Тофу с кардамоном

Мизуки все пыталась понять, как так вышло, что все звезды во вселенной вдруг приняли решение осчастливить ее. По окончанию летнего лагеря его участники постепенно разъехались по домам, к чему была готова и сама девушка. Собирая сумку, она настолько погрузилась в мысли, что порядком испугалась, когда Бокуто коснулся ее плеча. — Не торопись. Мы задержимся на пару дней, завтра в Токио будет фестиваль фейерверков. В тот момент глаза Кондо засияли сверхновой. Столь банальное событие, филлерный эпизод любого аниме. Момент признания в любви и бесспорное клише. Только вот в голове Мизуки это выглядело слишком уж соблазнительной возможностью заявить о своих чувствах. Это не было простым подростковым увлечением, как могло бы показаться со стороны. Быть может, именно такой ее видели Нифа и Ри. Беспечной и легкомысленной. Кондо привыкла создавать подобное впечатление. Так было проще, для нее самой. Признание глубины собственных чувств было сравни выстрелу промеж глаз. Поэтому, беря юкату напрокат, девушка изо всех сил старалась не сомневаться. Ей требовалось всего-то прошептать заветные слова в мгновение, когда самый громкий фейерверк разорвется над их головами яркой вспышкой. Признание без признания. Куроо ни за что не услышит того шепота, будучи завороженным красотой полночного неба. Мизуки не знала, как объяснить свою молчаливость подругам. Оставив их наедине, Нифа, сама того не подозревая, совершила самую большую ошибку. Вместо того, чтобы попросту проигнорировать сложившиеся обстоятельства, Тетсуро заботливо расспросил Кондо обо всех обстоятельствах, при которых она рассекла губу, а после заставил пообещать быть осторожнее. Плененная теплотой его голоса, девушка ощутила, как с глухим щелчком захлопнулся капкан. Чувство восторга испарилось в мгновение ока. Попытка подсмотреть за парнями вдруг превратилась из возбуждающей фантазию шалости в красную линию, которую пересекать вовсе не стоило. Ощущая, как щеки наливались краснотой, Мизуки не решилась поднять взгляд. Это было так неправильно. Если бы Куроо узнал, чем она занималась всего часом ранее, едва ли смотрел бы на нее с той же теплотой и участием. Молчание и отстраненность возвели стену между ней и Нифой, что ощутилась слишком явно при встрече. Савамура куталась в серую толстовку на пару размеров больше ее собственного. Это выглядело довольно комично в комбинации с короткими шортами, что полностью открывали ноги. Волосы девушка собрала в хвост на затылке. Рядом с ней стоял Кенма, уткнувшись в приставку. Куроо приветливо улыбнулся Кондо и Бокуто. — Выглядишь потрясающе, — слова Тетсуро заставили сердце девушки забиться чаще. — Мы еще ждем кого-нибудь? — спросил Котаро, оглядываясь. — Нет, это все. Козуме и Нифа быстро отстали. Казалось, они оба и вовсе не хотели приходить, но поддались на уговоры капитана. Обернувшись, Мизуки словила взгляд подруги. В нем читалось непонимание. Объяснись девушка еще в тот день, значительно упростила бы себе жизнь. Но вот таковой она и была — слишком громкой в том, что не имело значения, только бы никто не забрался в глубины ее души. Этот водоворот засасывал все сильнее. Фокус потерялся, сместился куда-то вглубь собственных мыслей. Стоило ли ей попытаться поговорить с подругой? Нифа была той, кто поддержал Кондо без лишних вопросов. Она могла бы запросто рассказать Тетсуро все, что творилось за его спиной, но проявила уважение, о котором сама девушка даже и не просила. Савамура заслуживала немного больше доверия, но Мизуки все не решалась ей его предоставить. Бредя между маленькими ларьками с яблоками в карамели, такояки и фестивальными масками, Кондо вдруг осознала, что уже давно потеряла из виду ребят. Всех, кроме Куроо, что неизменно следовал за ней. Время близилось к десяти часам, когда в воздух вот-вот полетят сияющие вспышки. В свете фонариков лиловые цветы на юкате приобрели красноватый оттенок. Кожа головы слегка побаливала от того, как сильно ей стянули волосы в пучок. Во рту все еще ощущалось сладкое послевкусие вагаси. Во всеобщем шуме девушке чудом удалось услышать звук уведомления. «Мы с Кенмой пошли домой. Хорошо вам повеселиться». Мизуки ощутила, как сжалось что-то в желудке. Вся съеденная ею еда обратилась против нее. Даже оставаясь с Тетсуро наедине, девушка мысленно удерживала осознание того, что на фестивале они не были предоставлены лишь друг другу, и это помогало не превратиться в комок нервов. Кондо не знала, когда увидит парня вновь. Быть может, поутру она покинет Токио и больше никогда в него не вернется. Именно поэтому позволить себе спасовать было сродни предательству. — Кенма написал, что они с Нифой ушли, — озадачено произнес Куроо, смотря в экран телефона. — Нам стоит найти Бокуто. Девушка вдруг ощутила себя героиней аниме. В то мгновение, когда Тетсуро поднял взгляд на нее, в небе взорвался первый фейерверк. От грохота сердце в груди неестественно дрогнуло. В карих глазах отразился свет. Мизуки очутилась в плену чар. Парень, стоящий перед ней, околдовал ее, сам того не осознавая. Каждый раз, оказываясь рядом, она чувствовала, как влюблялась в него все больше и больше. Даже когда казалось, что любить сильнее уже не получится. Это стало ее личной бездной, сорваться в которую было сравни самому сладкому сну. Не задумываясь о последствиях, не пытаясь выждать тот идеальный момент, что Кондо представляла себе множество раз за последние сутки, девушка произнесла так громко, как только смогла: — Куроо-семпай, ты мне нравишься. Очередную вспышку она уже не слышала. В ушах стоял звон собственных чувств, что разорвало шрапнелью где-то на уровне сердца. Шкатулка, тщательно запирающаяся ею изо дня в день, исчезла, неспособная выдержать глубину любви Мизуки. А после все заволокло туманом. Девушка пыталась вспомнить, ответили ли ей что-либо. Каким было лицо Тетсуро в тот момент? Как он смотрел на нее? Кондо не могла вспомнить ничего, кроме руки брата, что возникла из ниоткуда, схватила ее за запястье и потянула прочь. Слышал ли он ее признание? Слышал ли его кто-либо, кроме нее самой? Двигаясь по инерции следом за Бокуто, девушка думала о том, что все действительно больше не сможет быть как прежде. Ни для нее, ни для Нифы. Этот лагерь заставил их обнажиться слишком сильно, чтобы что-то еще было возможно предотвратить. Сказал бы им кто, что за этим последует…