空は青いという奴は空をみていない。 Тот, кто говорит, что небо синее, не смотрит на небо.
***
[…прощай и прости…] Я долго думала, почему последними словами Тай-Суя были извинения. Ровно до тех пор, пока песчаная буря не утихла, а взгляд не скользнул по грязным улочкам ненавистного, но вытверженного от корки до корки района Северного Руконгая. Место, в котором я впустую потратила семьдесят лет собственной жизни лишь ради того, чтобы угодить в клетку с более комфортными условиями. Нда-а-а, так сильно повезти могло только никчемной Исихаре. С трудом оттолкнувшись на дрожащих от напряжения руках, я с нескрываемой ненавистью уставилась на пыльный клочок земли и постепенно исчезающие песчинки потухающего песка. На что мне сдался его загребущий «второй шанс», если я даже не помню, как выбралась из того ада? Так отчаянно пыталась забыть все те мерзости, через которые пришлось пройти, что напоминали они о себе только в редких кошмарах пару раз в год. «Ну и удружил ты, старый песчаник, — мысленно обращаясь к притихнувшему занпакто, недовольно вздохнула я, наконец обретая ясность сознания. — В чем был смысл скрывать такую силу? При других обстоятельствах нам бы даже удалось избежать предательство Айзена». Что же касается причины, которая мешает мне сделать это сейчас, то… Мне бы для начала о себе позаботиться, прежде чем намериваться отважно спасать весь Сейрейтей. Да и я очень сомневаюсь, что это тельце вообще способно кого-то спасти. Потому что эти хрупкие, трясущиеся руки… — Такие маленькие, — судорожно выдохнула я, неподвижно глядя на вытянутые перед собой конечности. Кожа была непривычно нежной, без всяких уродливых шрамов и полопавшихся мозолей от бесчисленных тренировок с мечом, отчего невольно перехватывало дыхание. — У меня… всегда были такие… м-маленькие ручки? В груди поселился неприятный комок. Я не нашла в себе сил для ответа.