***
— Так все-таки, что у тебя с Нуаром? — спрашивает Алья, скидывая на стол Маринетт сумку и деловито начиная разбирать раскиданные тетради, учебники и скетчбуки. Маринетт чуть пожимает плечами и трет лоб рукой. Если бы только она сама знала, что у нее с Нуаром. Но даже ей ровным счетом ничего не понятно. Они флиртуют или это лишь шутки? Нуар в нее влюблен или он просто не знает, как вести себя с друзьями? Он ревнует ее, потому что она ему нравится или потому что боится, что с приходом другого человека в ее жизнь, у нее не останется времени на Нуара? От этих вопросов у Маринетт голова идет кругом. — Я не знаю, — честно отвечает Маринетт и проходит к балкону, чтобы узнать, приходил ли Нуар, пока ее не было. Она замирает, потому что сразу замечает свежие следы, лишь каплю припорошенные снегом, и, бросив быстрый взгляд на Алью, открывает дверь, впуская в комнату холодный воздух. Она выходит в редкие клубы пара, чуть ежась от перепада температуры, и растерянно оглядывается вокруг. Тишина. Маринетт обхватывает себя за плечи руками и тяжело выдыхает. В пасмурную погоду Париж промозглый и серый, и ей всегда немного тоскливо, когда она смотрит вокруг и не может приметить ни одной яркой краски. Постояв так совсем немного, Маринетт разворачивается, чтобы уйти и замирает, заметив на заботливо расчищенном кресле маленькую черную игрушку. Она еще раз удивленно оглядывается, поднимает ее и с крайней степенью растерянности заходит внутрь. — Как это не знаешь? Как-то это не в твоем характере прятать в шкафах молодых горячих парней, — Алья мечтательно вздыхает и поворачивается наконец к ней, тут же замечая выражение ее лица. — Ты чего, девочка? Маринетт молча показывает ей игрушку и закрывает за собой балконную дверь. — Ты же знаешь, что я не специально его туда спрятала, — Маринетт чуть ведет плечами, будто пытается скинуть наваждение, но оно цепляется за нее мелкими лапками удивления. — Это скорее от неожиданности… — Он дарит тебе подарки, — мечтательно замечает Алья, подходя ближе, и забирает у Маринетт из рук игрушку. — Приходит с закатом… Это так романтично. Ты как будто с вампиром встречаешься. — Мы не встречаемся, — Маринетт смотрит на подругу и еле слышно вздыхает. Она правда не знает, что и думать. Ей хочется наслаждаться каждым мгновением с ним, хочется поймать каждый миг, запомнить, потому что ничего больше не повторится, а она не хочет ни о чем жалеть, ни об одной упущенной возможности. — И я не знаю, как спросить, нравлюсь ли я вообще ему. Подарки дарить могут и хорошие друзья, разве это что-то странное? — Если хочешь спросить об этом, просто признайся сама, — Алья касается игрушкой лица Маринетт, и совершенно внезапно она чует очень знакомый, очень родной и близкий запах. Одеколон Адриана. Ее глаза расширяются, и она выхватывает игрушку из рук Альи, впечатывая ее в лицо. Точно. Она не может ошибиться, мини-Нуар пахнет Адрианом. Маринетт давно не испытывала такой эйфории, как в этот миг. — Господи, детка, тебе точно стоит ему признаться… — А ты когда Нино признаешься? — переводит ловко тему Маринетт, прижимая к себе игрушку так рьяно ревниво, будто Алья собирается ее изъять и отправить на экспертизу, и та, смеясь, приподнимает руки, падая на подушки. — Ну, он уже в курсе, что нравится мне, так что теперь пытается пригласить меня на свидание, но каждый раз, когда дело доходит до приглашения, он заканчивает его словами «как друзья, конечно, с Маринетт и Натаниэлем», — она так смешно передразнивает парня, что Маринетт тоже смеется, наблюдая за ней с искренней, довольной улыбкой. — Как видно, парни туповаты! Ну точнее, так и есть. Проверено Альей Сезер, подпись, дата, печать. — Да уж, и не говори, — Маринетт чуть отстраняет от себя игрушку и шевелит ее лапками. — Я ему говорю «мне кое-кто нравится» и смотрю на него во все глаза, а он такой «надеюсь, вы будете счастливы». Ну не дурак? — Дурак! — радостно подтверждает Алья, приподнимаясь на локте, и щурит один глаз, смотря на Маринетт в упор. — Предлагала снять маску? — Ты спрашиваешь как журналистка или как подруга? — тут же уточняет Маринетт, невинно хлопая ресницами, а в следующее мгновение в нее оскорбленно летит подушка, которая роняет Маринетт на пол вместе с креслом. Маринетт давится смехом, приподнимаясь, и добавляет уже не так весело: — Предлагала. Сказал, что не понравится мне, и я захочу разорвать все связи. — Ну