Капитан Аххх!-мерика

Он подумывал сначала позвонить Стиву и спросить, может ли тот зайти, чтобы они могли поговорить, поднять вопрос «кто мы друг другу?». Чтобы они могли продолжить отношения уже официально. Потому что больше всего на свете Баки хотел быть честен, и весь день не мог выбросить из головы слова Наташи. Неуверенность в себе и её слова, что Стиву он куда важнее, чем может себе представить, заставили Баки почувствовать толику вины. Что, если Стив чувствовал, что делает для Баки больше, чем Баки для него? Что, если Стив изливал свои чувства и ошущал, что Баки не отвечает взаимностью? Хотя он снова и снова говорил, чтобы свой темп — это нормально, но… Я — грёбаный идиот. Вытащив телефон из кармана, Баки, коснувшись значка, разблокировал экран и перешёл к контактам. Он сказал себе, что позвонит Стиву, что они поговорят и уладят весь этот бардак. Казалось нелепым беспокоиться о том, как они оба воспринимают эти отношения; Баки знал, что Стив важен для него, что он — всё для него. В глубине души Баки знал, что действительно хочет взять на себя обязательства — похер, что прошло всего два месяца. И он был уверен, что Стив чувствовал то же самое. Но когда палец завис над контактом «Стив <3», секунды показались ему самыми мучительно долгими за всю его жизнь. Он не знал, свободен ли сейчас Стив, есть ли у него дела. Бля, кажется, если не считать еженедельных съемок, Стив проводил время только с Баки или Наташей, либо же рисовал… хотя, когда в последний раз ты видел его за рисунком? Когда вы в последний раз танцевали или пили вместе кофе? Бля, ты даже ни разу не был у него дома… Тяжело сглотнув, Баки убрал большой палец от экрана и вздохнул. Просто идиотизм. Но он не хотел торопиться и навязывать Стиву кучу вопросов, когда тот, возможно, не был готов ни к ним, ни к чему-то большему. Ты для него куда важнее, чем можешь представить. Конечно, я хотел бы всё исправить, Бак. Ты мне дорог. Мы всегда будем рядом. И будем любить, несмотря ни на что. Я буду заботиться о тебе… до самого конца. Сжав челюсти, Баки провел пальцем по экрану, сначала нажимая на букву «М» в списке контактов, а затем на самый верхний из них. Поднеся телефон к уху и слушая урчание гудков, он перевёл дыхание, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце. Три гудка спустя он услышал мягкий голос. — Привет, Джейми. — Привет, ма, — тихо пробормотал Баки, ущипнув себя за переносицу. — Что-то случилось? Ты, кажется, расстроен? Прикусив губу, Баки дышал так глубоко, как только мог, изо всех сил пытаясь успокоиться, избавиться от беспокойства, неуверенности и удушающего ощущения, что просто обманывает себя, что, если… если… — Можешь честно ответить на один вопрос? — осторожно спросил он, желая, чтобы сердце перестало так громко стучать в ушах. — Ты же знаешь, что я всегда честна, милый, — голос Уиннфред был тихим, сочувственным и нежным. Он напоминал о детстве, и Баки мог представить, как сворачивается калачиком, кладет голову ей на колени и просто позволяет всем заботам растаять. — У меня… Я… — он поперхнулся, прерывисто дыша. — Есть один человек, с которым я познакомился совсем недавно, но он помог мне… вернуться к нормальной жизни. Я имею в виду, когда я… когда я вернулся домой, то не был собой. Долго. Но этот человек правда помогает мне стать прежним. И я хотел бы познакомить вас, но… Я не знаю, я… — Боже, почему это было так тяжело? Родители всегда любили и всегда поддерживали Баки, независимо от того, кем он интересовался, с кем хотел или не хотел встречаться. Они всегда переживали только о его безопасности. — Но… ты боишься, что он нам не понравится? Честно говоря, я не совсем понимаю, чего боюсь. — Наверное. Я просто… Я хочу увидеть всех вас, хочу наверстать упущенное, но я не… черт возьми, ма, я уже не тот парень, который ушел на войну. И этот человек — часть того, кто я есть сейчас, — Баки замолчал, тупо уставившись на ковер у себя под ногами. Слезы жгли уголки глаз. — Джейми, — её голос был тихим, таким тихим, и это означало: она с максимальным сочувствием и состраданием обдумывала его слова. Насколько это тяжело для нее? Мы ещё даже не виделись, а я сваливаю на неё свои проблемы. — Ты знаешь, что я люблю тебя. И знаешь, что я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что. Мы с твоими отцом и сестрой прекрасно понимаем, что ты уже не будешь прежним, и, возможно, ты сейчас такой, каким мы тебя и представить не можем. Но именно поэтому мы семья — мы пройдем через это вместе. Мы всегда будем рядом и поддержим тебя. И если этот человек, которого ты хочешь пригласить… не важно, женщина или мужчина, или даже кто-то, кто не считает себя ни тем, ни другим, или же не зовёт себя общепринятыми терминами — это не имеет значения, Джеймс. Что для меня важнее всего, так это то, что ты счастлив и находишься в безопасности и с хорошими людьми. Пока Баки слушал, слезы текли по его лицу; уткнувшись лбом в ладонь, он слабо улыбнулся, несмотря охватившие его эмоции. Если раньше у него и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли. И, честно говоря, его слегка смущало то, что он вообще сомневался в матери — она всегда говорила, что думает о нём, его поступках, затеях и людях, с которыми общался Баки. Она всегда была безоговорочно честна. Но ни разу не сказала, что есть предел её любви. Медленно дыша, он слизнул слезы, которые скатились по губам, и сглотнул. — Спасибо, ма. Это… ты и не представляешь, насколько мне чертовски легче. — Уверена, что могу себе представить, — в ее голосе была улыбка, и Баки тоже улыбнулся, медленно качая головой. Он взглянул вниз, на металл руки. Когда-то он, возможно, испытывал беспокойство от перспективы ещё раз показать руку, ожидания этого тонкого, как проволока, решения: принять её или отвергнуть. Но, услышав утешительные слова матери, он больше не чувствовал страха. — Так… так много всего изменилось, ма, — тихо сказал он, медленно сгибая пальцы. — Перемены происходят постоянно. Иногда медленно, иногда резко. И, может быть, потребуется время, чтобы к ним привыкнуть, но даже не думай, что никогда не свыкнешься. — Ты лучшая, — просто сказал он, и Уиннфред рассмеялась. — Уверена быть не могу, но стараюсь изо всех сил, — Баки улыбнулся, и мама тихо вздохнула, прежде чем продолжить: — Как его зовут? — Стив, — вздохнул Баки с облегчением. — Его зовут Стив. — Хорошее имя, и отлично подходит хорошему человеку. — Он очень хороший, ма. — Вы с ним?.. — Наверное. Мы… ещё не поговорили. Когда я вас познакомлю, будешь знать наверняка. В её голосе была улыбка. — Не могу дождаться, Джейми. Если ты счастлив, будь с ним, несмотря ни на что.