***
16 декабря 1999 Азкабан Драко повернулся на шум открывающейся двери. Странно, до прихода Грейнджер ещё было время, обычно она не появлялась раньше пяти часов. Но сегодня его ожидал новый посетитель. — Поттер? — Малфой, — отозвался парень, обводя взглядом камеру. Гарри был одет в стандартную форму охранников тюрьмы, которая немного, но всё же отличалась от обычной аврорской мантии особыми нашивками. Сложив руки на груди, Поттер застыл у входа, не желая проходить дальше. Взгляд Малфоя зацепился за палочку, которая была закреплена в специальной кобуре на поясе. — Подрабатываешь? — кривая усмешка. — Скорее стажировка на добровольных началах, — Поттер нахмурился, разглядывая собеседника. Они давно не видели друг друга. Последняя встреча была в день финальной битвы за Хогвартс, когда Гарри спас Малфоя из объятой пламенем Выручай-комнаты. Такое не забывается. Но и вся история их неприязни до этого тоже никуда не делась. Полтора года прошло с тех пор, и это время оставило на обоих свой след. Нескладные мальчишки превращались в мужчин, пусть и живя в разных условиях. — Хотел бы предложить тебе сесть, но… не хочу, — Драко развел руками, будто принося извинения. — Зачем ты пришел? — Что связывает тебя и Гермиону? — не стал ходить вокруг да около Гарри. — Собираешь материал для Риты Скитер? — Малфой отшутился, пытаясь скрыть волнение. — Я хочу знать правду, — Гарри сделал шаг вперёд, и Драко только сейчас понял, как сильно тот вырос за это время, сравнявшись с ним в росте. Да и в плечах бывший ловец Гриффиндора теперь заметно шире него. А ведь в школьные годы Поттер всегда был на голову ниже слизеринца. Чем их там кормят в аврорате? — Спроси у своей подруги, я думаю, она не станет тебе врать, — как можно более спокойно ответил Драко. — Я спрашиваю тебя, Малфой. Ты взял с неё обещание? Обет? Что она должна сделать для тебя? — Гарри не отрываясь следил за каждой эмоцией на лице своего бывшего врага. Драко почувствовал, как сердце бешено стучало в груди, разгоняя кровь, призывая к действию. Хотелось бежать, как можно быстрее выйти из разговора. Это всё влияние магии. Внезапно кожа на правой руке нагрелась по краям незримой огненной плети Обета. Привкус страха смерти ощущался на языке. Вот что испытывала Гермиона при том разговоре. Кажется, её Обливиэйт не так хорош, как она думала. Но к счастью, она уже оставила для него пути отступления, нужно только быть убедительным. Прочистив горло, Драко ответил: — О чем ты говоришь? Мы, м-м-м, мы… любим друг друга, — кажется, он перестарался. — Чёрта с два вы любите друг друга! Не нужно мне врать! — Гарри взорвался, потеряв своё напускное спокойствие за считанные мгновения, едва услышав слова о любви. — Я хочу знать правду! Чего ты добиваешься? Чем ты её шантажируешь? Драко невольно сделал шаг назад, отступая. — Она приходит сюда по собственной воле! Потому что хочет. Потому что лю… — О, даже не смей произносить это слово! Что ты вообще знаешь о любви? — Вот как? По-твоему, я не имею на это право? — Я вижу, что происходит с Гермионой. Ей плохо. Она страдает. Не живет, как раньше. Это все максимально далеко от любви. — Ты не знаешь, что с ней происходит. Что происходит с нами. Это касается только нас двоих. Магический отпечаток запульсировал с новой силой, грозясь проявиться на коже. Слишком близко. Что произойдет, если он нарушит клятву? Драко крепко сжал правое запястье рукой, пытаясь унять боль. Конечно же, этот жест не остался незамеченным. Сделав пару шагов, Гарри прищурился, пытаясь рассмотреть, есть ли рисунок на коже. — Что ты прячешь, Малфой? У тебя такой же шрам здесь? Как у неё? — Не твое дело. — Покажи, — забыв про палочку, Гарри силой разжал пальцы Драко и схватил его за запястье, поворачивая ближе к свету из окна. Тот даже не сопротивлялся. — Видишь. Здесь ничего нет. — спокойно ответил парень, отталкивая Поттера от себя. Гарри молча стоял и сверлил стену взглядом. Что-то здесь было не так, и его сводила с ума невозможность разгадать это. — Я просто хочу её защитить, Малфой. И если она тебе хоть сколько-нибудь дорога, ты должен понять меня. — Тогда ты задаешь неправильные вопросы, Поттер. Так ты ей не поможешь. Они встретились взглядами, пытаясь понять друг друга без слов. Но им помешали. — Гарри?! Что ты здесь делаешь? С удивлением заметив на лице Поттера растерянную виноватую улыбку, Драко перевёл глаза на вошедшую девушку, которая встревоженно застыла на пороге. Ну конечно, она всегда приходит вовремя на их «рабочие» сеансы для экспериментов. Теперь придётся играть спектакль до конца. Что ж, настало время повеселиться. — Сладкая моя, Поттер просто пришёл уточнить, когда у нас с тобой начались отношения. Хочет