Чёрная Жемчужина

      Сонхва стоял перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Он долго не мог определиться, что лучше подойдёт для сегодняшнего вечера – бабочка или галстук, – но ни то, ни другое не нравилось ему, поэтому, отбросив темную шёлковую ткань, расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. Задумчиво провел руками по волосам, в очередной раз думая о том, что стоит постричься, собрал небольшой хвост на затылке. «Прям хоть заколочки и бантики покупай!» – промелькнула мысль. Пак вздохнул, отворачиваясь от своего отражения в зеркале, открыл ящик, столь же тщательно выбирая запонки. Остановив свой выбор на черных с бриллиантовой крошкой, он не спеша закрепил их на манжетах. Сонхва всегда с особым вниманием относился к своему внешнему виду, но сегодня бил все рекорды. И причиной этому была не рождественская вечеринка больших шишек их города, а встреча с танцором. Пак с непонятной печалью осознавал свою усугубившуюся зависимость от парня, но не мог сопротивляться этому. Он скучал, наверное, даже тосковал, желал ежедневного и ежечасного внимания к себе, но при этом боялся давить на Ги, откровенно страшась потерять с ним эти отношения. Услышав в очередной раз громкий вздох Юнхо, Сонхва подхватил пиджак и спустился вниз. Договоренность была на встречу в ателье, потому что танцор не хотел забирать в свою комнату костюм. Пак, рассматривая кожаную перчатку на левой руке, снова погрузился в размышления о том, что ему хотелось бы узнать Ги лучше, хотелось бы задать ему множество вопросов, хотелось помочь ему. И он не понимал свой страх, который мешал исполнению этих его желаний.       Машина остановилась у ателье, но Сонхва не был готов увидеть сейчас танцора. Он продолжал сидеть в машине, даже когда Юнхо открыл перед ним дверь.       – Сонхва, – позвал Чон. Он совершенно не понимал своего друга в последние дни. Юнхо чувствовал, как Пак отдаляется от него: они меньше стали разговаривать и в основном по деловым вопросам, всё чаще Сонхва просил оставить его одного, и Чон не мог не выполнить эту просьбу. Он понимал, что все изменения друга связаны с танцором, но он не понимал эту болезненную зависимость Пака от какого-то стриптизера.       Сонхва поднял свой задумчивый взгляд на друга, когда тот в очередной раз позвал его, сделал глубокий вздох, выходя из машины. Оправив пальто, он направился к двери ателье, вылавливая взглядом высокую в черном фигуру, стоявшую в центре помещения. Сонхва остановился, смотря через стеклянную дверь на танцора, чувствуя одновременно и радость и тоску. «Он никогда не будет моим». Эта ужасная мысль сверкнула ярким взрывом в голове. Пак сжал кулаки и в порыве злости толкнул дверь. Колокольчик весело звякнул, хозяин ателье и Ги одновременно обернулись на звук.       – Готов? – бросил Сонхва, сразу же отводя взгляд от тягуче-шоколадных глаз танцора.       – Да.       Танцор обернулся к старику, принимая из его рук чёрное драповое пальто. Подойдя к Паку, Ги неуверенно коснулся его локтя, но Сонхва, как и предполагал танцор, сразу же отодвинулся и, не прощаясь с хозяином ателье, покинул помещение.       Они ехали в абсолютном молчании, каждый погруженный в свои мысли.       – Если кто спросит, ты мой протеже. Фамилию можешь мою назвать. Если кто-то будет слишком навязчивым, найди Юнхо и держись рядом с ним. Не говори никому о моём доме, о моих делах или какие места я посещаю.       – Я не дурак.       Сонхва повернулся, впервые посмотрев Ги в глаза. Вздохнув, он кивнул.       – Прости. Я сказал это всё не потому, что считаю тебя дураком, просто…       – Я понял тебя. – танцор сделал очередную попытку прикоснуться к Сонхва, и на его радость последний не убрал свою руку.       