Если бы я остался

7 марта 1999 Азкабан Гермиона аккуратно поправила влажные волосы, пока лифт, как обычно, медленно вёз её вверх. Ей не хотелось сушить их с помощью заклинания, потому что после него волосы пушились ещё больше и она становилась похожа на одуванчик. Извечные проблемы любой кудрявой девушки. Удивительно, как быстро человек привыкает ко всему. В ноябре Гермиона тряслась от страха при каждом шорохе и звуке в тёмных коридорах Азкабана. А сейчас же едва замечала происходящее вокруг, раздумывая о предстоящем непростом разговоре с Малфоем. Несложно было предугадать его реакцию на её просьбу, и от этого она нервничала ещё больше. Выйдя из лифта, девушка спокойно прошла до нужной камеры, следуя за своей выдрой-патронусом. Тёмная фигура дементора больше не вызывала панического ужаса, но ей по-прежнему хотелось скорее спрятаться за дверью камеры. Переступив порог, Гермиона огляделась, не увидев Малфоя на его обычном месте у окна. Она подозревала, что тот чувствует её приближение каждый раз и заранее садится туда, встречая посетительницу прямым взглядом. Но не сегодня. — Малфой? — тишина в ответ. Он неподвижно лежал на кровати, повернувшись лицом к стене. Его плечи даже не двигались в такт дыханию, и это настолько встревожило девушку, что она решилась подойти поближе. Гермиона протянула руку и дотронулась до его плеча, чтобы легонько потрясти. Возможно, он просто крепко спит и ничего не слышит сейчас. Однако Драко не отреагировал, что напугало её ещё больше. Волнуясь, Гермиона присела на край узкой кровати и осторожно перевернула его на спину, вглядываясь в бледное лицо. Вся кожа была покрыта испариной, отросшие волосы в беспорядке разметались, а несколько прядей прилипли ко лбу. И хоть до слуха девушки уже донеслось его слабое дыхание, она всё равно приложила пальцы к шее Малфоя, чтобы проверить пульс. Холод кожи обжёг её руку, но ровный ритм пульса немного успокоил. Драко сейчас напомнил ей Гарри, когда тот упал в обморок после встречи с дементором в поезде на третьем курсе. Бледность, слабость, холодный пот, тошнота — всё это классические симптомы воздействия тёмной магии дементоров. «Нужно съесть шоколад, чтобы поднять уровень сахара в крови» — голос профессора Люпина прозвучал в её голове. Гермиона грустно огляделась вокруг. Сколько же необходимо шоколада, чтобы противостоять этим тварям в Азкабане? Как он вообще здесь справляется, уже больше полугода каждый день закрывая от них своё сознание? Как ему помочь не сломаться, не сойти с ума? Тихий всхлип заставил её вновь обратить своё внимание на Драко. Теперь его била крупная дрожь, а тело словно находилось в плену кошмара. Гермиона придвинулась ближе, чтобы расслышать его тихое бормотание. — Нет, не надо… Я не буду… Снова… Не хочу… Малфой стискивал зубы и крутил головой, как будто пытался прогнать кошмар и очнуться. Гермиона застыла в нерешительности, не зная, что ей делать дальше. Разбудить его или ему станет только хуже? А что, если он сейчас нападёт на неё? Кто знает, какой именно кошмар из своей жизни сейчас перед его глазами. Внезапно Малфой дёрнулся, как будто пытаясь отразить удар, и одеяло сбилось с плеч. Не раздумывая, повинуясь внезапному порыву, Гермиона перехватила его руки, крепко прижала запястья к кровати и успокаивающе зашептала, опасаясь напугать его: — Тише, тише, Драко, тише. Всё прошло… всё хорошо. Спустя несколько долгих мгновений она почувствовала, как его руки расслабились, но лёгкая дрожь ещё не покинула тело. Продолжая тихонько шептать, словно баюкая маленького ребёнка, Гермиона медленно отпустила его запястья и поправила одеяло. Дыхание парня выровнялось, и она поняла, что он наконец-то спокойно засыпает. Возможно, её присутствие, а точнее присутствие патронуса, позволит ему поспать немного и восстановить силы. Будет неловко, если Малфой сейчас проснётся и увидит её так близко к себе. Однако Гермиона не торопилась отстраняться. Пока была возможность, она спокойно рассматривала его лицо. Даже сейчас, во сне, оно отражало следы пережитых событий. Кожа была такой бледной, что тёмные круги под глазами казались огромными и каждая венка просвечивалась даже при скудном мерцании патронуса. С удивлением она заметила небольшой старый шрам в уголке губ: он выделялся тонкой белой полоской слева. Почему раньше она его не замечала? Смотрела ли она когда-нибудь на него так открыто? Это было впервые. Гермиона осторожно подняла руку и убрала прядь его волос со лба. А потом еще одну. Движения неторопливые, осторожные, чтобы не разбудить. Вспомнилось, как она стригла Гарри во времена их скитаний в палатках. У Малфоя были совсем другие волосы, гораздо мягче, и прикасаться к ним было приятно. Лёгкая щетина на подбородке отсвечивала платиной, и было непривычно видеть Драко таким. Хотелось провести пальцем по линии скул, чтобы оценить колючесть, но Гермиона не позволила себе. Лишь отстраненно подумала, что в следующий раз принесет ему специальный крем, которым любят пользоваться молодые волшебники вместо бритья. Действия как раз хватало на полгода. Вспомнился Сириус в тот день, когда она впервые увидела его в Визжащей хижине. Он выглядел безумным, заросшим и грязным после стольких лет в Азкабане и еще многих месяцев скитаний. Станет ли его племянник похожим на него через несколько лет? Первые полгода дались ему непросто, хоть он и старался не показывать это. Драко тихо спал, патронус уютно устроился в его ногах, свернувшись клубочком. Гермиона поднялась и бесшумно подошла к окну, на ходу накладывая привычные заклинания тишины, чтобы не слышать криков из соседних камер. Подумав немного, девушка трансфигурировала небольшой камушек, лежащий на полу, в большую морскую раковину, и спустя пару мгновений тихие звуки прибоя заполнили комнату. Гермиона довольно выдохнула, опустила палочку и села у окна, в точности на то место, где обычно сидит Малфой. Сейчас её переполняли эмоции. Как будто внутренние барьеры рухнули, как будто изменилось что-то главное и появилась новая точка отсчета. Спящий рядом с ней парень перестал быть врагом, по вине которого она страдает. Малфой — это просто… Малфой. Однокурсник с непростым характером и ужасными отцом, который воспитал его в худших традициях чистокровных волшебников. Парень, который при всём богатстве своей семьи едва ли имел счастливое детство. А потом его жизнь разрушил Волан-де-Морт, забрав главное, что есть у человека, — выбор. И при всем этом Драко смог рискнуть, пойти против Темного Лорда не только не выдав Поттера, но и организовав их спасение из поместья. Пусть и в обмен за побег из Азкабана. Но есть ещё восемь Круцио. Восемь человек, перенёсших адские муки пыток по его вине. Об этом она обязательно спросит и выслушает его историю. Это было важно не только для неё — ему тоже нужно разделить с кем-то эту ношу. Но каков бы ни был ответ, она не верит, что Малфой совершил эти преступления по своей воле. И никогда не верила. И сейчас Гермиона поняла, что искренне хочет ему помочь. Не из-за заклятия, которое не дает забыть о клятве. А потому что Драко заслуживает спасения.