не Габриэль Агрест же он, — задумчиво бормочет Алья, отворачиваясь, и только поэтому не видит выражения лица Маринетт, с которым та смотрит на подругу. — Ладно, девочка, не стоит переживать. Посмотрим по его поведению и будем разбираться по ходу дела. — Отметая тот факт, что тебя не удивляет, что на мой балкон каждый вечер приходит Кот Нуар? — интересуется Маринетт со слабой улыбкой, все еще крепко прижимая к себе подаренную игрушку и все еще сидя на полу, и Алья смотрит на нее взглядом ты-за-кого-меня-принимаешь. — Сначала тебе нравился Адриан Агрест, которого ты даже ни разу вживую не видела, потом Габриэль Агрест, который оказался Бражником, а теперь сам Кот Нуар! — Алья вдруг громко фыркает и падает обратно на кровать. — Только ты можешь повышать планку по недостижимости парней! Даже с Бражником было бы проще завести романтические отношения. — Утешила, — Маринетт закатывает глаза, наконец поднимаясь, и пересаживается на объемный пуфик-каплю, утопая в нем наполовину и смотря на мягкого кота с таким выражением на лице, будто хочет спросить у него, почему он такой недостижимый. — Может, у тебя типаж? — вдруг спрашивает Алья, и Маринетт непонимающе поднимает на нее взгляд. — Ну, знаешь, все трое блондины. У двоих зеленые глаза, у одного голубые. Все таинственные, сказочные такие, все из себя плохиши, вышедшие со страниц какого-нибудь современного подросткового романа. Признавайся, тебе все еще тринадцать? Ну, пубертат и все такое. — Кот Нуар же за хороших, — слабо сопротивляется Маринетт, едва ловя себя на том, что хочет поправить подругу и сказать, что кандидатов, вообще-то, всего двое. Габриэль и Адриан, который уже Кот Нуар. — Исключение из правил, он же черный кот! Еще и с силой разрушения. Бражник и сын Бражника перевешивают его, даже если он герой, — поясняет Алья, и Маринетт негромко хмыкает. — Может, ты и права, — говорит Маринетт, задумчиво прикусывая губу, и шевелит ухо мини-Нуара указательным пальцем. — Я про типаж. Нуар такой одинокий и несчастный, что мне очень хочется его спасти. Остальные два из той же оперы. Вот что это? — Болезнь, — фыркает Алья и перекатывается на живот, подкладывая руки под голову. — Очень серьезная, называется глупость и лечится пинками от лучшей подруги. — Да ладно тебе, — возмущенно пищит Маринетт и приподнимает игрушку, разворачивая ее лицом к Алье. — Мини-Кот говорит, что мы вовсе не глупые. А еще он говорит, что нашу стройную теорию про типажи рушит Натаниэль. Ты ведь говорила, что я была в него влюблена, а он совсем не похож на всех остальных. — Ну он тоже несчастный, но только от любви к тебе, — отвечает Алья, вдруг улыбаясь. — Замучила бедного мальчика, отшей его уже. — Это ты дала ему шанс, — обиженно произносит Маринетт, чуть отворачиваясь и дуя губы. — Откуда мне было знать, что твой интерес к нему сменился на парня в спандексе? Хотя я тебя понимаю. Если бы Нино носил такие обтягивающие вещи, я бы тоже от него глаз не отводила. — Ты и так с него глаз не сводишь, разница-то, — говорит Маринетт, поджимает ноги выше, перекладывая на колени игрушку, и утыкается в нее носом. Пахнет Адрианом. Пахнет его домом. Она хочет нюхать ее вечно. Интересно, это его личная игрушка? Может, он с ней спал? Маринетт представляет, как Адриан трогательно обнимает котика во сне, свернувшись клубком, и широко улыбается, зажмурившись. — Мы поцеловались, — внезапно слышит она собственный голос и мгновенно распахивает глаза. — Кто? Вы с Нино?.. — Алья, — Маринетт приподнимается и только что у виска не крутит. — Мы с Нуаром. Я поцеловала его, потому что он попросил это в качестве подарка на свой день рождения. Думаешь, глупо было? — Ого, девочка! — удивленно тянет Алья, моментально подскакивая на кровати. — Боже мой, да ты хороша! А я-то думала, ты можешь только глаза выпучивать и намекалки намекать… Она не успевает договорить, потому что люк открывается и оттуда выглядывает улыбающаяся Сабина с подносом печеньев и молока. — Девочки, хотите перекусить? — спрашивает она с теплой улыбкой, и Алья тут же поднимается на ноги, придерживая одной рукой люк, чтобы помочь Сабине, а второй принимая из ее рук поднос. — Спасибо, мама Маринетт, — довольно произносит она, почти мурлычит, и целует ее в щеку, отчего Сабина начинает улыбаться еще довольнее. Маринетт, которая сидела ближе к люку, просто потягивается влево и клюет маму в подбородок. — Вы самая