***
— Я так рада, что ты с нами и улыбаешься, доченька, — улыбнулась мама и прижалась ко мне щекой. — Я тоже, — ответила я ей с искренней улыбкой и со спокойной душой. — Я помню, как ты любила в детстве эту традицию. Ты никому не доверяла украшение елки. Мы обе засмеялись, и каждая повесила свой шарик на свободные веточки. — Да, а Паркер бегал и возмущался из-за этого, — прыснула я, вспоминая брата в клетчатых шортиках с подтяжками и ужасной красной бабочкой. — Кто сказал «Паркер»? — появившись на пороге спросил брат. — Явился наконец-то! — воскликнула мама. — Эй! Я не мог быстрее! Забыли какие дороги после недельного снегопада? — возмутился Паркер. — Да-да, не ищи оправданий. Мы то знаем, что ты задержался, так как не мог выбрать подарок для Флоренс, — подмигнула мама. Я прыснула и повесила еще одно крушение на рождественское дерево. — Вообще-то я так задержался, потому что воевал с одним старым… Кхм… С одним дедушкой вот за это, — брат протянул вперед обмотанный красивой праздничной бумагой предмет. По форме это напоминало яйцо, но кажется мама сразу догадалась, что находится под подарочной оберткой. — Сынок! Неужели этот тот самый цветок? — воскликнула мама. — А вот не покажу и не скажу. Завтра, после того как Санта соблаговолит посетить наш дом, ты сможешь узнать, ради чего твой сын чуть не устроил войну в супермаркете с чокнутым дедом. Паркер важно вздернул нос и прижал подарок к себе. — Ах, сынок, ну прости свою вредную мать! Спасибо тебе, мой дорогой! Мама потянула руки к лицу брата. Он не успел среагировать и не смог избежать любимой маминой «пытки». Она звучно зачмокала обе щеки Паркера. Брат пытался вырваться, но у него никак не получалось. Я смеялась во весь голос и держалась за живот. — Всех моих любимых Престонов с Рождеством! Ой! Как раз в этот момент в дом зашла Фло и застала эту славную семейную сцену. Паркер покрылся румянцем, да так, что он слился со своей красной курткой. Я засмеялась еще сильнее. Брат еле вырвался из тисков матери и что-то бурча в приветствие Фло ретировался к гостиную, где отец расставлял посуду и столовые приборы. — Флоренс, как я рада тебя видеть! — мама тут же расцеловала ее. — И я вас, миссис Престон! — Фло крепко обняла маму и улыбнулась мне. — Ты вовремя, — я показала шарик в руке. — О! Рождественский профессионал в елочных украшениях снова в строю! Я закатила глаза и переключила внимание на половину украшенную елку. — Ой, там еще Дейзи, Логан и Блейк скоро придут! — Как я рада! — воскликнула мама. — И Логана я столько времени уже не видела! Он всегда так занят! А почему Митча не будет? — Он занят в больнице, — ответила я. Митч при нашей последней встрече на приеме выглядел подавленным и задумчивым. Под его глазами образовались черные синяки. Выглядел он не лучше меня и объяснил это постоянными дежурствами в больнице. — Жаль, — вздохнула мама. — Но это Рождество все равно будет самым шумным и веселым! — Не то слово! — согласилась Фло снимая пальто. — И наконец-то поближе познакомлюсь с вашими новыми подругами Дейзи и Блейк! — мама забрала пакеты из рук Фло. — Пойду пока помогать твоему отцу и брату, Софи, а вы с Фло заканчивайте с елкой! Она скрылась в гостиной и оставила нас с Фло. — Почему елка в этом году стоит тут? — спросила она меня, выбирая елочную игрушку в коробке. — Мама так захотела и все, мы не стали спорить, — усмехнулась я. Фло тоже хихикнула. — Непредсказуемость твоей мамы восхищает. — Да, — согласилась я. В тот момент, когда последняя елочная игрушка заняла свое место на дереве, раздался звонок в дверь. Но не успели мы и шагу сделать, на пороге уже показались запыхавшиеся Дейзи, Логан и Блейк. — С Рождеством! — пропели девочки. — С Рождеством! — ответили мы. Логан пыхтел с десятками сумок в руках. Мы с Фло тут же поспешили на помощь. — Все в сборе! — из неоткуда появился Паркер. Фло забрала у Логана несколько сумок, но Паркер тут же выхватил их. — С ума сошла такую тяжесть брать! — возмутился он, не глядя на подругу. Брат до сих пор был пунцовым, но уже контролировал голос, что было хорошим знаком. Радостно переговариваясь мы внесли покупки в гостиную и уже все вместе начали готовить дом к празднику.***
