when you and i collide, you bring me to life

Джин восторженно визжит – из столовой выходит Намджун, на которого он тут же бросается с объятиями и покрывает его лицо поцелуями. — Ты мой сладкий! Мой любимый! Привет! Как ты тут без меня, мое прелестное лунышко? — Я соскучился по твоим объятиями, — Намджун улыбается и наблюдает за спешно спускающимся по лестнице Юнги. — Где он? Где моя любовь? — Юнги с горящими глазами жадно впивается взглядом в прихожую, — Где Чимин? Как только он спускается вниз, Чимин тут же бежит к нему за лаской и любимыми объятиями, запрыгивая на него и оборачивая ногами его талию, оставляя чемодан стоять около двери. — Юнги! Любовь моя, я так сильно скучал по тебе! — радуется он, целуя мужа в щеки, после чего перемещается на губы. И эти объятия Мин узнает из тысячи. Это его любимые, родные, крепкие объятия его Чимина, которые он принимает с абсолютно детским, таким невинным и светлым восторгом, что, он клянётся, он чувствует потрясающее чувство предвкушения, порхающее бабочками у него в животе и щекочущее своими крылышками органы изнутри. Это щекочущее чувство восхищения и восторга позволил ему вспомнить лишь Чимин. — Любовь моя, здравствуй! Я так за тобой соскучился! Ты мой ненаглядный, — Юнги после порции нежности от младшего покрывает его лицо поцелуями в ответ, еле-еле выпускает его, чтобы дать обнять и Намджуна. Юнги, честно говоря, было немного плевать, что он не видел Чимина, главное, что он слышал его и мог дотронуться. Он дает ему спрыгнуть, чтобы побежать и обнять Кима. — И по тебе я тоже жуть как соскучился, — хихикает Чимин, обвивая руками шею Намджуна, — У меня для вас сюрприз небольшой, Юнги, ты только... — он распускает волосы, подходя к зеркалу, чтобы их аккуратно разложить на своих плечах — удивительно, но даже будучи невидимым он мог видеть свое отражение в зеркале, если оно, конечно, не было посеребренным, — Ты только не коллайднись, хорошо? Обещаешь? — Там что-то невероятное, любимый? Я постараюсь, — обещает Юнги с усмешкой. Чимин возвращает себе привычный облик, чтобы старшие могли его наконец увидеть, смущенно опускает голову вниз и убирает передние прядки себе за острые ушки длинными розовыми ногтями. – Вам нравится? Юнги млеет от чужой красоты. Подходит к Чимину вплотную, пальцами нежно поднимает его подбородок, заглядывает ему в глаза и заправляет его волосы за ушки. Чимин чуть поднимает все еще чуть смущенный взгляд на мужа, заглядывая в его глаза. Этот оттенок его глаз он никогда и ни за что ни с чем не спутает, ведь успел выучить почти каждую эмоцию Юнги, лишь по цвету его глаз. Ему явно понравился его образ. — Левиафан меня побери, да ты просто прекрасный. Ты просто бриллиант, Чимин, ты просто великолепный, — он подтягивает его руки, на которых красовались длинные ногти, целует их, а затем прижимает Чимина к себе, зарываясь пальцами в его волосы, — Сатана, любимый, как же я за тобой соскучился. Я люблю тебя. Мой самый красивый, — он целует его макушку. — Спасибо, любимый, я рад, что тебе нравится, — улыбается омега, поднимая взгляд, — Сокджин тоже сказал, что я выгляжу, как бриллиант, видимо, — он делает наигранно отягощенный вздох, — Эх, я, кажется, действительно настолько прекрасен, — хихикает он и обнимает мужа крепко-крепко, — Я тоже безумно скучал, и очень тебя люблю. Скажи, теперь я похож на того длинноволосого принца из твоих снов?              — С длинными волосами или нет — ты всегда был и будешь одним единственным принцем из моих снов. Не хватает только нашей маленький Астарты, — напоминает Юнги младшему, нежно улыбаясь, а затем оборачивает в объятия Джина, — Ну, как вы, сокровища? Голодные? Мы как раз садились полдничать. — Да. Я буквально шел, чтобы позвать Юнги, — усмехается Намджун, пока Сокджин висит на его спине, как маленькая коала или обезьяна на маме, не собираясь слезать. — Пойдемте. Расскажите нам, как провели отдых, — просит ласково Юнги, подхватывая мужа под локоть, — Вы же теперь бойфренды. Как вам провелось отпуск в качестве бойфрендов? Чимин согласно кивает в ответ на вопрос о желании поесть, но вместо того, чтобы просто идти с Юнги за ручку, улыбается с хитреньким "я тоже хочу на ручки" и запрыгивает на него, обнимая ногами и руками, утыкается носом в его шею, вдыхая такой родной запах, по которому он истосковался в отпуске. Юнги усаживается за стол, прося подать полдник. Он попивает кровь из бокала, наблюдает за Чимином абсолютно влюбленно, будто он вернулся в свои сто, когда он влюблялся сильно, чувственно, любил пылко и страстно. Да, Чимин был его элексиром молодости — ненамеренно, но Юнги открыл это для себя. — Было очень здорово! — первым отвечает Чимин, усаживаясь за стол, пока к нему подбегает служанка, здороваясь и оставляя перед ним большой бокал не то что вина с кровью, а крови с капелькой вина, на что Чимин ей кивает в знак благодарности, — Было, правда, очень круто! Во-первых, у нас был максимально пиздатый отель с чудесным видом. Бля... Я один раз проснулся, а Джин-и стоял напротив окна в своем полупрозрачном халатике в лунном свете, который так отражался от его кожи, я клянусь, он выглядел так прекрасно, будто что-то неземное. Мы с ним столько магазинов обошли, я надеюсь, что в моей гардеробной хватит места, хах. Я, кажется, заказывал в ту комнатку мебель, не знаю, правда, привезли ли ее, но я просил Джиэ и Чжоншик, чтобы они наняли грузчиков и отнесли все туда. Так вот, я отвлекся. Я думаю, что рассказывать о том, какой потрясающий секс у нас был, особенно во время течки Джина, вам даже не нужно, ведь это слишком очевидно. Оказалось, что у него, кстати, очень нежное мясо и прекрасная шея в разрезе! — Чимин отпивает немного крови и чуть не подскакивает на месте, — М! Я еще вспомнил! Короче, была такая ситуация, пошли мы с Джин-и значится в клуб, закадрить себе какого-нибудь сладкого омежку на ужин, уломали мальчика на тройничок — это выглядело так глупо! Я же на итальянском вообще не говорю, ну, и он по-корейски соответственно, и Джину приходилось все переводить. Так вот, приехали мы значит в ближайший отель, Сокджин его хорошенечко отымел, я его оседлал, чтобы он расслабился по максимуму, попробовали его бедрышки — вкусные были, кстати, — обескровили его, и я, блять, такое дурачье! Я взял и обратил его случайно! Ну, дурак? Дурак! Сокджин-и его зарезал, позвонил своему дружочку, и мы его тихо мирно сожгли на костре, — завершает он историю и отпивает еще своей любимой четвертой положительной, — Дорогой, а как твои впечатления от нашей поездочки? — спрашивает он, опираясь локтями на стол, укладывает подбородок на ладошки и смотрит на Сокджина выжидающе. Юнги покачивает бокал в руке, слушая мужа, пока Джин увлекается едой, поддакивая с набитым ртом. Юнги лично подходит, чтобы надавить на поясницу, попросив выпрямить спину и не набивать так сильно рот. Конечно, можно было ждать, что этикет образуется каким-то чудом сам, но его надо воспитывать, и он хотел этого. Когда замок и весь клан теперь был в его распоряжении, он был в ответе за моральное и эстетическое состояние клана, но он не мог разом переучить всех, так что корректировал там, до куда мог достать — до слуг и близких. Да, это было формальностью, но с этикета начинается все, и он был важен для Мина. — Так, ну, во-первых, это было супер охуенно. Я уже говорил вам, что Чимин теперь мой парень, да? Он мой парень, — на всякий случай повторяет Джин, — Так вот, мы просто отлично провели время! Давно я так не развлекался! Думаю, если мы когда-нибудь поедем в отпуск вчетвером, то это будет просто ахуенно! А еще я нечаянно своей течкой вызвал течку Чимина и, знали бы вы, какая у Чимина прелестная миленькая грудь! Юнги, в следующий раз он на течку твой, ты должен это увидеть. А еще, оказывается, он не знал, что у омег набухает грудь во время течки! Я думал, это все знают… — Ну, я правда не знал! — оправдывается Чимин, — У меня были течки, но ни разу не увеличивалась грудь, как я должен был догадаться? — недоумевает он, на самом деле все еще будучи чуть смущенным. — А что это на твоей шее, принцесса? — Джун заглядывает за ворот рубашки старшего омеги. — Это Чимин сделал, — гордо говорит Джин, — Я попросил его вспороть мне шею. — И как, ему понравилось? — интересуется Намджун с неподдельным интересом, — У него мясо такое нежное, да, Мин-и? Чимин оборачивается на вопрос и улыбается самодовольно, наклоняется к шее младшего Кима, чтобы поцеловать аккуратный шрамик в форме сердечка на ней. — Мне безумно понравилось, Джун-и. Твой жених так заводится, когда причиняешь ему такую боль, мне это безумно нравится, а его мясо... "Нежнее, чем ландыш душистый, когда он в кого-то влюблен", — улыбается он и треплет своего бойфренда по волосам нежно. — Да, он у меня просто сокровище, — Намджун нежно заправляет волосы за острые, почти эльфийские ушки Джина. Чимин допивает свою кровь и облизывается довольно — понятное дело, за последние две недели ему редко когда приходилось пить любимую четвертую положительную, ведь обычно они с Джином шли на компромиссы в виде третьей или второй, а микроволновки у них не было, так что даже из гемакона кровь приходилось пить холодной, что было не очень вкусно. — Смотрю, вы чудно провели время, — подмечает Юнги, улыбаясь, — Я рад за вас. Особенно за тебя, детка. Тебе понравился отдых, это потрясающе, и это самое главное. Думаю, вы устали с дороги. Давайте я попрошу слуг разобрать ваши вещи, а вы пойдете отдыхать в покои? — Я за! — тут же отзывается младший омега, вставая со своего места и подходя к Юнги, — Я так соскучился по нашей мягкой перине, ты бы знал, милый! Я несколько раз заставлял персонал менять нам матрас, ведь было жутко неудобно, но