Живая легенда

      — Деметра Лавгуд, — произнесла я свое новое имя. — Полумна и Деметра… Сестрички… навсегда.       — Навсегда, — откликнулась сестренка. — Деметра… А как сокращать?       — А как хочешь, ты лучше знаешь, как правильно, а я послушная, — показала язык Луне и убежала.       — Деми, стой! — крикнула Луна и, смеясь, побежала за мной.       — Ожила девочка, Ксено, да?       — Да, любимая. У нас самые лучшие доченьки на свете.       Моя жизнь как будто началась заново. У меня была семья, сестра и солнце над головой. Было так тепло и хорошо. А через неделю папа увез нас всех на море, куда-то на остров. Мы купались, плескались и строили замки из песка. Было так хорошо, просто невозможно. Однажды я попыталась представить, что папа на меня рассердился и хочет наказать, но страх не появлялся. Мне просто не верилось, что наш папа может вызвать такой страх. Я чувствовала себя защищенной. Впервые в жизни я чувствовала себя защищенной. И это было так прекрасно, просто невозможно выразить, как. Возможно, когда мы вернемся в школу, вернется и страх, но мне кажется, что уже нет. Потому что с Луной ничего не страшно. Я такая счастливая!       А потом мы вернулись и целую неделю делали домашние задания. Их было много, но вдвоем — вдвойне интереснее. Я старалась сделать все хорошо, чтобы не расстраивать родителей, а сестренка только улыбалась. Это было очень счастливое лето. Наверное, когда я смогу вызывать Патронуса, воспоминание об этом лете и станет необходимым для вызова. Потом папа купил нам учебники, а форму и мантии сшили специально для нас. На Аллею мама и папа решили нас пока не водить, чтобы я случайно не испугалась. Они такие заботливые…       Ой, у меня же появились карманные деньги! Когда папа выдал мне мой ключик, я его сразу отдала Луне.       — Деми, это же твой ключик, — сказала удивленная сестренка.       — Ты лучше знаешь, как правильно, — ответила я ей. — Потому что ты моя любимая сестренка.       А папа и мама только улыбались. Я замерла на минутку, любуясь на их улыбки, и меня поймала Луна. Поймала и сразу начала щекотать, отчего я упала в траву и громко засмеялась, а она засмеялась вместе со мной. Потому что нам было очень хорошо.

***

      «Сегодня в Международном Магическом Трибунале начато рассмотрение дел и следствие в отношении Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, так же известного, как группенфюрер СС Брайан Лам фон Бродд, и его соучастников Молли и Артура Уизли, Аластора Грюма, Наземникуса Флетчера, Минервы Макгонагалл и др. Они обвиняются в преступлениях против Магии, массовых убийствах, грабежах, демонологии и практике некромантии без лицензии. На их совести украденные дети магов в различных странах, замученные и принесенные в жертву люди. В своем стремлении обрести абсолютную власть эти люди не останавливались ни перед чем. Мы будем информировать вас о заседаниях Международного Магического Трибунала».       — Значит, часть Ордена Феникса?       — Выжившая, я бы сказала.       — Этого следовало ожидать, не находите?       — Учитывая память девочки, вполне. Министр хотел бы наградить ее за то, что не побоялась рассказать.       — По-настоящему храбрая девочка. Как она боялась… Мерлин мой… Что говорит Пандора?       — Совершенно изменилась после ритуала, стала веселой, жизнерадостной, но им и Луне доверяет абсолютно.       — Это с ней останется навсегда, я так думаю.       — «Светоча» судят, с Томом разберется наш суд, глядишь, все в порядке будет.       — Теперь-то да, а так, получается, мы из-за Альбуса на краю пропасти стояли. Второе Пришествие… Тьфу. Я видела воспоминания девочки, там, где памятник павшим — десятки имен и все сплошь — детей. Тех, кто сейчас дети, да и в девяносто восьмом будут.       — Да, воспоминания девочки страшны… Как только она выдержала в том аду… Пусть награждает, заслужила. И этих четверых, которые ей поверили и нас всех на уши подняли — тоже. Мерлин мой, как подумаю…