— Все так вкусно, миссис Престон! — воскликнула Дейзи. — Просто объеденье! — Спасибо, дорогая! — засмущалась мама. Я молча наблюдала за своими родными. Папа, Логан и Блейк обсуждали разновидности мотоциклов и их преимущества. Они увлеченно спорили и даже не замечали, как Фло и я забирали у них из-под носа самые вкусные блюда. Мама и Дейзи сразу нашли общий язык и весь вечер без устали обсуждали самые разные темы. Мама очень заинтересовалась увлечением подруги. Дейзи была рада поделиться своими восхищениями и идеями, которые она хотела привнести в моду после окончания парижского университета. Я, Паркер и Фло, как в детстве спорили о всякой ерунде. Будто мы снова были подростками. Фло с идеальной осанкой аккуратно накладывала в свою тарелку салат, а Паркер с обожанием в глазах наблюдал, как она это делает. Я же снова была сторонним наблюдателем. Даже спустя столько лет чувства Паркера к Фло не испарились. — Паркер, помоги мне на кухне. Мне в голову пришла идея. Я поднялась и поманила силой брата. — Эй! — возмутился он. — Идем. Мы скрылись на кухне, где я прижала брата к стене, и как чеширский кот улыбнулась. — Эм, Софи, ты чего удумала? — испуганно пролепетал Паркер. — Братишка, — начала я приторным голосом. — Я хочу тебе помочь так же сильно, как пытался помочь мне ты не так давно. Я наклонила голову и улыбнулась. Брат сглотнул. — Ты это о чем? — О тебе и Фло! Сколько можно, Паркер! Разве вы не вместе? — С чего ты взяла? — воскликнул он. Я с недоуменными глазами отступила на шаг. — Как это? А все эти прикосновения, сидения рядышком, переглядки… Паркер вдруг изменился. Вся его уверенность испарилась. Он будто снова стал неуверенным подростком. Взъерошив волосы, он вздохнул. — Если честно, все то, что ты сейчас перечислила, было… Как бы это сказать… Случайным… И под действием момента. Мы никогда с Фло не говорили на прямую. Я задрала брови к верху так, что стало больно. — Что?! Так значит… Вы не… — Нет. И я не знаю, как это изменить! Мы притихли. Из гостиной доносились голоса родных, а мы так и стояли, глядя друг на друга. Я вздохнула и помассировала переносицу. — Вам нужно поговорить, Паркер. — Не сейчас же! — А почему нет? Я позову Фло, и вы поговорите! Я сделала шаг, но брат тут же потянул меня обратно. — Ты что делаешь?! Думаешь, это так просто? — зашипел Паркер. — Да, как оказалось, — пожала я плечами, вспомнив свое признание Бенедикту. — Ты просто боишься, верно? Боишься, что она тебя отвергнет. Брат застыл. Я выдохнула и взяла его за руки. — Братишка, даже если то, чего ты боишься, произойдет, в любом случае тебе станет легче. Но не думаю, что Фло откажет тебе. Возможно, она будет растеряна, но ты ей дорог так же как она тебе. Поверь. Я улыбнулась. Паркер с минуту думал, а потом усмехнулся. — Когда это ты стала разбираться в чувствах людей? — Так я зову Фло? — решила я уйти от ответа. Не дожидаясь согласия брата, я вошла в гостиную и подошла к подруге. — У Паркера возникли проблемы, с которыми можешь помочь только ты, Фло, — прошептала я ей на ухо. Фло недоуменно взглянула на меня, а я постаралась придать лицу самое бесстрастное выражение, на которое была способна. Она встала и направилась на кухню, а я присоединилась к разговору мамы и Дейзи. Не прошло и десяти минут, как к нам вернулись смущенные, но довольные