***
Скакали недолго, конь даже выдохнуться не успел. Все то время недолгого пути напрямик по пустынной степи, Юн не мог угомонить чувство острого волнения за принцессу, Зэно и этих драконов. Если всполошился сам король, собираясь отправить на их поиски целую роту… Дело явно пахло жареным, не ровен час, и вся эта цветастая кутерьма пригорит к какой-нибудь дурацкой истории. Юн протяжно вздохнул, в который раз пообещав надавать Йоне по тыкве за свое безрассудство. Впрочем, эта практика никогда не приносила плодов. Громовой Зверь, сидевший спереди, тоже расслабленным не выглядел. Мальчишка видел это по напряженному, вытянутому струной телу, наклоненному вперед корпусу, словно Хак стремился оказаться в проклятых горах быстрее коня. Здесь так вообще ворчания будет выше крыши, когда принцесса найдется. Еще и драконам, не дай Хирию, попадет… Вряд ли древний король придет в восторг, когда его воины вернутся с разбитыми лицами. Юн поморщил нос, и впереди показались каменные скалы. Приехали. И ни принцессы, ни драконов, встречающими их с распростертыми объятиями не было. Дело — дрянь. Хака тоже, кажется, эта мысль не обрадовала. Он резко натянул поводья, останавливая коня, и пыль под его копытами столпами взметнулась ввысь. Хрип и ржание перемешались с горным ветром, и мальчишка втянул носом воздух, терпеливо дожидаясь, пока Громовой Зверь поможет очутиться на земле. — Идем, — бросил он, подхватывая свое Гуань-дао, и быстрым шагом направился в сторону гор. — А лошадь? — опешил лекарь, глядя на животное, которое уже вовсю пощипывало здешнюю траву. — Оставь. Он умный, сам вернется, — кажется, Хак усмехнулся, но тут же припустился быстрее, и Юну пришлось догонять. Что сейчас делать, он даже не предполагал. Конечно, где они распрощались с принцессой, мальчишка помнил, да и Хак, судя по правильному направлению, которое он выбрал, тоже. Если Йоны там не окажется — придется искать, причем это еще часть беды, потому что если не окажется — значит, чего-то стряслось, причем возможность последнего Юн до сих пор упрямо отрицал. С принцессой Йоной все хорошо. Потому что мысли об обратном резали по сердцу. Во все остальные разы с нею были драконы, за исключением Сэя, но здесь почему-то было намного страшнее. Скалы снова мрачно и тихо поглядывали на одиноких путников, спешивших по истоптанным широким дорогам. Деревья обступали с обеих сторон, в их кронах заунывно выл ветер, нагнетая и без того паршивую обстановку. Юн жался к Громовому Зверю, остервенело оглядываясь и прислушиваясь. Хотел услышать громкий говор древних драконов и высокий голосок принцессы Йоны. Скорее всего они остановились где-нибудь отдохнуть, развели костер… или не развели, потому что беспомощные дураки. Лекарь поймал себя на мысли, что думал подобным образом о Кидже и остальных, а не о взрослых мужчинах, кои сейчас были с принцессой. Должно обнадеживать, они же бывалые воины. Выходило напротив — они чужаки. — Следы свежие, — задумчиво проговорил Хак, нагибаясь к земле, и мальчишке пришлось встрепенуться, следуя его примеру. — Угу… Пыль слабо держал отпечатки сапог, но обрис подошв разглядеть было можно — вот легкие хва, принадлежащие Аби, широкие ботинки Гуэна, следы Сю-тэна, самые торопливые из всех. И сандалики принцессы тоже были здесь, как и отпечатки ног Зэно. Юн выдохнул с облегчением — значит, они все вместе, и Йона под защитой. Отчего-то даже сердце утихомирилось, возвращаясь в здоровый ритм, и мальчишка заулыбался, глянув на Громового Зверя. А вот ему все да не то. Мрачнее тучи или этих древних скал, что бурили спину недовольными взглядами. Так они и шли по пыльным следам несколько часов, пока не набрели на стоянку, и с этого места, Юну показалось, началась самая паршивая часть этого дня.***