чудесная женщина на свете, вам кто-нибудь об этом говорил? — Брось, Алья, мне совсем несложно, — скромно отвечает Сабина, предельно быстро осматривая их комнату. — Может, хотите что-нибудь еще? Не стесняйтесь просить, до одиннадцати мы с Томом еще будем закрываться, а после вам уже самим придется идти. — Спасибо, мам, этого пока хватит, — благодарит Маринетт, и Сабина треплет ее за волосы, улыбаясь, а потом закрывает за собой люк. Еще несколько секунд они прислушиваются к ее шагам, а затем Алья резко переводит на Маринетт взгляд, подскакивает к ней вместе с подносом, едва не выливая молоко из графина и не роняя стаканы, и, пихнув Маринетт в сторону, садится рядом с ней на пуфик вплотную. — Ну же, расскажи в подробностях, как это было, я хочу знать все, каждую секундочку, — почти хищно говорит Алья, смотря прямо ей в глаза, и Маринетт смущенно опускает взгляд, прижимая ладони к полыхающим щекам. — Ну, я просто коснулась его губами, — бормочет Маринетт, борясь с желанием спрятать лицо в ладони полностью, но тогда ее вообще перестало бы быть слышно. — Его губ, в смысле. Легонько. Подумала, если что не так, скажу, что пошутила. — А он, а он? — Алья отставляет на пол поднос и чуть ли не хватает ее за плечи, пытаясь выведать подробности. — Если он тебе отказал, я найду его и… — Нет, он кинулся целовать меня дальше, когда я отодвинулась, — Маринетт выпрямляется и неловко поправляет хвостики, чтобы чем-нибудь занять руки. — И это было чудесно! Неловко, но просто восхитительно. А потом мы вдруг засмеялись, и, в общем, мне кажется, он ушел в неясном расположении духа… А теперь вот Кот. Как это вообще понимать? — Думаю, девочка, что ты его в себя влюбила, — убежденно говорит Алья с самым уверенным тоном голоса, и Маринетт смущенно опускает голову. — Как думаешь, он так ухаживает? Боже мой, если он продолжит дарить подарки, но не скажет, что вы вместе, я даже не буду знать, что думать… — Алья, — смеется Маринетт, несильно пихая ее в плечо. — Он должен был прийти сегодня? — Наверное, раз оставил игрушку… — бормочет Маринетт, смотря на кота. — Может, ушел, потому что ты здесь? Мы обычно не договариваемся заранее о встречах, он просто приходит. — Ну и зашел бы, чтобы я ему уши пообрывала, — хмыкает Алья, наливая с графина в стаканы молоко и протягивает один Маринетт. — Струсил, видимо. Ну ничего, девочка, мамочка Сезер не даст тебя в обиду. — Если ты оборвешь ему уши, он точно будет бояться ко мне приходить, — смущенно смеется Маринетт и забирает из рук Альи молоко. — К тому же, ему не за что, он идеальный. Такой заботливый, нежный и ранимый… — она приподнимает кота и наставляет его мордочкой на Алью, пританцовывая в воздухе и самый милым и тонким голоском, на который способна, произнося: — Как ты можешь думать обо мне плохо, я же такой милый! — Для профилактики, — заключает Алья и тыкает игрушку в живот. Маринетт тут же забирает ее обратно под ее хитрое хмыкание. — Сердца у тебя нет! — Маринетт смотрит за окно, в серую пустоту города, и еле слышно вздыхает. Где-то там Нуар совершенно один, сидит в этом огромном особняке или прыгает по крышам в холоде, не находя себе места в этом огромном мире. Неужели такая несправедливость вообще может существовать? — Наверное, нужно с ним поговорить. Но всякий раз, когда я думаю об этом, у меня поджилки трясутся. И это при том, что они уже были вместе. Маринетт хорошо помнит их самое первое свидание и это было так страшно, что она едва не теряла сознание. Теперь, конечно, все не так, но в этой временной линии у них еще не было свиданий. Если не считать того вечера, когда они смотрели фильм, но ведь Нуар точно не думал, что это как-то связано с романтикой. Маринетт вспоминает, как они лежали друг к другу, прижавшись и поглаживая руки, и вздыхает. За эти пару дней она очень по нему соскучилась. — Подумай о том, девочка, что он места себе может не находить, — тут же услужливо говорит Алья, отвлекаясь на печенье. — Возможно, ты его любовь, и он просто боится. Вот Нино точно боится, он даже не понимает, что я его насквозь вижу: все его мысли как будто у него на лице написаны. Я почти все сама делаю! Ему только на свидание нужно пригласить, а он и это не решается, — Алья раздраженно вздыхает. — Если так и не решится, загробастаю себе Ледибаг. — Эй, — возмущенно смеется Маринетт, резко на нее оборачиваясь. — А что? — Алья вскидывает брови. — Тебе