Фло и Паркер, державшиеся за руки. — Кажется, мы что-то пропустили, — удивился папа. — Кхм, я хочу… — голос Паркера дрогнул. — Кхм… Хочу сказать, что с этого момента я и Фло официально встречаемся. Те радостные и облегченные восклицания, что последовали за объявлением брата, я не забуду никогда. Мама, расплакавшись, подбежала к ним и начала расцеловывать поочередно каждого. Папа одобрительно похлопал сына по плечу. Друзья тоже не остались в стороне и поздравляли новую пару. Дейзи и Блейк игриво посмеивались над смущением Паркера, а Логан крепко пожал ему руку. Глядя, как мой брат и лучшая подруга счастливы, после признания друг другу в чувствах, вызывало во мне и радость и некоторую грусть. В мои мысли прокрался Бенедикт. Он так и не ответил на мое сообщение, которые я послала ему в тот же день, когда моя голова протрезвела. Я несколько раз порывалась поехать к нему, но что-то всегда останавливало меня. — А почему Митч не пришел? — спросил папа, отвлекая меня от размышлений. — Кто такой Митч? — спросила Блейк. — Наш друг. Он вылечил руку Софи, — ответила Фло. — А еще он был влюблен в нее в детстве. Ты помнишь, Софи? Я усмехнулась. — Это была глупая детская привязанность и только. — Ясно, — настороженно ответила Блейк. Я заметила, как она задумчиво стала ковырять горошек в салате. Неожиданно раздался дверной звонок, который отвлек меня от разгорающегося беспокойства после такой неоднозначной реакции подруги. — Мы еще кого-то ждем? — с набитым ртом удивленно спросил Паркер. Я тоже была удивлена. Мы с Дейзи переглянулись, но подруга лишь пожала плечами. — Я открою! — воскликнула Фло и поднялась с места под возмущенное бурчание Паркера. — Прожуй сначала, сынок! И никуда твоя девушка не сбежит! — весело возмутилась мама. Отец тихо посмеивался над Паркером, а брат продолжал с полным ртом возмущаться и краснеть. Я тоже хихикнула. Дейзи же не отрывала глаз от коридора. Она схватила меня за руку, да так, что мне стало больно. — Дейзи, ты чего? — спросила я, посмотрев на подругу. Я перевела взгляд на других членов семьи. Вдруг стало тихо. Папа с мамой и Логан с Блейк удивленно смотрели в коридор. Даже Паркер замолчал. Пораженная такой реакцией семьи и друзей, я тоже повернула голову и тут же выронила ложку. — Добрый вечер, надеюсь, я не помешал, — сказал профессор Рид с букетом цветов в руках и сумкой, наполненной подарками. — Позвольте представить — профессор Бенедикт Рид, — пролепетала довольная Фло. — Рад знакомству, — улыбнулся Бенедикт. Он выглядел уставшим. Мое сердце сжалось и забилось быстрее скорости света. — Ох, вы тот самый профессор! — воскликнула мама и подскочила с места, чтобы поприветствовать его самыми теплыми объятьями. — «Тот самый»? — недоуменно переспросил папа. Рид нашел меня глазами и улыбнулся. Я же застыла, не в силах даже пальцем пошевелить. — Я принес несколько подарки, — обратился Бенедикт ко всем и показал на пакет. — Каждый подписан. — А! Так это новый вид Санты? — пошутил Паркер. Логан пихнул моего шутника брата в бок, от чего тот согнулся и поперхнулся. — Проходите скорее за стол! — пригласила профессора мама, забирая из его рук сумки и цветы. — Простите, но я ненадолго. — Ну что же вы! Сегодня же Рождество! Отметьте его с нами! — Дорогая, думаю у профессора Рида тоже есть родные, с которыми он хотел бы отметить Рождество, — мягко обратился папа к маме, но настороженный и оценивающий взгляд был устремлен на Бенедикта. Папа выглядел слишком серьезным и собранным. Видимо нежданный гость, постоянно бросающий взгляд на его дочь, ему пришелся не по душе. А мама тут же притихла. — Ох, и правда! Простите, профессор Рид. — Можно просто Бенедикт, — улыбнулся он. Мама тут же улыбнулась и кинула взгляд в мою сторону. Я почувствовала, как