Падение

Как и стоило ожидать, Лорд сморщился от презрения и брезгливости, велев убрать Люциуса прочь с глаз. Правда, напоследок наградил очередным Круцио вместе с очищающим заклятием, так что на одну проблему стало меньше. Ну, или больше, учитывая, что раны на спине саднили так, что хотелось выть. Эйвери его не жалел, сек так что уже к вечеру Люциуса колотило от боли и жжения. Да и организм не особо хотел бороться с тем, на что сил не осталось, ведь лишенный магии, он медленно шел к тому, что у него болело и отваливалось все... Все, что уже было разбито ранее. Бесконечные ранения, шрамы, колено, выбитое на одном из заданий и неудачно залеченное. Все последствия бесконечных Круцио и допросов Азкабана. И все это для чего? Чтобы закончить свою жизнь вот так? Он всю ночь метался в бреду. Кажется, плеть была чем-то смазана, чтобы раны не заживали и кровоточили как можно дольше. Что ж, если он сможет умереть тут тихо, тем лучше. Вода закончилась быстро, даже несмотря на то, что она была с зельем. Люциус рассудил, что в ближайшее время он не понадобится им, а вот силы очень даже. Последний кусок хлеба тоже оказался съеден медленно, по кусочкам. Следующие часы тянулись невозможно долго. Слишком... неизвестно. По внутренним часам ему казалось, что никто не вспоминал про него ещё дня два. Позывы организма, пусть и голодного, но все же испытывающего неудобства, звучали все громче, поэтому пришлось напомнить о себе, как бы этого делать не хотелось. На крик и стук явился все тот же Макнейр. Он поиздевался над ним, но в туалетную комнату сопроводил. Нахмурился, увидев разодранную сзади сорочку с запекшейся кровью и вздутыми краями кожи, но ничего не сказал, решив, что сиятельному лорду досталось поделом. Ему дали всего пять минут, но Люциус успел напиться и умыться, глядя на свое лихорадочно блестевшее лицо. К черту все, если его семья успела сбежать. К черту. Дверь хлопнула за ним будто крышка надгробья, глухо и со стуком. Люциус съежился в своем углу. Вода разбередила желудок и теперь есть хотелось ещё сильнее, правда, и усталость накатывала волнами. Он попытался прикрыть глаза и провалиться в сон, чтобы восстановить силы хоть на толику, и только закрыл глаза и согрелся немного, расслабившись, как его снова выволокли наружу, сопровождая парой пинков для скорости. На этот раз Лорд был в его собственной комнате. Той, которую он когда-то сам обустраивал для него. Кабинет, книги по темной магии, дубовый стол, небольшие пуфики, кровать под балдахином и несколько шкафов. Он помнил эту комнату как свои пять пальцев. — И как тебе твоя новая жизнь, Люциус? Достойно твоего сиятельства и твоего предательства? Блондин хрипло выдохнул, говорить нормально он не мог, так как голос не вернулся после криков и порки. Зато глаза опустил, кивая, понимая, что жаловаться ему сейчас нельзя. Нельзя, чтобы Волдеморт видел слабость. Нельзя, чтобы он злился. — Я тут вычитал в одной интересной книге, что все вейлы безумно падки на власть. Их буквально влечет к партнеру, который наделен силой. Судя по огоньку, который загорелся в глазах этого красивого юноши, выводы, к которым он пришел после прочтения, Люциусу бы не понравились. Но он только напрягся, следя за лордом исподлобья, опуская глаза в пол, чтобы не ловить его взгляд. Где-то в груди глухо ухнуло сердце, стоило Лорду подойти поближе и коснуться его рукой, пропуская через нее толику магической силы. Люциус вздрогнул, почувствовав, как по телу бегут мурашки. Опустил голову ниже, чувствуя, как палец обводит истерзанную спину и теперь на нее ложится