отправить подарок на годовщину, — приторно улыбнувшись, Драко подошел к ней поближе и взял Гермиону за руку, переплетая их пальцы. Её маленькая ладошка удивительным образом идеально подошла для его руки. Это было приятно — вот так по-хозяйски держать её за руку. Такой небольшой жест, но сколько эмоций. Особенно у Поттера. Гермиона распахнула глаза, удивлённо всматриваясь в его лицо, но не сдвинулась ни на миллиметр. «Ну же, Грейнджер, подыграй мне», — мысленная просьба-приказ. Словно в замедленной съёмке Драко начал приближаться к её лицу, намереваясь оставить легкий поцелуй на губах девушки. Ему хотелось подразнить Поттера. Вернее, убедить его. Конечно же, это была единственная причина. Гермиона, задержав дыхание, с изумлением наблюдала за Малфоем, до конца не веря, что он правда решится на такое приветствие. В последний момент она пришла в себя и повернула голову, подставив щёку под его горячие губы. Она быстро разобралась в происходящем и сжала ладонь Малфоя, показывая, что всё поняла. Или ей просто захотелось сделать ему чуточку больно. — Это очень мило с его стороны, мой пряничек, — Гермиона так же приторно улыбнулась Драко и перевела свой взгляд на Гарри. — Только вот я даже не помню, когда это всё произошло… — А мне очень интересно, ты почему-то никогда толком и не рассказывала, когда всё началось, Гермиона. Поттер стоял у противоположной стены и криво улыбался, глядя на их сплетённые руки. Было понятно, что пока они совсем не убедили его. Что ж, надо играть дальше. Малфой притянул девушку поближе, отпустив её руку и несмело приобняв за талию. Гермиона неловко прислонилась к нему, ударившись головой о его плечо. Как назло, сегодня она не заколола волосы, и теперь отдельные пряди пружинками разметались по его свитеру и щекотали ему шею. — Ну это произошло так быстро… — Всё развивалось слишком медленно... Незадачливая парочка начала говорить одновременно и запнулась, едва поняв, что их показания расходятся. Если так пойдет и дальше, аврор Поттер раскроет их дело слишком быстро. Гермиона неестественно громко рассмеялась, пока Малфой не ущипнул её за бок, призывая остановиться. Как ни странно, это помогло ей собраться. — Как интересно, — с хитрой улыбкой протянул Гарри. — Продолжайте. — Ну, видишь ли, у нас разное восприятие времени. Всё было так, кхм, непросто, — Гермиона лихорадочно соображала, будет ли лучше остаться стоять рядом с её «парнем» или все же подойти к другу поближе. Малфой же предпочел теперь молчать, пытаясь свободной рукой отодвинуть её волосы подальше от своего лица. — Непросто, конечно, — поощрительно согласился Гарри. Он нисколько не собирался помогать в их лжи. — Поначалу я просто хотела ему помочь, ну, ты же меня знаешь, — неловко протянула девушка. — Знаю, конечно, — снова согласился Гарри. — А потом, кхм, я думаю, где-то как раз год назад… — она растерянно подняла лицо к Драко, пытаясь получить от него поддержку, но неожиданно для себя поняла, как близко находятся их губы друг к другу и замолчала. Он мягко улыбнулся ей, нежно отводя непослушные пряди волос от лица, и выглядел таким задумчивым, будто и в самом деле вспоминал начало их романтических отношений. — Это было в День всех влюбленных, — наконец уверенно сказал Драко. Они оба проигнорировали притворный вздох умиления от Гарри. Сложно было отвести взгляд, когда так много читалось в глазах. — Ты тогда попросил принести сливочное пиво, — с улыбкой подхватила Гермиона, вспоминая тот действительно уютный зимний вечер. — Ты была такой уставшей, когда пришла, — кажется, Драко наклонился чуть ближе к ней. — Но мы так чудесно провели время, — Гермиона сама не заметила, как положила свою ладонь на грудь парня, поглаживая пальцами приятную ткань тёплого свитера. — Я помню те конфетти в твоих волосах… в виде сердечек, — Драко окинул мечтательным взглядом её кудри, словно пытаясь увидеть их снова. — Да, я ещё не сразу поняла, почему ты так разглядываешь мои волосы, — кокетливо засмеялась Гермиона. Оказывается, она умеет так смеяться. Драко перевёл взгляд на её улыбку, не зная, что сказать ещё. Все их слова были правдой, сейчас они не лгали даже себе. Их момент грубо прервал Поттер, который наконец подал голос, почему-то утративший всякую весёлость. — Конфетти, значит. Как любой хороший аврор, Гарри обладал отличной памятью, тем более, их приучали быть внимательными к деталям. И он прекрасно помнил этот день, когда следил за Гермионой по её дороге в Азкабан. И конфетти в виде сердечек, которое осыпало её с ног до головы в холле Министерства, он запомнил тоже очень хорошо. Всё это ему решительно не понравилось. — Да. Так что можешь прислать нам подарок в День всех влюблённых, Поттер. Это