щеки начинают гореть. — Вы не будете против, если я заберу Софи ненадолго? — учтиво спросил Бенедикт. Все тут же притихли и посмотрели на меня. Я хотела провалиться сквозь землю от смущения. — Конечно, а то она что-то совсем в своих мыслях потерялась! — согласилась мама. — Софи, — позвал меня Бенедикт. — Да, я только возьму куртку из комнаты, — слабым голосом согласилась я и медленно на ватных ногах поднялась со своего места. — Возьми мое пальто, — улыбнулась Дейзи. Я старалась быстрее выйти из поля зрения своей родни, чтобы избавиться от смущения. Пройдя мимо профессора, я быстро схватила и надела красное пальто подруги. Мое лицо было такого же оттенка. Все смотрели на меня в полной тишине, пока я одевалась, что еще сильнее выбивало почву из-под ног. Я взяла руку Бенедикта и потянула его на улицу. — Рад был познакомиться с вами, — обратился он к моей семье, прежде чем выйти из дома под моим натиском. — А мы то как рады, — бросила мама нам вдогонку. Я не отпускала руку профессора пока мы не дошли до парка. — Софи, мы уже достаточно далеко, и я планировал просто поговорить с тобой наедине. На этих словах я пришла в себя и осознала, как крепко держала за руку Бенедикта. Я тут же отпустила его и смущенно пригладила волосы. — Ну теперь мы точно наедине, — улыбнулась я, оглядываясь по сторонам. — Да, — усмехнулся Рид. — Тогда прошу. Профессор вытянул руку, приглашая на прогулку.***
Мы шли по заснеженным тропинкам парка. На улице было пусто и лишь издалека доносились радостные голоса, пение рождественских песен из церкви, что стояла неподалеку, и звон колоколов. — Софи, я… — Бенедикт, я… Мы оба смущенно отвели глаза. Я поправила выбившуюся прядь волос и снова взглянула на профессора. Мы все делали синхронно. Рид так же поправил волосы и повернулся ко мне. Как только я вновь встретилась с его глазами, внутри все сжалось. Вдруг подул ветер, и с веток посыпался снег. Бенедикту не посчастливилось оказаться прямо под ними. Он вмиг был засыпан белоснежными хлопьями. Я не удержалась и захихикала. — Черт! — пытаясь сдерживать смех выругался профессор. Я же зажимала рот рукой, чтобы не расхохотаться от такой милой картины. Бенедикт отряхивал снег с пальто. На его волосах еще осталось несколько снежинок. Я подошла и стала убирать их, продолжая хихикать. Странно было видеть всегда собранного и уверенного Бенедикта таким смущенным и засыпанным снегом. Как только я прикоснулась к его волосам, он замер и медленно поднял на меня глаза. В них читалось, как он был растерян и смущен. Его неловкость передо мной еще сильнее развеселила меня. — Я бы сказала, что это «карма», но за что ты мог получить такой «бумеранг»? — посмеивалась я. — Думаю, было за что, — улыбнулся профессор своей обворожительной, но виноватой улыбкой. — За что же? — спросила я с ухмылкой, убирая с его щеки снежинку, что начала таять от тепла его кожи. Он приблизился ко мне так неожиданно, что я не успела никак отреагировать. Наши губы встретились. Нежно, еле касаясь друг друга. Всем телом Бенедикт прижался ко мне, обхватывая мое лицо руками. Медленный, но чувственный поцелуй разжигал во мне пламя, заставляя желать большего. С моих губ сорвался томный вздох, который привел в чувства профессора. Он чуть оторвался от меня. — Прости меня, моя Софи. Прости, что сразу не вступился за тебя перед всеми на том чертовом вечере! — яростно шептал он. Перед глазами вспыхнули фотографии на экране, толпа студентов и коллегия профессоров, тишина и направленные на меня софиты. Резкая боль отозвалась в сердце, от чего я зажмурилась. — Чшшш… Ничего… Ты не виноват, — шептала я в ответ. — Нет! — резко воскликнул Бенедикт. — Я должен был… Но… ЧЕРТ! Профессор сделал шаг назад и взвыл. Руками он провел по своим