Падение

Самого Абраксаса в спальне встретили пара мальчишек, которые не спали. — Ну что? Как прошло первое свидание? — Отлично. — Было что-нибудь у вас? Вейла закатил глаза. — Профессор человек высокой морали, он никогда не позволил бы себе лишнего! Наутро тот же самый допрос последовал со стороны родного брата. — Думаю, он даже не понял, что я его... Что он... Мне... Ну, нравится. — Эх, надо тебе действовать посмелее. Ты ему сказал как-то о своих чувствах? Ну, или хоть намекал? — Предложил ему спеть, но он почему-то сбежал, — в глазах Абраксаса стояли слезы. — Ну, ты чего? Думаешь, ему не хотелось? Да вейлу услышать хотел бы любой. Я думаю, он просто решил, что ночь, темнота, да и лестница — место не лучшее. Ему, наверное, хотелось более романтичной обстановки. — Или я ему не нравлюсь, — безнадежным тоном прошептал Абраксас. — Брось, ты же выглядишь почти как шестикурсник! Как может не нравиться вейла? А ты уже пробовал показаться ему в виде птицы? — Да, и он сказал больше не пытаться проникнуть в его спальню самостоятельно! — Я думаю, он просто хочет, чтобы ваши отношения развивались постепенно. Или боится, что об этом узнает старая кошка МакГонагалл. Тебе-то ничего, а знаешь, что крестному будет, если о вас узнает папа? — Ого... — Вот именно. Поэтому вам нужна встреча на нейтральной территории! Хогсмид, к примеру. Абраксас снова печально вздохнул. — Это да, но как его выманить? Мне кажется, профессор из своих подземелий и не выходит никуда. — Скоро каникулы, вот увидишь, должен же он хотя бы в честь Рождества выбраться, чтобы выпить бокал сливочного пива? Но все надежды мальчишек не сбылись, даром что оба отпросились встречать Рождество и Новый Год в Хогвартсе. Снейп вел себя отчужденно, из подземелий выбирался разве что в столовую, из крепких напитков пил разве что чай или кофе... Словом, скучно. Немедленно решено было, что его нужно выманить. Но как? Гонт-младший решил взять все на себя и во время дополнительных занятий невзначай поинтересовался, не собираются ли они варить приворотное зелье с кусочком крыла вейлы. Ответ был холоден и жесток: — Подобной чушью на моих уроках заниматься никто не будет. Перо вейлы — ингредиент слишком ценный, чтобы я тратил его на каких-то оболтусов! — Но... — Мерлин сделал непонимающую мордашку, — у вас же должно быть их полным-полно! Ведь папа Абраксаса линяет каждый год, и... — Он лишился половины крыльев, а на зелья годятся одни маховые, — отрезал Снейп. — И у вас их нет? — Если бы и были, на вас бы тратить не стал! — Но, сэр, я знаю выход! Абраксас мог бы помочь вам, у него как раз скоро линька, и он бы мог отдать вам хоть все перья. У него они уже острые и твердые, как у взрослого! Ну, почти... Главное — встретиться не здесь, а то его папе донесут. Можно где-нибудь в Хогсмиде или подальше от Хогвартса на тропе... "Во что я ввязываюсь", — тоскливо подумал Снейп. И, сам от себя не ожидая, кивнул. В назначенное время Абри ждал его там. Краснел, бледнел, поглядывая на профессора, что недовольно на него смотрел, видимо, ожидая, что к нему попадут уже просто перья и он просто их заберет. Мальчишки решили ему не облегчать задачу. Конечно, Абраксас линял, но сама необходимость прикоснуться к нему была необходима. — Ну все, не нервничай, обернешься, расправишь крылья, может быть, споешь, и там, глядишь, ваш первый поцелуй… Мерлин потрепал брата по голове, глядя, как он выбирает, в мантии какого цвета ему пойти. — Эту или эту? — Они одинаковые. Он отложил сочинение о самых темных тварях, водящихся на склонах северных гор, и с удручением взглянул на брата. Тот пошел в одного из отцов и оказался редкостным тряпочником. Хотя стенания папы Люциуса, когда отпрыски вылезали в неподходящих этикету рубашках или носках под брюки, он помнил еще с последних каникул. — Вон ту возьми, серую. Она отлично подходит под твои голубые глаза и бледную кожу. Ты в ней более аристократичен. Вейла радостно курлыкнула, подхватывая