Ги чувствовал неприятную взволнованность от этого вечера. Надо быть совершенно слепым и бесчувственным, чтобы не видеть и не ощущать на себе взгляды всех присутствующих. Он слышал за собой непрекращающийся шепот «протеже» и от этого становилось неуютно, как будто слово приобретало совершенно другие значения и оттенки. Было жгучее желание схватить Сонхва за руку и уйти из этого места, но Пак выглядел спокойным, уверенным и плавал как рыба в воде среди этих лицемерных фигур, кивая и болтая со всеми на право и на лево. После очередного бокала шампанского, которое Юнхо активно подсовывал в руки парня и Пака, танцор смог расслабиться и отстраниться от окружающей обстановки. В соседнем зале играла приятная и знакомая музыка. Ги, прикоснувшись к локтю Пака, кивнул на зал, задавая свой вопрос одним взглядом. Сонхва с удивлением смотрел на зал, не понимая, что могло там привлечь парня, но утвердительно кивнул, одним взмахом руки отметая любого желающего остановить его для разговора.       Зал поражал своим убранством: бархатные стены, тяжёлые занавеси, качественный паркет – все здесь было создано для проведения балов. В центре несколько пар кружились в странном подобии вальса, путаясь в ногах и такте. Ги невольно хмыкнул, смотря на этих неумех. Он не понимал таких людей, которым нули на счетах предписывали вести себя как благородные дворянины, но от благородства и дворянства у них не было ровным счётом ничего. И самые печальное, что эти личности даже не старались восполнить пробелы в знаниях. Как и большинство толстосумов, они придерживались стандартной точки зрения, что они превосходны во всем по умолчанию, просто потому, что богачи.       – Не против, если я приглашу девушку потанцевать? – поинтересовался танцор, смотря на Пака ясными глазами с искрами веселья. Сонхва вначале растерялся от вопроса, потом задумался, почему это Ги спрашивает подобное у него, а потом неуверенно кивнул. Ги радостно улыбнулся, быстро прикасаясь своими пальцами к внешней стороне ладони Сонхва. Пак ещё больше растерялся, что даже небольшой румянец появился на скулах. Танцор же отошёл на несколько шагов вперёд, рассматривая девушек. Выбор остановился на одной молодой особе, которая плавно двигала руками в такт музыке. С детства увлекаясь танцами, Ги прекрасно знал все прелюдии вальса. Он чувствовал, как за ним наблюдают все присутствующие. Девушка, к которой обратился танцор, от удивления открыла рот, смешно моргая своими глазами. Женщина рядом с ней, скорее всего мать, шепотом отругала девушку, за нее вложив руку младшей в протянутую руку танцора.       – Вы занимались танцами?       – А? Да. Немного. Я редко танцую. Откуда вы знаете?       – Видно по вашим движениям. – Ги пожал плечами, ведя девушку по кругу танцпола, намекая другим парам на время покинуть площадку.       – Вы боитесь?       – Я боюсь, когда все смотрят на меня.       – Не стоит. Я не дам вам ошибиться.       Танцор остановился практически в центре танцпола. Девушка неуверенно подошла к нему, прижимая одну руку к плечу, а другую вкладывая в большую ладонь. Заиграли первые аккорды и Ги, наклонившись корпусом вперёд, плавно повел партнёршу по кругу. Вначале ему приходилось полностью контролировать ее движения, но вскоре девушка расслабилась и стала двигаться также спокойно и уверенно. Наверное, умение танцевать, как и умение ездить на велосипеде, никогда не забывается.       Темп вальса постепенно ускорялся. Ги получал истинное удовольствие, кружа девушку в танце. Он в очередной раз подумал о том, что как только разберётся со всеми денежными вопросами, поступит в школу искусств. Танцы – это, действительно, то, чему парень готов был посвятить свою жизнь.       Он замер, наклоняя девушку назад, попутно улыбаясь Паку, который наблюдал за парой с детским восторгом, удостоверился, что партнёрша уверенно стоит, отошёл от нее на несколько шагов. Протянув руку вперёд, приглашая девушку покинуть танцпол, танцор проводил ее, и радостный вернулся к своему спутнику.       – Было красиво?       – Великолепно.       – Действительно. – Заметил Юнхо. – Я думал, ты специализируешься в узконаправленном виде танца.       – Во мне много талантов, – танцор добродушно улыбнулся, однако улыбка его быстро угасла, заметив в топе личность, которую видеть он совсем не хотел. – Я отойду.       Ги надеялся, что ненавистный ему человек не заметил его, потому как общаться с ним совершенно не хотелось. Какая-то девушка преградила парню путь, приглашая потанцевать, но он постарался мягко, но безоговорочно отказать ей. Но не успел он ступить и шагу, как его локоть сжали чужие пальцы.       – Добрый вечер, господин Сон! Не ожидал вас здесь увидеть! – невысокий, полный мужчина высокомерно смотрел на Ги, выпячивая свою грудь вперёд, стараясь придать себе важности.       – Взаимно, – танцор сжал губы, отворачиваясь от собеседника, стараясь освободить свой локоть.       – Как ваши родители? Ещё живы?       Ги сверкнул взглядом, пытаясь подавить в себе желание врезать этому толстяку.       – Какой вы нынче не разговорчивый. – продолжал мужчина, сильнее сжимая локоть парня. – Раз уж мы вот так встретились, то позвольте напомнить, что моё предложение всё ещё в силе.       – Никогда!       – Не будьте таким самоуверенным. – засмеялся мужчина. – Счета в больнице такие большие, да и лекарства для вашего отца не из дешёвых. Ах, слышал ваш брат поддался соблазну и ищет рай в порошке?       Мужчина снова рассмеялся, довольно громко – присутствующие стали оглядываться на них. Ги уже собрался с силой вырвать свою руку из цепких рук толстяка, но тут на его плечо опустилась чья-то рука. Парень растерянно обернулся и удивился, увидев за своей спиной Сонхва.       – Я не помешал? – любезно поинтересовался Пак, рассматривая незнакомого мужчину, которого Юнхо назвал «какая-то мелочь, видел пару раз». Мужчина же вначале с неприязнью посмотрел на подошедшего парня, но задержав свой взгляд на татуированной руке, спокойно лежащей на плече танцора, резко изменился в лице.       – Нет! Не помешали. Позвольте представиться. Я Ли Гун. – мужчина согнулся в поклоне, а Сонхва плавно взмахнул рукой, небрежно бросив:       – Не интересует. – и обращаясь уже к Ги, произнес: – Ты заставил меня ждать. Пошли, если ты закончил разговор.       – Да.       Ги стряхнул руку толстяка со своей, позволяя Сонхва увести себя.       – Он тебе угрожал?       – Я расскажу тебе… Когда-нибудь… Хорошо? Мы можем уйти?       Сонхва кивнул, посмотрел на Юнхо, и тот сразу же обогнал их, отправляясь на парковку за машиной. Пак смотрел на Ги с беспокойством, чье лицо было невероятно печальным и даже обречённым, в глазах периодически вспыхивали огоньки гнева, но практически сразу гасли. Оказавшись на улице, Сонхва взял парня за руку, крепко сжав его пальцы. Ги посмотрел на брюнета, слабо улыбнувшись.       Не смотря на позднее время, город погряз в пробках. Машина медленно тыркалась вперёд, усыпляя своими монотонными движениями. Сонхва повернулся к Ги, собираясь как-то развеять давящую тишину в машине. Танцор почувствовал движение рядом и, оторвав свой задумчивый взгляд от окна, повернулся к парню, обвивая его талию рукой и притягивая к себе. От неожиданности Пак охнул, но его рот практически сразу накрыли поцелуем. Это был медленный и сладкий поцелуй, очень мягкий и чувственный, такой, что волна желания приятно прокатилась по телу Паку, оседая в его паху. Он придвинулся ближе к танцору, чувствуя его тепло. Ги отстранился, заглядывая прямо в глаза Пака, поднес его пальцы к своим губам, покрывая их поцелуями, ведя языком между пальцев. Скулы Сонхва вспыхнули румянцем, бросило в жар.       – Ги, – выдохнул Пак, закрывая от удовольствия глаза, когда зубы сомкнулись на его среднем пальце. Танцор, медленно посасывая палец, продолжал удавом смотреть на Сонхва. В момент, когда брюнет сдавленно выдохнул, Ги подхватил его за бёдра, усаживая себе на колени. Сонхва задрожал. Ему нравилось до безумия, когда танцор проявлял настойчивость и силу в своих желаниях. Изогнувшись в пояснице, Пак наслаждался чужими руками, которые сжимали его бёдра, талию, скользя по спине, вызывая снопы мурашек. Танцор припал к шее Сонхва, целуя её долго и с напором, желая оставить свою отметку на этом человеке. Одна рука быстро расстёгивала пуговицы на рубашке, освобождая себе место для ласк. Сонхва схватил танцора за волосы, крепко сжимая его серебряные пряди. Из его горла вырвался слабый стон, когда горячие пальцы нажали на его сосок, рисуя плавный круг.       – Да, пожалуйста. – взмолился Пак, заерзав на коленях танцора. Ги прикусил подбородок брюнета, провел языком вниз по шее, впившись в кадык, отчего Сонхва приятно завибрировал в любимых руках. Губы танцора медленно исследовали каждую клеточку кожы, пробуя ее на вкус. Он остановился на ключицах, которые манили его своей соблазнительной красотой.       