волосам и запрокинул голову вверх. Первый раз я видела такого разъяренного Бенедикта. Передо мной открылась его новая сторона. — Я был растерян и взбешен. Я видел твои испуганные глаза и ничего не мог сделать. Меня будто парализовало. Я последовал за тобой, но мисс Миллер остановила меня. Профессор ходил взад-вперед, держась за голову и стараясь не смотреть в мою сторону. Я же, пораженная такой резкой сменой настроения, стояла на месте. — Миллер… — прошипел Рид. — Ее ухмылка… Я еле сдержался, чтобы не выставить ее. Наш последующий разговор впервые за долгое время вывел меня из себя. Она продолжает уверять, что не причастна к этому! Но я выведу ее на чистую воду! Софи, я обещаю! Все, кто причастен к этому… Все, кто посмел так с тобой… С нами… Поступить… Я найду их и накажу! Он остановился. Наши глаза вновь встретились. Бенедикт медленно подошел ко мне и вытер слезы, что лились по моим щекам. А я их даже не заметила. — Я не хочу больше видеть твои слезы, Софи. Временами я думаю, что недостоин тебя. — Это слезы радости и облегчения, — улыбнулась я. — На самом деле это я всегда считала, что недостойна тебя. — Глупости, — усмехнулся профессор. — Нет никого достойнее тебя. — Прости меня, Бенедикт. Я так виновата перед тобой. Профессор застыл. — Софи… — Позволь сказать, не перебивай. Рид кивнул. — На днях я осознала, как сильно мучила тебя, какой эгоисткой была и как глупо поступила во всей этой ситуации. Нужно было сразу объясниться с тобой. Признаться, открыться тебе. Но я боялась. Всего боялась. Надумала себе страхов и сомнений. Тяжело осознавать, что мы могли бы избежать всех этих трудностей, если бы я сразу все рассказала. И ты был бы в курсе и был бы подготовлен к возможной атаке. Ведь ты тоже пострадал от того, что произошло в тот вечер. Если бы я сразу призналась, как сильно люблю тебя и хочу быть с тобой… А я изматывала тебя неопределенностью… Я замолчала и внимательно вгляделась в лицо профессора. Бенедикт застыл, явно не ожидая от меня прямого и искреннего признания. — Бенедикт, — прошептала я. — Пожалуйста, не оставляй меня. Будь со мной и в горе, и в радости. — Звучит, как предложение, — вдруг усмехнулся профессор. Я смущенно опустила глаза. — Я никогда не оставлю тебя, даю слово! — наклонившись прошептал он мне на ухо. — Не оставляй… Не бросай… — повторяла я. — Не брошу, — отвечал он мне. — Но и ты всегда будь со мной. — Обещаю. Он обнимал меня и слегка покачивал, будто баюкая. Его рука медленно гладила меня по затылку. Я же, уткнувшись в его грудь, смотрела на темную улицу парка, что освещалась лишь маленькими праздничными гирляндами. Где-то вдалеке играла приглушенная рождественская музыка, а с неба медленно падали небольшие хлопья снега. Одна из снежинок упала на мой нос, от чего я вздрогнула и впервые задрожала от холода. — Нам нужно возвращаться. Ты замерзла, — прошептал Бенедикт, при этом сильнее сжимая меня в своих объятьях. — Нет. Не хочу, — шепотом запротестовала я, прижимаясь к нему. — Но холодно… — Бен, — прервала я его и подняла голову. — Я не хочу возвращаться. Рид улыбнулся и поправил прядь моих волос. Он молча любовался мной. — Ты обещал, что в следующий раз согласишься на чашку чая, — прошептала я. Профессор засмеялся. — Ах, Софи… Ты самая удивительная и противоречивая девушка из всех, кого я ранее встречал! — Противоречивая? — удивилась я. Бенедикт нежно посмотрел на меня и улыбнулся. — Ты скромна и легко смущаешься, но при этом решительна и страстна. Я никогда не могу предугадать как ты поступишь, и что ты сделаешь. Я опустила глаза и улыбнулась. И правда, я соткана из противоречий. И раньше, я не замечала этого. Зато заметили Паркер, Фло, Дейзи, Логан и Блейк. Все видели меня настоящую, кроме меня самой. «Со стороны