чего-то даже близко похожего мы не нашли. Юнги благодарит слуг и, поцеловав Намджуна и Сокджина в макушки, идёт в комнату следом за Чимином, обратившимся в летучую мышку, а посреди пути усаживает его себе на плечико, видя, как Чимин устал. — Я так безумно устал, душа моя, я готов в спячку завалиться хоть на целый месяц, — потягивается омега, обернувшись человеком уже в комнате, снимая с себя верхнюю одежду и укладываясь на кровать, — О, да, по этой мягкости я мечтал весь отпуск, — хмыкает он и снимает пару резинок со своих рук, укладывая перед собой. — Верю тебе. После этой перины сложно спать на других, — Юнги посмеивается, присаживаясь на кровать к мужу. — Не расскажешь мне, как у вас тут дела были, пока я косички заплетаю? — на самом деле, омега все еще не умел это делать, но слишком сильно не хотелось тревожить Сокджина сейчас, — Мы с Джином, кстати, ходили в местный храм несколько раз. Я точно решил, что хочу инициироваться, ты не знаешь, когда это можно будет устроить? Юнги обводит взглядом комнату и, подойдя к подоконнику, снимает с него маленькое пушистое нечто, протягивая Чимину. — Я решил назвать его Сувон. Он соскучился по тебе, — Юнги улыбается, когда котенок прыгает на колени к омеге и тоненько мяукает, ластится под Чиминову руку, — Вон-а, ты соскучился по своему папочке, верно? Тебя давно не гладили? — нежно спрашивает Юнги, почесывая котенка по голове, — Чимин-и это исправит, он вернулся. Чимин улыбается, протягивая ручки к котенку, поднимая его на уровень своего лица и целуя в носик. — Ты скучал по мне, сладенький? Юнги следил тут за тобой, да золотце? Он сделал тебе прививки, как и обещал, верно? Если нет, то мы его покусаем, правильно? — хихикает Чимин, откидывая назад голову, чтобы посмотреть на мужа, — Мой хороший мальчик, — продолжает сюсюкаться он, усаживает котенка себе на колени, поглаживая по голове, начинает мурлыкать ему в ответ. — Хочешь, я помогу тебе? Я умею заплетать косички. Я иногда заплетал волосы Пакпао и Боген, — предлагает Юнги, видя, как Чимин мучается, неумело собирая волосы, на что тот соглашается. Юнги садится сзади Чимина и вплетает пальцы в его волосы, аккуратно расчесывая, чтобы вычесать самые видные путаницы. Он делит волосы пополам, по пробору, а затем каждую из сторон на три пряди. — Ты вроде как упомянул, что вы были в храме. Это хорошо. Я рад, что ты окончательно хочешь инициироваться. Мы сможем устроить это в следующую среду, на Черную Мессу. Представляю, как будут рады Пакпао и Боген. А мы… Мы хорошо. У Намджуна был гон, он тут весь исстонался, — Юнги хмыкает, — В следующий раз лучше уезжайте после этого. А я... Дела делаю понемногу. У меня был один масштабный проект, и я очень хочу воплотить его в реальность. Знаешь, многие вампиры в клане преподают, у них большой багаж знаний за спиной, и я думал... Почему бы не обучать людей? Точнее, детей. Брать под опеку детей из детских домов, предлагать им работу в замке или вне, чтобы они могли накопить на самостоятельную жизнь, а по вечерам устраивать им занятия с преподавателями, чтобы они могли поступить после работы. По сути, им тут предоставляется еда, жилье и возможность обучения в обмен на то, что они будут работать некоторое время в качестве слуг здесь, например, на кухне, в конюшне, в палисаднике. А оставаться в замке работать или нет, обращаться или нет — уже их воля. Я взял несколько детей из детского дома некоторое время назад, как пилотный, пробный вариант. Джиэ — одна из сирот. Я пока не осмеливаюсь набирать преподавателей, так что пробовал преподавать сам пару раз в неделю вместе с Намджуном, а то я не очень хорош в математике. Так вот, я болтал с ней недавно, она уже успела найти себе друзей, сказала, что ей очень нравится история и литература. Мне кажется, она счастлива. Я хочу именно этого, чтобы брошенные дети чувствовали себя счастливыми, нужными и любимыми. На Мессу она, пока что, ходить не собирается, они христианка, но сказала, что обязательно изучит основы сатанизма. Мне кажется, это просто прелестно. Что думаешь, детка? Юнги заканчивает плести косы Чимину, перебрасывает их через плечи вперед, оглаживает сами плечи омеги. — Готово. Красавец, — он целует младшего в щеку. Чимин поглаживает по шерстке своего сыночка, чешет его осторожно длинными ногтями, пока выслушивает предложение Юнги, насчет сирот из детского дома и том, как можно подарить им лучшую жизнь. — Душа моя, мне кажется, что это просто прекрасная идея, — отзывается омега, поворачиваясь к Юнги, — Это очень благородно с твоей стороны, давать детям такую возможность. Думаю, это в сотни тысяч раз лучше, чем жизнь в детском доме, ведь ты сможешь дать им возможность жить лучшей жизнью. — Я рад, что тебе нравится эта идея. Мне важна твоя поддержка, — Юнги улыбается, ждет, пока Чимин уложится на постель. Чимин забирается под одеяло, укладывая рядом с собой котенка и, поглаживая его, смотрит на Юнги влюбленно, пока тот затыкает края одеяла, создавая упрощенный вариант залялиности. — Сатана, любимый, я так сильно скучал по тебе, ты знаешь? Не хочешь погулять со мной завтра в саду, или покататься на лошадях? Я так давно не видел Вилфрида, с ним нужно прогуляться. Можем даже полетать над виноградниками, что думаешь? — зевает омега. — И я соскучился, любовь моя. Конечно, мы погуляем. Уверен, Вилфрид соскучился по тебе. Мы можем прогуляться по саду, а оттуда выйти в лес и дойти до конюшни. Выпьем с тобой кофе с утра, съедим по кровяной запеканке и пойдем гулять, а потом полетаем над виноградниками. Все, что ты захочешь, любимый. Засыпай, тебе стоит отдохнуть. Я полежу с тобой, пока ты не уснешь. — Я бы предпочел кровяные оладушки, — лениво хихикает Чимин, оборачивая Юнги руками и утыкаясь в его шею. Объятья Джина бесспорно были мягкими, нежными и приятными, тоже были любимыми и по-своему особенными, но по объятиям с Юнги Чимин истосковался настолько, что готов был вести себя как маленький ребенок, рыдать во все горло, разбрасывать вещи по всему замку, лишь чтобы Юнги обернул его своими родными руками, поцеловал в щечку и погладил по затылку. Чимин был влюблен в поцелуи и объятья мужа. Юнги гладит Чимина по голове, наблюдая за тем, как он проваливается в сон. После, доделав все дела, приходит обратно к мужу. Он скучал по его улыбке и глазам, по его телу и стонам, он соскучился по всему нему, а ведь прошло лишь две недели.

***

— Вставай, любимый, просыпайся, моё сокровище, — Юнги льнет к Чимину, целуя его щеки. По всему замку царил тёплый мрак, разогнанный лишь желтыми лампами с дрожащим огнем. Он ставит на постель переносной столик с едой, выжидая, пока Чимин проснется. Сувон потягивается на постели, зевает и, поднявшись на четвереньки, тычется лбом в спину Чимина, жалобно мяукая, — О, нет, малыш, это на твоя мама, она не сможет накормить тебя. Омега с огромным усилием разлепляет глаза, просыпаясь, чему очень помогают небольшие поцелуйчики в щечки. Он потягивается на кровати и поворачивается на такого же зевающего, как и он сам, котенка. — Прости, Сувон-и, но он прав, — хихикает Чимин. — Держи, — Юнги ставит рядом с кроватью две миски — с водой и кормом, — Иди, завтракай, Вон-а. Приятного аппетита, — Юнги ворошит котенка по шерстке между ушей. Котенок спрыгивает к мискам, утыкаясь мордочкой в миску, — Какой умница. Врач сказал, что у тебя может быть плохой аппетит после прививок, но, вон, смотри, аппетит будь здоров. Чимин-и просыпайся и тоже давай кушай, нам еще гулять идти. — Приятного аппетита, малышик, это, кстати, очень хорошо, что у него не нарушился аппетит, — Чимин берет в руки вилочку с ножичком и отрезает себе кусочек еды, мычит довольно, прожевав, — У наших поваров просто волшебные руки, это просто обалденно. — Как спалось, любимый? Выспался? Снилось что-нибудь прелестное? — Я? Я очень хорошо выспался, родной, у меня был чудесный сон, даже, знаешь, не сон, а как воспоминание. Мне приснилось, как мы с тобой пили какао в Швеции, так что поспал я потрясающе, особенно на нашей прекрасной перине. А ты уже покушал? Хочешь кусочек? — Я рад, что ты выспался, милый, это важно. Судя по рассказам, вы там не вылезали из постели, так что тебе нужно было хорошенько отдохнуть, — Юнги улыбается, наблюдая как оба его малыша завтракают, — Да, милый, я покушал буквально минут десять назад, так что, нет, спасибо. Наслаждайся завтраком, детка. Доев свой завтрак и попив с мужем утренний кофе — как обычно жутко сладкий и со сливками, видимо, Юнги даже это запомнил, — Чимин одевается, завязывает себе пучок на ходу и, подхватив Сувона на руки, тащит мужа вниз, где встречает советников. Юнги успевает набросить на себя шарф и длинное пальто-мантию без рукавов. Он направляется вместе с младшим вниз, в столовую, опирается на стену, натягивая кожаные перчатки на руки — да, Юнги был относительной белоручкой, не любил, когда на его руках появлялись мозоли, хоть долго они там и не держались. — Доброе утро, — здоровается Юнги, отвлекая советников от трапезы. — Приветики, мои нежные, любимые, — улыбается Чимин и чмокает в щечку сначала Намджуна, а затем и Сокджина, но уже в губы, заправляя волосы ему за ушко заботливо, — Мы с Юнги хотели погулять, вам не будет сложно посидеть с нашим ребеночком? — Доброе, — откликается Намджун, промакивая губы тканевой салфеткой, а затем удивленно вскидывает брови. — С ребеночком? Юнги, я только вчера тебе его вернул, а ты уже успел его обрюхатить или что? — слегонца язвит Джин, а Юнги закатывает глаза и кивает на котенка. — Он про Сувона. Разве он не ребеночек? — Юнги берет кота с чужих рук, который жалобно мяукает, — Ну-ну, малыш, не расстраивайся, мы ненадолго. В следующий раз мы обязательно возьмём тебя с собой на