Утром сестренка опять разбудила меня, лизнув носик. Сегодня суббота, поэтому можно не спешить. Ой, что вчера было! Профессор Снейп предложил нам обеим ученичество. Гриффиндоркам! Конечно, мы согласились, потому что это же Зелья, это так красиво — создавать из отдельных ингредиентов почти шедевр. На шедевр наши зелья еще не тянут, но мы точно сможем! Только профессор Снейп заставил нас пообещать, что мы перестанем ругаться его именем.
Все чаще мы говорим о себе «мы». И я, и сестренка. Наверное, это правильно, только, раз мы уже едины, то что будет дальше? Ведь мы даже спать друг без друга не можем… Надо пойти к мадам Помфри и спросить… Ну, наверное. Потому что вдруг это неправильно? Спустившись вниз в одинаковых платьях, мы нашли Невилла, Гарри и Гермиону. Кажется, у Гарри и Гермионы все хорошо, они так друг на друга смотрят… Хотела бы я, чтобы кто-нибудь так на меня посмотрел, но мы еще маленькие. Невилл улыбнулся нам обеим, он очень добрый, жалко, что у него нет братика… И хорошо, что мы еще маленькие.
Мы все вместе пошли на завтрак, а потом, после завтрака, можно будет в Хогсмид пойти, посидеть в кафе, а пока мы попросили Невилла сопроводить нас обеих в Больничное крыло, чтобы с мадам Помфри поговорить. Он так улыбнулся по-доброму, и мы пошли, а Гарри с Гермионой сказали, что подождут нас в гостиной, потому что вместе так вместе. Я так счастлива оттого, что у меня есть такие друзья… И такая любимая сестренка, самая-самая.
— Здравствуйте, мадам Помфри, у нас к вам вопрос, — начали мы одновременно, а потом я замолчала, чтобы сестренка могла продолжить.
— Я вас слушаю, — улыбнулась школьная медиведьма.
— Мы чувствуем друг друга, эмоционально и, кажется, уже физически тоже, — сказала серьезная сестренка, а я почувствовала, что она немножко беспокоится, и как-то безотчетно обняла ее. — Даже спать отдельно не можем уже — не засыпается.
— Связь близнецов, — кивнула мадам Помфри. — Я вас понимаю, у обычных детей эта связь формируется еще в утробе матери, а у вас из-за ритуала все сложнее и ярче. А вопрос?
— Ну… Мы же будем расти… И мальчики же, — совершенно смутилась сестренка. — А если мы не можем спать отдельно, то как тогда?
— Это вы пока не можете спать отдельно, а потом — или любовь все решит, или найдется другой выход, пока не думайте об этом, хорошо?
— Значит, ничего страшного, если Невилл с нами двумя сейчас?
— Ничего страшного, — ответила мадам Помфри, посмотрев на покрасневшего Невилла. — А с кроватью для вас мы решим, не вы первые, не вы последние.
— Ура! — запрыгали мы с сестренкой.
А потом мы гуляли по Хогсмиду, кушали мороженое и смущали Невилла. Он такой… не знаю даже, как медвежонок — теплый и добрый. Вернувшись в Хогвартс, мы пообедали и пошли в гостиную, где сразу же попали в руки нашей заботливой и строгой Гермионы.
— Девочки, уроки сделали?
— Не-а, но мы сейчас.
— Пойдемте в библиотеку уроки делать, — строго сказала Гермиона, и мы пошли.
Гермиона — как старшая сестра, она сразу же нам выдала нужные книжки и уселась рядом с нами. У нее уроки уже сделаны, потому что она очень организованная, а у нас — еще нет. Она нам не мешала, только приглядывала, чтобы мы не отвлекались, и отвечала на вопросы. Из нее получится хорошая учительница… И очень хорошая мама.
Потом Гермиона проверила наши эссе, похвалила, и мы пошли в «наш» класс. Он заброшенный, но Гарри и Гермиона там сделали диванчики и стол, чтобы было удобно. Все расселись, Гарри прижал к себе Гермиону, а Невилл сел между нами. Не знаю, что будет в будущем, мы пока еще маленькие, поэтому то, что Невилл вот так садится и мы его обнимаем, значит только то, что он наш друг.
— Поздравляем вас с ученичеством! — сказали Гарри, Невилл и Гермиона хором, на столе появился тортик и чай. — Это надо отпраздновать.
— Профессор Снейп стал другим, как Дамблдора убрали, — тихо сказала Луна. — Он добрый стал.
— Да, я заметил, — ответил Гарри. — Совсем перестал ко мне цепляться. Даже как-то странно, как будто чего-то не хватает.
— Друзья, — сказала Луна. — Я хотела сказать, что мы с Деми не только друг друга чувствуем, но, кажется, умеем обмениваться образами.