***

— Что ты здесь делаешь? — Читаю, — невозмутимо ответила Гермиона, словно читать, сидя на полу в Азкабане, было для неё обычным делом. Она подняла глаза от книги и увидела Малфоя, который всё ещё лежал на кровати и недоуменно смотрел на неё. Спустя пару мгновений он всё же сел, свесив ноги на пол и продолжая буравить девушку взглядом. — И давно ты тут? — Хм, если быть точной, то… — Гермиона бросила взгляд на свои часы на левой руке, подаренные ей родителями на пятнадцатилетие, — я сижу здесь почти четыре часа. Она ухмыльнулась, не в силах сдержать улыбку глядя на помятого после сна Малфоя. Его волосы были в полном беспорядке, след от подушки на щеке ещё не отошел, а в голосе были слышны хриплые нотки. — Серьезно? Ты четыре часа сидела тут и смотрела, как я сплю?! — казалось, Драко до сих пор не верил, что происходящее сейчас было реальностью. — Ты, кстати, храпишь во сне. — Не храплю. А что, кхм, что это за звуки? — О, это звуки моря. Говорят, помогает спать лучше. Как тебе? — Ты принесла это сюда? Чтобы я спал лучше? — недоверие в голосе Малфоя росло с каждым вопросом. Было очень забавно наблюдать его реакцию, и Гермиона не могла отказать себе в удовольствии. — Через пару часов действие заклинания ослабнет и ракушка превратится обратно в камень. Сначала я думала сделать арфу. Однажды видела, как под её звуки спал трёхголовый пёс, очень на тебя похоже. Малфой встал с кровати, сделал пару шагов и остановился, чтобы потянуться. Его фигура заполнила всё свободное пространство комнаты, но это совсем не побеспокоило девушку. Оглядевшись, парень сел рядом с ней, хитро сощурив глаза. — Грейнджер, ты себя нормально чувствуешь? — Да, — беззаботно улыбнулась она и помахала книгой, — вот, почти дочитала книгу по нумерологии. В последнее время никак не могла осилить её, сложно сосредоточиться. — Значит, ненормально, — вздохнул парень, — так я и думал. — Это из-за действия заклинания, я же говорила тебе. Поэтому продуктивно учиться как раньше я могу только несколько дней после визита к тебе. Потом с каждым днём заклинание всё больше, м-м-м, влияет на меня, — спокойно пояснила она, доброжелательно разглядывая Малфоя, всем своим видом начиная раздражать его. — Что же ты не торопилась в этот раз? Уже больше трех недель прошло… — Драко осёкся, не желая признавать, что ждал её визита. — А ты дни считаешь? — удивленно отозвалась Гермиона, радуясь искоркам негодования в его глазах. Ох, то ли ещё будет. — На прошлых выходных был матч Гриффиндора с Пуффендуем по квиддичу, мы выиграли, но у Джинни была травма, и я осталась на выходные, чтобы помочь ей. Сейчас с ней всё в порядке, спасибо, что спросил, — не делая пауз, тараторила Гермиона. — А потом у Рона был день рождения, но это был понедельник, поэтому мы перенесли празднование на субботу, и я осталась переночевать потом в Норе, чтобы… — Хватит, Грейнджер, умолкни. Почему ты думаешь, что мне всё это интересно? — Малфой недовольно растер лицо руками, помогая себя скорее проснуться. — Я принесла тебе сладости, — Гермиона подхватила свою огромную сумку и как обычно начала в ней копаться. — Сладости от Уизли? — Драко поморщился. Он ещё не забыл те рождественские печенья. Нельзя не признать, ужасно вкусные печенья. — Ну, вообще это сладости от Флёр Делакур, помнишь её? — Гермиона протянула ему большой пакет, перевязанный розовой лентой. — Серьезно? Вы общаетесь? — парень нетерпеливо начал дёргать за бант, пытаясь вскрыть упаковку. — Да, она теперь тоже Уизли, — Гермиона пожалела, что у неё нет с собой колдоаппарата, чтобы запечатлеть лицо Малфоя. — И за какого брата она вышла? Стоп, нет, прекрати, мне неинтересно. — За старшего, Билли, — девушка проигнорировала его просьбу и продолжила: — В последний день зимы у них родилась девочка, поэтому они и раздают всем такие пакеты со сладостями. Я сладкое не люблю, поэтому и захватила его для тебя. Малфой отложил пакет в сторону и несколько мгновений внимательно рассматривал Гермиону. Он чувствовал, что здесь что-то не так. — Что тебе нужно? — Ничего, — Гермиона попыталась непринужденно улыбнуться, однако по её глазам он понял, что задал правильный вопрос. — Тебе что-то нужно от меня. Или… что-то случилось? Говори прямо и без этих всех упоминаний родословной твоего любимого дружка Уизли. — Гарри догадался, что нас с тобой связывает Обет. — Что? — Но не переживай, я стерла ему память. — Что?! — голос Драко взлетел на октаву выше. — Ну а что мне оставалось делать? Если ты забыл, мы дали клятву не рассказывать о нашем Обете никому. И я боюсь, что один мой неверный ответ на вопрос Гарри может быть расценен как нарушение клятвы. Гермиона вскочила с пола и начала нервно расхаживать по периметру комнаты, переступая через ноги Малфоя. — Не думал, что Поттер такой сообразительный. — Я тоже, — Гермиона вздохнула и затем торопливо исправилась, — я имею в виду, он, конечно же, очень умный, но я не ожидала, что так быстро догадается, — смешинки в глазах Драко разозлили её. — Гарри увидел мой шрам на руке, когда я вернулась из Азкабана. Малфой перевел свой взгляд на руку девушки, рассматривая рисунок в виде огненной плети на запястье. Он уже запомнил его до мельчайших деталей в предыдущие визиты и даже пробовал зарисовать на бумаге. Если не знать, какие страдания приносит этот шрам, его можно было бы счесть красивым. — Он следил за тобой? — Да, в том-то и дело. Я боюсь, что это Джинни надоумила его. — У вас странные представления о дружбе, Грейнджер. — Просто они волнуются и заботятся обо