виднее!» — раздался мой внутренний голос. — О чем задумалась? — прервал мои мысли профессор. — Ни о чем. Просто впервые за эту неделю чувствую легкость и умиротворение. Бенедикт нахмурился будто от боли и провел по моей щеке ледяной рукой. Несмотря на холод я прижалась к ней и закрыла глаза. С губ сорвался облегченный выдох. — Прости, что меня не было рядом, — прошептал Бенедикт. — Хватит извиняться, — я резко открыла глаза и выпрямилась. — Я знаю, чем ты был занят, и ценю то, что ты старался уладить эту ситуацию. Это я как трусливая мышка убежала в свою нору, оставив тебя одного разбираться со всем. Но главное — сейчас ты рядом, держишь меня в своих объятьях, целуешь и успокаиваешь. Я улыбнулась ему, и Бенедикт тут же расслабился, хоть в глазах еще читалась нотка вины. — Какая же ты сильная, Софи, — выдохнул Рид. Он приблизился ко мне и поцеловал. По телу пробежала дрожь, и я резко втянула морозный воздух. Мы забыли и о холоде, и о снеге, и о Рождестве. Сейчас во всей Вселенной существовали только мы двое. Но Бенедикт отстранился, что огорчило меня. — Так ты приглашаешь на чай сегодня? — задал он неожиданный вопрос. И снова я не сдержалась и засмеялась. Бенедикт подхватил мое настроение. — Только… Будет ли слишком некрасиво, если я украду тебя у твоей семьи в эту праздничную ночь? Да и познакомились мы сумбурно. — Думаю, тебе придется за это им сделать извинительный подарок. — И что же понравится твоим родителям? Я призадумалась. — Мама любит комнатные растения. А папа увлекается историей и автотехникой. Бенедикт удивленно вскинул бровь. — Что ж, мне нужна будет твоя помощь в выборе цветка, а уж связанное с историей и автотехникой я смогу и сам что-нибудь придумать. — Мое время дорого стоит, профессор, — промурлыкала я, вмиг поддавшись моменту. — Неужели, мисс Престон? — воскликнул Бенедикт. — Тогда придется взять кредит, чтобы с вами расплатиться. Если только нет иного способа. — А он есть, — прошептала я. — Какой же? Наши губы тянулись друг к другу, медленно сокращая расстояние. — Не отпускай меня. Всегда держи меня в своих объятьях. И целуй меня как можно чаще. Последние слова я уже прошептала в его губы, и мы слились в новом поцелуе. — Софи… — прорычал профессор. Я не дала сказать ему и слова. — Все потом… — прошептала я. — Софи, я хотел еще обсудить другой вопрос, — с паузами ответил Бенедикт. — Не сейчас… — выдохнула я. — Но, Софи… Это важно, — он все же оторвался от меня и серьезно посмотрел в глаза. — Нужно решить, как действовать дальше. Я нахмурилась. — Бенедикт, сегодня Рождество. Праздник. — Знаю, Софи, знаю, но… Ха… — выдохнул тяжело профессор. — Прости, ты права, этот разговор сейчас не уместен. Он грустно улыбнулся. Я не выдержала и прикоснулась к его щеке. — Улыбнись, — попросила я. — Я хочу увидеть твою улыбку. Бенедикт тут же улыбнулся. — Как же я тебя люблю, моя Софи, — прошептал он и нежно поцеловал меня.***
Дверь с размаху влетела в стену, но ее грохот нас не остановил. Бенедикт, не отрываясь от меня, закрыл ее. Красное пальто Дейзи полетело на пол, как и остальная верхняя одежда. Бенедикт отталкивал назад всем телом, пока я не уперлась спиной в стену. Из моего рта вырывался стон, смешанный с рычанием. Профессор нежно, но с силой сжимал мой подбородок одной рукой. Вторая рука словно тиски держала мои запястья и запрокинула мои руки над головой. Всем телом Бенедикт вжал меня в стену. — Ах! — вырвался мой стон. — Мало… — прорычал профессор Рид. Он отпустил мой подбородок, но лишь за тем, чтобы зарыться рукой в мои волосы. — Ты сводишь с ума, — шептал профессор мне в губы. Поддавшись новой волне желания, я захватила его губы. Профессор застонал и будто сдался мне. Рука, что держала мои запястья, расслабилась и я вырвала