прогулку. Я куплю тебе самый красивый поводок и переноску, котеночек, обязательно покажу тебе наш сад, хорошо? — Точно ребеночек, — усмехается Намджун, вытягивая руки, чтобы забрать Сувона. — Чимин, заделай ему уже микрочилдрена, а то он ходит, как неприкаянный, — умоляет Сокджин. — Ой, захлопнись. Я просто люблю животных, — объясняет Юнги слегка обиженно. — Ага, под томатным соусом с базиликом у себя на тарелке, — хмыкает Сокджин. — Джин! — почти взвизгивает Чимин, — Я не разрешаю так шутить при Мин Сувоне! Если он испугается? Не пугай моего ребенка! — Ладно, идите, хорошо вам погулять, — сдается старший омега. — Спасибо, — Юнги глубоко вздыхает, а Чимин подходит к котенку, которого Намджун держал у себя в руках, целует его в пушистый лобик напоследок. — Мы скоро вернемся, маленький мой, слушайся Намджуна. А вы, — он смотрит на Кимов, — Если хоть попробуете его съесть, я вас лично вскрывать буду. Почти сразу же после этого Юнги выводит его через столовую в сад. Тот уже не цвел, не пестрел разноцветными растениями и цветами. Сухие ветки в оголенном саду больше походили на какие-то скульптуры, но не грустные, а красивые и статные. Деревья уже успели пожелтеть, даже сосны изредка оранжевели, и Юнги ведет Чимина вглубь сада, проводя его через место, где делал ему предложение, заводит в высокую темную чащу, начиная болтать. В те дни, когда Юнги был занят просто до жути — спасибо Сатане, что таковых было не так и много за последние три года, — Чимин любил проводить свое свободное время в саду. Ему не важна была погода и время года, ему просто нравилось проводить время наедине с природой, когда он мог лучше сосредоточиться на своих мыслях. Это все, конечно, было чудесно, но рядом с Юнги сад для него будто расцветал заново и становился краше в любое время года. Они просто шли и разговаривали о том, как провели время за эти последние две недели, и пусть это был обычный повседневный разговор, для Чимина он все же был особенным как раз таки потому, что они просто болтали о всевозможных событиях и впечатлениях, которые просто хотелось доверить друг другу. Юнги не был разговорчивым, но рядом с Чимином ему хотелось говорить, говорить и говорить. Он рассказывал ему про то, как давно мечтал о домашнем животном, про то, какие книги успел прочитать, расспрашивает Чимина о его поездке детальнее, внимательно и влюбленно слушая его, ведь он соскучился по нему, крепко держа Чимина за руку. Когда они доходят до конюшни, Юнги здоровается с двумя коневодами, которые заботились о дворцовых лошадях, проходит внутрь, подбираясь к стоящим в соседних загонах Эротике и Вилфриду, пока Чимин радостно бежит ко второму. — Привет, девочка, соскучилась по мне, а? — Юнги гладит свою кобылу по мородочке, и та фыркает, — Вилфрид, здравствуй. Я привел к тебе клиента. Скучал? Давайте выведем вас, м? — Привет, мой мальчик, как ты тут? Не хочешь со мной ножки размять? — хихикает Чимин, на что Вилфрид оживляется и отзывается радостным ржанием, — Хочешь погулять, да? Соскучился по мне, мальчик? Соскучился, — улыбается он, поглаживая коня по шее осторожно. Юнги открывает загон, наклоняет голову своей Эротике и надевает на нее уздечку, чтобы взяться за поводья и вывести ее из стойла. Он гладит ее по боку и улыбается. — Ты же моя принцесса. Давай покатаемся? — он накидывает на ее спину седло, застегивая, а затем, поставив ногу в стремя, запрыгивает на нее. Чимин же в это время просит у конюхов подать ему снаряжение и свое, и для Ви, после чего отмахивается от любой помощи, заявляя, что все сделает сам. Буквально через две минуты он уже сидел верхом на Ви и выводил его плавно из конюшен, поглаживая шерстку, чтобы чуть успокоить, а то его жеребец был слишком воодушевлен новостью о предстоящей прогулке. — Куда поедем кататься, детка? К виноградникам? — спрашивает Юнги, смотря на мужа. — Да, поехали к виноградникам! Я очень хочу полетать. Небольшого полета в спальню вчера мне не хватило, мне нужно размять крылья. — Хороший выбор, детка. Там как раз сейчас собирают виноград и перегоняют в вино. Там пахнет так прелестно. Можем даже зайти попробовать вино, — предлагает старший. — Поехали галопом? — предлагает Чимин, когда они уже совсем выходят на небольшую лужайку перед конюшней, и, даже не дождавшись ответа, пускает Вилфрида вперед, отрываясь от Юнги, — Попробуйте догнать нас! — хихикает он громко, пока они скачут в чащу леса, оставляя Юнги с Эротикой позади. Юнги улыбается, когда Чимин пускается от него галопом на Вилфриде, и он гладит туфлями Эротику по бархатному боку. — Ну, что, поиграем в догонялки, девочка? Давай, но! — дергает поводья, заставляя лошадь заржать и пуститься вдогонку за Чимином. Он ловко маневрирует между уже редкими соснами, выезжает на опушку, разгоняясь сильнее. Лошадь ржет в ответ — Эротика разгоняется даже не потому, что Юнги дергает поводья, а потому что ей самой нравится носиться. Юнги дает мужу фору, позволяя быть впереди, потому что ему нравится за ним гнаться, потому что хочет, чтобы Чимин чувствовал себя победителем. — Мальчик, как часто тебя выгуливали, пока меня не было? — смеется Чимин, поглаживая жеребца по шее, — Эй, капуши! Вы собираетесь нас догонять или так и будете плестись где-то сзади? — кричит он, поворачиваясь назад, подгоняя Ви вперед. Чимин разгоняет Вилфрида настолько, что они с ним несутся по лесу все быстрее и быстрее, в какой-то момент, даже волосы Чимина распускаются из высокого неопрятного пучка развиваясь на ветру, от чего он смеется еще звонче, заправляя их за свои уши. Юнги догоняет его только тогда, когда они добираются до обрыва, с которого открывается вид на виноградники. Юнги тормозит лошадь и любуется видом, закуривая, а затем слезает с нее, похлопывая лошадь по боку. Чимин тормозит Ви следом, когда они добираются до обрыва, отчего конь встает на дыбы и громко ржет, перебирая передними ногами. Чимин слезает с Вилфрида на землю, протягивая ему кусочек сахара, прихваченный с собой специально для него. — Хороший мальчик, умничка, ты так любишь скакать по лесу, верно? — хвалит Чимин жеребца, поглаживая его по мордочке. — Полетаем? — Юнги докуривает сигарету и, потушив ее о портсигар и убрав туда, встает на край обрыва и притягивает Чимин к себе за талию, улыбаясь. — Да, дорогой, давай полетаем. Мы как-то пытались с Джином полетать по улицам ночью, но вышло просто ужасно, нас чуть не заклевали голуби! Это было просто отвратительно! Я хочу нормально размять крылья на ветру. Юнги шагает назад, обращаясь в большую чёрную летучую мышь, взмывает высоко в воздух, вдыхая запах вина и осени — перегнивших листьев и ноток оставшейся зелени. Чимин же оборачивается спиной к обрыву и, откинувшись назад, падает вниз, стремительно летя к земле. Он обращается мышью в последний момент и взмывает высоко в воздух, паря над виноградниками. — Испугался, мой любимый мышонок? — нагло хихикает он, подлетая к возлюбленному. — У тебя муж — старик с больным сердцем. Не жалко тебе меня? — интересуется Юнги и прикрывает глаза, — Да, заставил ты меня понервничать... Полетели. — Эй, ты не старик, — смеется Чимин тихо, — У тебя просто большой жизненный опыт, чуть больше моего. Всего на шестьсот восемдесят три года больше моего, это всего лишь, — Чимин задумывается, производя в своей голове хитрые математические вычисления, — Всего лишь на двести пятдесят шесть тысяч и шестьсот одиннадцать дней больше, чем про жил я, так что не преувеличивай. Юнги устремляется вперед — крылья обволакивает приятный прохладный воздух, а в пятачок бьёт приятный кисло-сладкий запах винограда, вина и пожухлых листьев. — Я уже говорил? Сейчас как раз созревает виноград и идут сборы. Во-он там, видишь? Небольшой домик. Это винодельня. Там хранится лучшее вино. Хочешь, можем залететь туда попробовать? Чимин летит вслед за мужем, принюхиваясь к запаху внизу, исходящему от винограда, который они пролетали. Он безумно любил этот запах, и даже не пытался как либо скрыть свое пристрастие к вину, которое пил, кажется, при любой возможности. Немудрено, что ему понравились Мессы — его и вином угостили, и удовольствие доставили. — Никогда не откажусь от предложения попробовать вина, особенно того, что изготавливают прямо у меня под носом, — отзывается Чимин, и практически ныряет вниз, вытягивая крылья вдоль тела, иногда все же останавливается, чтлбы просто помахать крыльями в воздухе, чтобы их немного размять. Юнги опускается вниз, паря прямо над густыми виноградниками. — Это один из бизнесов клана — виноделие. Бывший совет его загубил, но, я считаю, я могу возродить его. Джин любит принимать винные ванны, — Юнги долетает до домика и ждет Чимина, вернув более привычную форму. Он топчется на сухом потрескавшемся асфальте, ставя себе галочку в голове заменить его, закуривает, — Он такой пьяный и расслабленный после этого. У них есть разные рецепты, одни из них возбуждающие, другие — расслабляющие. — Винные ванны? — хихикает Чимин, переспрашивая, — Звучит очень по-Сокджиновски, хотя, знаешь, я бы тоже не отказался "искупаться" в вине, особенно если бы у меня была бы перспектива быть вылизанным лично твоим языком после этой процедуры. Юнги усмехается и неспешно вышагивает вперед, чтобы Чимин успел рассмотреть виноградную лозу, разросшуюся по домам и стенам. Он бы и сам не отказался сначала принять винную ванну, а затем быть вылизанным. Он заводит мужа в небольшой каменный домик с небольшими деревянными окнами, открытыми нараспашку, из-за чего можно было увидеть легкие кружевные занавески, покачивающиеся на легком ветерке. Только из небольших окошек уже можно учуять стойкий аромат вина. Само строение, как и аллея, было увито лозой настолько плотно, что еле-еле