Капитан Аххх!-мерика

Баки подошёл к кафе в субботу днём, ровно в час тридцать. С распущенными и почти высохшими после душа волосами, снова чисто выбритый, хотя собирался позволить щетине отрасти. В облегающем, но удобном свитере, лёгком пальто, перчатке на левой руке, хороших брюках – лучших, что у него были, во всяком случае – и паре не совсем заношенных ботинок, которую нашёл в глубине шкафа. На самом деле у него было не очень много вариантов одежды, отличной от формы, футболок, джинсов и пижамных штанов. Но его это вполне устраивало. Но – если всё пройдёт хорошо, и они со Стивом договорятся встретиться снова, он знал, что ему придётся прикупить шмоток получше. И постричься наконец, чёрт возьми. Баки скользнул внутрь и нашёл это место на удивление пустым. Оно само по себе было открытым и хорошо освещённым, с отполированными деревянными полами, выкрашенными, в основном, в тёплые, мягкие золотые или оранжевые оттенки стенами и одной акцентной кирпичной стеной у эркера. По всему залу были расставлены и развешаны произведения искусства, а в каждом углу стояли книжные шкафы. Там были большие кресла, диванчики и маленькие столики между ними, и Баки наконец заметил Стива, сидящего вдали у открытого окна с блокнотом и карандашом. С улыбкой Баки подошёл ближе, рассматривая его: на Стиве был скромный чёрный костюм с белой рубашкой и чёрные туфли из гладкой кожи, лёгкое пальто из тёмно-серой шерсти свисало с его кресла. Он сбрил бороду, его лицо выглядело свежим и гладким. Хотя таким он выглядел намного привычнее, в мужчине за столиком было что-то радикально и в лучшую сторону отличное от мужчины, которого Баки так часто видел на экране. Он был едва ли в десяти футах, когда Стив поднял взгляд, тепло улыбаясь:  — Точно вовремя. Баки улыбнулся в ответ, решив не снимать пальто.  — Как и обещал.  — Определённо. Как ты сегодня, Баки? — вопрос, который он слышал каждый раз, когда приходил к Сэму или своему врачу Брюсу, но без медицинского подтекста.  — Всё в порядке, — сказал он. По крайней мере, он не соврал.  — «В порядке» – лучше, чем ничего, — Стив положил карандаш. Это движение привлекло внимание Баки, и он заметил разворот блокнота с маленькими набросками горизонта и улиц. Типичные пейзажи из окна. — О, извини за них. Мне нравится рисовать по случаю, когда настроение подходящее. Подняв взгляд на Стива, Баки улыбнулся:  — Я… изучал искусство в колледже.  — Серьёзно? — глаза Стива заблестели. — «Искусство» – очень широкое определение, что тебе больше всего нравилось?  — Живопись сильнее всего остального. Хотя мне приходилось брать графику и скульптуру, на самом деле основной специализацией было инженерное дело в машиностроении, но для работы с чертежами учитель рекомендовал нам брать уроки искусств. В отличие от большинства моих одногруппников, мне действительно понравилось, и я взял искусство второй специальностью, — улыбка на лице Стива была такой яркой, что согревала Баки изнутри.  — Ну, моей основной специализацией было искусство, — сказал Стив, перекатывая карандаш по блокноту. — В детстве я знал, что из спорта ничего не выйдет: проблемы со здоровьем, и я не мог играть с детьми на переменах или в спортивном зале. Так что я рисовал вместо этого, и рисование делало меня счастливым. Кто-то тренировался каждый день, чтобы стать спортсменом, а я практиковался в реализме и мультипликационных стилях, писал комиксы о супергероях, ну и тому подобное. Баки немного нахмурился от упоминания проблем со здоровьем в детстве и постарался уточнить как можно мягче:  — Ты – нездоров? Человек с таким соотношением талии и плеч, что модели Calvin Klein плачут от зависти? Стив засмеялся, слегка запрокинув голову. Баки не мог перестать пялиться на линию его горла, обнажившуюся кожу, чуть выступающий кадык.  — Я не всегда был таким, — сказал он, справившись с весельем. — Как и всем другим, мне пришлось постараться. Мне просто приходилось стараться чуть сильнее. Привести эти дерьмовые лёгкие достаточно в форму, чтобы они позволяли мне пробежать несколько миль кардио, — Стив всё ещё улыбался, но он смотрел вдаль, и на мгновение его взгляд стал отстранённым. — Я имею в виду, да, это был ад, но мне нравится то, что получилось. Я бы не стал ничего менять. Повеяло холодом, и Баки сказал себе, что эту тему лучше оставить на другой день. Но, прежде чем он смог хоть как-то прокомментировать или сменить тему, к ним подошёл мужчина в чёрных брюках, белом поло и чёрном же фартуке:  — Готовы сделать заказ, ребята? — бодро и радушно спросил он, и Баки со смущённой улыбкой посмотрел на Стива.  — Поверишь, если я скажу, что правда здесь никогда не бывал? Стив ухмыльнулся.  — Поверю, но ничего страшного. Просто чёрный кофе для меня, пожалуйста. Хочешь то же самое, Баки?  — Звучит неплохо, — кто он, чтобы спорить? Конечно, он пробовал разные виды чая и кофе, но сейчас его интересовали не напитки. Стив улыбнулся, подтвердил заказ, и официант ушёл.  — Итак, если позволишь, как давно ты не в армии? — спросил Стив, захлопывая альбом вместе с карандашом, оставшимся между страниц. Горло сжалось, Баки заёрзал на своём месте, и Стив, должно быть, поймал его на этом, потому что явно одёрнул себя и добавил: — Если ты не хочешь об этом говорить, всё хорошо. Я просто…  — Н-нет, всё нормально, — перебил его Баки, слабо улыбнувшись. — Сэм твердит, что мне в любом случае надо научиться говорить об этом. Стив сощурился, почти агрессивно. Нет… болезненно? Невозможно.  — Сэм? — с интересом.  — Мой терапевт. Стив расслабился. Выдохнул с облегчением. Серьёзно?  — А. Он говорит, что тебе надо научиться об этом говорить? Почему?  — Я… вернулся больше года назад, — сказал Баки, удивлённо моргнув, когда правда прозвучала вслух. Иногда он не чувствовал этого, не осознавал, что он дома, целый и невредимый так долго; не с этими паническими атаками, которые всё не заканчивались, не с приступами агрессии и безысходности, не с проблемами со сном, фантомными дрожью и холодом, которые он так часто ощущал, не с этой металлической рукой…  — Вау. Но это здорово. Я… У меня есть друзья, которые служили, и, знаешь, иногда они быстро и хорошо адаптируются, всего за несколько месяцев, а иногда это занимает намного больше. Так что, всё нормально. Баки улыбнулся, хоть и через силу.  — Я не осознавал, что так давно не в армии. Иногда…  — Ты всё ещё чувствуешь себя там, — Баки пристально посмотрел на Стива, прежде чем кивнуть. — У тебя ещё есть проблемы со сном?  — Иногда, да, — ладно, это было чаще, чем «иногда». Примерно почти каждую ночь.  — Где ты обычно спишь? Баки снова пристально на него посмотрел.  — В своей кровати. Иногда на диване. Стив понимающе улыбнулся:  — Попробуй спать на полу. Деревянный, ковёр – без разницы. Не бери подушки даже, подойдёт куртка или что-то более привычное. Твоя кровать, даже диван, они слишком мягкие, правда? Как гигантский зефир, и кажется, что ты сейчас провалишься сквозь пол. Или сквозь снег. Баки улыбнулся, проглатывая комок в горле.  — Да, кажется… Спасибо, я попробую в следующий раз, когда буду пытаться заснуть по-настоящему. Стив засмеялся, но его глаза были печальными.  — Всегда пожалуйста, Бак, — на место комка в горле встало сердце.  — Ваш кофе, ребята. Просто позовите, если вам что-нибудь понадобится, — сказал официант, и Баки, как и Стив, кивнул в знак благодарности. В тишине они попробовали свои напитки. Для Баки кофе был тёплым и вкусным, но этот вкус был погребён под горечью, как и у любого несладкого кофе вне зависимости от сорта зёрен и обжарки. Но он поборол гримасу отвращения и проглотил. По крайней мере, кофе горячий. Уже дар божий. Мгновением спустя Баки обхватил чашку правой рукой, оставив левую на коленях, и сказал:  — Я должен спросить, — ну, у него было много вопросов, но надо же с чего-то начинать. Стив улыбнулся.  — Вперёд. Спрашивай.  — Что… привело тебя в порноиндустрию? В смысле, колледж со специализацией в искусстве, твой талант, тут должны быть какие-то причины, кроме той, что ты реально хорош в сексе. Стив снова засмеялся, сделал ещё один глоток кофе и поставил чашку. Улыбка не сходила с его губ, но Баки снова заметил холодную темноту в глубине глаз.  — Деньги в основном. Ты удивишься, сколько платят в секс-индустрии, несмотря на то, что большая часть наших работ утекает в интернет. Ну, туда утекают более дерьмовые работы. Некоторые мои – доступны только на дисках или платных сайтах, но, знаешь, это всё, что можно сделать. Но, да, я… у меня были тяжёлые времена, мне нужны были деньги. Нат уже занималась этим, когда я к ней пришёл — мы дружили… Боже, годами, дружили так много лет, – и она предложила мне попробовать.  — Наташа довольно впечатляющая женщина, — задумчиво произнёс Баки, и Стив усмехнулся.  — Она скорее убьёт, чем поцелует, но я люблю её. Не знаю, кем бы я был и где бы я был без неё, — мягко сказал Стив, сделав ещё глоток и снова отставив чашку. — Она со мной как курица-наседка, всегда была и, наверное, всегда будет. И, если подумать, не могу сказать, что это меня не устраивает. Она просто такая, она защищает тех, о ком заботится, даже если приходится рисковать собой.  — Что ты имеешь в виду? Стив негромко рассмеялся.  — Я имею в виду… Я лично терпеть не могу хулиганов. Меня не волнуют обстоятельства. Если я вижу, как кого-то дразнят, преследуют, издеваются, избивают – я полезу их защищать. С кулаками наперевес. Но Наташа… она как паук. Ты запутываешься в её паутине, а она наматывает всё новые и новые слои, пока тебе не настанет полный пиздец. Баки улыбнулся. Чем больше он узнавал, тем больше ему нравилась Наташа.  — Похоже на человека, с которым лучше дружить. Стив ухмыльнулся.  — Определённо. Ты не оправдаешь её доверия – даже немного – и никогда его не вернёшь. Какое-то время они молча улыбались и пили кофе, а потом Стив устроился в кресле поудобнее, закинув ногу на ногу под столом.  — Ладно, теперь я хочу задать тебе вопрос.  — Жги.  — Ты учился на инженера и, в придачу, специализировался в искусстве. Ты мог бы стать механиком, художником, работать в автомастерской, что угодно. Почему ты пошёл в армию? Баки отвёл взгляд, задумавшись на мгновение. Так много причин: выплата кредита за обучение, возможность стать сильнее, чем когда-либо. «Послужить своей стране» было своего рода хреновой отговоркой. Когда он начал в этом вариться, ему было не насрать на Штаты, но в конце концов – стало.  — Я хотел сделать в жизни что-то, чем можно гордиться. Я был хорошим парнем, хорошим студентом, спортсменом, но на самом деле ничего не добился. У меня не было чёткого направления, я понятия не имел, чего хочу: работать в мастерской или быть художником. Но я умел брать на себя ответственность, выполнять приказы. В спорте я никогда не был капитаном, но всегда прикрывал ему спину, был тем, кому доверяли секреты, просили совета и всё такое. Я подумал, что армия поможет разобраться с кредитами на обучение и даст толчок в правильном направлении. Пока он говорил, Стив молчал, пристально глядя на него внимательно слушая. Словно мысленно разбирал его ответ и анализировал каждый кусочек. Баки бы занервничал, если бы на месте Стива был кто-то другой. Но со Стивом он чувствовал только странное спокойствие, пока этот мужчина – едва знакомый – разбирал его на части, чтобы лучше понять его жизнь, его идеалы, его сомнения.  — Думаешь, ты получил толчок, на который надеялся? Баки рассмеялся.  — Бля, нет. Иногда мне кажется, что я нацеливался на два шага вперёд, а меня отбросило на десять. Если у Стива и было своё мнение по этому поводу, он оставил его при себе.  — Потому что ты вернулся, но больше не был собой. Горло снова перехватило, а левая рука под столом сжалась в кулак.  — Точно. Потому что я вернулся, и тот «я», которого я всегда знал изнутри, оказался не единственным сломанным куском. Люди не рассказывают, что ты можешь вернуться разбитым кучей способов, знаешь. Они не говорят, что иногда куски остаются где-то там, но всё равно продолжают ожидать, что ты возьмёшь себя в руки и будешь, блядь, двигаться дальше. Стив протянул руку и положил тёплую ладонь на запястье. Баки посмотрел вниз и вдруг осознал, что сжал чашку до побелевших костяшек. Сделай он так левой – чашка бы уже разбилась.  — Я… Мне так жаль, я не…  — Эй, — голос Стива был невозможно мягкий и до боли добрый, — всё хорошо. Ты здесь. Ты в порядке. Баки поднял на него взгляд, медленно вдыхая и выдыхая, прежде чем кивнуть.  — Я стараюсь так не срываться. Но потом это просто происходит, и это как разогнавшийся поезд в… места, куда я не хочу возвращаться. Стив улыбнулся, оставляя руку на запястье Баки.  — Возможно, в это трудно поверить, но я понимаю. Иногда ты погружаешься в прошлое, и это самая ужасная вещь, которая может случиться, потому что ты там, и это кажется таким реальным, и ты не хочешь там быть. Просто надо помнить, что это не реально. Больше нет. Ты уже не там, ты уже прошёл через это. И ты можешь двигаться только вперёд. Баки – как бы это ни было глупо – ему поверил.