мне. — Будет иронично, если благодаря их заботе заклинание тебя добьет. — Надеюсь, это тебя утешит, пока ты будешь сидеть тут в одиночестве шестнадцать лет! — Воу, воу, Грейнджер, не злись, — Малфой шутливо поднял ладони, призывая девушку успокоиться, — ты сейчас наступишь мне на ногу, садись. Гермиона послушно села на прежнее место. Теперь нужно просто задать вопрос: — Давай отменим эту часть клятвы? Про молчание? Тогда я смогу рассказать Гарри и всё будет проще. Может, он мне даже поможет вытащить тебя. От веселья в глазах Малфоя не осталось и следа. Он серьезно смотрел на девушку, оценивая все варианты. — Нет. — Но… — Нет, Грейнджер. Это моя страховка, что ты всё сделаешь правильно. Иначе ты сможешь пойти к министру, рассказать о нашей клятве, он просто вытащит меня из Азкабана и отправит в другую тюрьму. Я, конечно, всегда мечтал пожить в Америке, но не так. Напряженное молчание повисло в воздухе. Драко ждал реакции, однако Гермиона просто прислонилась к стене и кусала губы, словно раздумывая. Наконец, она подняла на него взгляд и спокойно произнесла: — Тогда я скажу им, что мы с тобой — пара. — Мы с тобой кто?! — теперь была очередь Малфоя вскочить на ноги и начать расхаживать взад-вперед. — Ну, я скажу, что у меня к тебе чувства. И-и-и… у тебя ко мне тоже. Поэтому я так часто прихожу сюда. И выгляжу такой счастливой после каждого визита в Азкабан, что, очевидно, для всех окружающих — ненормально. А потом я снова не могу ни есть, ни спать. Это же идеальное объяснение! — Ты репетировала эту речь? — Конечно! Я знала, что ты не согласишься отменить Обет о молчании. Это же было бы неразумным. — Неразумно говорить эту чушь про чувства! Твои друзья проболтаются кому-то и это станут обсуждать абсолютно все! — Тебе просто нужно обдумать всё, и ты сам поймёшь, что это отличный вариант. Тем более, никто не будет досаждать тебе здесь вопросами, так что нет никаких проблем. — Кроме потери репутации, — буркнул Драко. — Очнись, ты сидишь в тюрьме! Думаешь, твоя репутация может стать еще хуже? Из-за отношений с грязнокровкой? — А тебя не волнует роман с Пожирателем смерти? Когда это просочится в прессу, а это обязательно станет им известно, ты представляешь, какой будет скандал? Твои друзья отвернутся от тебя! — Мои друзья никогда этого не сделают, — тихо, но твёрдо ответила Гермиона. Малфой походил ещё немного, а потом всё же остановился и фыркнул: — Тебе никто не поверит. Послушай, как это бредово звучит: «Героиня войны влюбилась в бывшего Пожирателя Смерти». Никто. Тебе. Не. Поверит, — чётко по слогам произнёс Драко. Гермиона недовольно выдохнула и поднялась на ноги, жалея о своем невысоком росте. Ей бы хотелось сейчас оказаться на одном уровне с этим упёртым парнем. — Я скажу это по-другому: «Гермиона Грейнджер влюбилась в Драко Малфоя. Она смогла увидеть в нём что-то хорошее и решила, что он достоин её любви». В серых глазах бушевало пламя чистой злости, потому что эти слова совсем не понравились парню. Он молча буравил её взглядом, еле сдерживая свои эмоции. Но всё же не смог не ответить: — Ах, ты решила, — передразнил он. — Как мило с твоей стороны. — Да, я так решила, — не отступала Гермиона. Она не сдвинулась ни на дюйм, нисколько не смущаясь из-за нарушения личного пространства. На удивление ей было комфортно. Пока Малфой злился, она спокойно изучала его лицо, снова находя взглядом небольшой шрам в уголке губ. — И я смогу сделать так, чтобы все поверили. И тогда я не нарушу Обет и не умру из-за него. — Тебя только ущербные парни интересуют, Грейнджер? — ядовито выплюнул слова Драко. — Что?! — от спокойствия вновь не осталось ни следа. Почему ей всегда было так сложно совладать с эмоциями рядом с ним? — Ты боишься, что нормальные даже не глянут в твою сторону? — кажется, ему нравилось делать ей больно своими словами. Он как будто знал, какие именно фразы могут ужалить больнее. Насмешливый взгляд, в котором теперь не было ни капли огня, лишь холод. — Что ж, ты права. Твои друзья легко поверят в эти твои чувства к изгою общества. Это в твоем стиле. — Хорошего же ты мнения о себе… Малфой продолжал смотреть ей в глаза, не отводя взгляд, словно пытался прочитать в них ответ на незаданный вопрос. Однако так и не найдя его, сказал: — Даже не думай вплетать меня в эту ложь. Я не собираюсь… Не желая и дальше слушать возражения, Гермиона яростно толкнула его в плечо, отодвигая со своего пути. Крепко прижимая сумку к плечу, девушка в два шага оказалась у двери, готовая сбежать от этого разговора. Впрочем, она не могла не оставить последнее слово за собой: — Я сделаю так, как считаю нужным. Посмотрим, как ты сможешь обойти клятву, когда тебе начнут задавать вопросы. Драко даже не обернулся, когда услышал, как за ней закрывается дверь. Резко выдохнув несколько раз, он попытался успокоиться, чтобы обрести контроль над разумом. Однако уже через секунду наклонился и схватил ракушку, издающую эти раздражающие «успокаивающие» звуки, которые так болезненно напоминали об отдыхе на юге Франции несколько лет назад. Он аккуратно провел пальцами по шершавой поверхности раковины, отмечая искусные чары. Как же хотелось закрыть глаза и почувствовать запах соли и ощутить прикосновения свежего ветра. Парень замахнулся и разбил раковину о каменную стену, с мрачным удовлетворением наслаждаясь видом переливающихся осколков под ногами. Спустя пару мгновений легкая дымка заволокла пол и на их месте оказался небольшой серый камень. Горькая улыбка тронула губы. Всё это было так похоже на него.