и камни проглядывались. — Что хочешь попробовать, любимый? Белое? Красное? С кровью? Чимин присаживается за небольшой столик и укладывает подбородок на свою ладошку. — Красное. С кровью, — твердо заявляет он, чуть подвигая свой бокал к Юнги, чтобы тому было удобнее наливать вино. Омега поднимает бокал, намекая на то, что сейчас будет тост, — За то, что я вернулся из отпуска и снова могу гулять с любимым мужем, — предлагает он и легонько ударяет своим бокалом о чужой. Через несколько часов они уже успевают прилично подвыпить, проведя это время за душевным разговором, долететь до оставленных на обрыве лошадей и доскакать на них до замка, оставив их у входа на привязи — слуги все равно отведут их в конюшню. Чимин успевает заскочить в ванную, чтобы слегка ополоснуться после полетов, но во время своего душа понимает, что, кажется, из всех тех видов вин, что были в дегустационной, они умудрились выпить именно возбуждающее. — Я помылся, — оповещает омега старшего, заходя к ним в спальню и заваливаясь на кровать к нему, чуть игриво улыбаясь. — С легким паром, — отзывается Юнги, прослеживая взглядом за младшим. Чимин нависает над его телом, прижимая к постели, осторожно убирает прядку волос себе за острое ушко: — Меня все мучает один вопрос, — начинает он. — Правда, детка? И что же за вопрос тебя мучает? — Юнги переходит на шепот, укладывает ладонь на лицо Чимина, мягко поглаживает большим пальцем по его бледной коже. — Я уже увидел, что мой любимый муж очень сильно скучал по мне, верно? — Верно. Я просто адски сильно скучал по тебе. — Так же ли сильно скучал мой Господин по своей шлюшке, м? — интересуется омега, перенося вес на одну свою руку, и игриво ведет ноготком от чужой шеи до первой застегнутой пуговички на рубашке, заглядывая в глаза мужа, чтобы уловить его реакцию. Губы Юнги подтягиваются в легкой ухмылке, и он запускает пальцы свободной руки в волосы Чимина, тянет к себе, впиваясь в его губы и прикрывая глаза. Чимин смотрит на мужа выжидающе и видит эту ухмылку. Блять, да, он знает эту ухмылку, он знает этот мокрый, до ужаса пошлый поцелуй. Омега уже даже от этого поцелуя начинает тихо мычать от удовольствия, ведь безумно истосковался по близости с Юнги и именно по таким поцелуям. Юнги целует Чимина мокро, целует чувственно и глубоко, пропуская язык за его щеку. Блять, как же ему хотелось, чтобы там оказался отнюдь не язык. Юнги припадает губами к уху Чимина, тихо усмехаясь: — Я очень соскучился по своей послушной прилежной шлюшке, — шепчет он, — Я хочу сделать тебе хорошо. Где ты хочешь, чтобы я это сделал: здесь или в красной комнате, детка? Ты хочешь, чтобы я долго-долго и нежно вытрахивал из тебя душу на этой постели или хочешь, чтобы тебя связали и поиграли с твоим прелестным телом? Чего тебе хочется, сокровище? По чему ты соскучился, м? — Я тоже так безумно скучал по Вам, — таким же тихим шепотом отзывается Чимин и, кажется, возбуждается еще больше, лишь после упоминания о сексе, который у них сейчас как раз и намечается. Юнги скользит рукой вдоль тела Чимина, мягко поглаживая его кожу. Он пальцами гладит кожу и на родной пояснице, а затем бьёт не сильно по ягодицам младшего, оттягивая его за волосы. — Ты такая маленькая хорошенькая шлюшка. Что ты хочешь, чтобы Господин с тобой сделал? — повторяет Юнги, и из его горла вырывается густой низкий рык. Омега тихо и коротко простанывает, получая несильный шлепок, округляет бедра еще сильнее и подается ими назад, будто пытается выпросить еще хотя бы один удар. Такое чувство, будто за время всего своего отпуска, он успел изголодаться по такому вниманию от Юнги, он скучал по его рукам, обводящим чистую, только помытую кожу на талии, по его шлепкам по ягодицам, которые, как не старнно, заводили еще больше. Он скучал. — Я хочу остаться здесь, но я хочу, чтобы Господин поиграл с моим телом, — отзывается Чимин и, закусив губу, начинает бесстыдно потираться о пах Юнги своими бедрами, зная, что этим действием он заставит Юнги раздеться быстрее и сгорать от нетерпения, чтобы прикоснуться к полностью обнаженному Чимину, подарить ему удовольствие, — Я хочу, чтобы мой Господин показал мне какую-то очень интересную игрушку, которую я еще не пробовал, и которая сможет доставить мне много удовольствия. Я хочу чего-то нового. У Вас есть такая игрушка для меня, Господин? Поняв, что Чимин соскучился по ударам, Юнги вновь несильно бьет, а затем губами обхватывает молочную кожу на шее омеги и втягивает. Он берёт в тиски пальцев чужой подбородок, бьет вновь, заглядывая младшему в глаза, ощущая, как он потирается о него. — Бесстыдная шлюшка. Ты хочешь новую игрушку, верно? Хорошо, любимый. Жди меня. — М-м, — тянет Чимин, будто чуть недовольно, — Ладно, — он мило улыбается и, чмокнув Юнги в носик, валится на кровать, таким образом позволяя старшему с нее подняться. Как только Юнги выходит из комнаты, Чимин тут же подрывается к своему туалетному столику, который выпросил у Юнги пару лет назад, когда окончательно к нему переехал. Он быстро подкрашивает глаза, успевая даже нарисовать небольшие стрелочки, и старается накрутить себе красивые локоны, пока не вернулся Юнги, чтобы быть перед ним еще в несколько раз краше. Он плюхается на кровать, красиво раскладывая подкрученные розовые пряди, останавливает себя от того, чтобы стянуть с себя уже частично мокрое белье, ведь хотел оставить эту возможность Юнги. Юнги же спускается в красную комнату: символично, но ему на глаза попадается выдвинутый ящик с бужами, которые Юнги как раз давно хотел показать Чимину и протестировать на нем. Он берёт пару-тройку бужей, веревку и вибратор, направляясь обратно в покои. Он раскладывает все это на кровати, наматывает розовую на этот раз веревку. — Иди ко мне, сладкий, я свяжу тебя, — просит Юнги ласково. — Я Вас уже заждался, — улыбается омега, приподнимаясь и подвигаясь к Юнги, чтобы он мог его связать. Он послушно укладывается так, как от него хочет муж. Мин вновь начинает обматывать Чиминово тело с шеи, а затем, попросив его вытянуть руки, крепко приматывает их к изголовью, проверяя свои узлы. Юнги повторяет свой прошлый трюк с ногами — плотно привязывает чужие икры к бедрам, похлопывая омегу по боку. — Хороший мальчик, — Юнги поглаживает Чимина по щеке и чмокает его в губы, — Просто прелесть. — Благодарю за комплимент, Господин, — чуть смущенно улыбается Чимин. — У меня есть для тебя одна красивая игрушка. Это кое-что новое, потому что она предназначена не для твоей чудной задницы, а для твоего миленького члена, — Юнги перекидывает ногу через грудь Чимину, усаживаясь на нее. — Для моего члена? — заинтересованно переспрашивает тот, — Я заинтригован. Юнги подтягивает к лицу Чимина один маленький короткий буж с волнообразным рельефом и кольцом на конце, чтобы было удобнее. — Это называется буж. Он помещается в твою уретру и им совершаются поступательные движения, доставляя удовольствие. Это — самый короткий и тонкий, есть также более длинные, с ярко выраженным рельефом, например, шариками, также существуют вибробужи. Это совсем не больно, не волнуйся. Давай я покажу тебе. Чимин почти вгрызается взглядом в виднеющийся в чужих брюках стояк, а затем переводит взгляд на небольшой буж перед своим лицом. Странно, но когда Чимин видел различные дилдо, разной формы и длины, он мог примерно представить себе, как это будет ощущаться внутри, но вот насчет бужа... Было сложно понять, как это будет ощущаться внутри члена. Звучало даже, возможно, немного неприятно, но, слава Сатане, Юнги вызывается показать ему наглядно. Юнги расстегивает брюки, выливает себе на пальцы смазку, разнося ее по головке своего члена, а затем обмазывая ею буж так, что он блестит на бледном свету. Он приставляет кончик бужа к своей уретре и медленно вводит, тяжело дыша и кусая губы. Когда на головке его члена остается красоваться лишь декоративное колечко, он ерзает гладит пальцами член и улыбается. — Видишь, детка? Ничего страшного, — Юнги наклоняется к ушку Чимина, переходя на шепот, — Диаметр и длину бужей можно понемногу увеличивать, чтобы потом можно было сделать вот так, — он проскальзывает указательными пальцем в кольцо и вынимает буж, заставляя по члену скатиться струи естественной смазки, заменяет его своим мизинцем, который вынимает через пару секунд демонстрации, — Я обещаю тебе, это не больно, это безумно приятно. А если еще и внутри тебя будет вибратор... Как тебе идея, милый? Нравится, или хочешь что-то другое? Омега не столько смотрит на то, как Юнги проталкивает в себя буж, сколько на его лицо, судя по которому, приятно ему было просто до жути. Чимин думал, что увидел все, но когда Юнги заменяет буж своим мизинцем, омега протягивает тихое "вау". — Нравится, — отзывается Чимин, сглатывая вязкую слюну, — Хочу попробовать это, пожалуйста, Господин, можно? — просит он, начиная демонстративно толкаться бедрами вверх, будто призывая старшего стянуть с него белье и приступить к действиям. — Отлично, детка, я рад, что тебе нравится. Уверен, твоему члену тоже приглянется эта игрушка, — Юнги улыбается, снимает с себя рубашку, брюки и белье — так Чимин наверное чувствует себя комфортнее, чем если бы он был одет, — Только, детка, я забыл снять твое белье, а теперь ты связан, так что... — Юнги нависает над чужими бедрами и наклоняется, цепляет зубами кайму чужого белья и рвет ткань, открывая себе вид на чужой вставший член, — Так-то лучше. — Выглядите просто дьявольски сексуально, Господин, — признается Чимин шепотом. — Я думаю, чтобы наше исследование новой игрушки происходило лучше, я дам тебе дополнительное удовольствие, чтобы у тебя точно остались только положительные эмоции, хорошо, милый? — предлагает Юнги. — Против