Капитан Аххх!-мерика

Баки прождал три дня, прежде чем проверил свой телефон и выяснил, что Стив вбил туда свой номер под единственной буквой «С». Не из-за недостатка интереса к Стиву или тому, что случилось, нет, он просто пытался осмыслить всё, что произошло: невысказанные причины, стоящие за устроенным ему Наташей допросом и замкнутой реакцией Стива на вопросы о них. Всё было настолько конфиденциальным и секретным, что Баки задумывался, не воевал ли кто-то из них (или они оба) в прошлом, потому что такая степень осмотрительности… Если, конечно, у них не было жуткого прошлого в каком-то секретном шпионском агентстве. Ну, этот вариант звучал ещё более нелепо. Тем не менее это заняло у Баки три дня. Три полных дня, прежде чем он смог вообще проверить телефон и увидеть, что Стив сделал. И из нового был только ещё один контакт, сохранённый под буквой «С» с десятизначным номером. Судя по коду, Стив жил где-то рядом, и Баки мог только задаваться вопросом, насколько близко на самом деле блондин – ну, после их встречи, теперь-брюнет – находился к его дому. Или, может быть, он воспринимал это слишком буквально, и Стив жил за много миль от него, а номер телефона был предназначен специально, чтобы сбивать людей с толку. Это казалось более логичным. Вне зависимости от причин, Баки потребовалось три дня обработки, чтобы просто проверить телефон и найти номер Стива – ну, номер телефона, возможно принадлежащий Стиву, – несмотря на «С», это ещё предстояло выяснить. Но Баки должен был сохранять надежду, так или иначе. Потому что это было важно. А ещё он должен был сохранять спокойствие. Какое-то время Баки просто сидел на диване, пялясь на номер на экране, отстранённо гадая, что лучше – позвонить или написать? Стив вообще ожидал, что он свяжется с ним? Сколько надо ждать перед тем, как писать или звонить кому-то? Что, если никто не ответит: это Стив занят или номер неправильный? Насколько большим дураком он почувствует себя в итоге, если номер неправильный? А насколько большим дураком он себя почувствует, если номер – Стива? Что, если он позвонит и в итоге скажет что-то глупое? Лучше звонить или писать… а сообщения слишком безличные или это уместно? Если он решит написать, это будет просто обычное «эй» или «привет»? Он должен добавить смайлик в конце? Ему действительно надо было перестать так чертовски много думать. Зарываясь пальцами в волосы, Баки был крайне близко к тому, чтобы выбросить эту проклятую штуку из-за безысходности и волнения. В какой-то момент ему придётся подстричься, но он понимал, что есть более насущные вопросы. Например, номер порнозвезды, потенциально сохранённый в его контактах, который оставлял его в растерянности думать о подходящем времени, формате и содержании сообщения для означенной порнозвезды, словно он снова был старшеклассником. Я охренительно взрослый человек. Я изучал инженерное дело и искусство в колледже до армии. Я могу послать сообщение другому охренительно взрослому человеку, который изучал искусство и… стал фантастической порнозвездой. Ага. Но он не мог. Не сразу, во всяком случае. Сперва Баки тяжело вздохнул и положил телефон на подушку рядом. Он снова зарылся пальцами в волосы, на мгновение положив правый локоть на колено. Это было нелепо. Не должно быть так трудно или так действовать на нервы просто послать грёбаное сообщение другому человеку, а он всё ещё не мог заставить себя это сделать. И почему? Потому что смущался? Потому что этим человеком был Стив Роджерс, великолепный, и высокий, и артистичный, и охуенно талантливый и в постели, и вне её, а он – Баки Барнс – был грустным, страдающим-тревожным-расстройством-и-посттравматическим-расстройством ублюдком, уже-даже-не-солдатом? Потому что, если это всё, оно действительно не должно было быть такой большой проблемой. Он мог пойти выпить, расслабиться, блядь, и послать чёртово сообщение. Через мгновение Баки осознал, что дрожит, и попытался успокоиться, медленно вдыхая через нос, как учил Сэм. Сэм. Возможно, ему стоило снова увидеться с Сэмом. Получить какой-нибудь новый совет, как разговаривать и поддерживать отношения с людьми. Потому что, очевидно, его социальные навыки заржавели, раз он не мог даже набраться смелости поговорить с тем, кто ему нравился. Тяжело сглотнув, Баки уставился на ковёр. И вот она, причина твоего сокрушительного отрицания и паники из-за всего этого ёбаного пиздеца: ты хочешь Стива Роджерса. Это было просто смешно. Снова схватив телефон, Баки сердито ткнул в экран, ещё раз открыл страницу контакта и поднёс большой палец к иконке «позвонить». Он подождал с мгновение, успокаивая себя размеренным дыханием, а потом нажал на неё и приложил телефон к уху. Дождался гудка после недолгой тишины. И с каждым гудком, каждым ударом сердца, мысли Баки метались в противоположных направлениях. Пожалуйста, возьми трубку. Пожалуйста, не отвечай. Пожалуйста, возьми трубку. Просто позволь мне оставить голосовое сообщение. Я могу это сделать. Я, блядь, не могу этого сделать.  — Добрый день? — о Господи.  — Стив?  — Баки. Он покраснел и не смог не улыбнуться.  — Ага.  — Я гадал, когда ты позвонишь. Ты долго думал, — о Боже мой.  — Да, я немного увлёкся другими вещами. Должен был убедиться, что твой номер правильный и всё такое. К его восторгу и облегчению, Стив действительно рассмеялся в трубку.  — Хотел убедиться, что я настоящий, солдатик? — это прозвище звучало так неправильно и так охуенно правильно одновременно.  — Что-то вроде того, — ответил Баки, негромко посмеиваясь себе под нос, — ты упоминал на днях, что предпочёл бы чашку кофе. Можно поймать тебя на слове?  — Ммм, кофе с военным, с которым я познакомился только три дня назад. Да, думаю, я смогу найти время на это, — Баки не знал, от чего именно зачастило сердце, от смущения или восторга, но в любом случае ухмылялся как дурак и очень старался не издавать странных звуков. — Во сколько тебе удобнее, солдатик?  — Это у вас плотный рабочий график, мистер Роджерс. Просто скажи мне время, я там буду.  — Так легко подстраиваешься. Мне это нравится, — Баки прикусил щёку изнутри. — В час тридцать в субботу. У меня съёмка в обед, так что тебе придётся простить мой вид. Обещаю, будет приемлемо для публики.  — И тут я надеялся на специальный показ. Стив засмеялся, тёплым, глубоким смехом, от которого по коже Баки пополз огонь.  — Может, в следующий раз, солдатик. Ладно, добавляю в календарь. Тогда увидимся, Баки.  — Увидимся в субботу, Стив.  — Не опаздывай.  — И в мыслях не было.