Сонхва отзывался на каждую ласку, иногда с силой сжимая серебряные пряди в своих кулаках, иногда шипя змеёй, иногда не сдерживая стоны. Когда танцор сжал в пальцах сосок парня, оттянув его, Пак хрипло вскрикнул, упираясь подбородком в макушку партнёра. В этот момент послышался звук клаксона, а резкое торможение машины мотнуло Сонхва назад. И только в этот момент он вспомнил, что находится в машине, за ее рулём его друг Юнхо, который без сомнения слышал все его стоны. Не смотря на близкие и доверительные отношения с Чоном, Сонхва совершенно не планировал заниматься сексом при друге. Он увернулся от губ танцора, со смущением смотря в его глаза. Но в глазах Ги вспыхнул яростный огонек. Он с силой схватил Пака за подбородок, жестоко проникая в его рот, наполняя собой до потери сознания. Сонхва вначале пытался вырваться из этого плена, но вскоре покорился партнеру, освободив свою голову от любой мысли, которая не была связана с сексом. Пак обхватил шею танцора, стремясь проникнуть уже своим языком в его рот. Ги отстранился, смотря с вожделением на припухшие и красные губы Сонхва.       – Сними штаны.       Пак даже не задумался о том, чтобы оспорить этот приказ. При поддержки танцора он стянул с себя штаны на половину, освободив полностью только одну ногу. Танцор опустил руку на свой пах, слегка сжимая ладонь, смотря исподлобья на партнёра. Сонхва наклонился, расстегнул брюки Ги, провел пальцем по возбуждённому органу. Облизнув губы, он нежно обхватил член танцора, медленно втягивая его. Ги выругался, его рука дернулась, желая надавить на затылок партнёра, но всё же не стала этого делать. Он медленно провел ладонью по черным прядям, сжимая от удовольствия губы.       – Иди сюда, – хрипло и тихо позвал Ги. От этого голоса член Сонхва напрягся до предела и, казалось, ещё одно слово и он кончит. Танцор же, облизнув свои пальцы, поднес их к плотному кольцу мышц, чувствуя, как партнёр напрягается. Накрыв рот Сонхва в требовательном поцелуе, Ги плавно проник в партнёра пальцами, массируя другой рукой его поясницу. Пак сладко простонал в рот танцора, оторвался от губ, откидывая голову назад и сильнее насаживаясь на чужие пальцы.       – Ги, – жалобно простонал Сонхва сжимая плечи танцора.       – Нетерпеливый. – танцор добавил ещё один палец, двигая ими по кругу, ритмично надавливая на стенки. Сонхва схватился за ткань рубашки танцора, активно двигая бёдрами, сдавленно постанывая. Он безостановочно повторял имя танцора, прижавшись животом к животу парня, продолжая двигаться в одном ритме. Вскрикнув, он задрожал всем телом, уткнувшись в шею Ги, хватая ртом воздух. Танцор убрал пальцы, приподнял расслабленное тело Пака и медленно вошёл в него. От удовольствия Сонхва всхлипнул, крепко обхватывая плечи Ги. Танцор нежно сжал тазовые косточки брюнета, направляя движения партнёра, но вскоре Сонхва сам стал двигаться. Он описал круг бёдрами, отчего танцор терял голову, и получив желаемую реакцию, повторил движение. Ги с силой надавил на талию Сонхва, желая проникнуть ещё глубже в него. Пак захрипел, содрогаясь крупной дрожью, прося своего любовника ещё и ещё. Полностью доверившись рукам танцора, которые настойчиво направляли его движения, Сонхва растворился в чувствах, утопая в волнах наслаждения, которые раскатывались по его телу приливом. Он потянул руку к своему соску, сжимая его и оттягивая.       – Да… – прохрипел танцор, готовый взорваться от вожделения. – Ещё! Сильнее!       Сонхва послушно оттянул свой сосок, чувствуя, как оргазм приближается к нему. Он убрал руку, тяжело дыша, но танцор смотрел зверем, прося ещё. Пак послушно выполнил просьбу партнёра, застонал, достигая оргазма. Ги, крепко сжав руки на бедрах партнёра, с силой вбивался в податливое тело, ускоряя и усилия свои толчки с каждым движением. Сонхва застонал, хватаясь за плечи танцора. Стон его перешёл в крик. Оргазм накрыл его черной вуалью, сперма медленно стекала по его члену. Пак прижался губами к шее Ги, шепча сквозь слёзы «я люблю тебя». Танцор достиг кульминации, изливаясь прямо внутрь партнёра, совершенно не желая покидать его. Он откинул голову, чувствуя себя совершенно без сил; но на устах блуждала счастливая улыбка. Вначале он удивился своей фантазии, которая странным образом подсунула ему слова признания от Сонхва, но вскоре его слуха снова достигли эти слова, и он замер, не понимая – верить в это или нет. Но танцор все же поддался счастью, которое разлилось по его телу, и, казалось, даже крылья за спиной появились. Он крепче прижал к себе парня, безостановочно целуя его шею и плечо.       