дополнительного удовольствия никогда и ничего против не имею, — хихикакт омега. Юнги ложится рядом с Чимином на бок, задирает одно из его колен и толкает в него один, а буквально через двадцать секунд и второй палец. Он мягко растягивает Чимина, а затем толкает в него небольшой вибратор неглубоко. — Умница, — шепчет Юнги, а затем подхватывает его член, придерживая головку, выдавливает смазку на руку, а затем размазывает ее по головке члена омеги, мягко водит пальцем вокруг чужой уретры, легонько придавливает, будто собирается протолкнуть внутрь палец, но он лишь дразнится. Чимин чуть придвигается к Юнги, чуть разводя ноги, чтобы дать ему чуть больше доступа к себе. Он отзывается на мягкую растяжку тихими стонами, прикрывая веки, но когда Юнги берет в руку его член, он открывает глаза, чтобы посмотреть на то, как муж будет с ним играть. Он чуть подрагивает на кровати от приятных ощущений, когда Юнги бесстыдно играется с его головкой, и почти подбрасывает бедра, когда вибратор в нем начинает работать. Юнги переводит вибратор на первую скорую, а затем, когда убеждается в том, что член Чимина хорошо смазан, приставляет буж к уретре. — Господин, пожалуйста, — просит он, — Дайте мне попробовать игрушку-у, — почти хнычет омега уже не выдерживая, ведь Юнги в момент проталкивания в себя этого бужа выглядел максимально довольным, а Чимину и самому хотелось почувствовать каково это. Юнги поворачивает лицо Чимина на себя, чтобы наблюдать за его эмоциями, по миллиметру погружает буж внутрь. — Умница, детка, ты просто умница, — хвалит его Юнги, — Твой член так хорошо принимает игрушку, милый. Просто прелестно. Как только буж погружен на половину, Юнги вынимает его аккуратно, чтобы вновь смазать, а затем вернуть, протолкнуть теперь на всю небольшую длину. Когда на кончике остается видно лишь кольцо, Юнги оборачивает четырьмя пальцами член младшего, а указательный подстраивает в кольцо. Чимину безумно хотелось посмотреть, как Юнги будет проталкивать в него эту мега интересную для него игрушку, но как только он даже на несколько миллиметров погружает ее в член омеги, тот выгибается в спине изящно и высоко простанывает от удовольствия. Чем глубже в него проталкивается буж, тем больше он жмурится, но не от боли, а от того насколько ему приятно. Ощущения несравнимы просто ни с чем, что ему уже довелось испробовать в постели, и это было просто потрясающе. — Чудесно, мальчик мой, просто чудесно, — хвалит Юнги младшего, тянет буж вверх, позволяя ему выскочить почти наполовину, а затем легко давит, толкая обратно, — Очень хорошо. Тебе нравится, любимый? Как ты себя чувствуешь? — Все... Ах! Просто потрясающе, Господи-ин, — хнычет омега, еле-еле отвечая на чужой вопрос. Юнги перекладывает пульт в ту руку, которой игрался с бужем, а свободной давит на подбородок омеги, а затем большим пальцем слегка придавливает язык. — Прелестная маленькая шлюшка, — Юнги оставляет на шее Чимина поцелуй, — Такой хорошенький. Просто сокровище. Твой член так дрожит, любимый. Тебе нравится? — Мне... Мне очень нравится, Господин, это... Бля-я... Это так чудесно. Я не знал, что с моим членом можно играться так, — отзывается тот. — Хорошо, очень хорошо, — урчаще отзывается Юнги, улыбаясь. Он не сводит глаз с лица Чимина, и, честно говоря, ему казалось, что он может кончить от одного только вида эмоций на лице Чимина. Он не видел, что происходит там, внизу, иногда скашивал глаза вниз на секунду, но в общем и целом все его внимание было сосредоточенно именно на лице младшего, и это было просто восхитительно красиво, — О, малыш, ты так много чего не знаешь. В ближайшем будущем ты обязательно узнаешь о своем теле намного больше. — В ближайшем будущем? — Чимин тихо хмыкает, после срываясь на очередной протяжный стон, — Папочка... В моем распоряжении теперь еще тысячи лет, для меня понятие "ближайшее будущее" теперь слишком растяжимое, — усмехается он сдавлено, — А впрочем, мой парень в нашем отпуске уже успел показать мне пару моментиков, о которых я не догадывался. Юнги любил игры с членом как минимум потому, что на нем у альф было больше диапазона для игр. Но омегам он в таком удовольствии тоже не отказывал. Джин и Намджун любили это, только вот у Намджуна пальцы были довольно толстые, а значит и растяжку нужно было иметь хорошую, а у Джина просто были длинные ногти. Чимин, наверное, уже проникается всем этим действом с...Бужацией? Нужно будет спросить у Юнги, как это называется. Он начинает пусть и максимально осторожно, но все же чуть подталкиваться бедрами вверх, чтобы игрушка вошла немного глубже — видимо, Чимин был очень восприимчив ко всему новому. — Знаешь, что я собираюсь сделать с твоим прелестным членом, сокровище? Я собираюсь хорошенько трахнуть твой член бужем, — Юнги прижимается губами к ушку Чимина, — Твоему чудесному члену нужно так много внимания, верно? Давай сделаем ему и тебе приятно. — Трахнуть? — переспрашивает омега, — Ах, папочка, Вы знаете? Мы будем очень рады, если Вы это сделаете. Моему члену действительно нужно очень много Вашего внимания. Юнги придерживает средним пальцем член Чимина под головкой, в то же время зажимая между средним и безымянным с мизинцем небольшой пульт управления от вибратора, начиная толкать буж ритмично, но осторожно, погружая внутрь чужого члена, выбивая из омеги просто до безумия сладкий, тягучий стон. С каждым толчком по всему его телу распространяются такие ощущения, как после оргазма, но гораздо лучше, ведь он может нежиться в них гораздо дольше и не чувствовать себя усталым. Старший дразнится отчаянно, отрывая руку от бужа, наблюдая за тем, как от напряжения омеги он сам медленно выскальзывает наружу, а затем, вернув руку, с усердием толкает буж обратно, делая Чимину комплименты шепотом прямо на ушко. Он полностью вытягивает буж, позволяя естественной смазке Чимина, смешанной с обычной, стечь тонкими струями по его аккуратному члену, а затем загоняет обратно лишь слегка грубо. Юнги нечаянно задевает рукой ползунок на пульте, переключая его на третью скорость. Заметив это, он решает, что пора переходить к более активным движениям, а поэтому он буквально начинает трахать продолговатой игрушкой чужой член — он не боится, что может что-то то повредить: смазки достаточно, а рельеф игрушки был очень щадящим. — Бля-я-ять, — хнычет омега, пока его бедра уже крупно подрагивают, — П-папочка, В-вы случайно включили на в-вибраторе не вторую, а т-третью скорость, — почти скулит он жалобно. — Вот так, просто отлично, просто умница, детка, — Юнги проскальзывает рукой под головой Чимина, чтобы намотать его красиво накрученные в локоны волосы на кулак и оттянуть, заставив омегу откинуть голову, открывая себе вид к шее, — Какая хорошая маленькая папочкина шлюшка, — шепчет Юнги, покрывает шею засосами и неглубокими метками, а затем вновь возвращается к уху, — Я хочу, чтобы ты однажды сел ко мне на колени, а я трахал твой прелестный член. Это было бы так прекрасно, детка. Ты хочешь кончить для папочки? Хочешь показать, как тебе хорошо? Как сильно тебе понравилась игрушка? — Да-да-да, пожалуйста, — почти сразу отзывается омега, — Папочка, дайте мне кончить для Вас, прошу, я хочу, чтобы Вы увидели, как мне хорошо, пожалуйста! — Кончи, детка, давай, я так соскучился по твоим оргазмам, — шепчет Юнги. Чимин уже было ожидает, как из его члена привычно выстрелит сперма, но, хоть он уже и почувствовал оргазм, эякуляции все еще не было. Ощущения, почти как с двойным членом, но все же немного по-другому. Он чувствует, как Чимина трясет от оргазма, но игрушку вытаскивает лишь через секунду или две, слегка задерживая накрывающую Чимина с головой волну удовольствия, и лишь после этого тот кончает в привычном для себя понимании этого слова и размякает на кровати удовлетворенно, нежась в послеоргазменной неге, пока его бедра все еще крупно потрясывает. — Спасибо, папочка, спасибо большое, я люблю Вас, это было просто потрясающе и безумно крышесносно, — бормочет Чимин загнано, — Пожалуйста, папочка, я заслужил Вашего поцелуя? Я был таким послушным, папочка, пожалуйста, поцелуйте меня, я хочу чтобы Вы протолкнули свой язык глубоко мне в глотку, а по моим щекам стекали слюни, пожалуйста. — Хороший мальчик. Просто умница, — хвалит его Юнги, пока тот отходит от оргазма. Он мягко целует его шею и грудь, пока выключает вибратор, вытягивает его наружу, откидывая куда-то в сторону, проделывает то же самое и с бужем, беря в руку буж чуть большей длины и с небольшим шариком на противоположном конце от ручки. Он массирует пальцем чужую уретру ласково, пока свободной рукой берет нетерпеливо ерзающего и чуть слышно хнычущего от недостатка внимания омегу за подбородок, поворачивает на себя и обводит языком чужие губы. — Мне так нравится, когда ты обездвижен, — признается Юнги, — Ты такой прелестный и беззащитный. Мысль о том, что я могу сделать с тобой все, что захочется, пока ты связан, так заводит меня. Когда тебя заводит беспомощность — это ненормально, но Юнги просто принял это, и если бы Чимину это не нравилось, он бы этого не делал, однако, слава Сатане, он разделял его интересы. Кажется, Чимин от нетерпения сейчас сам подастся вперед, чтобы поцеловать губы напротив, но он лежит, ждет послушно, пока его Господин даст ему заслуженную награду. Как только же Юнги бесцеремонно проталкивает язык в его горло, скользит им в глотку, толкается бесстыдно, пока пальцами гладит кольцо его мышц, заводит два пальца внутрь, массируя, чтобы растянуть чуть больше, под себя, Чимин стонет несдержано, пуская по чужому языку вибрации, толкается бедрами навстречу чужим пальцам, насколько это возможно, чтобы получить больше удовольствия и немного ускорить