руки. Профессор отпустил мои волосы и сжал шею, как бы давая понять, что он продолжает контролировать ситуацию надо мной. Но теперь была моя очередь отталкивать его назад. Я толкала его в грудь, заставляя отступать. Один шаг — один стон. И так до тех пор, пока Бенедикт не свалился на диван. Он немного удивленно посмотрел на меня снизу-вверх. Мы будто поменялись местами. Теперь я могла смотреть на него свысока. Во мне торжествующе кричал голос превосходства и доминирования. Откуда у меня такие черты и мысли? Неужели я всегда такой была? Бенедикт улыбнулся, посчитав мою паузу как знак неуверенности и растерянности, что было не так. Он потянул руку, чтобы обхватит меня за талию и вновь взять все под свой контроль. Но я оттолкнула ее и тут же села на него. — Мисс Престон, вы сегодня весьма непредсказуемы и чрезмерно агрессивны, — прошептал он. Я сжала его подбородок так же, как он пару мгновений назад сжимал мой, и посмотрела в его наполненные желанием и интересом глаза. — То ли еще будет, профессор, — прошептала я ему в губы и накрыла их своими. Моя кровь закипала в венах. Дыхание Бенедикта, вырывающееся в мимолетные моменты между поцелуями, обжигало. Он обхватил мою талию и прижал к себе еще сильнее. Сквозь одежду я почувствовала его жар, его желание. Это еще сильнее распыляло меня. Одной рукой он поднялся по моей спине, от чего по телу пробежали мурашки, а другой вновь зарылся в мои волосы и оттянул их назад. Я невольно оторвалась от него. С наших губ в унисон сорвались тяжелые вздохи. На мгновение мне почудилось, что появился пар от скачка температуры. Мы остановились и пытались отдышаться. При этом не отрывая глаз друг от друга. Бенедикт медленно убрал мои волосы со спины и перекинул их вперед. По затылку пробежал холодок, и я вздрогнула. Профессор усмехнулся, прикоснулся к моей коже указательным пальцем и мучительно медленно повел им вниз вдоль позвоночника, пока не остановился на застежке моего платья. Все это время я смотрела в его глаза, как и он в мои. Рид потянул молнию, и она медленно стала опускаться вниз, оголяя мою спину. Это заставило меня выпрямиться. Второй рукой он резко прижал к себе и теперь уткнулся подбородком в мою грудь, все также продолжая смотреть мне прямо в глаза. Сколько времени прошло, пока молния не достигла конца? Не знаю. Я потерялась во времени и пространстве. Я уже растворялась в этих опьяняющих чувствах. Рука Бенедикта проникла под ткань платья и обожгла мою кожу. Я невольно выгнулась и втянула ртом воздух. Обеими руками он ухватился за плечики платья и медленно опустил их вниз. Я вытащила руки и запустила их под ворот рубашки профессора. По его телу пробежали мурашки. Я очень четко ощутила их. Он втянул воздух и приподнялся, вынуждая меня поменять положение. Я слегка откинулась назад. Бенедикт наклонился и оставил легкий поцелуй меж грудей. Я запрокинула голову назад от наслаждения. Мое дыхание было медленным и тяжелым. Горячие губы профессора продолжали вести дорожку нежных поцелуев. Сначала грудь, затем ключицы, плечи, шея, уши. Бенедикт коснулся носом моего уха и обжег его раскаленным дыханием. — Софи… — шептал он. — Моя Софи… Я медленно возвращаю свою позицию, что занимала ранее. Нежно отталкиваю его на спинку дивана и нависаю над ним. — Бенедикт… — шепчу ему в губы. — Только мой Бенедикт Рид. Букву «р» я прорычала тихим голосом. Это возымело ошеломляющий эффект. Не успела я опомниться, как мою талию сжали крепкие руки профессора, а губы онемели от страстного и глубокого поцелуя. Мои руки сжали и оттянули его мягкие волосы. Бенедикт издал рычащий стон и поднялся с дивана, подхватив меня за бедра. Скорость событий не давала мне возможности проследить за движениями Бенедикта. Вот я уже сброшена на кровать