***

21 апреля 1999 Хогвартс В тишине библиотеки Гермиона всегда чувствовала себя как дома. Это началось ещё в детстве, когда она мечтала остаться в книжном магазине на целый день, вместо школы, где она чувствовала себя белой вороной. Забавно, но до Гарри и Рона у неё на самом деле не было друзей, потому что в коллективе ей было трудно. С раннего возраста необычные способности слишком выделяли Гермиону среди одногодок, к тому же, начиная с пяти лет первые проявления стихийной магии окончательно отдалили её от других детей. Родители-маглы не сразу смогли принять свою дочь такой особенной, опасаясь реакции общества. Поэтому Гермиона росла с огромным желанием стать лучшей во всём, чтобы порадовать родителей и чтобы доказать самой себе, что она ничуть не хуже остальных детей. Отличная память, природная внимательность к деталям и маниакальное стремление стать первой — вот главные составляющие её характера до знакомства с Гарри и Роном. Благодаря им Гермиона изменилась, научилась ценить дружбу и не бояться нарушать правила. И вот к чему это её привело — сидя в библиотеке Хогвартса, она планирует организацию побега заключённого из Азкабана. Да уж, родители бы ею гордились. Если бы они могли вспомнить, конечно. Недовольно встряхнув головой, девушка отвлеклась от своих воспоминаний и снова сосредоточилась на газете. Этот выпуск Ежедневного пророка был свежим, почтовая сова принесла его сегодня утром, но насыщенный учебный день и проблемы со второкурсниками не дали ей возможности внимательно изучить статью на первой полосе. Честно говоря, в последнее время Гермиона с опаской открывала каждый выпуск газеты, опасаясь увидеть там новости о самой себе и Драко Малфое. Несмотря на протест с его стороны, ей пришлось рассказать друзьям об их отношениях, чтобы направить все разговоры с ними в безопасное русло и не ждать, что Непреложный обет в любой момент может посчитать её слова нарушением клятвы. Практически все отреагировали нормально — отрицание, сменяющееся недоверием, а после — жалостью к ней. Джинни настаивала на беседах с колдомедиками, чтобы помочь Гермионе разобраться в себе и причинах этого разрушительного чувства. На взгляд самой Гермионы, это была адекватная реакция и она сама поступила бы так же. Рон предпочитал игнорировать происходящие после громкого эмоционального спора, в котором он раз за разом перечислял все грехи Малфоя и его недостатки, надеясь убедить подругу в неправильном выборе. Миссис Уизли прислала ей письмо со словами неуверенной поддержки, пытаясь не спугнуть Гермиону и уговорить встретиться для разговора «с глазу на глаз». Наверняка ей хотелось услышать все детали из первых уст и дать девушке пару материнских советов. Лаванда была в восторге от того, что её предположения о влюбленности сбылись, и в печали от того, что не угадала избранника. Уже через пару дней девушка вместе с Парвати узнала у кого-то из слизеринцев данные о рождении Малфоя и составила астрологический прогноз, сулящий им «огромную любовь, которая после череды проблем сможет преодолеть все препятствия на своём пути и соединит их судьбы навеки». В очередной раз Гермиона убедилась, что астрология — это лженаука. Луна подарила ей браслет, сплетённый из любистка, доверительно сообщив, что эта трава помогает при тоске по любимому. Её «любимый» сказал, что пахнет этот браслет просто ужасно, поэтому Гермиона решила обязательно надевать его в дни визитов в Азкабан. Скромняга Невилл никак не прокомментировал известие, однако бросал на неё сочувствующие взгляды. Через неделю взгляды бросала уже вся школа. Ещё через неделю профессор МакГонагалл позвала её на «беседу по душам», и Гермиона многое бы отдала, чтобы забыть тот неловкий для всех разговор. Словом, все отреагировали так, как она этого ожидала. Кроме одного. Гарри. Специально для разговора с ним Гермиона выбрала выходной день и договорилась о встрече в Хогсмиде. Ей хотелось сообщить об этом лично, чтобы убедиться, что у него не осталось никаких сомнений. Однако реакция превзошла все ожидания — Гарри соглашался со всеми её словами, ободряюще улыбаясь. «Да, действительно, Драко очень изменился». «Конечно, я понимаю, что в нём есть много хорошего». «Я предполагал, что у тебя к нему чувства». «Поддержу любое твоё решение, лишь бы ты была счастлива». «Ты права, нужно подать апелляцию для уменьшения срока». В какой-то момент Гермиона боролась с желанием отвести его в Мунго и проверить, не перестаралась ли она с Обливиэйтом. Но в конце встречи, при прощании, Гарри обнял её крепко и прошептал на ухо: «Передай Малфою, что, если он хоть как-то навредит тебе… даже косвенно, я не дам тебя в обиду, поняла? Я с тобой». После этих слов Гермиона боялась смотреть в такие родные зелёные глаза, чтобы случайно не выдать своих эмоций. Или увидеть в них его настоящую реакцию. Сейчас же Грейнджер не боялась, переворачивая страницу, чтобы дочитать статью о новой инициативе министра о выводе дементоров из Азкабана. Статья была явно написана по заказу Кингсли для формирования положительного мнения в обществе, так как совсем не упоминалось мнение противников этой идеи. К сожалению, Гермиона уже знала, что многие уважаемые судьи Визенгамота были против этой инициативы, особенно члены Комиссии. Не то чтобы они не доверяли аврорам, скорее, считали воздействие дементоров на заключенных частью их наказания. В их понимании, тюрьма — это