Живая легенда

      Наступило лето. Хорошо, что дом Луны недалеко, и я могу к ней бегать хоть каждый день. Сначала я думала, что мешаю ее маме и папе, потому что они же не видели Луну весь год, но святая Пандора сказала, что я могу приходить каждый день, потому что мы с Луной, как сестрички. А потом она долго читала мою тетрадку, ну, где проступки и наказания я пишу.       Когда мама Луны нахмурилась в первый раз, у меня сердце, кажется, в пятки убежало, стало так холодно и страшно, что я чуть в обморок не упала. А Луна это сразу увидела и сказала маме:       — Не пугай мне Джинни, пожалуйста, у нее очень непростой год был.       — Хорошо, цветочек, не буду, — улыбнулась святая Пандора.       Потом она снова читала и тяжело вздыхала. Когда она дочитала, я посмотрела на нее с надеждой. Ну, может, наказание будет не до крови? А она улыбнулась так солнечно и принялась меня обнимать, и Луну тоже. И заговорила:       — Джинни, ты не заслужила наказания, ты девочка, понимаешь? Просто ребенок. Просто девочка. У которой бывают разные мысли, которая может забыть почистить зубки или умыться, за это никто никого не наказывает. Тем более розги за незастеленную кровать, потому что спешила на уроки — это очень жестоко. Ты не написала ничего, что бы действительно заслуживало наказания. Малышка, ну как так можно — совсем не шалить?       — Она не шалит, мамочка… Сестричка очень боится рассердить нас с Гермионой, Гарри и Невиллом, поэтому не шалит совсем. Как бы ее от страха вылечить…       — Не знаю, моя хорошая, но мы все вместе обязательно придумаем, да, Джинни?       С ними было так тепло, и почему-то холодно каждый раз возвращаться домой. Мама начала учить меня варить слабые приворотные зелья, рассказывая, как правильно их подливать, чтобы у мальчика был интерес.       — А кому его нужно подливать, мамочка?       — Гарри с капелькой твой крови и грязно… Гермионе с капелькой крови Рона, только не перепутай, хорошо?       — Хорошо, мамочка.       Если бы ты знала, мамочка, что мне стоило не закричать и не зарыдать… Мама хотела, чтобы я предала и Великого Поттера, и Железную Грейнджер. Воткнула нож в спину моим друзьям Гарри и Гермионе. Подлила темномагическое зелье самым дорогим людям… Ведь амортенция — это чернейшая магия, которую нельзя практиковать совсем. Это хуже, чем даже вместилище души. С трудом удержав себя в руках, я сделала все, что сказала мамочка, и убежала к Луне.       — Мерлин мой, что с тобой, Джинни? — с ужасом в голосе спросила святая Пандора. — Луна! Луна! Срочно сюда!       А я просто упала на пол прямо у двери и расплакалась, не в силах сдерживаться. Ноги не слушались, они будто бы отнялись, а я все плакала, и меня сильно трясло. Луна вместе со святой Пандорой перенесли меня на диван, а потом она меня обнимала, стараясь успокоить. В меня влили уже два зелья, но ничего не помогало, тогда святая Пандора вызвала целителя и тетю Амелию.       — Девочка перенесла сильнейший стресс, сравнимый со смертью близкого или крушением всего в жизни. Вот зелья для нее, вы не знаете, что случилось? — услышала я.       — Нет, она прибежала из дому и прямо тут упала. Весь год у нее в школе были панические атаки. Видимо, у нее дома произошло что-то, что она не могла вынести.       — Ясно. Сейчас девочка поспит, а потом можно будет ее осторожно расспросить. Только очень осторожно, хорошо?       — Спасибо, целитель!       — Пандора, что случилось? — было последним, что я услышала.