будет очень мило. Правда, моя конфетка? — к Драко вернулся прежний ироничный тон, и он снова ущипнул её за бок, так что Гермиона едва не подпрыгнула. — Можно и без подарка, — улыбаясь, ответила девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не ущипнуть этого нахала в ответ. — Чудесно. Мне нужно идти, я же всё-таки здесь работаю, — сверкнув на прощание своими пронзительными зелёными глазами, Гарри стремительно вышел из камеры. Несколько мгновений парочка всё ещё стояла обнявшись, ожидая, пока дверь плотно закроется, а после они отскочили друг от друга на безопасное расстояние. — Пряничек? — возмущённо воскликнул Драко. — Что?! — брови девушки взлетели высоко вверх, как и тон её голоса. — Из всего сказанного здесь ты беспокоишься только из-за этого?! — Кто вообще так называет своих парней? — не унимался он. — Я не знаю, я… я просто растерялась, понятно?! — Оно и видно! Из-за тебя мы чуть не попались! — Драко не удержался и обвиняюще указал на неё пальцем, что ещё больше взбесило девушку. — Что?! Да ты вообще не знал, что говорить! — Гермиона снова подошла на шаг ближе, словно её тянуло к нему магнитом. — Зато я не растерялся и хотя бы обнял тебя! А ты трусиха! — адреналин в крови заставил его сделать ещё один шаг навстречу. — Трусиха?! — возмущение в её голосе выплеснулось стихийной магией — свет свечей в камере задрожал, а стены, пропитанные защитными заклинаниями, завибрировали, впитывая в себя чистую энергию. — Да! Ты даже подыграть мне не можешь, боишься любого прикосновения! — Я?! Боюсь?! — теперь уже они стояли буквально нос к носу, сгорая от эмоций, чувствуя напряжение между ними буквально каждой клеточкой тела. — Скажешь, что нет? — внезапно хриплым голосом прошептал Драко прямо ей в губы. Вместо ответа Гермиона поцеловала его. Первой потянулась к нему, не раздумывая сокращая миллиметры между ними. Резко впечатав свои губы в его, девушка положила прохладные ладони на его затылок, ещё крепче притягивая к себе, не давая отстраниться. Как будто бы он этого хотел… Она несмело приоткрыла губы, дотрагиваясь влажным языком до его сомкнутых губ, а после осторожно лизнула правый уголок, где притаился едва заметный шрам. Драко не шелохнулся, то ли боясь спугнуть девушку, то ли не зная, что делать дальше. Он смотрел на её лицо, на закрытые глаза с дрожащими ресницами и на россыпь веснушек на щеках… Внезапно почувствовав, что Гермиона вот-вот отстранится, растеряв всю решительность, и прекратит поцелуй, он притянул её к себе, собственническим жестом приподняв за подбородок, чтобы было удобнее. Драко подался вперёд, сокрушая все преграды на своем пути, страстно сминая губы девушки и ловя её дыхание. Поцелуй стал влажным, вкусным, чувственным. Пульс разогнался до предела, отбивая оглушающий ритм в ушах. Гермиона расслабила руки и запустила пальцы в его волосы, перебирая шёлковые пряди и слегка царапая ногтями ставшую такой чувствительной кожу. Драко провел рукой вниз по спине девушки, оглаживая каждый позвонок, пока не остановился на пояснице, не решаясь переходить черту. Другой рукой он соскользнул с подбородка на шею, лаская разгорячённую кожу пальцами. Ресницы Гермионы вздрогнули, и она открыла глаза, с удивлением встречая затуманенный взгляд парня. Их поцелуй замедлился, а спустя пару мгновений, губы нехотя разомкнулись. Тяжёлое дыхание выдавало их чувства, не позволяя сказать ни слова друг другу. Они не спешили отстраняться. Гермиона провела пальцем по линии скул, наслаждаясь шероховатостью щетины, а Драко поглаживал шею под её волосами. Внезапно чей-то выдох вернул их обоих в реальность. — Гермиона… — удивление в голосе Поттера, больше похожее на шок, могло бы изрядно позабавить Драко. В любой другой момент этой жизни. Он стоял спиной к двери и не видел его лица, зато мог наблюдать за эмоциями Гермионы, когда она увидела своего друга. И, кажется, удивления Драко не заметил. Спокойно отстранившись, девушка выглянула из-за плеча Малфоя: — Да, Гарри, что ты хотел? — Я… Кхм, я хотел предложить тебе… — Поттер подвис, совершенно забыв, зачем же он вообще вернулся в камеру. Увиденный поцелуй, явно не предназначавшийся для его глаз, шокировал и сбил с толку. — Выпьем чаю сегодня вечером? — спокойно предложила Гермиона, подходя к двери. — Да. Чего-нибудь покрепче, — вяло отозвался Гарри и поспешил уйти. Девушка закрыла дверь и дрожащими руками поправила волосы, пытаясь прийти в себя. Она провела языком по губам, проходясь по следам такого сладкого поцелуя. Пока Малфой за её спиной хранил молчание, Гермиона пыталась набраться смелости и посмотреть в его глаза, но решиться было крайне сложно. Он был прав, она настоящая трусиха. — Чудесный спектакль. — Что? — Гермиона