место для страданий, а не для исправления. И часть магического общества всё ещё поддерживала эту негуманную идею. Обсуждение в Министерстве назначены на конец мая, а пока Аврорат вносит свои предложения и корректировки по новой системе охраны тюрьмы. Девушка просмотрела оставшиеся страницы, заглянула на страничку со спортивными новостями, запоминая результаты последних игр в кубке Англии по квиддичу. Малфой будет доволен, его любимая команда «Паддлмир Юнайтед» обыграла «Катапульты Кайрфилли» и вышла в полуфинал. Недавно Гермиона удивила Джинни, когда смогла поддержать их беседу с загонщицей Гриффиндора о беспорядках во время игры «Холихедских Гарпий». «Просто Драко любит квиддич…» — это объяснение отлично подходит для образа влюблённой Гермионы. К тому же это чистая правда. — Грейнджер, — тихий голос прогремел в тишине библиотеки, заставив её вздрогнуть. Гермиона подняла взгляд и увидела Теодора Нотта, однокурсника-слизеринца. Они практически не общались за все годы учёбы, поэтому она насторожилась, не зная, чего ожидать. Парень подошёл поближе и сел за стол напротив неё, бросив быстрый взгляд на газету, лежавшую перед девушкой. — Нотт? — Это правда? — парень выразительно поднял брови, словно отказываясь произносить вслух свой вопрос дальше. Что ж, помогать ему Гермиона не собиралась. — Что именно, Нотт? Ты о том, что я сняла баллы с твоего факультета из-за потасовки, устроенной второкурсниками? Не переживай, Когтевранцы также наказаны, — она начала аккуратно складывать газету, показывая, что не заинтересована в продолжении разговора. Раздосадовано вздохнув, Тео оглянулся, проверяя, нет ли никого рядом с ними. Внезапно он положил свою руку на стол, придавливая страницы газеты и не давая девушке забрать их. Вальяжно откинувшись, он прищурился, наблюдая за её смятением: — Я о тех слухах, что ходят по всей школе. — Мне некогда слушать глупые сплетни, у нас Ж.А.Б.А. совсем скоро, я и тебе советую лучше готовиться к экзаменам, — Гермиона попыталась вытащить газету из-под руки Нотта, однако тот, наоборот, притянул её к себе поближе. — Тогда зачем твоя милая подружка Лаванда узнавала дату и место рождения Драко Малфоя? — Нотт наклонил голову набок, пристально вглядываясь в её лицо. Гермиона подумала, что он стал похож на хитрого кота, наблюдавшего за мышкой. Только вот добычей она себя не считала. — Ну, возможно, это просто не твое дело? Если тебе так интересно, почему бы тебе не прийти к твоему милому другу Драко и не спросить его самого? — за последние пару недель Гермиона часто называла Малфоя по имени в разговорах, однако его имя всё ещё было непривычным для неё. — Или хотя бы написать ему письмо? Раз в месяц им разносят письма, так что вскоре можешь получить ответ, — девушка сердито потянула газету к себе, едва не порвав её пополам, и Нотт поднял ладонь. Гермиона поднялась, собираясь скорее уйти, тем более эссе она уже закончила. — Он не мой друг, странно, что ты не знаешь… — в его голосе была смесь злости и грусти, и эти оттенки Гермиона так часто слышала в голосе Малфоя. Может быть, именно поэтому она и решила продолжить разговор и снова опустилась на лавку. — Но, я думала… — Думала, что раз наши отцы — известные Пожиратели смерти, то мы с детства вместе мучаем грязнокровок по выходным? Гермиона поджала губы, сдерживая себя. Зачем он её провоцирует? Надеется поймать на слове? К чему вообще завёл этот разговор? — Нет, я думаю, что вы оба росли богатенькими испорченными сыночками, пока жизнь не показала вам, что мир вокруг совсем другой! — всё же не удержалась она. — Ты понятия не имеешь, в каком дивном мире я жил все эти годы, Грейнджер, — процедил сквозь зубы парень. Гермиона пристально смотрела на его лицо, пытаясь понять, что же скрывается за этими словами. Нотт отвернулся от неё, однако уходить не спешил. Он хочет поговорить? После окончания войны ему было разрешено вернуться в школу, так как после многочисленных заседаний летом Комиссия не смогла доказать его причастность. Каким был для него этот год? Гермиона поймала себя на мысли, что совсем не помнит, чтобы Нотт общался с кем-либо вне занятий, однако, возможно, просто не обращала внимания. Ей было чем заняться всё это время. — Тогда расскажи мне, — твёрдо сказала она. Тео бросил на неё недоверчивый взгляд из-под опущенных ресниц и усмехнулся. Гермиона не шелохнулась и всё так же спокойно смотрела на него, давая понять, что не шутит. Нотт сел ровнее и начал стучать пальцами по столу, словно наигрывая незатейливый мотив. Наконец, после ещё пары мгновений общего молчания парень начал говорить, не поднимая глаз: — Мы с Драко действительно знаем друг друга всю жизнь. И предполагалось, что будем дружить. Наши отцы были Пожирателями смерти, оба богатые аристократы и вращались в одном круге общения, несмотря на разницу в возрасте. Гермиона знала, что Нотт-старший был одним из первых последователей Волан-де-Морта, но никогда не задумывалась о его возрасте. — Однако наше общение было сложно назвать дружеским, — продолжил Тео. — Не сошлись характерами? — Гермиона как могла пыталась спрятать иронию в голосе. — Я ему завидовал, — эти слова дались парню легко. — Почему? — У него была семья. Мать. А я рос только с отцом: моя мама умерла очень рано, я даже её не помню. — Мне жаль… — взгляд Гермионы смягчился, ей действительно стало понятно, почему он завидовал. Нарцисса, может, и не была