***

      — Так что случилось, Пандора?       — Сама не знаю, Мели. Джинни часто приходит к Луне, иногда я думаю, что они сестры, девочка просто не может без дочки.       — Этого следовало ожидать…       — Сегодня она прибежала, поскреблась в дверь. Я как ее увидела — у меня земля из-под ног ушла, только представь: залитые слезами глаза, в которых даже не паника, а полное… фиаско. Она была даже не бледной, а белой, как снег зимой. Упала на пол и начала рыдать так, как будто умер кто-то близкий. Зелья ее не брали, пришлось целителя звать.       — И что целитель?       — Сказал, что пережила очень серьезное потрясение. Не знаю, что там Молли сказала или сделала, но девочку это буквально уничтожило. Проснется — попробуем аккуратно расспросить.       — Что-то мне не по себе от этих Уизли…

***

      Когда я проснулась, рядышком со мной лежала Луна, которая гладила меня. Когда она увидела, что я открыла глаза, то снова поцеловала в кончик носика, так нежно-нежно. Я не выдержала и обняла ее крепко-крепко, рассказывая на ушко, какая она хорошая и… И что я совсем не заслужила этого. За это Луна шлепнула меня ладошкой по лбу и обещала отшлепать, если буду глупости говорить. А разве это глупости?       Когда мы смогли расцепиться и я поднялась, то увидела внимательный взгляд тети Амелии. Она внимательно смотрела на то, как я поднимаюсь. Почему-то я едва смогла сесть, а Луна заставила меня лечь обратно. Я попробовала что-то сказать, но голос не слушался, поэтому я могла только шептать. Тетя Пандора подложила мне подушечку под голову. Что-то было не так… Но я решила, что сначала надо рассказать, а потом разобраться, что не так.       И я начала шепотом рассказывать про зелье, про то, чему меня учила мама и кому я должна его подлить. Меня опять начало трясти, и Луна улеглась рядом, обнимая меня и не давая скатиться в истерику.       — Девочки мои, — заплакала тетя Пандора и начала обнимать нас обеих.       — Ох, Молли, что же ты натворила, — тихо сказала тетя Амелия. — Девочку надо забирать, она там не выживет.       — Из Пруэттов только Игнатиус жив еще?       — Это надо Августу спросить. Но девочку обратно отпускать я просто боюсь.       — Да не сможешь ты ее отпустить, — глядя на то, как я пытаюсь встать, сказала тетя Амелия.       А у меня опять начиналась паника — у меня не двигались ноги. Ну вот совсем, и я еще их не чувствовала. Луна меня уложила опять и, кажется, даже придавила собой, пока не прибыл целитель. Он внимательно осмотрел меня, дал зелье и сказал, что через часа четыре все будет в порядке.       — Сильное эмоциональное потрясение, так бывает. Зелье помогает медленно, но помогает. Пусть полежит пока, дайте ей чаю и много сладкого. Дожили…       Когда целитель ушел, тетя Амелия сказала, что нужно чем-то занять семью Уизли, и тоже ушла. А меня отлевитировали в комнату Луны, переодели в красивую пижамку. Луна начала мне скармливать сладости и поить чаем, как маленькую. Я попыталась покапризничать, но сразу же получила ладошкой по носу и больше не возмущалась, хотя больно совсем не было. Почему-то с Луной было совсем иначе, чем у нас в семье.       — Луна, скажи, я предала маму, да?       — Нет, Джинни, ты никого не предала. Это, скорее, тебя предали…       От таких теплых слов мне хотелось просто замурлыкать. А Луна все кормила меня сладостями и улыбалась чему-то. Мне казалось в этот миг, что в мире существуем только мы, а никаких бед и забот не существует. И что не надо будет возвращаться туда, где мне сделали так больно.       — Знаешь, может быть, я предаю свою семью, но ты самая лучшая сестричка. Я бы хотела остаться с тобой, жалко, что это невозможно.       — Кто знает, — хитро улыбнулась Луна.

***

      — И что в результате?       — Старшие отправились к Альбусу в компанию, а младшие — по родственникам.       — Девочку куда?       — Так ее же вроде Пандора забрала? Вот пусть хоть в род вводит.       — Что там нашли хоть?       — Ох, тебе лучше не знать. Некромантия, демонология… У них мелкий демон жил, представляешь?       — Это как? Прямо в доме?       — Прямо в доме. Все-таки не зря их Дамблдор так покрывал.       — Да… А я-то думала просто напугать…       — Да ты нас всех напугала, я чуть не поседел.