растяжку. Юнги не собирался жестить, просто секс, к которому он прибавит буж. Через несколько секунд он заменяет два на три пальца, подтирает большим пальцем слюну, скатывающуюся по щекам Чимина. Выскользнув языком обратно, он просто целует, но целует горячо и жадно, потому что собственный стояк уже больно давил и с этим надо было что-то делать. — Детка, я трахну тебя. Прямо сейчас, — предупреждает Юнги. — Да, Господин, пожалуйста! — тут же отзывается Чимин, — Пожалуйста, Господин, я так хочу Ваш член в себе, я так скучал по ощущению Вашего члена в себе. Я так ждал, когда вернусь домой, чтобы Вы могли меня трахнуть, — хнычет он. Юнги встаёт, устраиваясь между чужих ног, чуть задирает их, пару раз проезжается членом по бедру омеги, а затем входит в него медленно, по миллиметру. — Блять, ты такой узкий, — выругивается он, войдя до конца, — Ты такой хороший. — Я надеюсь, Вам нравится, что я узкий? — Мне нравится, когда ты узкий, милый, но еще больше мне нравится, когда ты растрахан и растянут, как маленькая податливая шлюшка. Я поэтому так сильно хотел растянуть тебя под четыре члена, потому что мне нравится видеть тебя таким растянутым. Правда, мне бы пришлось потратить чуть больше времени на растяжку, нежели вы тратили на мою. Увидев в руке старшего другой буж, с более выраженным рельефом и большей длинной, Чимин становится заинтересован еще больше. Он без капли какого-либо стеснения пялится на то, что делает Юнги, и чуть ли не взвывает, от удовольствия и того, как приятно этот маленький металлический буж давит на его член изнутри, что нельзя было сравнить по уровню удовольствия ни с чем другим, хотя Юнги не прикладывает почти никаких усилий, чтобы погрузить его в аккуратный член омеги — тот опускается сам, под собственным весом. — Прелестно, — отзывается Юнги, покачивает чужой член с красивым кольцом, торчащим из уретры. Он осторожно толкается внутрь мужа, а затем проделывает то же движение с бужем. — Спасибо, — тихо шепчет омега, а когда Юнги толкается в него, проделывая то же самое и с бужем, Чимин машинально толкается бедрами вверх, выпуская второй член, — Ой, простите, Господин, я... Я случайно, оно само так получилось. Юнги усмехается, опуская голову на два чужих члена и расплываясь в довольной ухмылке. — Вот как, милый? Оба твоих члена нуждаются в папочкином внимании, верно? Хорошо, детка, давай, я поласкаю оба, — улыбается он, — Что я должен делать, детка: жестко выдрать тебя, пока буду нежно играться с твоим членом, или просто заняться с тобой сексом, но поусердствовать с бужем? — Мы можем заняться просто сексом? Я так скучал по Вам, мне это очень нужно, — просит младший. Юнги стягивает с постели отброшенный ранее галстук, связывает им оба члена омеги так, чтобы они плотно были прижаты друг к другу. Он забирает предыдущий буж, погружая его в нижний член мужа. — Вот так, сокровище, просто прекрасно, — мурлычет Юнги и, перехватив двумя пальцами кольца бужей, начинает ритмично толкать их внутрь, пока сам плавно вгоняет член в чужое тело до упора, позволяя Чимину почувствовать каждую вздувшуюся от возбуждения венку на своём члене, плотной паутиной обвитые вокруг всей длины ствола, — Блять, детка, какая ты хорошая шлюшка. Юнги выпускает второй член, проезжается им по промежности младшего, пока толкается внутрь нижним членом, стонет довольно и мычит в губы, пока играется с членами мужа, придерживая их одной рукой. Чимин сам подается вверх подрагивающими бедрами, будто это поможет бужам протолкнуться глубже. Он еле держится, чтобы не испытать свою вампирскую силу и не разорвать эти треклятые веревки, удерживающие его руки, чтобы помочь Юнги ласкать себя. Не то чтобы ему не нравилось обездвиживание и связывание в целом — жуть как нравилось, — просто Чимин уже был возбужден настолько, что еле мог себя контролировать. Казалось, что по его бедрам скоро уже будет вытекать смазка. — Папочка, — омега уже не ноет, а откровенно говоря скулит, — Папочка, пожалуйста, соски. Им тоже нужно Ваше внимание, — омега кивает вниз на свою грудь и смотрит умоляющим взглядом на Юнги. Нет, Чимину не нехватало удовольствия, его и так было много, но ему просто было интересно, что будет, если к сексу с игрой с бужами прибавить еще и пальцы Юнги на его проколотых, безумно чувствительных сосках. — Соски, милый? Тебе хочется еще? — Юнги наклоняется вперед, прилегая к телу Чимина, одной рукой оттягивает веревки, чтобы начать ласкать один из сосков Чимина, пока языком очерчивает второй, впивается губами и посасывает, целует влажно, а затем начинает массировать и языком, и пальцами одновременно, вдавливая соски и играясь с ними. — Да-да-да, еще, пожалуйста, — хнычет Чимин, а когда Юнги исполняет его просьбу он тут же выгибается ему на встречу, будто показывая тем самым, что ему безумно приятно, когда Юнги так доставляет ему удовольствие, будто показывает, что он максимально открыт перед ним и не собирается ничего от него прятать. Юнги буквально чувствует, как хлюпает все внутри Чимина от растянутости и количества смазки, и это просто возводило возбуждение в абсолют. Омега, видимо, не просто возбужден, а даже перевозбужден. Раньше, несколько лет назад, Чимин бы обязательно засмущался и извинялся за то, что так обильно течет при Юнги, но сейчас ему было абсолютно наплевать, ведь за все время ему явно дали понять, что чем больше омега возбужден, чем больше он течет, тем милее это выглядит, и стесняться этого совсем не стоит. Чимин чувствует себя лучше, чем просто прекрасно, кажется, что он просто горит в огне удовольствия и наслаждения, но, в какой-то момент, видимо, Юнги делает какой-то особенный и слишком резкий, слишком глубокий и слишком приятный толчок, отчего Чимин вскрикивает, дергается, зажмурившись, и случайно обращается невидимым, даже не замечая этого. Да уж, ему еще нужны годы тренировок, чтобы окончательно научиться контролировать свои превращения. Когда же это происходит, Юнги опешивает ровно на одну секунду, а затем ухмыляется и наклоняется к ушку Чимина: факт того, что он мог доставить омеге столько удовольствия и довести его до такого состояния, заставлял Юнги довольно урчать. — Милый, я так люблю твое тело. Я помню и знаю каждый миллиметр. Я не потеряюсь лишь от того, что ты стал невидимым. И я точно помню, где находятся твои губы, — он целует, не ошибается — это точно губы Чимина. — Господин, я уверен, что Вы знаете мое тело лучше кого-либо еще, — отзывается Чимин. Юнги выходит из чужого тела на секунду, чтобы набрать смазки и разнести ее по чужим членам, отвязывает галстук и начинает аккуратно водить по ним рукой. — Ты такой твердый из-за бужей, детка. Твои члены наверняка такие чувствительные, это просто потрясающе, — признается Юнги, — Сделай свое личико видимым, я хочу посмотреть на твое лицо, когда ты будешь кончать. Юнги входит грубым толчком и вбивает бедра Чимина в постель, чувствует, как изливается внутрь него большим количеством спермы, но толчки продолжает, чтобы довести младшего до пика. — Да, Господин, чувствительные. Мне кажется, что с этими игрушками они стали чувствительнее в несколько раз. Чимин позволяет Юнги увидеть свое лицо, но, так как его не просили, остальное тело все же не проявляет. Наверняка для Юнги он сейчас выглядел просто потрясающе красиво, ведь четкой границы как таковой между видимым и невидимым не было, отчего Чимин выглядел так, будто его нарисовали акварелью. — Господин, пожалуйста, я могу кончить? Я уже на грани, пожалуйста, можно мне кончить, я очень хочу-у, — умоляет омега, но когда ему разрешают, все же получает свое не сразу. Чимин уже успел понять, что кончать с двойным членом безумно приятно, но просто это происходит не всегда в тот момент, когда ты этого ожидаешь, он успел понять, что кончать с бужем тоже очень приятно, потому что оргазм длится чуть дольше, а ты сам чуть ли не на стенку от удовольствия готов лезть, но кончать с двумя членами и бужами в них... О, это было особое удовольствие. Юнги, видимо, специально опять оставил бужи на какое-то время и не вытаскивал их, потому что Чимин, уже настонавшись вдоволь, растекся по кровати мокрой лужицей, испачканной в сперме, слюне и смазке, но чувствовал себя просто неописуемо прекрасно. — Спасибо, Господин, спасибо большое, — благодарит Чимин, позволяя мужу увидеть свое тело, — Развяжите меня, пожалуйста, я так хочу Вас обнять. — Хороший мальчик, умница, очень хорошо, — хвалит Юнги, выходя из чужого тела. Он похлопывает по бедру младшего, пока тот наслаждается послеоргазменной негой, — Умница. Да, давай я развяжу тебя. Юнги развязывает ноги младшего, целует его кожу, на которой остались легкие борозды от веревки, а затем повторяет все то же самое со всем телом Чимина, доходя и до его рук. Он мягко обнимает Чимина, целует его шею, прижимает к себе и шепчет на ухо о том, какой он молодец и о том, как он его любит. — Господин?.. А… Я могу поиграться с Вашими членами этими игрушками? — Ты хочешь тоже поиграть с бужем и мои членом, да? Хорошо, детка. Ты хочешь поиграть с вот такими, — он укладывает перед Чимином пару небольших тонких бужей, с которыми игрался с самим Чимином, — Или вот с такими? — а затем демонстрирует длинные бужи с ярко выраженным рельефом в виде шариков и слегка острых ромбиков. — М-м, — выдает омега задумчиво, приложив острый ноготок к пухлым губкам, оглядывая предложенные игрушки, — Хочу с вот таким, можно? Чимин указывает на тот буж, что был с ярко выраженным рельефом шариков и, услышав одобрение, тянется за игрушкой. Взяв нужный ему буж, он усаживается напротив Юнги, которого уже хочет попросить прилечь, но он, видимо, решает поиздеваться над Чимином. Он совмещает два члена в один и бесстыдно