Гуэн помнил встречу с Хакурю во всех мельчайших фантастических подробностях. Ему было за тридцать, а тут такое чудо-юдо, списать бы на горячку, да и дело с концом. Но здоровая драконья рука, пульсирующая, словно сумасшедшая, за место раненой в стычке с какими-то уродами отбила всякую охоту отрицать. Защищать Алого короля — вот, что ему нужно было сделать. Ни семьи, ни детей, ненужный калека вдруг становится воином-драконом. Белый считался самым старшим из четырех, самым ответственным и благоразумным. Пока Синий с Зеленым не прекращали свои ежедневные стычки, а Желтый не блистал особыми умениями, Гуэн заделался их личной нянькой, их и Красного короля. Принцесса Йона была похожа на Хирию как дочь, бывалый воин видел это в ее глазах, гордо вскинутой голове — сразу видно королевских кровей. Но еще в ней были странные незнакомые черты, еще детские, наивные, но не по годам упрямые. Сила плескалась в ней вместе с кровью, и почему-то Гуэн видел в ней драконью госпожу. И когда громкий девичий голос запульсировал в его мыслях, он сразу ощутил прилив той огромной, как мир, вины и ответственности за маленькую девочку, попавшую в передрягу. Ведь он — наследник Хакурю, должный защищать Красного дракона. Но еще он — мужчина, подвергший ребенка опасности. Двоих детей, к слову. Уж Гуэн не знал всех подробностей заморочки с двумя тысячами лет, с бессмертием Зэно, но этот пацан все равно еще слишком мал, чтобы защищать принцессу. Белый дракон глодал себя чувством вины за то, что оставил их одних. Но ведь ничего не должно было случится! Они с Аби обследовали бы ближайшие пещеры, да и вернулись бы. Излишняя беспечность, и пожалуйста — Йона и Зэно неясно где, а три дракона совершенно не привыкли оберегать девчонку, а не сильного мужчину. Дали бы ей хотя бы… стрелы и кинжал у принцессы имелись, да все бестолку. Гуэн злился на самого себя, целый мир и Хирию, который снова ничего не объяснил. — Следы обрываются здесь, — хмурый голос Аби вывел его из пучины самобичевания, и наследник Хакурю проследил за жестом брата, указывающим на растертую землю. Видимо, здесь наемники поняли, что сплоховали, оставив за собой дорожку пусть еле видимых, но следов. — Здесь повсюду пещеры, — на удивление спокойно заметил Сю-тэн, внимательно оглядывая нависающие скалы. — Если их целью было нас запутать — это получилось по-дурацки, но если заманить — просто прекрасно. Белый и Синий замерли, тяжело следуя за мыслями Рекурю, а когда пришло осознание, почти что одновременно выдохнули — и в их время немало смельчаков пытались завладеть силой драконьей крови. Гуэн нахмурился и оглядел горные склоны, прислушиваясь к шуму каменных глыб. Похоже на то, как Хирию и четыре дракона разбирались с повстанцами, что устроили свой штаб как раз в этих горах. Эх, хорошее было время! Хакурю тогда разбил в клочья высокие валуны, выкурив нелепых сопротивленцев из их убежищ. Сейчас рисковать было нельзя, сейчас у них в руках — принцесса Йона и младший из драконов. Если наемникам нужны силы четырех воинов — плохо дело, ведь если начнут угрожать через госпожу… Вряд ли кто-то из драконов сможет отказаться от сотрудничества, в этом Гуэн был уверен на все сто процентов. Даже Сю-тэн не променяет свою свободу на жизнь Хирию. — Мы не можем допустить, чтобы принцессе навредили, — Аби озвучил тяжкие мысли, тоже цепко оглядывая окружающие драконов горы. — Тогда найдем ее быстрее, чем ей смогут навредить, — фыркнул Рекурю, но в его движениях чувствовался страх. Зеленый дракон боится за никудышную наследницу Хирию? Хакурю позволил себе скупую полуулыбку — даже в таких шалопаях порой пробуждается ответственность. — План дурацкий, — буркнул Сэйрю, кривя губы и о чем-то глубоко размышляя. — Че сказал? — Закрыли рот, вы оба, — устало вздохнул Гуэн и неожиданно сжал плечи обоих братьев и нагнулся к их лицам, проникновенно глядя в суровые молодые глаза. — Мы найдем принцессу Йону и не позволим ей навредить, ясно вам? В конце концов с ней Зэно, а этот малец умрет, но не даст кому-то обижать ее. Понятно? Сделай харю попроще, ради всего святого, — он недобро зыркнул на Сю-тэна и продолжил: — Значит, так. Действуем быстро и осторожно. Если они хотят получить драконов — будут им драконы. Братья удивленно глянули на него, но заметив зловещую ухмылку, переглянулись, понимающе кивнув. Гуэн глубоко вздохнул, отпуская их и широким шагом направляясь в сторону пещер. Здесь должны были остаться ходы, сделанные повстанцами две тысячи лет назад, и Белый дракон знал их лучше, чем коридоры дворца Кууто.***