указываемую мантию и набрасывая ее на себя, закрепляя брошью у горла. — Идем? — Я думал, ты никогда не соберешься…. И вот теперь они стояли неподалеку от Хогсмида, и Абри выглядывал из-под капюшона, хохлясь, будто бы мерз. Хотя он и правда мерз, вейлы не любили пронизывающих ветров и простужались на ура. О чем Северусу, как тому, кто этих вейл лечил, было прекрасно известно. Он начал строго выговаривать это юному Абраксасу Малфою, едва завидел его: — Боже мой, идем куда-то в тепло... Я не смогу разорваться между поместьями и лечить двух сопливых птиц. У меня просто нет на это времени! Он подхватил юношу под локоть, затаскивая его в "Три метлы", но при этом нахлобучив посильнее капюшон. Мерлин, сидевший у дальней стены, постарался с ней слиться, глядя, как профессор оплачивает несколько монет и тащит эту статую наверх. — Почему вы, интересно мне, не смогли это сделать сами в Хогвартсе? Как вы предполагали передать мне перья, если раздеваться на улице в такую погоду — просто самоубийство, а? Абри шмыгнул носом, будучи уже водворен в теплую комнату. — Простите, профессор, я не подумал. — Удивительная родовая черта всех Малфоев. Раздевайтесь. Давайте закончим с этим поскорее. Юноша расстегнул мантию, вздрагивая от одного звука Снейпова голоса. Ему одному казалось, что он чарующий, хриплый, с ноткой повелительности. От него хотелось улыбаться и петь, вот только кроме брата, никто больше его не понимал. Осторожно сняв мантию, дальше Абри расстегнул шелковую рубашку, замирая и переминаясь с ноги на ногу. Северус обернулся, глядя на краснеющего подростка, невольно любуясь им. Тонкий, звонкий, бледная кожа, по которой наверняка так приятно скользить ладонью. Кончики спрятанных крыльев заходят на ребра и тазовые косточки, совсем как у Люциуса когда-то. — Что ты там стоишь? Иди сюда, садись. Он кивнул на кровать и поставил табуретку ближе к ней, глядя, как подросток садится на край спиной к нему, и медленно перетекает в птичью форму, расправляя крыло. Северус не отказал себе в удовольствии медленно провести по крыльям ладонью, проверить суставы, и осторожно потянуть за перо. — Они же еще плохо шатаются, ты рано меня позвал. —Нет-нет, можно просто посильнее потянуть, они уже почти выпадают. Абри прикусил губу, глядя, как Снейп будто бы задумался, но надел перчатки, начиная пробовать перья на прочность. Одно, второе, третье — они вырвались не сразу, и Абри аж проглотил соленую слезу, которая скатилась по щеке, поскольку перья явно не планировали покидать свое место еще недели две. — Все хорошо? Абраксас? — Да-да, замерз чуть чуть. Он поспешно отвернулся, чтобы профессор не увидел скорченное от боли лицо и мокрый слез от слезы. Снейп отнес слезы на счет переменчивого подросткового настроения и сделал небывалый для себя жест доброты и заботы — погладил осторожно Абраксаса по плечу, а потом, выдернув с дюжину перьев, достал заживляющий бальзам и смазал кровоточащие маленькие ранки на краях крыльев, откуда он их вырвал. Юноша ощутил неожиданный прилив тепла. Вейла рвалась на свободу — и уже через миг ворковала под рукой профессора зелий, положив голову ему на колени. — Ох, этого мне только не хватало, — ворчал себе под нос Снейп, понимая, что вейла его увещеваниям не внемлет. А затем погладил плоскую птичью голову, неуверенно улыбаясь. Сказал себе, что парень очень даже мил. Или это чары вейлы начинают действовать? Надо сказать, он отнесся к ним довольно легкомысленно, но виной тому был сам Люциус — не поддавался же Северус ему столько лет, хоть и слышал краем уха его песни? А эта юная вейла была своему вздорному отцу полной противоположностью. От ласковых движений птица совсем сомлела и забралась к ему на колени, уютно воркуя и напевая, а затем... Да, снова задремала. Снейп продолжал рассеянно поглаживать мягкие мелкие перышки, любуясь их радужным отливом в лучах зимнего солнца. — Что же мне делать... Он прислушался. Ему уже слышалась медленная негромкая поступь