уже вся рука, увеличивая напор. Люциус часто задышал, пытаясь совладать с собой, сжимая зубы. Это действительно пьянило. Заставляло вздрагивать и желать большего. Где-то внутри жалобно клекотала сама его суть, оставленная без магии и влияния, чувствуя рядом сильного и молодого мага, и требуя, требуя немедленно получить ещё чуть-чуть этой сладкой силы. — Как это мило, у моей вейлы пробуждаются желания, — промурлыкал Темный Лорд. Люциус смотрел на его лицо и не узнавал его. Наверное, будь его лорд таким раньше, он уверовал бы в его всемогущество. И как жаль, что он начал колебаться... Теперь Малфой искренне жалел. Наверное, Волдеморт этого и добивался. — Пожалуйста, мой лорд, — хрипло прошептал он, неосознанно чуть прогибаясь в спине, чтобы поймать прикосновение ладонью. От теплых касаний хотелось млеть, поэтому, получив вместо очередного поглаживания новую пощечину, он обиженно отшатнулся и посмотрел на него. Волдеморт, видимо, замахнулся на него исключительно с целью отрезвить, и теперь сел в кресло с задумчивым видом, словно размышляя. — Конечно, тебя бы стоило отдать всем. Ты бы сидел на цепи, на привязи, там, в главном зале. Прислуживал бы вместо домовика. Хотя из вейл плохие слуги. Вы ведь хорошо подходите совсем для другого, верно? Только и способны, что греть постель господина. Хотел бы я посмотреть, как ты выпрашиваешь немного ласки, ползая у них под ногами. Но это я успею. Это я всегда успею сделать, Люциус. И он кивнул как бы самому себе. — Иди сюда, — похлопал по колену Волдеморт. — Покажи мне, как ты умеешь быть послушным мальчиком. Покажи мне, что ты такого умеешь, чтобы сейчас не наблюдать, как ты захлебываешься собственной кровью? Люциус задрожал. Он хотел отступить подальше, забиться в угол, хоть на время спрятаться от измывающегося над ним Темного Лорда. Но ошейник неожиданно и резко сдавил шею. В глазах потемнело, его поволокло к ногам Волдеморта, который злым шепотом посоветовал не злить себя. Люциус кивнул и сел прямо у его ног, на колени, с надеждой заглядывая ему в лицо. Ладонь Волдеморта небрежно потрепала его щеку и волосы. — Грустно, что ты совсем себя запустил, — добавил Волдеморт. Потом начал раздражаться. — Ну же! Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я. Люциус молчал. — Помнишь, как ты пришел ко мне впервые? Кажется, еще не закончил школу? Ну да, да. Пришел вместе с отцом, и он представил тебя. А ты поклонился мне и глянул на меня. Сколько интереса было в твоем взгляде. Сколько немого обожания. Сейчас во взоре Люциуса было больше страха, чем заинтересованности, но и этот испуг льстил Темному Лорду. Он взял его ладонь, положил к себе на колено. Положил руку ему на затылок, силой пригнул к своей промежности, раздвинул полы мантии. — Ну же. Не верю, что ты так непонятлив. Тот все медлил, заставляя еще раз пройтись по его щекам с пощечинами — в этот раз расцветившими бледную кожу до красноты. — Открой рот. Я жду поцелуя, Люциус. Волдеморт наблюдал, как тот неуверенно облизывает тонкие губы, ка первым поцелуем касается его промежности сквозь ткань, потом высвобождает его причинное место из-под одежды, проходится еще парой поцелуев, боязливых и сдержанных, и оттого еще более трогательных. Прирожденная вейла. Затем приоткрывает рот и обхватывает его член — ох, этот взгляд исподлобья, немного обиженный и вместе с тем обожающий! Волдеморт подался вперед и сам хрипло выдохнул от удовольствия. Прошелся по его голове, по плечам, делясь магией, так, что искры пробегали. Люциус старался быть послушным. Из глаз у него невольно полились