водит по нему кулаком, а затем, пялясь прямо на Чимина, обводит языком свой палец и проталкивает его в член, откидывая голову. Он тянет руку к волосам Чимина и вплетает осторожно, вынимает палец, пока капля смазки выступает на головке. — Давай, котеночек, не стесняйся, — ласково зовет он младшего. А у того, если честно, чуть ли не дар речи от наблюдаемой картины пропал. Все же, Чимин был довольно чувствительным и легковозбудимым, а тут, извините, любимый сексуальный муж такое с собой вытворяет буквально в полуметре от него. — Я-я не стесняюсь, — отзывается омега. — А выглядишь так, словно стесняешься, — мурлычет Юнги, улыбаясь. — Вы просто, кажется, загипнотизировали меня своими действиями, и я застыл, наблюдая за тем, как Вы дрочите. Я могу попросить Вас прилечь? — интересуется он, но все же плавно подталкивает Юнги принять лежачее положение. — Кто меня знает, может, загипнотизировал? А может и нет. Мы никогда об этом не узнаем, — хмыкает Юнги и ложится на спину по чужой просьбе, не выпуская чужих волосы из пальцев, ласково массирует кожу чужой головы, улыбаясь так довольно, словно это приносило и ему самому физическое удовольствие. Чимин тянется за все еще валявшимся неподалёку тюбиком смазки и выдавливает себе на ладонь некоторое ее количество, чтобы смазать буж, а затем выливает немного прямо на головку чужого члена, осторожно размазывая большим пальцем. Обильно смазав и саму уретру и игрушку, Чимин аккуратно подставляет её к члену и проталкивает внутрь, наблюдая за тем, как шарики постепенно начинают опускаться сами. — М-м, бля-ять, да-а, — Юнги мычит, а затем раскатисто, гулко рычит, когда буж под собственным весом и достаточной растяжкой без любого вмешательства, сам погружается внутрь его члена, — Блять, м-м, да-а.. Вот так, блять, да-а, детка, умница, — Юнги шипит и стискивает во второй руке простыни — не тянется, чтобы перехватить руку Чимина, он отдает ему контроль, позволяя самому заправлять процессом и играться в свое удовольствие. — Сатана, Вы... Господин, Вы такой твердый с этой игрушкой внутри, это просто чудесно, — восхищенно шепчет Чимин, протолкнув буж внутрь полностью, и легонько покачивает чужой член. Он начинает осторожно водить по всей длине рукой, не забывая массировать и узел, чуть проворачивает кисть по мере продвижения вниз, чтобы ощущалось, возможно, чуть приятнее. Член Юнги все еще был чувствительным после оргазма, а пока в нем был буж — особенно чувствительным, поэтому, когда Чимин начинает активно водить рукой, Юнги не может сдержать довольных хрипловатых стонов, иногда перетекающих в скулеж, смешанных с похвалой для омеги и просьб продолжать. Чимин, честно, хотел и мог бы играться так еще достаточно долго, ему хотелось немного даже поиздеваться над мужем, задержав ему оргазм таким образом, но через пару минут он все же окончательно вытягивает буж за кольцо из чужого члена и будто виноватым взглядом смотрит на Юнги, продолжая медленно ему надрачивать. Он размыкает губы и сладко простанывает, подрагивая, когда Чимин вытаскивает игрушку — Юнги секунды полторы видит звезды под глазами, когда шарики, медленно вынимаемые Чимином, поочередно растягивают уретру. — Папочка, можно я отсосу Вам, пожалуйста? — смущенно спрашивает омега, — Я... Я так давно не делал Вам минетов, я хочу Ваш член в своем горле, пожалуйста? — Ты так хочешь сильно хочешь получить член в своем горле, а? Ты так соскучился по папочкиному члену, верно, мальчик мой? — подначивает Юнги. — Очень хочу, папочка, я очень скучал по Вашему члену, — отзывается Чимин, кивая быстро-быстро. — Давай, вперед. Я знаю, на какие умопомрачительные минеты способны твой язык, ротик и глотка. Я прав? — Правы, папочка, я достаточно неплох в том, что касается минетов, — соглашается Чимин и опускается ниже, смотря Юнги в глаза и чуть скуля, ожидая, пока ему скажут приступать. — Просто прелестно, — отзывается довольно Юнги, — Ну, же, вперед, — он сильнее скручивает волосы Чимина в пальцах, протягивает руку к члену, постукивает твердым членом по чужой щеке несильно, только для забавы, позволяя между головкой и чужой кожей растянуться тонким нитям предэякулята. Чимин уже собирается начать, но понимает, что его локоны ему немного мешаются, а поэтому, извинившись, тянется за резинкой на тумбочке и завязывает себе некое подобие пучка. Юнги в предвкушении хорошего, отличного, даже великолепного минета закусывает нижнюю губу, наблюдая за тем, как Чимин завязывает волосы. Наверное, если бы Чимину так сильно не хотелось сейчас получить член в своем горле, то Юнги бы повалил его в коленно-локтевую, замотал бы его волосы на кулак и изумительно глубоко вбивался бы в его бедра, пока Чимин опять не начнет дергаться и пускать слюни от удовольствия. Вернувшись на свое место, Чимин снова устраивается поудобнее и выпускает длинный раздвоенный язык — сегодня пользоваться руками он не собирается, он хочет, чтобы его Господин кончил без рук. — Ты хочешь поиграться, верно? — уточняет тот, наблюдая за тем, как младший водит языком по его члену. Омега проводит языком от самой мошонки до головки чужого члена, и, так как он уже знает возможности чужого члена, бесцеремонно проталкивает острые кончики языка мужу прямо в уретру, разводя их внутри, из-за чего Мин щурится, а затем откидывает голову и выгибается в пояснице, — Бля-я-ять, детка, да-а! Еще, блять, еще! Его трясет, и он чувствует волну жара, проползающую через его тело и просачивающуюся сквозь пальцы наружу. Он подталкивает бедра вверх, стараясь больше насадиться на чужой язык, скручивает волосы Чимина в руке, хныча. — Блять, как хорошо, детка, как хорошо, — хрипит Юнги через некоторое время таких манипуляций. Он, честно говоря, был уже на грани, но он хотел, чтобы Чимин взял в горло, потому что чувствовать головкой члена его бархатную стенку горла было всегда за пределами восхитительного. — Ради такой папочкиной реакции, я готов играться с его членом оставшуюся Вечность, — хмыкает Чимин, отдаляясь от члена, — Мне так нравится играться с папочкой, особенно, когда папочке после этого очень хорошо. Чимин вновь приступает к своему делу, проталкивая в чужую уретру кончики языка и давит ими достаточно сильно в разные стороны, массируя член изнутри, иногда отвлекается и просто целует головку мягко, проводя по ней мокрыми от избытка слюны губами. Через пару минут, наигравшись таким образом, Чимин оборачивает член длинным языком и начинает водить по нему вверх и вниз, иногда задерживаясь на головке и слизывая капельки предэякулянта. Ему сегодня, почему-то, хотелось подразнить Юнги немного. — Господин, Вы случайно не хотите попросить меня, чтобы я приступил к более глубокому этапу? — улыбается Чимин уголками губ, после захватывая ими лишь головку но тут же выпуская ее с громким чпоком, — Я с радостью сделаю Вам глубокий горловой, просто, знаете я хотел бы, чтобы Вы меня об этом попросили. — Я хочу, детка. Я хочу, чтобы ты взял мой член так глубоко, детка, чтобы я услышал прекрасный звук того, как ты слегка давишься. Я хочу, чтобы ты использовал свое горлышко по назначению, как и положено маленьким папочкиным шлюшкам, понимаешь? Юнги потирается членом о чужие губы, желая наконец ощутить теплоту чужого рта, а когда Чимин обхватывает головку губами, мягко гладит младшего по голове одобряюще. — М-м, прямо очень хотите, да, Господин? — мычит Чимин, слушает Юнги, пока усыпает весь его член маленькими чувственными поцелуями, не забывая и про узел. — Очень хочу, детка, — подтверждает Юнги, — Посмотри, как сильно моему члену нужна разрядка, — он кивает вниз, на член, по которому обильно стекает предэяккулят, — И он, и я были бы не против оргазма. — Раз уж Вы так сильно жаждите, чтобы я взял Ваш член в рот, то я, так уж и быть, сделаю Вам одолжение, — ухмыляется омега. — Вот как, котенок? — Юнги хмыкает, вскидывая брови, — Одолжение? А, может, ты позволишь мне трахнуть твое чудное горло, м? Оно у тебя такое прелестное, мне уже не терпится кончить тебе в него, — признается Юнги урчаще. — Хм, позволю, — чуть подумав отвечает он, — Трахнуть — да, а кончить — нет. Я хочу, чтобы Вы трахнули мой чудный ротик, пока я буду лежать, свесив голову с кровати, а потом кончите мне в рот так, чтобы Ваша сперма стекала по моему языку, пока Ваш член будет чуть пульсировать после оргазма, а я буду проглатывать все до последней капли. — Что ж, хорошо. Я сделаю это. Мне очень нравится наблюдать за тем, как ты послушно глотаешь всю сперму, детка, — соглашается старший. — Но сейчас я собираюсь еще немного поиграться, — заявляет омега самодовольно, так что Юнги остается лишь послушно кивнуть и просто расслабиться и наслаждаться тем, как муж берет его член сразу же во всю длину, вместе с узлом. Чимин стонет, причем нарочно очень долго и как можно громче, чтобы Юнги почувствовал приятные вибрации, а затем втягивает щеки, для лучших ощущений. Омега начинает активно двигать головой вверх и вниз, иногда выпуская член изо рта и толкая его за щеку. Он старается максимально приятно любимому сделать, смотрит ему прямо в глаза, иногда чуть прикрывая их, но не останавливается, ритмично опускаясь на член, лишь иногда его выпуская, чтобы языком собрать все обилие слюны и смазки и приступить к своем делу вновь. Подумав, что на сегодня игр уже хватит, Чимин отдаляется, чмокнув член в головку быстренько, и падает на спину, свешивая голову с кровати, подманивает старшего к себе наманикюренным пальчиком. — Вперед, папочка, трахните моё горло. Юнги прослеживает взглядом за действиями Чимина и, когда тот ложится на спину, свешивая голову с кровати, он тоже встает, чуть сползая. Он упирается коленом в матрац, проводит пальцами по влажным губам Чимина и