можно героя в облегающих штанишках, а мне нет? Ты ее фигуру видела? К тому же, у меня теперь есть связи через Нуара. — Ты не можешь встречаться с моим злейшим врагом, — Маринетт поджимает губы, стараясь не рассмеяться раньше времени. — И что же мне тогда, придется ее полюбить? И пригласить на нашу с Нуаром свадьбу? О нет, ты же не хочешь сказать, что мне придется нести ее фату на вашей с ней свадьбе? Какая же ты все-таки жестокая, Алья! Подруга смеется, откинувшись назад еще сильнее, а затем тянет ее к себе — остатки молока тут же проливаются ей на кофту, — и кусает за плечо. Спустя несколько минут возни Маринетт, ко всему прочему, оказывается повержанной и на полу, а ее место занимает мини-Кот. — А почему, — Алья вытаскивает из-под себя раздавленную печеньку, осматривает ее со всех сторон, пожимает плечами и закидывает в рот. — Почему она твой злейший враг? Это из-за Нуара что ли? Раньше просто за тобой ничего подобного не замечалось. Маринетт неуверенно пожимает плечами и садится, обнимая себя под коленями. Она сама до конца не понимает, почему Ледибаг ей так не нравится. Героиня отлично справляется со своими обязанностями, сделала очень много для города и вообще спасла его от многолетней тирании. К Нуару она тоже не лезет, он сам сказал Маринетт, что они обоюдно друг другу неинтересны. Вот только это со стороны, но есть и то, что она просто не может сказать Алье. Глубокая, разъедающая изнутри зависть, ревность к тому, что Маринетт должна была сделать, но не сделала, понимание, что эта Ледибаг справляется лучше, так, как Маринетт никогда не могла. Это осознание всегда настигает ее посреди ночи, когда она смотрит на мирно спящего Сасса и думает, что совершенно его не заслуживает. — Я ее уважаю, — неохотно говорит Маринетт, когда молчание начинает затягиваться. — Но, в самом деле, вокруг нее слишком много шума. Даже моя лучшая подруга готова носиться за ней хвостиком и даже, ого, начать с ней встречаться. В общем… Это просто осознание, что она лучше меня. Правда. Она срывается с губ и вернуть ее уже нельзя. Маринетт закрывает глаза, а когда открывает, не может заставить себя взглянуть на Алью. — Хэй, девочка, — притихшая Алья пересаживается к ней и обнимает за плечи. — Ты всегда будешь у меня на первом месте. Да и встречаться с ней чревато, уже вместо прикольных видео в Ледиблог — страшные и постоянные переживания. Не представляю, как ты справляешься с этим. — Стараюсь не думать и верю, что Нуар лучший герой в Париже, — улыбается Маринетт и быстро целует подругу в волосы. Она собирается добавить что-нибудь еще, но прежде, чем мысль успевает утвердиться, замечает тень на балконе. Маринетт тут же выпрямляется, пугая Алью. — Миледи дома, я беспокоился, что ты… — доносится до них немного приглушенный голос Нуара, неуверенно заглядывающего в дверь с балкона и замечающего Алью. Сердце Маринетт начинает неистово биться от радости и неловкости. — Наверное, мне стоит зайти попозже, да? — Вот еще! — тут же реагирует Алья, ни капли не смущенная ни тем, что ее пижамная майка сползает у нее с плеча, ни тем, что она сидит полностью в крошках от печенья, ни тем, что рядом с ней на ее колене сидит игрушка, подаренная им ее подруге, и даже приподнимается на ноги, подзывая Нуара войти. Тот настороженно слушается, закрывая за собой дверь. — Наконец-то мы с тобой можем поговорить! Значит так, дорогуша, — Алья поднимается так резко, что Маринетт не успевает проследить за ней взглядом, и оказывается перед Нуаром, делая вид, что поправляет его костюм. — Если я узнаю, что ты обидел мою девочку — а я узнаю, поверь мне, — я найду тебя, — она смотрит ему прямо в глаза, не отпуская даже на мгновение, и приподнимает брови. — Найду тебя, оторву твой накладной хвост и засуну его тебе туда, откуда он предположительно должен торчать у всех нормальных котов. Мы друг друга поняли? Маринетт смущенно отворачивается, лишь бы не видеть взгляда Нуара в этот момент. — Так точно, мэм, — рапортует тот на полном серьёзе, и Алья благодушно выпускает его плечи из рук. — Славный котик, — тут же сменяет гнев на милость Алья и, перехватывая его за запястье, тянет на себя. Если и можно себе представить более неловкий момент, так это тот, когда Алья подталкивает Нуара в плечо и заставляет сесть прямо на ковер рядом с Маринетт. Они неловко переглядываются, и оба синхронно смотрят на оставшуюся одиноко сидеть в