обернулась, пытаясь хоть как-то совладать с эмоциями. — Даже я поверил на какое-то мгновенье, — на лице Драко полное отсутствие эмоций, даже следа от страсти между ними не осталось. — Поверил? — эхом переспросила девушка, ощущая холод от его слов. — Но главное, что поверил Поттер. Признаю, ты не трусиха. Молодец, — кривая ухмылка тронула губы. Те самые губы, которые она только что целовала. Те, что так горячо целовали в ответ. — Спасибо, я старалась, — сухие слова царапают горло. Гермиона с трудом выталкивает их из себя. — Я должна идти. Думаю, на сегодня хватит, — теперь уже твёрдо закончила она. — Определённо, — Драко не стал дожидаться, пока девушка уйдет, а просто развернулся к ней спиной, словно потеряв всякий интерес к разговору. — Прекрасно. Рада, что мы поняли друг друга. С этими словами Гермиона стремительно вышла из камеры, жалея, что не может громко хлопнуть дверью напоследок.***
2 января 2000 Лондон В её уютной квартирке царил полумрак, январское солнце сегодня баловало людей совсем недолго и отступило, ярко освещая всё вокруг и раскрашивая небо во всевозможные оттенки розового. Гермиона сидела на диване и наблюдала, как небосвод постепенно темнеет, заполняется глубокой синевой, словно остывая после пожара. «Видел ли он сегодня этот закат? Или, может быть, смотрит прямо сейчас?» Ей не захотелось включать освещение. Это воскресенье, второй день нового тысячелетия, Гермиона решила подарить самой себе. Побыть немного наедине с собой и всё хорошенько обдумать. Взять паузу. Ей это действительно было нужно. Но пока получалось плохо. Живоглот придавил её колени и наглым образом требовал ласки. Он уже съел половину её мороженого и был совершенно счастлив по кошачьим меркам. Девушка не глядя почёсывала своему питомцу живот и шею, но мыслями была далеко отсюда. Последние две недели были очень насыщенными. На работе мистер Ренегейт требовал максимальной концентрации и фонтанировал идеями, не успевая толком изучить предыдущие. Им удалось стабилизировать формулу заклинания для определения уровня магии, и теперь подопытные зверушки не умирали, что было плюсом для всех, кроме Малфоя, разумеется. Ведь с каждым удачным экспериментом он был всё ближе к тому, чтобы самому оказаться в этом кубе. К счастью, на данный момент им было необходимо протестировать всех магических существ, которые есть в длинном списке Гермионы. Она подала запрос в Отдел контроля за магическими популяциями и смогла получить разрешение на максимальное расширение перечня животных для тестирований. В ходе экспериментов им удалось выяснить, что карликовый пушистик, несмотря на свою безобидность и даже практическую бесполезность, имеет зелёный уровень магических способностей, даже больше, чем мантикора, которая показала всего лишь синий уровень. Они так и определяли уровни по цвету, в который окрашивается сияние от заклинания. Каждый цвет соответствовал определённому диапазону длин световых волн, знания о которых использовались при создании чар. На рабочем столе у Гермионы теперь был рисунок, который можно было встретить во всех магловских детских садах — обычная семицветная радуга. Красный — Оранжевый — Желтый — Зеленый — Голубой — Синий — Фиолетовый. Семь уровней магии, начиная с самого низкого — фиолетового. Пока ни одно магическое существо не показало уровень выше зелёного. Совсем скоро они планировали получить для экспериментов садовых гномов и гриндилоу, так что, возможно, результаты изменятся. Несмотря на желание Гермионы как можно скорее оттянуть момент начала опытов с волшебниками, ей было очень любопытно. Какой уровень у неё? И есть ли граница, черта, за которую она не сможет выйти, просто потому что резерв магии не бесконечен? «Тебе следует думать не об этом. Работа будет завтра, а сегодня — время для себя!» — сердито напомнила сама себе девушка. Однако она не сдвинулась с места, не пошла принимать горячую ванну и даже не налила себе новый бокал вина. Не хотелось. — Фред, поставь, пожалуйста, классическую музыку, — обратившись к волшебному устройству, Гермиона даже вздрогнула от своего голоса, так громко он прозвучал в тишине. Вскоре она услышала ставшее уже привычным «Хороший выбор, подруга» и плавная музыка заполнила пространство. Клод Дебюсси, его замечательная Бергамасская сюита. За последние месяцы Гермиона по достоинству оценила изобретение Джорджа и даже помогла его улучшить, добавив магловскую музыку. Перед Рождеством на прилавках магазина «Волшебных вредилок Уизли» впервые появился этот музыкальный помощник, и он мгновенно стал самым модным подарком года. Как жаль, что Фред не видит этого. И как же хорошо, что Джордж нашёл в себе силы двигаться дальше. «Пора бы и мне