— Это хорошо, но может создать определенные проблемы, — задумчиво проговорила Гермиона.
— Мы уже были у мадам Помфри, она посоветовала пока не думать об этом.
— Вот и не думайте, — тихо проговорил Невилл, обнимая нас обеих за талию.
Стало так тепло-тепло… Все-таки как мне повезло на самом деле, я даже себе представить не могла, когда проснулась в теле Джинни.
***
— Более сотни страниц обвинительного заключения… Читаешь, и просто ужас.
— Да, Мели, если бы не дети…
— То у них все бы получилось. Все-таки повезло нам, что эта девочка провалилась во времени и не пошла сразу к «светочу». Да и не выдала себя до Хогвартса.
— Да, пожалуй. Теперь такого точно не будет, но нужно все-таки предусмотреть…
— Что?
— Чтобы такое, неважно с чьей стороны, было бы абсолютно невозможно.
— Можно по русскому образцу, да и по американскому.
— Хм… Надо обсудить. О Дамблдоре что слышно?
— Его для казни русским отдали, все-таки у них прав больше, чем у всех стран Европы, вместе взятых.
— А остальные?
— Насколько я знаю, решили не убивать. Просто лишили магии, заблокировали память и выпнули в обычный мир.
— Жестко. Но справедливо. Завтра Тома на заседание приведут, будешь?
— Да куда ж я денусь? Сделал из души конструктор, Слизерин в усыпальнице, наверное, ужом крутится от такого наследничка.
***
В этот раз мы подговорили наш факультет, поэтому утро девятнадцатого сентября, которое в этот раз пришлось на воскресенье, Гермиона встретила совсем неожиданно — цветы от Гарри, много поздравлений от всех, а еще… Еще приехали ее родители, которые оказались сквибами, Стальная Августа, святой Сириус и мама с папой… Конечно, мы сразу вспомнили, что мы дети, и побежали обниматься. Оказывается, мы обе так соскучились по маме и папе, что просто не сказать как. Чуть не заплакали обе.
А потом пришел министр, тетя Амелия и еще много людей. И нас всех наградили… За мужество. Мы с сестричкой расплакались, а в моей памяти гасли самые страшные картины того будущего, которого уже не будет. Потом мы гуляли вчетвером — сестренка, мама, папа и я — по Хогсмиду и рассказывали, что нас беспокоит. Мама переглянулась с папой и сказала то же самое, что и мадам Помфри. И мы успокоились.
Ой, забыла… Нам в спальне сделали одну кровать на двоих, потому что директор сказала, что «незачем мучить девочек». Теперь мы спокойно засыпаем и сладко спим. А у Гермионы и Гарри летом помолвка будет, только тс-с-с, потому что это тайна. Правда, о ней все знают, но это все равно тайна.
Дни шли за днями, наставник нас очень хорошо учил. Он был терпеливым и не ругался. Однажды он только заругался и обещал, что сильно накажет, раз я головой думать не могу, то другое место накажет, я расплакалась, а Луна меня собой закрыла. А потом произошло странное — через пять минут в класс, где у нас занятия были, вбежали Невилл и Гарри. Они сказали, что…
— Профессор, если хотите сказать что-то плохое, скажите лучше мне, я привычный, — сказал тогда Гарри. — Не надо обижать девочек.
Невилл как-то очень мягко задвинул Луну, которая меня обнимала, себе за спину и посмотрел на профессора Снейпа. А профессор Снейп… он… он… он улыбнулся. И с тех пор всегда терпеливый и побить не обещает больше. Потому что мы не шалим, зато боль другого чувствуем даже через весь замок, как-то так у нас получилось.
Оказалось, что наш страх почувствовал Невилл и сразу рванул нам на помощь, но Гарри его одного не отпустил, вот они и примчались. Но если Невилл нас почувствовал… Сестренка запретила мне об этом пока думать, потому что я плакать начинаю, а ей же от этого тоже больно, вот и запретила.
***
— Да, Поппи, это не Мародеры, это девочки в окружении рыцарей. Не хулиганят, не «шутят», но чувствуют друг друга, как родные. И если бы только младшая Лавгуд только, там-то понятно.
— Да, Северус, у девочки магический импринтинг случился, что с этим делать, совершенно непонятно.
— Надо ли что-то с этим делать? Пусть живут полной жизнью, они заслужили.
— Ты себя простил, я вижу?
— Как будто пелена с глаз спала, Поппи. Ведь Лили я не любил так, чтобы себя хоронить, да и Джеймс был просто придурком. Только одного не понимаю, что я забыл у Пожирателей.
— Проверился бы ты в Мунго, мало ли какая бомба в тебе тикает…