кресле игрушку. — Тебе не понравился мой подарок? — осторожно спрашивает Нуар, поглядывая на Алью, которая деловито бродит по комнате Маринетт в поисках еще одного чистого стакана. Он находится вместе с кульком конфет, которые она тоже прихватывает с собой, когда направляется к ним обратно. — Я его сшил. Котика. Отец в детстве учил меня, а потом какое-то время я ходил на курсы по его настоянию, сказал, что пригодится в жизни. Наверное, это первый раз, когда он оказался в чем-то прав. — Понравился, он уже стал членом нашей банды, — неловко улыбается Маринетт, все-таки поворачиваясь к Нуару. — Он слышал столько секретов, сколько не слышали мои подушки за все годы жизни. — Маринетт, кстати, тоже шьет, — тут же сдает подругу с потрохами Алья. — Сошьет тебе маленькую себя, будете играть в свадьбу. — Правда? — глаза Нуара так радостно загораются, что Маринетт, глядя на него, безошибочно понимает, что действительно сошьет ему маленькую себя. И вообще все, что он попросит. Интересно, у этого Адриана были в детстве игрушки? Маринетт едва дышит от этой мысли и очень недеется, что конкретно в этом данная временная линия абсолютно такая же, как все те, в которых ей довелось побывать. — Конечно, сошьет, — Алья садится в кресло, словно королева, и протягивает Нуару пустой стакан. — И платьица еще в придачу, чтобы не скучно было, — она осматривает их по очереди, как они, с очевидным стеснением перед ней, пытаются друг на друга не смотреть, и восторженно улыбается. — Какие вы милые! Ты была права, Маринетт, он ничем не хуже своей мини-версии в этом плане. — Я была права?.. — задыхается от возмущения Маринетт, которую Алья все продолжает и продолжает подставлять. — Да, и знаешь, я его одобряю, но только если я буду тетей ваших детей, — тут же довольно отвечает Алья, заставляя Маринетт отчаянно краснеть и даже бояться посмотреть в сторону Нуара. — Ах, какая прелесть! Ладно, Мари, прекрати кукситься, дай мне поговорить с героем Парижа, — Алья беспардонно задевает Маринетт ногой, чтобы та хотя бы начала дышать. — Нуар, всем твоим фанатам интересно: у тебя есть кот? — Кот?.. — не очень уверенно уточняет тот. — Только если квами. — Квами? — непонимающе переспрашивает Алья, и Нуар смущенно ей улыбается уголками губ. — Ну да, это такие существа, которые помогают нам превращаться, — послушно поясняет он, заставляя Алью широко раскрыть от удивления рот. — Мой просто обожает Маринетт, и иногда мне кажется, что у них роман. — Так, постой-ка, — Алья прижимает пальцы к виску, будто испытывает невыносимую боль и поворачивается к Маринетт. — Погоди минутку, то есть ты полчаса расписывала очевидные вещи о том, какой он милый и все такое и умолчала о том, что дружишь с существом, который делает Нуара Нуаром? — Я не была уверена, что об этом можно говорить, — бормочет Маринетт, краснея все сильнее и сильнее от того, насколько безумно нелепой и смешной становится эта ситуация. — Но квами Нуара чудесный маленький котенок с большими глазами, как у него, и характером, который похож на твой, Алья. — А где он сейчас? — Алья начинает оглядываться вокруг, будто бы ждет, что тот сейчас выступит из тени, но Нуар вдруг очаровательно смеется и она тут же упирается в него взглядом. — Только не говори, что… — Он внутри меня, да, — Нуар обезоруживающе улыбается. — Точнее, как бы сказать… Я и есть он. Частично. Но мы две разные личности. — А ты говорила, что не знаешь, кто он под маской, — с укором обращается к Маринетт Алья, пришедшая в еще большее изумление от того, что они ей рассказали. — Поверить не могу… — Я и не знаю, я не смотрела на его лицо… — еще более смущенно отвечает Маринетт, закрывая лицо челкой и тут же заправляя мешающиеся волосы за ухо. — А это можно написать в Ледиблоге? — тут же интересуется Алья, доставая с кровати, где она лежала, телефон, и Нуар не очень уверенно мотает головой. — Жаль. Может, тогда интервью? Не сейчас, конечно, но ты мне должен, — она наставляет на него телефон, и тот удивленно хлопает ресницами. — За что? — За Маринетт, конечно, я так долго старалась над своей девочкой, смотри, какая красотка, — как само собой разумеющееся произносит Алья, и Маринетт скрещивает на груди руки, смотря на нее с возмущением. — Не волнуйся, детка, у нас с твоей мамой даже договор есть. Она мне тебя доверяет, как никому другому! Я официально одобрена быть твоей второй мамочкой. — О, так