тоже двигаться дальше. Хоть куда-нибудь» Гермиона потянулась к тумбочке, стоящей у дивана, и взяла небольшое фото, которое совсем недавно нашла в своей маленькой сумочке, расшитой бисером. Она давно не наводила там порядок и совершенно случайно обнаружила этот снимок. Обычная магловская фотография, прямоугольная карточка с надписью, небрежно выведенной маминым почерком на обороте, — «Рождество-1984». На этом снимке малышка Гермиона, которой уже исполнилось пять, сидит в пижаме под рождественской ёлкой и, не скрывая щербатую улыбку, гордо держит в руках большую коробку с подарком. Совсем ещё молодые родители сидят рядом, не выспавшиеся, но тоже счастливые и такие домашние. Утро после Рождества. Её бабушка сама сделала это фото, скорее всего, случайно, однако оно получилось очень живым, пусть никто и не двигался, как на магических колдо. Гермиона даже не помнила, что находилось в коробке — это всё было неважно. Сама фотография представляла для неё большую ценность. Единственная сохраненная ею, чудом уцелевшая среди книг, которые девушка спрятала в сумку, готовясь скрываться от Волан-де-Морда. Скорее всего, защитная магия одной из книг и не позволила заклинанию стереть Гермиону с фото, когда она изменяла воспоминания родителей. Тогда эта оплошность могла стать трагедией, если бы оно попало в руки пожирателей, но сейчас воспринималась как счастливая случайность. Эта фотография и изящные золотые часики на руке, подарок отца перед поездкой в Хогвартс, — вот и все вещи, оставшиеся у неё от родителей. Ещё в ноябре ей пришел официальный ответ из Министерства магии Австралии, в котором сообщалось, что им удалось разыскать её родителей, которые теперь живут в пригороде Мельбурна и работают, как и раньше, дантистами. Гермиона понимала, что после того, как исполнит Обет, ей нужно будет время, пока всё уладится. Никто не может организовать побег из Азкабана безнаказанно. Но она больше не доверяла системе правосудия. Ей будут нужны пути отступления. Не только ей, конечно, но и Малфою тоже. И вот тогда-то девушке и пришла в голову эта идея. Она подделала письмо, использовав официальный бланк ответа с печатями Министерства Австралии, и лично принесла его мистеру Кингсли с просьбой о помощи. В подделке сообщалось, что её родители, теперь уже мистер и миссис Уилкинс, действительно прожили в Австралии год, но после уехали в Китай по предложению о работе в крупной стоматологической клинике. Гермиона позволила себе даже немного поплакать в кабинете у министра, и тот, конечно же, пообещал использовать своё влияние и помочь ей в дальнейших поисках родителей. Китай был крайне закрытой страной и контактов с Англией практически не имел, потому-то Гермиона и выбрала эту страну. Она добилась главного — искать в Австралии после побега её не будут. По крайней мере, не сразу. Она успеет найти родителей и вернуть им память… А дальше будет действовать по ситуации. «Ты действительно это планируешь? Сбежать? С ним?» Гермиона отложила фотографию, недовольно фыркнув и вызвав этим недовольство кота, который тут же выпустил когти. Сколько же нужно вина, чтобы заглушить этот неугомонный внутренний голос? Но тело уже успело отреагировать волной расслабления — так было всегда благодаря Обету. Заклинание поощряло её, давая отдых от этого гнетущего состояния, от проклятия неисполненной клятвы. За эти две недели, прошедшие после их поцелуя, она думала о нём слишком часто. Совсем скоро ей нужно будет вернуться в камеру и зайти туда как ни в чём не бывало, делая вид, что ничего не произошло. «Но ведь это произошло, правда? Ты сделала это сама, потому что хотела» — Да, хотела! Это было под влиянием момента. И больше не повторится! — Живоглот повёл ушами, услышав сердитый голос хозяйки. Через пару мгновений он спрыгнул с её коленей и ушёл в спальню, раздражённо мяукнув, словно высказывал неодобрение. Гермиона старалась не испытывать зависть к такому простому режиму существования кота, но всё равно прошептала ему вдогонку: — Иди, иди, предатель. Будешь возмущаться — отдам на опыты. Может, ты и не жмыр вовсе. Девушка поднялась и прошла на кухню, раз уж красивый закат растворился в вечернем небе и смотреть в окно больше не было так интересно. Открыла холодильник и увидела кусочек торта, который ей отдала Джинни вчера после небольшой вечеринки в честь Нового года у них дома на Гриммо. «Добрая всепонимающая Джинни…» Гермиона поморщилась, вспомнив ту истерику, которую устроила в Норе в рождественский вечер. Напряжение и усталость накопились, и всеобщее веселье, дополненное отстранённостью Гарри, послужило катализатором, спровоцировавшим взрыв эмоций, который сама девушка не ожидала от себя. К счастью, Джинни была