Сонхва постепенно успокаивался, он перестал шептать слова признания, дыхание его выровнялось, дрожь прошла. Он размяк в руках своего возлюбленного, проваливаясь в приятный сон, но звук захлопывающейся двери заставил его вздрогнуть.       – Что это? – сонно прошептал Сонхва.       – Твой пёс вышел. – целуя нос Пака, ответил Ги.       – Мой пёс? Вышел? Куда?       Осознание смысла услышанного медленно приходило к Сонхва. Его глаза округлились, он резко обернулся, выругался.       – Черт! Ги!       Танцор засмеялся, прижимая к себе парня.       – Он был здесь?       – Он делал все возможное, чтобы вести машину максимально плавно!       Сонхва снова выругался, уткнувшись в плечо танцора. Он и представить себе не мог, что случится такая ситуация. Чувство стыда поглотило его, и он совершенно не представлял, как вести себя теперь с Юнхо, и что тот теперь думает о нём.       Юнхо же, став невольным свидетелем жаркой сцены, готов был биться головой о стену. Свернув с трассы и припарковав машину в тени деревьев полузаброшенной парковки, он сидел, не зная, как ему поступить: выйти или остаться. Стоны друга были сладкими и страстными, тело Юнхо странным образом реагировало на эти звуки, и рука, протянувшаяся вначале к ручке двери, замерла, неуверенно опустившись на ширинку брюк. Глаза неотрывно смотрели в зеркало заднего вида. Он видел взгляд танцора. Они встречались взглядами. От ухмылки парня и его затуманенных глаз, Юнхо потряхивало, а рука сильнее сжимала член. Чон наклонил зеркало ниже. Он не был любителем мужского секса, но сейчас не мог оторвать взгляд, наблюдая, как танцор проникает в Пака, а тот слишком сладко изгибается. И этот хриплый голос!       Когда странное наваждение отпустило Чона, он выскочил из машины, ругая танцора, друга и себя, не понимая, что теперь делать. Влажное пятно на брюках совершенно не успокаивало мысли Юнхо. Подойдя к ближайшему дереву, Чон прижался лбом к стволу, тяжело вздохнув. Он стоял так до тех пор, пока не почувствовал прикосновение к своему плечу.       – Прости, что тебе пришлось стать невольным наблюдателем. – Танцор стоял рядом, без пальто, с расстёгнутым воротом рубашки, с руками в карманах брюк. – Это моя вина. Я не думал, что все перейдет в секс.       Юнхо молчал. Он не знал, что сказать. Да и танцор своим уверенным видом, с заметным засосом на основании шее отвлекал от каких-либо мыслей.       – Сонхва смущён. И сейчас он не готов обсуждать эту ситуацию.       – Сколько ты берешь за секс?       Танцор застыл, на лице отразилось презрение. Он отвернулся, вздохнул.       – Я не проститутка, но доказывать это тебе не собираюсь. Мне жаль, что в твоей жизни, если и есть секс, то только за деньги. Отвези Сонхва домой. Пока! – танцор махнул рукой, собираясь уйти. Юнхо схватил его за руку, разворачивая к себе.       – Ты любишь Сонхва?       – Да.       – Переезжай к нему. Будь с ним!       – Нет.       – Почему? – Юнхо сжал запястье танцора, тот скривил губы, но не более.       – Сейчас не могу.       – Он может дать тебе деньги…       – Ты дурак? Мне не нужны его деньги! – Танцор вздохнул, уставившись на свои ботинки. – Я не хочу быть потребителем в наших отношениях.       Танцор вырвал руку, одернул пиджак. Бросив взгляд на Юнхо, он быстрым шагом направился в сторону шоссе. А Чон продолжал стоять, смотря в спину удаляющегося парня. В голове шуршали мысли, которые не позволяли выделить одну правильно верную. Вздохнув и потерев ладонями лицо, Юнхо вернулся в машину. Сонхва сидел в самом углу, закутанный в пальто танцора. Глаза его были закрыты, лицо выглядело спокойным. Чон отрегулировал зеркало заднего вида, пристегнул ремень и плавно повел машину в сторону дома Пака.