Волдеморта, который идет поинтересоваться, что это Северус делает с его сыном в отдельном номере "Трех метел"? Или нет? За дверью если что-то и слышалось, то разве что возня наподобие мышиной — и он верно угадал, что там прячется мальчишка. В конце концов, за годы преподавания о повадках мальчишек он знал почти все. Конечно, Абраксас не решился бы на такую вылазку без подмоги в лице брата. — Мистер Гонт, зайдите! — строго сказал он, будто вызывал юного Мерлина не в номер таверны, а в свой собственный кабинет. В дверь осторожно постучали — а потом мордочку туда просунул Мерлин Гонт. — Что прикажешь делать с твоим братом? А? О последствиях вы подумали? Или решили специально меня подставить? Что будет, если нас обнаружат? — И в мыслях не было, сэр! Послушайте, Абраксас же вейла, он спокойно улетит через окно... потом... когда проснется. А вы, ну, покинете номер как обычно, и все подумают, что вы были там один. — Поднимались-то мы вдвоем, — тоскливо протянул Снейп. — Ну а мало ли! Может, Абри поднимался, просто чтобы сходить тут в туалет! — Глупости какие, — проворчал Снейп, в глубине души понимая, что выход, предложенный мальчишкой, самый лучший. — Вы только больше не открывайте дверь никому. А я пойду на берег реки и скажу, что мы там вдвоем строили с братом снежную крепость. И даже его следы для доказательства, если что, наколдую, вот увидите! — Конспиратор чертов, — протянул Снейп. Дверь захлопнулась, из-за нее донеслось: "Вы только не открывайте никому, профессор!" — и на наглого мальчишку сильно хотелось огрызнуться, но Снейп был больше чем уверен, что того и след простыл. Юное оперенное создание между тем продолжало нежно ворковать, посматривая на него чистым лазурным взором, поднимая в глубине Снейповой души давно забытую нежность, в наличии которой он и сам сомневался раньше. Рука его мягко прошлась по перышкам и закрылкам еще и еще раз. — Сильно больно? Абраксас, зачем ты это сделал, если еще не время? — спросил Снейп крестника. Вейла тихо пела — это выходило еще не слишком ловко, и пение казалось набором отдельных трелей, но все равно заставило Северуса заткнуться и замереть, любуясь. На сердце у него залегла самая глубокая тоска — по всему несбывшемуся, по тому, что он всю жизнь один, да и этот птенчик скоро улетит... Птенчик, вопреки всему, устроился к него на коленях весьма удобно, а потом, приобретя снова часть человеческих черт, обнял его за шею. И Снейп даже не произнес, вопреки всему, какой-нибудь насмешливой фразой вроде "Вы что, мистер Малфой, снова не выспались ночью?" — и он нагнулся, чтобы поцеловать крестника в макушку, но тот неожиданно задрал голову, откинув со лба белую прядь, и ткнулся Снейпу прямо в губы. Тот отпрянул. — Не надо, — страдальчески протянул он. — Пожалуйста. Твой отец — оба твоих отца — с меня шкуру живьем спустят, если узнают, что ты нарочно. Не привязывайся ко мне. Твой папочка Люциус наверняка уже подыскал тебе пару среди особ королевских кровей, а ты? — Они ничего не узнают, — проворковал вейла. Потом возмутился: — Мы вообще не делаем ничего такого! Я просто хотел позвать вас на чашку кофе или на пинту пива. Снейп вздохнул, невольно улыбаясь, согнал вейлу со своих коленей, дернул за шнурок звонка и заказал в номер две чашки чая и сладостей: конечно, они были не чета тем, что подавали в Мэноре, но Абри и не чувствовал их вкуса. Зато он не отрываясь смотрел на профессора влюбленным взглядом, болтал с ним обо всем на свете и был до умопомрачения счастлив. Через пару часов профессор, стараясь для маскировки придать своему лицу обычную злую мрачность, спустился вниз и вышел во двор, где его уже ждал слетевший со второго этажа вейла, и они, взяв еще по чашке глинтвейна, медленно прогулялись до берега реки, где их ждал уставший и порядком замерзший Мерлин. Путь назад происходил порознь, опять же, для маскировки. Вейла взахлеб поведал брату о свалившемся на него счастье, а нарвавшись на пару саркастических