рядом и быстро разобралась в ситуации, забрав плачущую подругу в свою старую спальню, подальше от удивлённых взглядов большой компании. Она провела с ней весь вечер, выслушивая невнятное бормотание Гермионы о том, как она запуталась и не знает, что делать дальше. Чуть позже Молли принесла зелье сна без сновидений и тем самым помогла девушке успокоиться. С утра Гермиона чувствовала себя гораздо лучше и с удовольствием приняла участие в традиционном обмене подарками. В Норе собрались не только все братья Уизли со своими парами, но и Тедди с бабушкой Андромедой. Именно он и белокурая малышка Мари-Виктуар, дочка Билла, получили больше всего подарков, хоть и не смогли полностью оценить их в силу возраста. Тедди только недавно научился уверенно ходить, а его крёстный, Гарри, уже подарил ему первую игрушечную метлу, за что и получил полный «благодарности» взгляд от Андромеды. То суматошное рождественское утро, наполненное смехом, пропитанное любовью, приправленное шутками, которые понятны только им, напомнило Гермионе, как сильно она хочет вернуть свою семью. Обнять своих родителей. Найти человека, который будет смотреть на неё так же, как Гарри на Джинни. Как Рон на Лаванду. Или как Артур на Молли. Безусловно, она чувствовала себя в Норе как дома, на своём месте. Но она отчаянно хотела почувствовать кого-то рядом. За своей спиной. Однако сейчас она была одна. Вздохнув, Гермиона вытащила тарелку с тортом и закрыла дверцу холодильника. Она не очень любила сладкое, но этот торт, приготовленный по рецепту бабушки Флёр, был восхитительным. Девушка огляделась и поняла, что все свободные поверхности в её квартире занимают книги. «Это всё для лёгкого чтения?» Голос Рона в голове заставил улыбнуться. Он особенно любил дразнить её страсть к чтению. Но это действительно были книги, которые она не брала на работу. Да и вообще, многие из них были магловскими. В последнее время Гермиона заинтересовалась периодом Средневековья, когда были популярны преследования ведьм и ритуалы по изгнанию «дьявола» из одержимых. Некоторые ритуалы в магловских источниках были описаны пугающе похоже на настоящие, использующееся раньше для ограничения магии у особо опасных преступников, и это весьма заинтересовало девушку. Кроме книг по магии, на низком кофейном столике лежали также брошюры магловских банков и посольств, географическая карта Австралии, план Азкабана, нарисованный от руки по памяти и постоянно дополняющийся новыми заметками. «Полный хаос» В который и превратилась её жизнь. Ей даже не нужно подходить к картине Драко, чтобы полюбоваться отражением её настроения на холсте. Она боялась, что её Патронус на этот раз не справится с этой бурей. Внезапный стук в окно испугал девушку. Только узкий круг лиц мог отправить ей сову домой, потому что она оградила квартиру огромным количеством защитных заклинаний. Но чаще всего друзья предпочитали личный визит или Патронус для срочных сообщений, раз уж камин не подключен к сети. «Наверное, это Луна прислала открытку из Южной Америки» Поставив тарелку на стопку магловских газет, которые она продолжает выписывать, чтобы не вызывать подозрений у соседей, Гермиона подошла к окну и распахнула его, впустив незнакомую ей сову. Красивый тёмно-синий браслет на лапке подсказал ей, что это почтовая сова Аврората, и это очень насторожило девушку. Сова нетерпеливо ухала, пока Гермиона отвязывала пухлый пакет от её лапки, а после стремительно улетела, даже не подождав угощения. «Что ж, она явно не планировала ждать ответ» Девушка призвала палочку невербальным Акцио, с удовольствием отметив, что с каждым разом это получается у неё всё лучше. Оглядевшись, она решила положить пакет прямо на пол и направила на него волшебную палочку. Быстро проверив содержимое стандартным набором заклинаний, Гермиона убедилась, что ничего опасного внутри нет, однако разрывать бумагу руками она не решилась, а так же использовала магию. Едва упаковка была аккуратно вскрыта, в руки девушки слеветировала записка, лежащая на свёрнутом пергаменте внутри пакета. Гермионе понадобилась лишь доля секунды, чтобы узнать почерк писавшего. «Однажды ты спросила, что для меня важнее — твоя жизнь или правда. Мне не нужна правда. Надеюсь, что мой запоздавший подарок на Рождество тебе пригодится. Ты знаешь, что нужно сделать. И помни, я всегда рядом с тобой и прикрою твою спину.» Сердце забилось быстро-быстро, как пойманная птица. Всё ещё не понимая, что же произошло и почему Гарри помнит тот их разговор после Обливиэйта, девушка опустилась на колени и развернула пергамент. Оказалось, что там были сложены две карты. Одна из них ей уже была хорошо знакома — карта Хогвартса, сделанная мародерами много