Неоновый

Рождество — праздник семейный. Поэтому (неожиданно) его принято проводить с семьей. Вот только никто почему-то не говорит, что делать, если семьи у тебя нет. Дилюк рождество не любил, как не любил и всю остальную зиму. Холод и грязный снег напоминал о том, о чем хотелось бы забыть, и даже предпраздничная суета, которая могла бы отвлечь от мрачных мыслей, занимала лишь малую долю этого времени года. Совершенно несправедливо. Все изменилось пару месяцев назад, когда Кэйа просто пришел и извинился. Вернее, конечно, вовсе не просто. У них обоих дрожали руки, но теперь, спустя годы, оба они были уже достаточно взрослыми, чтобы выслушать друг друга, не кидаясь с кулаками в желании сделать другому так же больно, как было внутри. И вот теперь Дилюк стоял на тротуаре, глядел в чернющее зимнее небо, из которого мелкими снежинками валил холодный снег, и думал. Достаточно ли они опять близки, чтобы дарить подарок на рождество? Хотелось бы, конечно, знать, что по этому поводу думает Кэйа — готовит ли он подарок для Дилюка? Но Дилюк понятия не имел и продолжал мучиться. Он не знал, сколько простоял так, сунув руки в карманы темного пальто, но вскоре завибрировал телефон, заставляя отвлечься. «Буду у тебя через полчаса .>» Хмыкнув под нос при виде одноглазого смайлика, Дилюк наконец сдвинулся с места и зашагал в сторону дома. Квартира встретила теплом, запахом апельсинов и корицы, теплыми тапочками и приятным мягким светом. Разувшись, раздевшись и вымыв руки, Дилюк сразу прошел на кухню, чтобы закончить с готовкой, прервавшейся из-за недостатка ингредиентов, за которыми он и выходил. Готовить для кого-то было приятно. Пусть даже для Кэйи. Пусть даже просто глинтвейн, но Дилюк не готовил для кого-то уже очень давно, так что в груди потихоньку разливалось трепетное тепло, и даже праздничное настроение понемногу захватывало власть над мозгом. Елка в гостиной была искусственной, но в доме все равно приятно пахло хвоей — Кэйа притащил откуда-то освежитель воздуха и заставил установить. Входная дверь хлопнула больше чем через полчаса, но Дилюк ничего не сказал по этому поводу, вытирая руки о фартук и выходя встретить гостя, но Кэйа налетел на него в дверях кухни, заталкивая назад. — Привет! Прости, что задержался, столько дел! Зато я не забыл твой подарок, но ты получишь его позже! О, это что, глинтвейн? — глоток из половника. — Ты шутишь?! Безалкогольный?! Дилюк благодушно хмыкнул, наблюдая за этим со скрещенными на груди руками. Он думал о том, что готовить для кого-то приятно, о том, что приятно ждать кого-то с работы, о купленных для этого «кого-то» подарочных шарфе и перчатках, чтобы он не мерз в своих узких джинсах, постоянно одетый не по погоде. И о том, как чудесно отмечать рождество с семьей, даже если семьи у тебя нет.