши весов. И все же этот лагерь стал едва ли не самым важным событием в ее жизни за последний год.
— Сава-чан, ну хоть ты попробуй его уговорить, — рядом возник Куроо с тарелкой, полной еды. — Кенма обнялся со своей приставкой и не хочет есть.
Его взгляд можно было назвать практически страдальческим. Нифа снисходительно усмехнулась и поднялась с земли. Девчонки обсуждали поведение Бокуто и Асахи. Ячи застряла в кольце парней, пытающихся узнать, все ли с ней в порядке и не хочет ли она мяса. Дайчи за что-то отчитывал Танаку и Нишинойу. Куроо поспешил ретироваться поближе к грилю, где Хината и Лев обсуждали лучших игроков Японии. Откуда-то издалека доносился голос Яку. Акааши сидел на траве рядом с Масаки, слушая размеренную речь капитана Убугавы.
«
Вот таким и должно быть лето», — проскользнуло в голове Савамуры.
Кенму девушка нашла неподалеку. Парень действительно уткнулся в приставку, игнорируя присутствующих. Обойдя его, Нифа села позади друга и откинулась своей спиной на его спину.
— Ты мешаешь, — флегматично пробормотал Кенма, ни на секунду не оторвав взгляда от экрана.
— Лжец, — фыркнула в ответ Савамура.
Подняв голову, Нифа посмотрела на небо. Чистое и голубое, будто водная гладь. Футболка липла к вспотевшей спине. Слегка спутавшиеся волосы девушка заправила за уши. Сердце в груди билось размеренно и спокойно. Рядом с Козуме Савамура из раза в раз приводила мысли в порядок. Пусть все сложилось именно таким образом, она все равно была благодарна судьбе за каждый день, проведенный рядом с Карасуно.
Быть может, ее чувства попросту исчезнут, стоит воронятам вернуться в Мияги. Растворятся, словно утренний туман. Нифе хотелось тешить себя лживой надеждой, ведь это значило только одно — она сумеет с этим жить. С каждым принятым решением. И однажды это действительно перестанет иметь значения, а она сможет смело смотреть в глаза того, чей внутренний мир казался ей пленительной бездной.
Тогда ей не придется выбирать.
***
Провожая Карасуно, Нифа поддалась эмоциям и обняла брата. Прижалась к нему изо всех присущих ей сил. Лагерь действительно изменил многое. Дайчи оказался искренен в своих словах, и поэтому прощаться стало труднее. Девушка пообещала приехать на пару дней в Сендай до окончания летних каникул.
Ри решила поехать домой вместе с воронятами. Такеда-сенсей пообещал позаботиться об Ойкаве-младшей, поэтому Савамура отпускала подругу без страха, что с той что-то произойдет по дороге. Только предпочла ничего не говорить той о взглядах от некоторых членов команды, которые успела заметить несколькими днями ранее.
Нишинойя и Хината радостно приглашали Нифу на тренировки. Киоко благодарила за помощь. Ячи, заикаясь, попросила позаботиться о ней в будущем, как менеджера дружественной команды. Постепенно воронята скрывались в автобусе друг за другом. Провожая их взглядом, девушка думала о том, как сильно будет скучать.
Обернувшись, Савамура увидела, что последним остался Коуши. Сердце затрепетало от волнения. Прикусив щеку со внутренней стороны, Нифа подошла к парню.
— Прости, семпай. Придется повременить с экскурсией по Токио, — пытаясь справиться с чувством неловкости, девушка слегка сжала пальцами свое левое предплечье.
— Можешь не звать меня семпаем, пожалуйста?
Казалось, голос парня вот-вот надломится. Савамура вгляделась в его лицо, пытаясь отыскать тому причину. Всего несколькими минутами ранее он казался безмятежным, но вдруг улыбка пылью осыпалась к его ногам.
Нифа было открыла рот, чтобы произнести его фамилию, но слова застряли в горле. Это «семпай» стало спасительным кругом, стеной, за которой она пряталась. Одной из границ, что девушка старательно выстраивала.
— Суга, ты там долго? — послышался окрик Дайчи из глубины автобуса.
— Прости, Сава-чан, мне пора.
Не отдавая себе отчета, Савамура протянула руку и схватила край мужской футболки, заставляя Коуши остановиться. Казалось совершенно неправильным отпускать его в таком состоянии, даже не попытавшись узнать причину. Нифа подозревала, что ею стали грядущие отборочные, где парню придется большую часть времени провести на скамейке. Несмотря на мнимую покорность, он так и не смирился с необходимостью уступить место в команде.
— Сугавара-семпай, я все еще твой друг? — в голосе Савамуры явственно сквозила нерешительность.
Всего на мгновение в глазах парня мелькнула боль. Стоило моргнуть, как она исчезла без следа. Глядя на Коуши, Нифа впервые ощутила непреодолимое желание поцеловать его. Стереть это выражение лица своими чувствами. Это было сравни агонии, в которой тело медленно тлело, причиняя все больше боли.
— Суга!
— Иду, — отозвался парень, не сводя взгляда с янтарных глаз Савамуры, а после добавил уже тише лишь для нее одной: — Я напишу тебе, когда мы вернемся.
Разжав пальцы, девушка позволила ткани выскользнуть из рук. Сделала пару шагов назад и молча смотрела, как Сугавара скрылся в железном нутре, как заперлись двери и утробно заурчал заведенный мотор. Всего на пару мгновений мир утратил свою реальность. Ответ так и не был произнесен, оставляя ее мысли метаться в неизвестности.
Глядя вслед удаляющемуся автобусу, Савамура подумала, что это, в сущности, перестало быть дружбой ровно в тот момент, как ее сердце впервые захотело пересечь черту.