слезы — не от боли, скорее, от испуга или попросту от того, что он задыхался. — Хороший, хороший мальчик, — Волдеморт уже довольно грубо утыкал его в свой пах, намотав волосы на руку. Выплеснулся довольно скоро, заставив все тщательно вылизать — один вид малфоевского языка, вычищающего его кожу и складки ткани, заставлял испытать желание вновь. Обратно Люциуса проводил Руди Лестрейндж. И, прежде чем впихнуть обратно в его каморку, вжал в стену так, что чуть не переломал кости. — Думаешь, я не знаю, что Хозяин делал с тобой, а? Что, если я захочу того же? Его ладонь прошлась по коже под сорочкой, огладила бок, затем бедро. Люциус вяло огрызнулся в ответ — и упал в камеру лицом вниз, наверное, разбив нос. Дверь за спиной захлопнулась, к огромному его облегчению. И все же боль отрезвила. Вытащила из состояния неги после того, как Темный Лорд щедро поделился магией, и заставила сморщиться, прижимая к разбитому носу ладонь. Кажется, надо запрокинуть голову, чтобы кровь не текла, или как-то так... Дверь открылась снова через пару часов. Один из пожирателей загоготал при виде окровавленного лица Люциуса Малфоя, бывшего пожирателя и хозяина дома. Но ни тронуть, ни сказать что-то не успел, видно было, что торопился. — Ты, видно, хорошо услужил Лорду? Даже покормить тебя распорядился! Дверь снова закрылась, и Люциусу уже наощупь пришлось добираться до подноса. Кажется, вода и горячая еда... на тарелке? Вот это щедрость. Он вздохнул, но постарался поесть настолько аккуратно, насколько это было возможно в условиях темноты. Воду отставил в сторону, ее надо было экономить, и все же сделал пару глотков, прислушиваясь к себе. Выхода у него правда, другого и не было, но хотя бы знать, к чему быть готовым. Ощущения ничего не сказали. Руди вернулся, когда он только только решил попробовать подремать, чтобы унять боль в пытающейся зажить спине. — Уже привыкаешь к житью, да, Лорд Малфой? — Его гогот разнёсся по залу. — Может, все же и меня обслужишь? По высшему разряду, так сказать, в знак нашей прошлой дружбы? Люциус сжал зубы. — Могу только Белле намекнуть, почему ее супруг избегает супружеской спальни. Ей будет интересно, что, оказывается, ты со школы любишь больше мальчиков, а от нее тебе нужны были одни деньги. Удар под дых заставил его сползти на колени, вздрагивая и прижимая руки к больному месту. — Ну ничего, пару недель, как Лорд наиграется и отдаст тебя нам. И уж там, будь уверен, мы все возьмём свое. Мы ждём тебя, Люци. На этот раз его бросили прямо под ноги Лорду. Тот был раздражён, а Нагини так и скользила у него под ногами, шипя и пробуя языком воздух. Она же и учуяла кровь. Теплая рука подняла подбородок Люциуса и холодные синие глаза осмотрели разбитый нос. — Ты был у меня пару часов назад. Откуда это? Люциус облизался, нервно, не решаясь ответить. Скажет правду — и это будет жалобой. Что с ним сделают Эйвери с Макнейром и Лестрейнджем? Тогда будущее его и впрямь незавидно. А солгать лорду тут и сейчас... Да ещё и в плохом настроении... Тот ещё выбор. — Я упал, мой лорд. — Упал? Позволь спросить тебя, где же ты упал? — Яда в его голосе было столько, что можно было сравнивать с Нагини. — Иди сюда. Люциус услышал, как за его спиной кто-то подходит, и весь сжался, услышав над головой громкий выкрик "Круцио!". — Разве я разрешал тебе его трогать, а? Разве я позволял тебе хоть пальцем коснуться моей игрушки? Кажется, Руди получил за свою вольность сразу. Мгновенная карма. Лорд крайне не любил, когда ему мешали получать удовольствие, а сломанные игрушки не могут приносить