комментариев, нахохлившись, замолчал, но под конец все-таки не сдержался и, снова преображаясь в вейлу, негромко запел — Мерлину стоило труда убедить его снова принять человеческий облик. Снейп шел один, уже в кромешной тьме, и ощущал неправильность происходящего. Или он настолько отвык от любых проявлений чувств, или все творящееся с ним было как-то... неправильно? Разумеется, неправильно. Он не имел права посягать на ученика, даже если глупый мальчишка (а он именно что мальчишка, даром что выглядит старше) запутался в своих чувствах. Просто он произвел на него впечатление, и мальчик ищет в ком-то опоры, и все. Неудивительно, учитывая, что один его папаша отличается самым непредсказуемым характером на свете, а второй почти постоянно отсутствует, занимаясь делами магической Британии. Поэтому наутро Снейп твердо и бесповоротно решил выдрать наметившиеся ростки чувств. Однако он не учел того, что с собой можно было проделать что угодно, а вот Абраксас неожиданно холодного обращения и строгого отказа видеться иначе, кроме как на уроках, не понял. Дошло до того, что Снейпу пришлось пригрозить снять с него три сотни баллов и пожаловаться отцу. Да и это бы не подействовало так, как холодное замечание насчет того, что ничего симпатичного в юной вейле он не находит, о чувствах речь не идет, и вообще, пойдите прочь, мистер Малфой. Голубые глаза юноши наполнились слезами, едва он это услышал. Он ошарашенно смотрел на Снейпа, тот не поднимал взгляд на своего крестника, пока тому казалось что кровь перестала течь в его жилах. — Вы плохо услышали, мистер Малфой-Гонт? Что с вами? Вейла с трудом проглотил комок в горле, чувствуя, как перед глазами все плывет. Остановил поднявшегося было Снейпа, поднятой ладонью, и выскользнул в коридор, еле сдерживая слезы. В таком виде его и нашли однокурсники, перешептываясь и решив выловить Мерлина, не зная, что с его братом. Тот примчался сразу как смог. Бросил сумку у кровати, выгнал пытающихся утешить его мальчишек и закрыл дверь. — Ну, что случилось, Абри, птица ты наша? Почему ты так плачешь? Тебя обидели? Не поверю, что ты так рыдаешь из-за оценок. Да и с кулаками на тебя никто не полезет, так что случилось? Это он, да? Что он сказал, ворона старая? Если он тебя обидел, я скажу папе Люциусу, и он его на кусочки разорвет! — Нет! Не надо… Абри таки поднял зареванное лицо с подушки. Всхлипнул, садясь и несчастно поглядывая на брата. Момент и у него на коленях уже лежала птица, с стекающими крупными глазами. — О черт… Мерлин поспешно задернул полог, чтобы их не увидели. Птица же начала щелкать и плакать, выражая свое негодование. — Ты слишком быстро щебечешь, я же не папа Том, я плохо понимаю… Подожди, ну… Вейла больно укусила его за палец, горестно вздыхая, и юному Мерлину пришлось заткнуться, просто слушая. Основное, что он понял, это что Снейп отшил его брата. И теперь тот решил устроить из общей спальни одно большое озеро из слез. — Ты бы так плакал на благо мадам Помфри, и то полезнее было бы.. Он продолжал гладить тихо свистящую птицу, что уныло лежала на кровати. — Хватит, превращайся, вдруг увидят. Мы конечно, Гонты, но и папа не спасет тебя от раздергиваний на перья, слышишь? Абри слышал. Но вопреки уговорам брата пойти на ужин только завернулся в уже мокрое от слез одеяло и уткнулся в перевернутую подушку. Пришлось высушить и то, и другое под ним, и оставить его за пологом, пообещав принести самые вкусные пироженые из кухни — вход туда мальчишки нашли еще на первом курсе, по рассказам папы Тео, о чем он наверняка теперь очень жалел. Так продолжалось неделю. Абри ушел из команды по квиддичу, сказал что больше не хочет летать. Капитан команды только схватился за голову, — через пару недель должен был быть очередной матч, хорошо что хоть не главный. Он, конечно же, сообщил МакГонагалл, но Абри аргументировал это тем, что хочет больше уделять времени учебе — той пришлось только согласиться и матч просто перенесли.