порядочным человеком, но своего сына любила и очень заботилась. — А мне нет, — неожиданно зло возразил Нотт. — Мой отец любил, м-м-м, скажем так, послушание. И наказывал за каждое неповиновение весьма строго. Не думаю, что у моей матери была лёгкая жизнь. — Ты хочешь сказать, он… мучил её? — Гермиона не знала, какое слово будет уместнее. — Первое Круцио я испытал на себе в шесть лет. Когда не захотел слезать с метлы по первому же приказу отца, — горькая улыбка тронула его губы, когда Нотт наконец-то посмотрел ей в глаза. Гермиона не смогла сдержать своё потрясение — он легко прочитал это на её лице. Парень взмахнул рукой, призывая к молчанию. — Вот в таком прекрасном мире я жил. Вдвоём с деспотичным отцом. Гувернантки менялись часто, не желая терпеть ужасное отношение даже за очень большие деньги. Он не хотел отдавать меня в Хогвартс — я попал сюда только благодаря профессору Снейпу, который убедил его не отсылать меня в Дурмстранг. И у меня началась новая жизнь. Ты даже понятия не имеешь, что значит для меня Хогвартс. И как сильно я ненавидел Пожирателей. — Однако ты не остался защищать свою школу и не поддержал Орден. — Сортировочная шляпа не ошибается: во мне нет такой храбрости, как у тебя. Я сбежал. Предложил Драко пойти со мной, но он отказался. Ему было ради кого оставаться, — Нотт снова забарабанил пальцами по столу, уставившись стеклянным взглядом на книжные полки позади девушки. — Почему? Почему ты позвал его? Если вы не друзья? — Гермионе показалось, что за этим есть какая-то история. И судя по хитрому прищуру глаз, Нотт услышал её интерес. — Драко не рассказал тебе? — Мы, кхм, у нас с ним другие темы для разговоров, — девушка почувствовала, как кровь прилила к щекам. Фраза прозвучала весьма неловко. — Да уж, представляю, — протянул Тео, двусмысленно улыбаясь, отчего Гермиона покраснела ещё больше. — Так и быть, расскажу тебе. Он спас меня. — От смерти? — От метки, — Тео зачем-то закатал рукав мантии и показал чистую кожу на правой руке. — Я никогда не хотел быть Пожирателем и как мог избегал этого. Но, когда я приехал домой на рождественские каникулы на седьмом курсе, мой отец решил, что настало время для меня доказать свою лояльность Тёмному Лорду. Он даже не предупредил меня — просто сообщил, что мы отправляемся в поместье Малфоев с дружеским визитом. Гермиона поморщилась от своих невольных воспоминаний об этом месте. Слово «дружеский» подходило к нему менее всего. — Когда мы прибыли, я понял, что там собрались почти все Пожиратели, а значит, либо будут публичные пытки и казнь, либо… торжественное посвящение в ряды его приспешников. Мне повезло, в тот день была большая программа. И пока мы ждали появления Тёмного Лорда, мне удалось выскользнуть из зала. Но сбежать из Мэнора было невозможно: он охранялся и аппарировать изнутри было нельзя. И когда я уже отчаялся, Драко нашел меня, — Тео замялся, не зная, стоит ли рассказывать детали, — и спас. Я вернулся в Хогвартс и отсиживался здесь, планируя дальнейший побег. Мне повезло, отец соврал Волан-де-Морту, что мне нездоровится и моё посвящение отложили. В тот день и так было много пленников. Но я знал, что домой мне уже никогда не вернуться. Он бы убил меня, лишь бы я не позорил его фамилию. — А сейчас он… — неуверенно спросила Гермиона. — Он мёртв. Не выдержал и двух месяцев в Азкабане, — презрительно усмехнувшись, Тео продолжил, — так что теперь я свободен. После экзаменов уеду в Америку и начну там жизнь с чистого листа. — Тогда что тебя терзает? — Я не могу вернуть долг, — парень мотнул головой. — Драко. Я сообщил о его поступке членам Комиссии на допросе, но это никак не помогло. Метка для них решает всё, за ней они не видят человека. Мы никогда не были друзьями, и я всю жизнь недолюбливал его, но в самый нужный момент Драко оказался рядом и помог. — И ничего не попросил взамен? Да уж, на него не похоже, — фыркнула Гермиона. — Он попросил меня держаться от всего этого дерьма подальше, — улыбнулся Тео. — Значит, лучшее, что ты можешь сделать, — это исполнить свое обещание. — Ты позаботишься о нём? — в его глазах плескалось недоверие, он сам не верил, что спрашивает это у Гермионы Грейнджер. Однако тут ей врать не пришлось, правда легко и уверенно сошла с её губ: — Я позабочусь. Сейчас он — это всё, о чем я могу думать. Я не оставлю его там одного. Несколько секунд Тео оценивал услышанные слова, а после она увидела, как разгладилось его лицо и исчезли эти зажимы в уголках губ, позволяя наконец появиться широкой улыбке. — Что бы там ни было между вами, Драко повезло с тобой, — парень поднялся со скамьи, намереваясь уйти первым. — О, ты даже не представляешь себе насколько, — буркнула Гермиона. Она тоже поднялась и потянулась к сумке. Однако спустя пару мгновений, девушка поспешно задала вопрос в спину уже уходящего парня: — Это был эльф? Нотт обернулся, безошибочно понимая, о чем она спрашивает. — Да, их бывший эльф, который сейчас работает в Хогвартсе. — Добби, — внезапно дрогнувшим голосом сказала Гермиона, — его звали Добби. — Звали? — переспросил парень. — Беллатриса, — пояснила она, прекрасно зная, что это имя объясняет всё, — в марте. — Мне жаль, — коротко сказал Тео. Махнув на прощание рукой, парень тихо вышел. Оставшись одна, Гермиона снова обессилено села на лавочку. Ей нужно ещё несколько минут в спасительной тишине библиотеки, прежде чем возвращаться в гостиную.