Зэно не спал, он лишь устало дремал; из мира снов его выдергивала то вспыхивающая, то затухающая боль по всему телу. Это надоедало. Винил ли он себя? Винил, сжирал этим чувством самого себя изнутри, но на это совсем не осталось сил. Вынуть бы эти гарпуны, тогда бы тело покрылось стальной чешуей, тогда бы принцесса Йона была в безопасности… Желтый дракон опустил взгляд, глядя на хмурящуюся во сне госпожу, слабо радуясь, что хотя бы она может отдохнуть. Она жалась к его колену, грея теплом, дышала тихо, чуть прерывисто — видела сны. Зэно закинул голову, касаясь затылком холодной землистой стены и глядя в чернеющий потолок. Напряг руки, но крепкие веревки не поддавались, кисти затекали, натирались и вспухали, но тут же зарастали и так по вечному кругу. Словно разбивают и склеивают одну вазу миллионы раз, это так… утомляет. Мысли были ленивыми и странными, и только одна, что надо защищать принцессу, была самой здравой и яркой. Неожиданно Йона резко проснулась и вздрогнула всем связанным телом, напугав Желтого дракона, и начала остервенело оглядываться по сторонам. Заметила все так же прикованного к стене воина и поджала губы, перевела взгляд в сторону, что-то упрямо разыскивая. Вдруг снова дрогнула и подалась в сторону, перекатываясь и переползая. Зэно с ленивым интересом наблюдал за ее махинациями, но рассудок туманился, уползая куда-то в сторону. Принцесса же пристроилась у выступающих камней спиной, закусила губу от напряжения. Дракон не видел, что именно происходило, но задняя мысль подсказывала, что Йона старается перерезать тугие веревки, перетирая их острыми каменными углами. Тишину разбивали шуршания, но дракон уронил голову на грудь, совершенно обессиленный, и снова задремал странный зыбким сном. …Кто-то коснулся его щеки. Сначала это был король Хирию, серьезный и почему-то печальный. Потом картинка сменилась, и теперь бессмертный воин увидел перед собой Каю, улыбающуюся, жизнерадостную, такою, какой он запомнил ее в последний раз. Девушка что-то взахлеб рассказывала, не переставая трепать его по щеке, но дракон не слышал, только улыбался, силясь коснуться ее, хоть ненадолго почувствовать любимое тепло. — Зэно!.. Зэно, проснись! Он открыл глаза и увидел Йону, странно сочетающую в себе эти два увиденных образа. Желтый все так же улыбался, глядя на принцессу, и не понимал, чего же она от него хочет, а потом, когда сон до конца развеялся и он сообразил, что же не так, юная госпожа обхватила рукоять одного из гарпунов, шумно вздыхая. — Зэно… я аккуратно, только не кричи, Зэно, чтобы нас не услышали, хорошо? — шептала принцесса, одновременно гладя его по щеке и болезненно поморщилась. Она смогла разрубить путы. Она смогла выбраться, и сейчас спасала Желтого дракона. Боль пронзила плечо, и Зэно скрючился, шипя сквозь зубы, а Йона не переставая лепетала тихие «прости», и хватала уже второй гарпун. Раны затягивались с хлюпаньем и шорохом, сшивались ткани, и дракон чувствовал, как тело покрывалось могучими латами. Сознание потихоньку возвращалось на круги своя, и он посмотрел на юную принцессу, что выдернутым лезвием разрезала его веревки, высвобождая тощие руки, и смотрела, смотрела на блестящую золотую чешую. Оставшиеся гарпуны Зэно вынул сам, чувствуя дикий прилив силы, такой огромной, что хотелось разбить все скалы и выбраться, наконец, наружу. — Зэно… Но дрожащая госпожа, прижавшаяся к нему хрупким тельцем, мигом отбила это желание. Он только и смог, что осторожно обнять ее в ответ, запоздало понимая, что это Йона нашла в себе силы победить страх, это Йона спасла своего защитника, ломая в основании всю идею драконов. Это было стыдно, но еще, наверное, показалось, но Зэно чувствовал гордость, такую же напыщенную, которой гордятся дочерьми. — Су-вон все еще где-то здесь. Нужно идти, Зэно, пока Гуэн и ребята не попали в ловушку, — вдруг посерьезнела госпожа, отрываясь от дракона и глядя ему в глаза. Тот согласно кивнул — он чувствовал братьев совсем близко.