Капитан Аххх!-мерика

— На днях я думал о России. Сэм бросил на Баки быстрый взгляд, прежде чем поставить чашку кофе на столик между ними. Это было первым, что произнес Баки, с тех пор как пришел в офис Сэма на дневной сеанс. На нем были джинсы, ботинки и легкий свитер, а перчатку он принес с собой, но не надел. Он сидел, положив руки на колени, медленно двигая металлическими пальцами и разглядывая их. Воспоминания о подробностях, об ужасных вещах, которые он видел и которые перенес, отправляли Баки в, наверное, худшую паническую атаку из тех, что были у него после возвращения домой. Он задыхался, жестоко трясся, а сердце, казалось, могло остановиться в любой момент. Но потом он вспомнил инструкции Сэма: думать о том, что его успокаивает и дышать. И с чернотой перед глазами и звоном в ушах Баки думал о Стиве и танцах, и кофе с Наташей, о том, как заставил ее улыбаться, о мастерской и рисовании. И все же среди всех этих успокаивающих образов у него все еще были длинные волосы и металлическая рука, и он словно смотрел на это — старое и новое — со стороны, он словно всегда был таким: контуженным и сломанным мужчиной, который отчаянно хотел быть счастливым. В конце концов, он смог успокоиться, выровнять сердечный ритм и дыхание, даже сесть у стены. Со временем прошла и чернота перед глазами, а в ушах перестало звенеть, и он смог думать о более мелких, незначительных подробностях его пребывания в России: камере, попытках сохранять спокойствие и оставаться в живых так долго, как получится. Он отодвинул иные воспоминания подальше, чтобы не навредить себе еще сильнее. — Да? Как ты с этим справился? — спросил Сэм, сложив руки на животе. — Я испугался. Не мог видеть, не мог дышать, я хотел позвать на помощь, но что-то словно давило на грудь, и я не мог говорить. Я почти запаниковал, но вспомнил, что ты говорил — о поиске успокаивающих вещей. Так что я начал думать о вещах, которые делают меня счастливым. — И что делает тебя счастливым? Баки слабо улыбнулся, прослеживая пальцами стыки металла: — Танцы. Возня в мастерской — хотя, я не… не делал этого годами, если подумать. И… — «И» — что? Баки улыбнулся немного шире, погруженный в свои мысли: — Стив. Есть парень, с которым я познакомился, по имени Стив. Я счастлив быть рядом с ним. Сэм тепло улыбнулся в ответ: — Приятно слышать. Расскажи мне о Стиве. Что в нем заставляет тебя чувствовать себя лучше? — Он просто… хороший. Как определение «хорошего», понимаешь? Иногда мы встречаемся выпить кофе, и я, — Баки усмехнулся, покачал головой, — я учу его танцевать. Мы пока пробовали только один раз, но это было мило. Пойти куда-то и двигаться под музыку — я не делал этого с колледжа, но было действительно хорошо. — Что-то еще? — Ну, в смысле, Стив просто… Я уже говорил, он хороший. Он добрый и честный, и он такой забавный в самые неожиданные моменты. Не знаю, встречал ли я вообще кого-то, кто так беззастенчиво верен себе, как Стив. Я не рассказывал ему о России или… или об этом, но я… я хочу. Я чувствую, что я должен, потому что он так относится ко мне. Вроде как он такой милый и хороший, и это плохо, что он не знает об этой моей части, потому что я чувствую, что могу рассчитывать на него, я знаю, что он поймет, когда надо помочь, а когда просто отступить. Но если он не знает об этом, как я могу ожидать, что он поймет? Какое-то время Сэм просто смотрел на него с понимающей улыбкой, а потом снова взял свой кофе. Баки почувствовал расползающийся по горлу и щекам румянец и опустил взгляд обратно к ладоням. Блики света на металле все еще заставляли его дергаться, но это было не настолько плохо. Возможно… может быть, Сэм был прав. Может быть, если он начнет думать об этом, как о чем-то полезном, чем-то необходимом, он сможет попытаться… — Мне кажется, я неплохо тебя узнал, Баки, — мягко сказал Сэм все еще с ласковой улыбкой на лице, — и то, как ты говоришь о Стиве, ты явно думаешь о нем с нежностью. Ты видишь вас со Стивом близкими? Давным-давно Баки, возможно, принял бы это за предположения о его сексуальности и обиделся. Но теперь он изменился и знал, что никогда не предпочитал определенный пол, а был где-то в серой середине между черным и белым. Слегка сморщив нос, Баки тихо вздохнул и пожевал губу, прежде чем ответить: — Я… Я не знаю. В конечном счете все зависит от Стива. От того, как он справится с моей историей, от того, как справлюсь я, когда лучше узнаю его. Я имею в виду, я… я был бы рад, знаешь? Потому что он действительно делает меня счастливым. Но я не знаю. — Я думаю, тебе стоит с ним поговорить. Может быть, не выкладывать все сразу: ты вряд ли хочешь его шокировать или отпугнуть. Но кто знает, возможно он из тех парней, кто сможет с этим справиться. Люди умеют удивлять, когда ты меньше всего этого ожидаешь, и, если он так хорош, как тебе кажется, я думаю, он удивит тебя в хорошем смысле. Попробуй как-нибудь. Возможно, он тебя удивит. — Я должен предложить одной подруге с тобой встретиться. Кажется, вы вдвоем могли бы стать отличной парой советчиков. — О чем ты говоришь? — спросил Сэм с ухмылкой. — На днях мы пили кофе и говорили о Стиве — они очень близки — и она сказала, что мне стоит с ним поговорить, потому что он может меня удивить. Сэм тихо усмехнулся, расслабленно держа кружку. — Как ее зовут? — Наташа. Все еще улыбаясь, Сэм кивнул: — Возможно. Ей решать — я не уговариваю потенциальных клиентов. — Не, я не имел в виду встречу с ней, как с клиентом. Скорее просто как с человеком, с другом. Вы, возможно, найдете общий язык, — если не считать того, что Сэм — терапевт, а Наташа — порнозвезда, хотя, конечно, всегда можно найти точки соприкосновения. — Предполагается, что это я помогаю тебе, Баки, а не наоборот. Баки тихо засмеялся: — Это было просто предложение, Сэм. Хотя, никогда не знаешь наверняка.