проезжается членом по ним пару раз. — Открой ротик, — просит ласково, почти нараспев. Чимин нарочно не открывает рот сразу, а лишь чуть ухмыляется, смотрит на мега возбужденного Юнги снизу вверх и целует мягко его член, который проезжается по его губам, будто продолжая чуточку издеваться над мужем. Он размыкает губы лишь после просьбы, и то как-то наигранно лениво, лишь когда Юнги тянет вниз изящный Чиминов подбородок, а затем скользит членом внутрь, гортанно простанывая. Он укладывает пальцы на горло Чимина, чуть выше кадыка, сжимает слегка, чтобы почувствовать тесноту, а тот еще и стонет в ответ на эти действия. — Ах-х, блять, как хорошо. Просто охуенно. Сомкнешь свои губы плотнее для папочки? — просит он, чему омега тут же повинуется. Чимину, непонятно почему, очень нравилось, когда Юнги так удовлетворял себя. Да, ему не нравилась формулировка "Юнги воспользовался тобой, чтобы доставить себе удовольствие", но смотреть на то, как Юнги хорошо в этот момент, понимать, что хорошо ему именно из-за самого Чимина, омеге нравилось просто до безумия. Каждый раз, когда Чимин позволял мужу трахать свое горло, тот выглядел просто чертовски сексуально, и было очень сложно это не признать. Юнги начинает задавать ритмичный темп, не быстрый, но глубокий, такой, чтобы чужая горячая теснота плотно обволокла каждый миллиметр члена. Он вцепляется пальцами в шею Чимина так, что на ней, скорее всего, останутся лиловые отметины от пальцев, но Юнги это ничуть не смущало, даже радовало. Он периодически освобождает рот омеги, давая ему время прийти в себя, так сказать, пока проезжается узлом и няпряженными тяжелыми яйцами по его щеке и губам, а затем вновь толкается во всю длину в горло Чимина. Блять, ему только сейчас в голову пришло то, что он мог захватить силиконовый буж и попросить Чимина делать ему минет прямо с ним, но, видимо, не судьба. Позже. — Блять, детка, я близко. Высунь язычок, — сообщает Юнги. Он, кажется, в последний момент вынимает член из чужого рта, пару раз проводит по нему рукой, сдавливая узел, кончает, откидывая голову и подрагивая. Юнги, кажется, сильно соскучился, и его член тоже, иначе ему непонятно, почему он так долго и так обильно кончает, — Бля-ять, да-а. Хороший мальчик. Умница. Видимо, из-за всех этих мыслей, из-за того, как чудесно Юнги трахал его горло, из-за того насколько сильно Чимин все еще был возбужден, он умудряется получить еще один оргазм и еще больше испачкать свой живот даже до того, как Юнги из него выходит. Омега послушно выпускает язык и ловит им каждую капельку белесой спермы, проглатывая после абсолютно все. Он проводит по головке члена губами, чтобы собрать абсолютно все, что даже не капнуло ему на язык, и дышит загнанно, будто кислород сейчас может ему чем-то помочь. Юнги внимательно наблюдает за тем, как Чимин слизывает и глотает каждую капельку, и, честно, выглядело это просто потрясающе красиво. — Ты кончил? — переспрашивает Юнги чуть удивленно, — Это... Вау? Потрясающе. Не думал, что ты так можешь. Впрочем, это выглядит просто потрясающе. — П-прости, я не смог предупредить, — извиняется омега шепотом, — Но это... Это было просто чудесно. — Позволишь мне слизать это с тебя, малыш? — ласково спрашивает альфа, — Ты же хороший мальчик, верно? Дашь папочке слизать твою сперму с тебя? — Конечно, — отзывается Чимин, — Я, если честно, сам не знал, что так могу. Я ведь даже не прикоснулся к себе и... Получается кончил исключительно из-за того, как ты трахал мое горло… Юнги наклоняется вперед, разглаживает чужие бока нежно и ведет языком по торсу, собирая каждую капельку семени с и без того сладковатой на вкус кожи. Черт, как он завидовал Сокджину, который успел растрындеть про то, что попробовал мясо Чимина. Он завидовал жутко. Но у Сокджина были рамки, а он бы, если бы Чимин позволил ему попробовать себя, не смог бы остановиться. Весь Чимин пах так восхитительно и притягательно, что его хотелось то ли проглотить целиком, то ли есть медленно, разбирая почти на атомы, чтобы насладиться вкусом каждого кусочка. — Н-нам нужно сходить в ванную и забрать у Намджуна с Сокджином Сувона, — напоминает омега чуть неловко, — Он, наверняка, очень по нам соскучился. — Идем, милый, я отнесу тебя в ванную, — Юнги выставляет руки, подхватывая Чимина и направляясь вместе с ним в ванную, дав двум своим служанкам распоряжение убраться в спальне, пока их не будет. Он включает им приятный горячий душ, температуру которого они пусть и не чувствовали, но зато горячая вода прекрасно расслабляла и распаривала кожу. Юнги аккуратно массирует тело Чимина каким-то медовым гелем для душа, а затем моет и его, и свою голову — также для расслабления. Он заматывает младшего в полотенце, мажет свою щеку заживляющим кремом, а затем сушит свои и Чиминовы волосы, усадив самого Чимина на свои колени и обработав их бальзамом, мягко расчесывает их сначала гребешком, а затем уже пальцами, после чего тратит несколько минут, чтобы заплести волосы Чимина в аккуратную, не слишком тугую косичку, а выбившиеся волосы он любовно заправляет за острые ушки омеги, после чего покрывая их парочкой поцелуев каждое, а омега просто нежится в таком родном, окутывающем его с головы до ног чувстве чужой заботы, хихикает в ответ на ласковые поцелуи, но делает это безумно тихо, ведь не хотелось нарушать такую интимную их тишину. Юнги накидывает на себя кружевную ночнушку и протягивает Чимину почти такую же, а затем, взяв его за руку, ведет в спальню Намджуна и Сокджина. — Мы пришли забрать своего ребенка, — сообщает он, — Кс-кс-кс, малыш, ты где? Сувон-и, иди к папочке, — Юнги присаживается на корточки, слушая тонкое мяуканье. — Возвращайте нам нашего мальчика, — смеется Чимин, опускается на корточки, когда к нему бежит маленький котеночек, подхватывает его на руки осторожно, чтобы не поцарапать и целует его в макушку, — Привет, мой сладенький. Скучал по мне, правда? Больше чем по Юнги скучал, да? — ухмыляется Чимин и перехватывает Сувона немного по-другому, почти укладывая себе на руки. Он подходит к кровати Джина и Намджуна, целует сначала Намджуна в макушку, а затем и Джина чмокает в губки, желая им обоим спокойной ночи, — Сувон-и, попрощайся с дядей Сокджином и дядей Намджуном, — просит омега, на что котенок отзывается тихим мяуканьем и получает очередную похвалу от Чимина и поцелуйчик. Юнги внимательно наблюдает за Чимином, который берет котенка на руки, желает Кимам хорошего дня и чтобы те выспались, ведь им нужно начинать полноценно работать в замке, тем более, Юнги планировал устроить бал после инициирования Чимина, так что нужно украсить и убрать замок для гостей. Все Мины отправляются в свои покои, где служанки уже поменяли им постель на чистую, и ложатся под теплое тяжелое одеяло все втроем, укладывая самого младшего Мина по серединке. — А Сувон по мне больше скучал, — хвастается Чимин сонно зевая, — Он меня очень любит, это у вас с ним семейное, — хихикает он и целует их обоих в лобики, — Сладких снов, мои котятки, — шепчет он. — Конечно, он любит тебя больше всех на свете, — Юнги прижимается к котёнку сзади, чешет его за ушком, пока тот не начинает тихонько сопеть, — Сладких снов, малыш. Сладких снов вам обоим, — он целует Чимина, а затем и котенка в макушку, и погружается в сон, чувствуя, как его рука тяжелеет, пока он мягко поглаживает Сувона. Все следующие дни до среды Чимин был жутко занят, что, казалось, если бы не служанки, которые регулярно приносили ему большой стакан четвертой положительной, его организм был бы очень истощен. Омега каждый свой день, вплоть до дня инициирования, проводил в их с Юнги личной двухэтажной библиотеке, читая все найденные им книги про сатанизм и поглаживая задумчиво Сувона, который почти большую часть дня просто спал рядом с ним и тихо мурлыкал. До среды Юнги не отвлекал Чимина, который задерживался в библиотеке за книгами, ведь у него была куча своих дел — взять даже троих детей из детдома, когда у тебя нет официального заработка, а в паспорте указан 1300-ый год рождения — довольно сложно. В среду вечером Юнги подходит к дремлющему Чимину, присаживается к нему на кровать и мягко целует в лоб, тормоша за плечико. — Вставай, любовь моя. Сегодня твое инициирование. Тебе нужно подготовиться, — сообщает он, пока около дверей толпится пара слуг. Юнги кладет на кровать коричневую накидку, — Надень это. Я подожду тебя внизу, в машине. Покушаешь там. — М-м, добрый вечер, — потягивается Чимин сонно и поднимается на кровати, целует мужа в щечку нежно. Он оглядывает предложенное ему одеяние, кивая, но останавливает Юнги, чтобы попросить помочь с украшениями для груди. Юнги помогает заменить Чимину сережки на сосках на просто прекрасные, с тонкими цепочками, параллельно расхваливает их, а затем, чмокнув в нос, спускается к машине. Там он успевает поболтать с Хином, а когда к ним подсаживается Чимин, они тут же трогают. Чимин успел захватить с собой гемакон любимой четвертой положительной, так что всю дорогу он проводит у Юнги на плече, посасывая кровь и дочитывая одну из своих книг. По приезде их, кажется, уже ждет целая толпа людей, которая тут же бросается здороваться. Руку Чимину целуют Джэхи и Донги, из-за чего он смущается, словно в первый раз их видит, а затем на него с объятиями почти набрасывается Боген, Пакпао нежно прижимает его к себе и, гладя по голове, радостно целует его в лоб. — Такая чудесная ночь сегодня, — подмечает укладывающая на грудь Хина голову Франческа. — Да, превосходная. Ты как себя чувствуешь, дорогой? Волнуешься? — интересуется Боген, гладя Чимина по предплечью, — Мне так нравятся твои волосы. Они просто превосходные. — Да, тебе так идет, — замечает Франческа, улыбаясь.