лет назад. И вторая карта была сделана совсем недавно, не очень аккуратно, словно впопыхах, но когда Гермиона раскрыла ее полностью, то не смогла сдержать вздох изумления — перед ней лежала детальная карта Азкабана. Её взгляд сразу зацепил важные детали — некоторые места были для неё новыми, а кое-где Гарри указал список охранных чар, применяемых аврорами на данном участке. «Спасибо, Гарри» Девушка сидела на полу, обняв колени и устремив свой пустой взгляд на карту. Ей стало легче дышать. Вот почему Гарри так вёл себя всё это время. Он не забыл тот разговор, но отступил, когда она попросила. Всё это время её лучший друг пытался ей помочь — именно из-за неё он выбрал Азкабан местом своей стажировки, когда почти все ребята на его курсе предпочли Отдел расследований. Поэтому он и допрашивал Малфоя, пытаясь выяснить правду. И поэтому он так остро отреагировал на увиденный поцелуй в камере — просто не понимал, как к этому отнестись. И вся его холодность, и отстранённость потом — всё это перестало мучить Гермиону. Гарри сделал для неё самый лучший подарок. Помимо карты, он подал ей идею. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость! — как же давно Гермиона не произносила этих слов. Только вот в этот раз она замышляла кое-что посерьёзнее.***
17 февраля 2000 Отдел тайн Торопясь, Гермиона забежала в лифт, полный волшебников, которые так же, как и она, спешили на свои рабочие места. Сегодня девушка задержалась, потому что допоздна сидела над картой, изучая маршруты ночных обходов авроров в Азкабане. Пару недель назад ей удалось полностью раскрыть чары карты Мародёров и перенести их на карту тюрьмы. И теперь она могла в любой момент увидеть всех находящихся в ней и отследить передвижения. Это давало возможность спланировать побег, максимально избегая столкновения с охранниками. На первый взгляд всё было достаточно просто — при должной подготовке она сможет обездвижить авроров на пути к незащищённой чарами зоне, где уже сработает заранее созданный порт-ключ. Это место располагается за пределами тюрьмы, на береговой линии, если информация Гарри была верна. К сожалению, проверить заранее это место Гермиона не сможет, потому что привлекать внимание к зоне без защиты чар было бы глупо. Но главная сложность таилась в охранных заклинаниях при выходе из тюрьмы — они были очень сильными и сотканы из сложнейших формул, несмотря на простой принцип действия. Они просто не разрешали покинуть стены Азкабана без ранее полученного пропуска в Министерстве магии, реагируя на индивидуальный магический отпечаток. Как обойти эти чары Гермиона пока не придумала. Но сдаваться не в её характере. И не в характере Малфоя тоже. Пока они планировали подделать пропуск, вшить его в магический отпечаток Драко и таким образом преодолеть барьер. Хорошо бы ещё найти ему подходящую волшебную палочку, ведь его собственная была на хранении у Комиссии… — Отдел тайн. Гермиона вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей. Лифт благополучно развёз всех желающих до их этажей и теперь привёз её одну на нижний этаж. Девушка выскочила из лифта, уверенно набирая скорость на высоких каблуках. Совсем недавно ей казалось, что она никогда не будет ходить в таких туфлях, что это непрактично и неудобно, однако Лаванде удалось её переубедить. Она показала ей парочку новых заклинаний, благодаря которым ноги не уставали даже после целого дня на каблуках, да и походка становилась ровной и красивой. Гермиона довольно улыбнулась, вспомнив глаза Малфоя, когда она впервые зашла к нему в туфлях на высокой шпильке. На пару восхитительно долгих мгновений он всё же потерял свою маску холодного безразличия и словно обжёг её своим взглядом, пройдясь от туфель до бедер, не упуская ни миллиметра кожи. Такая реакция помогла Гермионе немного вернуть прежнюю уверенность, которую она потеряла после того спонтанного поцелуя. Очевидно, что для Драко произошедшее тоже оказалось неожиданностью, особенно та страсть, с которой он ответил ей. Хотя они и не обсуждали этот момент, неловкость и отстранённость в их общении ужасно раздражала девушку. Но и заводить разговор она не торопилась, решив отложить всё это до побега. Сейчас было… не время. — Вы опоздали, мисс Грейнджер, — вкрадчивый голос начальника снова отвлек её от мыслей. Она стала ужасно рассеянной в последнее время, и это уже порядком надоело ей самой. — Извините, мистер Ренегейт, — добавлять, что этого больше не повторится, Гермиона не стала. К тому же у них был достаточно свободный график работы, и она очень часто задерживалась допоздна, увлёкшись исследованиями. — Рад, что у Вас всё в порядке. Пришли новые книги из Италии, которые Вы заказывали. — О, спасибо! — Лежат