значит, я прошел первую стадию проверки, — включается в полушутливый диалог Нуар, пока Маринетт молча пытается осознать свою жизнь, в которой Алья вместо нее и от ее имени флиртует с парнем, которого она, Маринетт, любит. Она еще не была в похожих ситуациях ни в одном из вариантов ее жизней и совсем не уверена, что это ей не по душе. — Маринетт, слышала, меня одобрила твоя вторая мама! — Нуар выдергивает ее из размышлений и ласково берет за руку, чтобы осторожно коснуться ее пальцев поцелуем. — Какое счастье, — с некоторым сарказмом произносит Маринетт, но тут же очень смущается взгляду, полному нежности, которым награждает ее Нуар. — Понимаешь, Котик, если бы она нас не одобрила, нам пришлось бы расстаться. — Да разве ж вы встречаетесь? — хмыкает Алья, многозначительно при этом смотря на Кота Нуара, и тот вдруг рассеянно улыбается. — Ну, нет. Алья громко хлопает себя ладонью по лбу. — И чья это вина? — Исключительно воля случая и богов, — поспешно говорит Маринетт и поднимается на ноги. Проходя мимо Альи она чуть пинает ее, притворяясь, что споткнулась, но награждает таким взглядом, что даже ее воинствующая подруга немного успокаивается. Чтобы хоть как-то объяснить, зачем она вставала, Маринетт убирает с пола несколько упавших печенек и выбрасывает их в мусорное ведро. Когда она вновь собирается с духом и поворачивается к Нуару, она понимает, что он больше на них не смотрит, смущенно играясь с игрушкой, которую достал из кресла. Маринетт замирает. Ей очень хочется сесть прямо перед ним, между его согнутых в позе лотоса ног, опустить голову на его плечо и слушать, как он дышит, пока он разговаривает с Альей о всяких глупостях, вроде этой. Но вместо этого она просто продолжает стоять и судорожно пытается придумать, чем бы их занять, чтобы они больше не возвращались к темам, на которые чуть позже Маринетт и так придется поговорить с Нуаром. — Может, поиграть хотите? — неуверенно спрашивает Маринетт. — У меня есть такая штука специальная, вертишь стрелочку и там в зависимости от того, куда она указывает отвечаешь на вопрос, выполняешь задание или раскрываешь личную тайну. — О, моя детка решила навести интригу, — довольно тянет Алья, подмигивая ей, и Маринетт закатывает глаза, молча доставая игру. — Нуар, готовь маску, я тебя уделаю! — Я никогда не сдаюсь, — парирует Нуар, подсаживает маленького Кота себе на колено и потирает руки. — Так что, дамы, простите, но у вас никаких шансов перед героем Парижа! — Ты такой скромняга… — А вы оба такие странные, — фыркает Маринетт, опуская на пол жестяную доску с прикрепленной к ней примитивной стрелкой. Она опускается между Нуаром и Альей, одним ловким движением забирает назад своего Кота и крутит стрелочку. — Здесь проигрывают все, в этом суть. Я кручу стрелочку и мне показывает… рассказать тайну, о-отлично. — И какие же тайны у моей Леди? — Нуар склоняется к ней, ластясь к ее плечу, и Маринетт тут же по-инерции растерянно чешет его за накладным ушком. Да она вся состоит из тайн, выбирай не хочу. Только вот какие тайны из этой линии? — Я хотела бы быть Ледибаг, — вырывается у нее, как ей кажется, самое безобидное, но боль, отозвавшаяся в груди, напоминает ей о том, что она еще не смирилась с тем, что больше никогда не наденет красный костюм. Сасс под ее объемной кофтой неуверенно ворочается, и она ощущает, как он прижимается к ее шее, обнимая лапками. — Из тебя была бы прекрасная Ледибаг, моя сахарная крошка, — Алья наклоняется, перехватывая ее подбородок, и под удивленным взглядом Нуара коротко целует ее в губы. — Надеюсь, ты бы мне рассказала, если бы ею была? Я бы тогда знала, что можно выкладывать в Ледиблог! И мы могли бы фоткать тебя, и у меня были бы эксклюзивные новости… — Алья кажется такой мечтательно-восхищенной, что Маринетт против воли смеется. Она старается не смотреть на Нуара и не видеть его реакцию, и Алья, кажется, понимает это, потому что стоит ему открыть рот, как она перехватывает стрелку и крутит ей с громким «моя очередь, детишки». — Задание! Загадывай, Мари. — Ну… Положи печеньку на нос и пройдись с ней по лестнице вверх и вниз, не уронив, — с улыбкой предлагает Маринетт, пытаясь унять все еще довольно поспешно бьющееся сердце. Алья смотрит на нее с некоторой долей иронии и возмущения, но все-таки поднимается на ноги. — А что будет, если кто-то из нас не справится? — спрашивает притихший до этого Нуар, и