и мое платье отправилось на пол. Теперь я осталась лишь в одном белье. — Нечестно, — шепчу я. — Что именно? — Я раздета, а ты нет. Бенедикт ухмыльнулся и раскинул руки, сделав шаг назад. — Тогда прошу, мисс Престон. Я медленно поднялась и встала так близко к профессору, чтобы ощущать его жар. Его грудь вздымалась медленно и тяжело. Он не переставал наблюдать за моими движениями, пока я осторожно запускала руки под его черную рубашку. Как невыносимо медленно проводила руками по его мышцам, что тут же напрягались. Одна за другой пуговицы расстегивались, пока полностью рубашка Бенедикта не оказалась распахнутой. О боги! И снова я восхитилась его телом. Когда он успевает качаться с его то расписанием? — Повернись, — попросила я. Бенедикт послушно развернулся ко мне спиной, и я нежно провела рукой по его позвоночнику. Дрожь в его теле вызвала у меня восторг. Только одно мое прикосновение вызывало у него такую реакцию. — Софи, что ты задумала? Я обошла его и встала перед ним. Указательным пальцем я ткнула ему в грудь, и он сделал шаг назад. Еще один. Пока он не упал на кровать. С его губ слетел смешок, а глаза заблестели от удовольствия и желания. Я посмотрела на него торжествующим взглядом. — Мисс Престон? — Слушаю, профессор, — улыбнулась я. — Вам не кажется, что вы превышаете свои должностные обязанности? Смешок. Я как кошка сажусь на него. Бенедикт задержал дыхание и невольно выгнулся навстречу мне. Я наклонилась над ним, и мои волосы упали ему на лицо. — Напротив, профессор Рид, считаю, что я слишком плохо выполняла свои обязанности ранее и сейчас мне стоит реабилитироваться. Я нежно коснулась его губ своими губами и резко поднялась. Пара движений и мы оба оказались нагими. — Софи, — прошептал Бенедикт — Чшш… Очень медленно я сажусь на него. Рид запрокинул голову и глубоко вдохнул. Я не смогла сдержать стон от долгожданного наслаждения внизу живота. Бенедикт резко поднялся и наши глаза встретились. — Ты станешь причиной моей смерти, Софи… — строго прорычал он. Сжав до боли мои бедра, профессор начал двигаться. Я со стоном откинула голову назад. Бенедикт очень медленно опустился назад на кровать, позволяя мне дальше действовать самостоятельно. Мы находим нужный ритм. Сегодня все ощущалось ярче. И это неописуемо приятно. Мы не торопились, растягивая удовольствие от наших сплетенных тел. Больше нам некуда торопиться. Я склонилась и посмотрела в глаза Бенедикта… В них я увидела восхищение, желание, нежность, страсть. Весь этот круговорот чувств, что испытывала и я сама. Только сегодня, только сейчас я в полной мере осознала, что он принадлежит мне, а я — ему. — Бенедикт… — выдохнула я, ускоряясь. — Софи… — ответил он Рид схватил мои бедра и закрыл глаза, откидывая голову назад и сжав до напряжения челюсти. Темп ускорился. Я совсем потерялась в пространстве. Я не чувствовала больше разницы между нашими телами. Несколько рывков и я упала обессиленная ему на грудь. Голова закружилась. Перед глазами все расплылось. Воздуха катастрофически не хватало. Грудь Бенедикта вздымалась тяжелыми частыми вздохами. Его сердце постепенно возвращалось к спокойному ритму. У меня не было сил даже поднять руки. Тело онемело и расслабилось настолько, что трудно поддавалась контролю. К профессору силы вернулись быстрее, и он осторожно, будто прикасался к чему-то очень хрупкому и ценному, переложил меня на спину и навис надо мной, облокотившись на руку. Мы смотрели друг на друга и как дурачки улыбались. Бенедикт осторожно убрал прядь моих волос и поцеловал в лоб долгим и нежным поцелуем. Я закрыла глаза и уже больше не смогла их открыть. — Спи, моя Софи, — услышала я из далека шепот профессора. — Я никому не отдам тебя. А затем тишина и долгожданное сонное забвение.