в коробке около Вашего стола. Любопытный выбор. Изучаете опыт Средневековой Инквизиции? — Да, мне показалось интересным, я изучала магловские материалы и теперь хотела бы сравнить со свидетельствами магов того времени. — А как это поможет нам в работе? — несмотря на такой вопрос, голос мистер Ренегейта звучал добродушно. Он всегда поощрял изучение дополнительной информации. — Никогда не знаешь, что пригодится, — повторила его любимую фразу Гермиона. — Правильно, — довольно улыбнувшись, начальник вернулся к своему рабочему столу. Гермиона принялась разбирать бумаги, оставленные ей Гретхен после проведённых ею экспериментов ночью. Книги из Италии подождут, сперва надо привести в порядок текущие дела. — Это очень интересно, мисс Грейнджер. Вы знаете, что после консультации с зельеваром из больницы Святого Мунго мне удалось завершить зелье, над которым я работал осенью? — Зелье, которое снижает уровень магии? — Гермиона отвлеклась немного от отчета, пытаясь сосредоточиться на словах начальника. — Да-да, оно. Мистер Крамер помог мне верно рассчитать дозировку в зависимости от веса и изначального уровня магии. — Вот как, — протянула девушка, шурша страницами. Мистер Ренегейт любил порассуждать вслух, пока работал, и иногда это мешало девушке сосредоточиться. — Так вот, я сегодня с утра проводил эксперимент с парочкой Растопырников… «Бедные создания, значит, эксперименты подразумевали летальный исход», — Гермиона никак не показывала свои эмоции на работе, но ей по-прежнему было жаль всех созданий, которые проходили через куб. Она отложила один из отчётов в сторону и приступила к изучению следующего, не забывая слушать плавную речь начальника. — И что интересно, при верной дозировке после каждого приема зелья уровень магии у подопытных снижается в два раза. — Интересно, — согласилась Гермиона, покачав головой, чтобы показать, что она слушает. —После каждого… В два раза… Почувствовав по интонации, что мистер Ренегейт ожидает ответа, Гермиона отвлеклась от отчёта и задумалась. — То есть зелье подавляет магию, снижая её уровень, но не… — Именно! Оно не лишает подопытных магии до конца. Только меняет магический отпечаток, да и то — на время, — недовольно воскликнул начальник, всплеснув руками. — Любопытно. Мы же рассчитывали, что при правильной дозировке, создание лишится магических способностей, — Гермионе никогда не нравилась идея создания такого зелья, но в Отделе тайн существует множество изобретений, которые создавались ради эксперимента и никогда не покидали пределов Комнат. Чистая наука, все ради развития, пусть даже это и предполагает изобретение чего-то настолько пугающего. — Но очевидно, это нам пока не под силу. Если превысить дозировку, то существо умирает. — Мистер Ренегейт встал из-за стола и подошел к кубу, в котором копошились оставшиеся в живых Растопырники. — Магия словно вшита в тело. Она неотделима, как и душа. «Как и душа» Гермиона нахмурилась, пытаясь понять, что заставило её обратить внимание на эти слова. Они гудели в голове, привлекая к себе внимание. — А ведь было бы очень удобно, согласитесь, научиться забирать магию. Выключать её, когда нужно, — начальник стоял спиной к ней и продолжал рассуждать вслух, но его слова проникали в её сознание словно через барьер. «Магия вшита в тело. Она неотделима» — Столько возможностей для применения. Это было бы грандиозное открытие. Но пока это всего лишь альтернатива обычному заклинанию, связывающему магию в волшебнике. «Как и душа» Отчёт выскользнул из её рук, когда Гермиону осенило, на что именно ей так отчаянно пытается намекнуть сознание. Всё это уже было, она это уже знала. И если только получится... Руки дрожали, когда она поспешно собирала разлетевшиеся бумаги. Нельзя было показывать, что слова мистера Ренегейта подали ей отличную идею. Это должно остаться в тайне. «Столько возможностей для применения» Гермиона отлично знала, для чего бы она применила это зелье. Тогда Малфою всё же придется стать «подопытным Растопырником». Но если её догадка окажется верна, если ей удастся совместить древние ритуалы, найденные в книгах Святой Инквизиции, и зелье, созданное начальником... И ещё кое-что. — Мистер Ренегейт, мне нужно отлучиться. Я, кхм, мне нужно посетить Хогвартс, Профессор Макгонагалл просила срочно посетить её, а я совсем позабыла. — Конечно, зачтем это за обеденный перерыв. Скорее, кх-м, поздний завтрак. — Спасибо. Девушка вскочила и, схватив мантию со спинки своего кресла, стремительно выбежала из Комнаты Измерений. Ей нужно поговорить с Директором. Только вот не с профессором Макгонагалл. К сожалению, не так много ныне живущих людей знают о процессе создания крестражей. Или к счастью?