Маринетт все-таки смотрит на него. Ей кажется, будто вспышкой, что в его взгляде есть вопрос, который он не может сейчас задать, но чувствует, как он повисает между ними немой и нетерпеливый. — Можно придумать какую-нибудь глупость? — неуверенно предполагает Маринетт. — Например, станцевать на камеру танец маленьких утят и выложить на ютуб. — О! В мой блог, — радостно поправляет она и хитро смотрит на Кота Нуара, мгновенно выпрямившегося под этим нетерпеливым взглядом. — Так, детки, не шалите, мамочка пошла по лестнице, — Алья кладет на нос печенье и начинает спускаться, предварительно открыв люк. Маринетт заинтересованно следит за тем, чтобы лакомство не упало, но даже несмотря на то, что Алья спускается довольно быстро, оно всего лишь опасливо шатается на ее носу, а когда она начинает подниматься обратно, не глядя захлопывая за собой люк и крича что-то вроде «все отлично, мама Маринетт, мы просто играем», то вдруг чуть дергает подбородком, подкидывая печеньку, и ловит ее губами. Глаза Альи сияют от радости и восхищения самой собой, поэтому она смотрит прямо на Маринетт, вскидывая руки. Маринетт, смеясь, хлопает в ладони. — Надо же, ты такая ловкая, — удивленно и одобрительно замечает Нуар, и Алья, садясь обратно и пережевывая печенье, вдруг тыкает пальцем ему в нос. — Восхищаться нужно только одной девушкой в этой комнате. — Прости, — улыбается он под активное смущение Маринетт и опускает глаза на игру. — Теперь я, — он крутит стрелку, и та, как и у Маринетт, выпадает на «тайну». — Что ж, хорошо. Хм, что бы рассказать? — он задумчиво касается пальцами лица, Алья шепчет что-то вроде «тайну личности», а Маринетт пихает ее в бок, заставив подавиться печеньем. — Что ж, под маской я тоже довольно популярен. Пожалуй, не меньше, чем в ней. — Ого, это интересно, — глаза Альи очень хищно сверкают, когда она склоняется к Нуару ближе. Маринетт на короткое мгновение очень хочется спрятать его от подруги, но Нуар, напротив, только усмехается и пододвигается к ней в ответ. — Значит, ты какая-то звезда? Черт, да еще и популярный… Маринетт, ты специально себе таких находишь? Маринетт резко наклоняется вперед и прикрывает голову мини-Котом. — Маринетт здесь нет, она вышла, — отвечает она, двигая игрушкой в такт своим словам. — Соединение будет установлено позднее, оставайтесь на линии. — Хоть целую вечность, — отвечает с улыбкой Нуар и берет ее за свободную руку, мягко, очень ненавязчиво поднося ее к игре и заставляя крутануть стрелочку. — Тебе выпал вопрос! Что бы такого у тебя спросить… За что тебе стыдно больше всего? — Ох, мне тоже интересно! — выпаливает Алья, заинтересованно на нее смотря, и Маринетт давится их вниманием, опуская глаза. За что ей может быть стыдно? За слежку за Адрианом, за то, что она не справилась как Ледибаг, за то, что вместо того, чтобы найти решение, она загадывала желание с помощью талисманов, не думая о последствиях? Ей очень много за что было стыдно. За то что врала и врет о своих тайнах, а они считают ее близкими друзьями. Какую тайну она сейчас может выдать, чтобы не раскрыть ничего лишнего? — Ну, эм… — Маринетт вертит на пальце прядь волос, пытаясь собраться с мыслями, но на ум не приходит ничего дельного. К тому же, надо сказать, за что стыдно больше всего. Пожалуй, частичная правда об Адриане подойдет. — Раньше мне нравился очень сильно один парень, но мы не были знакомы официально, и я устраивала за ним слежки. Втайне от Альи, — добавляет она, когда подруга удивленно выпучивает глаза. — Пожалуй, за это стыдно. — Ого, принцесса оказывается еще и шпионка, — смеется Нуар и склоняется к ней, осторожно касаясь ее колена. Длинные ласковые пальцы едва заметно гладят ее в странном успокаивающем жесте, и Маринетт приподнимает голову, встречая его веселый взгляд. — Ну подумаешь, а я впрыгиваю к тебе в окно посреди ночи. А как парень, он в итоге ответил взаимностью? — Однажды я тебе расскажу, — обещает Маринетт, прикусывая губу. Точно расскажет. Только вот сначала придумает, как ему открыться, чтобы между ними не оставалось больше тайн. — Тебе понравится эта история. — Какие же вы хорошенькие! — с восхищением тянет Алья, внезапно обнимая их обоих за шеи и прижимая к себе и друг другу. — Так бы и смотрела на вас целыми днями! Милые такие, действуете как шоколадка — она настроение поднимает. — Меня еще никто не сравнивал с шоколадкой, — смеётся с неловкостью