***

23 мая 1999 Азкабан — Ну, что ты принесла? В этот раз Драко встретил её почти на пороге, словно нетерпеливо ждал с самого утра. И Гермиона знала причину. — Да, да, нашла именно те, которые ты просил. Подожди минутку, дай отдышаться. На улице ужасно жарко сегодня, — девушка прошла к своему привычному месту, опустилась на пол и прислонилась к прохладной стене. Блаженство. — О, прошу, наслаждайся. В камерах Азкабана всегда поддерживается комфортная температура в девятнадцать градусов, это полезно для кожи, — закатив глаза от раздражения, Драко подошёл поближе и навис над ней. — Ты плохо выглядишь, — эта фраза стала чем-то вроде традиционного приветствия в стиле Малфоя, специально для неё. — Оригинально, — она уже научилась не реагировать бурно на его замечания, но всё равно это продолжало задевать её чувства. — Бессонные ночи, Грейнджер? — его тон сочился ехидством. Как будто он не понимал истинной причины. — Представь себе, Малфой. Не только же о тебе мне думать целыми днями, — и вот снова они это делают. И пяти минут не прошло, но Гермиона не могла остановиться, — вообще-то, у меня есть целая жизнь… — она осеклась. — За пределами тюрьмы? — Драко хмыкнул и сел напротив неё, привычно согнув ноги в коленях и широко их расставив, словно пытался захватить побольше территории. И хотя в его голосе не было никаких тоскливых или грустных ноток, Гермионе стало стыдно за свои слова. Ей следует быть спокойнее. Почему это так трудно для неё рядом с этим парнем? Чтобы замять неловкий момент, Гермиона открыла свою большую сумку и достала пакет, который всего несколько минут назад проверяли сотрудники министерства, перед тем как выдать ей порт-ключ и защитный кулон. За последние девять месяцев Гермиона стала самой частой посетительницей в истории Азкабана и к ней успели привыкнуть даже самые неприветливые служащие. К тому же её особый статус героини войны и специальное разрешение от самого Министра магии изначально предполагали отсутствие каких-либо проблем с допуском. Первое время ей было неловко проходить досмотр, но уже спустя пару месяцев это стало обычной формальной процедурой, лишённой каких-либо переживаний. — Вот, держи! Они немного задержали доставку, только в пятницу сова принесла, — Гермиона протянула пакет, с интересом наблюдая за эмоциями Драко. Он нетерпеливо разорвал бумажную упаковку, даже не стараясь быть аккуратным, отбросил её в сторону и осмотрел большой прямоугольный футляр, сделанный из дорогой кожи дракона. Немного погладив шершавую поверхность, Малфой поддел пальцами серебряные пряжки замков и открыл коробку, которая напомнила Гермионе старомодный чемодан отца. Однако внутри была не одежда, а большой набор специальных масляных красок, прибывший прямиком из Парижа. Быстрым движением Малфой выбрал один из многочисленных ярких тюбиков, открутил крышку и глубоко вдохнул. Довольная улыбка заиграла на его губах, и это отозвалось приятным теплом в сердце девушки. В эти мгновения Драко напоминал ей Гарри, когда тот осматривал «Нимбус-2000» на первом курсе. Или свою «Молнию», подаренную Сириусом. Или вообще любую хорошую метлу в магазине. — «Лё пейнтчур маджик» — нараспев протянула Гермиона, читая название магазина на обрывках упаковочной бумаги, которую спустя мгновение развеяла в пыль с помощью волшебной палочки. Малфой наморщил свой аристократический нос, недовольно закрыл крышку и бережно убрал тюбик обратно в футляр. — Надо говорить: «Ле пантюр мажик». Это же французский! — Красиво, — неожиданно даже для самой себя признала Гермиона, ничуть не обиженная его поправкой, — мне всегда хотелось выучить какой-нибудь иностранный язык, но я так боялась что-то упустить в магических знаниях… — Зато ты лучшая в заклинаниях, это многого стоит. А язык ещё успеешь выучить. У тебя вся жизнь впереди, — Драко спокойно смотрел на девушку, замечая яркий румянец, расцветающий на её щеках. — Не верится, что через пару недель мы окончим школу, — Гермиона даже не заметила, как сказала «мы», словно Драко всё ещё был её однокурсником и они сейчас просто болтали в перерывах между учёбой. — Ты закончила свой проект по зельям? — Да, профессор Слизнорт поставил высший балл, попросил подготовить статью с описанием результатов, чтобы опубликовать потом в Магическом вестнике зельеваров. — Он не может упустить такой возможности, подпишет себя твоим научным руководителем, — хмыкнул Драко, хотя на самом деле эта новость порадовала его. — Спасибо тебе за помощь, я бы не догадалась использовать лирный корень для стабилизации процесса, — Гермиона невольно вспомнила, как несколько недель назад она принесла материалы своего проекта, чтобы позаниматься, когда Драко будет спать. Однако уже через час он проснулся и предложил помочь, «раз-уж-ты-меня-разбудила-своим-бормотанием». — Волнуешься перед экзаменами? — Драко задумался, что бы ощущал сейчас сам, если бы снова вернулся в школу и провёл этот год как обычно, как раньше, до всех этих событий. Представить обычные человеческие переживания было почти невозможно: вся его жизнь сейчас сжалась до размеров крошечной камеры, где всё представляется неважным. Гермиона потянула прядь волос, наматывая её на палец, она всегда так делала, когда задумывалась. Беспокоили ли её оценки сейчас? Когда вообще это перестало быть значительным для неё? После Обета? Наверное, даже раньше. — Нет, о них не волнуюсь. Не после всего… — Гермиона неопределённо взмахнула рукой, размышляя, с чего именно начать. — С тех пор, как мои родители «забыли» меня; с тех пор, как мы почти год прожили в лесу в палатках, прячась от егерей; с тех пор, как за мою голову было назначено вознаграждение… после вот этого волноваться об оценках за Ж.