***

Перед вагоном папа, а потом и мама обняли нас и расцеловали каждую, помогли с чемоданами и помахали на прощание. Было так сложно проститься с ними аж до рождественских каникул, но рядом ведь Луна, значит, все будет хорошо. Мы сели в купе и достали «Придиру», одного на двоих. Потому что зачем нам два журнала, когда мы все равно рядышком. Когда поезд тронулся, появилась Гермиона, а потом и Гарри с Невиллом. Гермиона будто кого-то искала, а потом заметила нас. Ее глаза расширились, а мы взяли и улыбнулись одновременно и одинаково. — Луна, вас две! — воскликнула Гермиона, и мы кивнули. — А где Джинни? — Джинни больше нет… — начала я трагическим голосом, отчего в глазах Гермионы появились слезинки. — Зато есть Деметра Лавгуд. Я встала и сделала книксен, а Луна просто улыбалась. Гермиона замерла, еще раз посмотрела на меня и с визгом кинулась обниматься. — Нельзя же так шутить, — сказала она, сжав меня своими руками. — Я же Мерлин знает что подумала! Накажу тебя за такое! Страшно почему-то совсем не было. Раньше я бы, наверное, расплакалась, а теперь не страшно, я чувствую, что Гермиона просто испугалась, поэтому начала извиняться ей на ушко. — Я больше не буду… Но если хочешь — накажи, я согласна. — Луна, — удивленно сказала Гермиона. — Она не боится! Ты ее вылечила от страха! И сразу принялась обнимать еще и Луну. Тут и Гарри с Невиллом подошли, Гарри очень удивился, увидев нас, но сразу все понял. — У вас получилось? Какие вы молодцы! — Гарри, они меня напугали! — пожаловалась Гермиона, а Невилл не сводил с нас глаз. — Как такие милые девочки смогли напугать самую умную ведьму? — заинтересовался Гарри. — Деми сказала, что Джинни больше нет, я так испугалась… — Отшлепать? — деловито спросил Гарри, и мы все рассмеялись. — Рассказывайте, а то я очень мало знаю о том, что происходило, — попросила Гермиона. — А кто первый? — спросила я. — Вот ты и рассказывай, — ответил мне Гарри. — Ой… я… ну… — тут Луна поцеловала меня куда-то в район ушка и сказала: «Ничего не бойся». — Дома, когда я была еще Уизли, Молли учила меня варить амортенцию и хотела, чтобы я подливала ее тебе, Гарри, и тебе, Гермиона, а я… как я могу? Ведь вы же… Вы… — Она прибежала к нам, — продолжила Луна, чувствуя, что я сейчас расплачусь. — Вся белая, упала прямо на пол и плакала так страшно… На нее не действовали зелья, только целитель из Мунго смог помочь. Потом она не могла ходить, потому что от потрясения, так целитель сказал. Потому она осталась у нас, а там тетя Амелия сказала, что займет Уизли, чтобы не искали. А потом Деми провели через ритуал, и она моя сестренка, самая-самая. — Я тебя люблю, — сказала я Луне. — Это ты самая-самая. — Спасибо тебе, Деми, — серьезно сказал Гарри. — У меня было проще, я попал в Мунго, там быстро определили, что у меня в шраме, кого-то вызвали, извлекли, потом я еще недели две полежал и все — убрался к крестному. Так что ничего особенного. — А вы слышали о Трибунале? — спросил Невилл и сразу замолчал, потому что Гермиона на него так посмотрела… я бы, наверное, испугалась, если бы на меня так посмотрели. — Не надо при Деми, Невилл, для нее это может быть тяжело, — сказала Гермиона и виновато посмотрела на меня. — Я не буду спрашивать, ведь ты же лучше знаешь, — сказала я, хотя мне было жутко любопытно, но она же действительно лучше знает. Поезд ехал дальше, а мы еще долго разговаривали, дурачились, а потом достали припасы и все вместе покушали, потому что мы друзья.

***

— А доверие ее никуда не делось, она по-прежнему абсолютно доверяет нам. — Оно никуда и не денется, Гарри, она просто такая. — Очень страшно обмануть такое доверие, Герми. — Но мы же не обманем? Она наш друг. — Она наш друг.