удовольствие. До Руди эта ясность дошла только через парочку круциатусов. — Пошел вон! И скулящий Пожиратель убрался вон, оставляя вздрагивающего от обстановки Люциуса вместе с Лордом. Тот явно был зол. Для чего он позвал его сюда? Пожиратели провалили очередное задание? Ответ пришел неожиданный и даже слегка... радостный. Лорд подтащил его к себе. Заставил запрокинуть лицо, рассматривая глаза и черты строения. Люциус попрощался с глазами, решив что Лорд решил усугубить наказание. Но нет, нет... Нос оказался вправлен, а вот Волдеморт откинулся в кресле, странно на него поглядывая. — Мой лорд... — Покажи ее. Покажи ее мне. Люциус замер в непонимании. Кого "ее"? О ком он? Темный Лорд зло зашипел, подаваясь вперёд и хватая за горло. — Свою вейлу, недоумок. Я хочу видеть твою вейлу. Я знаю, что мужчины твоей семьи могут менять ипостась. Не заставляй меня снова разочаровываться в тебе! Люциус захрипев, упал ничком. Откашлялся, пытаясь в панике придумать хоть что-то. Единственный раз, когда он помнил себя таким, было на шестнадцатилетие, когда он принял кровь. Но его поддерживали отец, род, магия... Сейчас же он высушен до капли. Лорд недовольно выслушал его сбивчивые попытки объяснить. Зарычал зло, одним движением испаряя ошейник и подтягивая к себе за сорочку, внезапно вливая в него столько силы, что Люциус изогнулся в крике, чувствуя как каждая клеточка торопливо напитывается магией. Внутреннее естество довольно заклекотало. Подняло голову, сверкая золотыми зрачками, учуяв, что можно вырваться наружу. Темный Лорд неотрывно смотрел, как Малфоя трясет. Положил руку на щеку, по-хозяйски снова делясь чуть-чуть магией, словно вызывая спрятавшуюся птицу, выманивая ее к себе. Люциус всхлипнул, чувствуя, как сквозь спину прорезаются крылья с стальными перьями, рвут кожу, меняют скелет. Застонал болезненно и хнычаще, тратя эти осколки силы на свое преображение. И снова уткнулся щекой в ладонь, теперь уже сам, выпрашивая ещё и ещё. Хозяин поднял его за подбородок, вглядываясь в зрачки и довольно улыбаясь. Надо же, ручная вейла на поводке. Неслыханная удача. Стальной край перьев едва слышно зашелестел, стоило Люциусу попробовать управляться с небольшими крыльями, хотя бы сложить их. — Нет-нет... Это тебе не понадобится. Думаю, наш зельевар будет рад такому ценному ингредиенту. Если вейла и поняла весь замысел и жестокость хозяина, то сделать ничего не успела. Полу-человеческие крики ещё долго эхом носились по коридору, прежде чем не утихли, пугая даже Пожирателей, но к концу экзекуции у ног Лорда лежала вейла без единого стального пера. Весь нижний край крыльев был буквально ободран, оставляя кровавые закрылки, покрытые лишь мехом и гладкими нежными перьями, что ещё долго будут затвердевать. У ног лорда высилась блестящая кучка. — А теперь убирай их. Но не совсем, давай. Вейла всхлипнула, съежившись от боли и кося на хозяина взглядом. — Я отрежу тебе крылья и повешу их в зале, если ты не подчинишься, — пообещал Лорд, прищурившись, и щелчком заменяя ошейник на другой. Не убирающий магию совсем, но сдерживающий. — Мне долго ждать? Люциус застонал-захныкал, усилием воли втягивая крылья обратно. На спине осталась серебристая печать в виде них, в знак того, что он все ещё не загнал Суть слишком далеко. Лорд довольно хмыкнул, вызывая Пожирателя. — Отведете ему комнату. Маленькую, но с ванной. Пусть приведет себя в порядок, а вечером... Вечером я хочу видеть тебя тут, Люциус, у своих ног. И не дай бог, с ним случится что-то ещё... Последнее было брошено в спину уже уходящим как предупреждение.