А.Б.А? — Нисколько? — хитрый прищур серых глаз. Кажется, Драко знает её уже слишком хорошо. — Если только чуть-чуть, — с улыбкой призналась девушка. — Оценки всё же важны для дальнейшего трудоустройства. — Ты поговорила с Поттером? — Да, — нехотя отозвалась она. — И? Я был прав? — Драко не терпелось услышать эти слова из её уст. Девушка бросила гневный взгляд в его сторону, сверкнув глазами. Ему сложно было удержаться от смеха. — Да, прав. Гарри сказал, что я бы не сдала вступительный экзамен в Аврорат. Меня бы туда не взяли из-за физической подготовки. А даже если бы и прошла отбор, то благодаря «моему возлюбленному хорьку» — это цитата Рона, между прочим, — работать в охране Азкабана меня бы всё равно не взяли. — Эх, а ты ведь почти начала бегать по утрам. — Заткнись. Гермиона терпеть не могла признавать свою неправоту, хоть это и случалось крайне редко. Но какие ещё у нее были варианты? Если бы она имела возможность узнать систему охраны Азкабана изнутри, это бы помогло спланировать побег. — Не злись. Мы что-нибудь придумаем, осталось немного подождать и дементоры свалят отсюда. Я уверен, найдется какая-то лазейка, особенно в первое время, пока все будут привыкать. Может, мне повезет, и меня будет охранять сам Уизли. — Надеешься договориться? — удивленно спросила Гермиона, отвлекаясь от своих мыслей. — Просто подожду, пока он заснет, — с довольной ухмылкой ответил Драко, наблюдая искорки в глазах девушки. Это гнев или веселье? Так и не скажешь. — А всё-таки, куда бы ты хотела пойти работать? По-настоящему хотела? — Отдел Тайн, — практически сразу ответила Гермиона, не дав себе и секунды для раздумий. — Если, конечно, меня возьмут туда работать, после того как мы уничтожили целый зал с предсказаниями… — Что? — Драко не смог сдержать нотки восхищения в своём голосе. Эта девушка никогда не перестанет его удивлять. — Когда ты успела? — На пятом курсе. Мы пытались отвлечь Пожирателей смерти и начали крушить полки, на которых лежали стеклянные шары с предсказаниями. А потом… там умер Сириус. — И ты хочешь туда вернуться? После того, что там было? — Да, это место привлекает меня, — задумчиво ответила Гермиона. — Чем именно? Честно говоря, я никогда не задавался вопросом, что же делают невыразимцы, — Драко немного помолчал, погружаясь в воспоминания. — Отец говорил, что они исследуют первичные материи, магию в чистом виде. И что они больше похожи на чокнутых ученых, которые совсем не подчиняются Министерству. — Это мне и нравится. Я бы хотела изучать время. Столько возможностей! Или присоединиться к экспериментам в комнате Любви, — Гермиона проигнорировала двусмысленную ухмылку на лице парня. — Это единственная сила, способная защитить от смертельного заклинания, но мы так мало знаем об этом. У невыразимцев есть допуск к самым секретным знаниям о нашем мире, я бы хотела его получить. — Я думаю, у тебя всё получится, — серьезно сказал Драко. — Стоит попробовать? — почему ей так важно услышать его мнение? — Уверен, — спустя пару мгновений Драко отвел взгляд, — спроси у Поттера, с недавних пор я начал доверять его мнению. — Ладно, — Гермиона мягко улыбнулась и добавила: — Кстати, я принесла тебе ещё кое-что. Не знаю, разозлит это тебя или обрадует, но все равно обещала передать тебе. Девушка достала из сумки пухлый конверт, запечатанный зелёной сургучной печатью с эмблемой Слизерина. — От кого это письмо? — недоверчиво спросил Драко, не торопясь брать в руки конверт. — Мне передал это Нотт, — Гермиона настойчиво протянула конверт прямо в руки Малфою, и тот взял, по-прежнему рассматривая его с опасением. — Мы с ним поговорили недавно по душам. Думаю, ему есть что сказать тебе. Откроешь? Я пока почитаю немного, если ты не против, — с невозмутимым видом девушка достала уменьшенную книгу и, вернув ей с помощью заклинания первоначальный вид, погрузилась в чтение углубленного курса нумерологии. — Хорошо, — Драко пересел на кровать, забрав конверт с собой. Конечно же, ему было любопытно, что мог написать Тео. Кроме матери и Грейнджер за последний год он практически ни с кем и не общался. Драко вспомнил, что видел Нотта в последний раз в день битвы за Хогвартс, когда тот предлагал сбежать вместе. Возможно, так и нужно было поступить. Открыв конверт, он удивленно рассматривал несколько пергаментов, исписанных разными почерками. Среди них он узнал корявый почерк Блейза и изящный с завитушками — Пэнси. Дафна, как обычно, писала фиолетовыми чернилами, а Нотт использовал свой любимый белоснежный пергамент. Тут даже было небольшое письмо от Астории, младшей сестры Дафны, которая училась на два курса младше. Драко разложил письма на кровати, собираясь с духом, чтобы прочитать их. Он поднял глаза и поймал взгляд Гермионы, которая наблюдала за ним поверх книжки. Прежде чем она успела смутиться, Драко кивнул ей и сказал: — Спасибо, Грейнджер.