Нуар, когда Алья выпускает их, довольно разваливаясь на своем месте. — Но мне это очень льстит. — Привыкай, сладкий, раз ты теперь друг Мари, значит, и наш, — беспечно пожимает плечами Алья, даже не представляя, что с такой легкостью ему предлагает. Маринетт знает, что несмотря на легкость, с которой Нуар оставался с ними, все это для него непривычно и странно, и ей нравится наблюдать, как сияют его глаза, когда он ощущает свою причастность. Алья внезапно смотрит на часы. — Может, вы хотите остаться наедине? Маринетт тут же вспыхивает, и когда бросает украдкой взгляд на Нуара, замечает, что его реакция абсолютно идентична ее. Алья, довольная произведенным эффектом, смеется. — Бросьте, детки, мамочке пора, — с этими словами Алья изящно поднимается на ноги, наклоняется, обхватывая ладонью щеку Маринетт, целует ее в волосы, и, даже не запнувшись и не задумавшись, проделывает то же самое с Нуаром, который в это мгновение кажется еще более потрясенным, чем когда его целовала Маринетт. Алья выпрямляется, сразу отворачиваясь, и подхватывает свои телефон и рюкзак с кровати и пуфика. — Ведите себя хорошо и помните, что я все вижу, все знаю, и везде вас найду, — она коротко тычет в них пальцем, а потом, когда Маринетт начинает подниматься, отмахивается от нее. — Не провожай, девочка. Еще нет одиннадцати, за мной закроет твоя мама. Ну все, не скучайте. Я еще напишу, — она машет им рукой и ловко выскальзывает под люк, закрывая его за собой. Еще несколько мгновений Маринетт, замерев, прислушивается к ее шагам, потом к ее «о, папа Маринетт, вам так идет эта шапочка», и наконец разбирать что-либо происходящее на первом этаже становится сложно, и Маринетт смотрит на Нуара, неуверенно улыбаясь. Тот кажется довольным. — Теперь у тебя есть два друга, — произносит она, не скрывая удовольствия, и Нуар тоже широко ей улыбается. — Ты ей понравился! — Она мне тоже, она очень классная, — восхищается Нуар, посмотрев в сторону люка. — У тебя отличная подруга. — Тебе и Нино понравится, — уверяет его Маринетт, зная, что как только они встретятся без масок, то станут лучшими друзьями. Пока не было ни одной линии, в которой она побывала, чтобы это было не так. Маринетт неуверенно смотрит на люк, представляя, что скажут родители, если зайдут и увидят здесь Нуара, но все же придвигается к нему ближе и осторожно обнимает за руку. — Я рада, что ты пришел, Кот. Все ведь в порядке? Тебя не было несколько дней… — Прости, моя Леди, — тихо говорит Нуар, поворачиваясь к ней, и, поколебавшись, запускает пальцы в ее волосы. Как-то незаметно он расплетает хвостики — ленточки падают на пол, но Маринетт не стремится их поднять, прикрывая глаза и еле слышно вздыхая. — Я боялся, что ты не захочешь меня видеть и хотел придумать что-то… особенное. — Особенное?.. — Да, вот, Кота сшил, — Нуар издает забавный смешок и зарывается носом в ее волосы. — Он будет с тобой в часы, когда я не могу тебя обнимать. — Он пахнет тобой, — внезапно признается Маринетт, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. — Я имею в виду… от тебя ничем не пахнет, а Кот пахнет твоим домом. Как-то это глупо звучит, прости, просто это первое, что я заметила. — И как тебе этот запах? — Нуар чуть отстраняется и смотрит на нее сияющими глазами. — Ты не разочарована? — Я в восторге, — тихо говорит Маринетт, улыбаясь, и склоняется, целуя его в щеку. — Спасибо. Нуар улыбается ей в ответ и проводит ладонью по щеке, с некоторой неуверенностью взглянув в сторону окна. Маринетт безошибочно понимает, что значит этот взгляд еще до того, как Нуар открывает рот, чтобы объясниться. — Мне нужно вернуться к патрулю, — тяжело вздыхает он, и они почти синхронно поднимаются. Маринетт с пониманием кивает и провожает его до балкона, чувствуя одновременно сожаление, что он уходит, и счастье, что он выкроил время, чтобы прийти к ней. — До свидания, моя Леди. Если позволишь, я приду чуть позже, сразу, как только смогу. — Я буду ждать. Маринетт смотрит ему вслед, наблюдая за тем, как он прыгает по крышам в сереющий вечер — Нуар чувствует, знает, что она смотрит, и выполняет трюки, совершенно немыслимые, прекрасные, которые способен выполнить только он один. Маринетт улыбается и крепче сжимает завибрировавший телефон в руке, а затем все же опускает взгляд, чтобы прочитать сообщение с экрана уведомлений. Он точно тебя любит, девочка, не упускай шанс.***