***
Маринетт внимательно смотрит на Сасса, который, зарывшись в миску с крекерами по самый капюшон на голове, подъедает свои запасы. Он выглядит очень сосредоточенным и серьезным, а еще невероятно уморительным с крошками под глазом и хвостом, на который прилипла соль. Маринетт улыбается, пряча улыбку за ладонью, которую прижимает к губам, и благодарит Вселенную за то, что она послала ей Сасса. Она не представляет, что делала бы без него. Она задумчиво прикусывает губу и переводит взгляд за окно. Ночь еще не вступила в свои права, но вечер тихий и светлый — она вполне может… Маринетт снова смотрит на Сасса, пытаясь решиться. В конце концов, вряд ли ей когда-то еще доведется надеть костюм Ледибаг, так что Тикки не станет винить ее, если она попробует снова. — Сасс? — зовет его Маринетт, и тот тут же поднимает голову, замирая с наполовину откушенным крекером в лапках. — Не хочешь погулять? — Только давай не как в тот раз, — откликается тот не очень довольно. — Стычки у дома Агрестов мне хватило на пол жизни! А лучше сразу на всю, чтобы наверняка. Пойдем безопасным маршрутом и только по светлым участкам тротуара. Может, лучше дождаться Нуара и пойти с ним? — Сасс, — со смехом прерывает тираду Маринетт, прикрывая глаза и упираясь ладонью в щеку. — Я имела в виду, ты трансформируешь меня? — Что? — удивленно переспрашивает тот, даже роняя свое лакомство от переизбытка чувств. Он смотрит на Маринетт так искренне недоуменно, что ей становится неловко, но в следующее мгновение он начинает радостно кружиться по комнате и влетает Маринетт в макушку, обнимая ее за волосы. — Наконец-то! — Видимо, ты не против, — смеется Маринетт и приподнимает руку, чтобы нащупать Сасса в своих волосах. Он тут же хватается за ее палец, и она бережно переносит его к своему лицу. Сасс так активно кивает, что Маринетт на мгновение беспокоится, как бы у него не закружилась голова. — Как я могу быть против? Давай, перевоплощайся, — он вспархивает с ее ладони и зависает перед ней в нетерпении, чуть подергивая хвостом. Маринетт на мгновение прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями и погрузиться в момент — почему-то она начинает волноваться, будто впервые собирается делать это, но ведь она так давно не была героиней, что уже забыла, каково это. Что если у нее не получится? Что если это все же не для нее и она что-нибудь испортит? Она глубоко вздыхает, понимая, что снова начинает слишком переживать, открывает глаза, встречаясь взглядом с нетерпеливо ожидающим квами, и поднимается на ноги. — Сасс, трансформация, — говорит Маринетт, и Сасса затягивает в ее браслет. Ощущения от превращения совсем иные, непривычные, даже странные, но сила и эйфория, которая наполняет ее, когда вспышка зеленого света потухает, стоят тысячи превращений. Она делает глубокий вздох и выходит на балкон, все еще прислушиваясь к своим ощущениям. Внутри приятная тишина. Свобода, которую дарует ей силы. Вайпериона перемахивает через перила и останавливается, глядя на арфу, которую зажимает в руке. Она поднимает голову, глядя на соседнюю крышу, отталкивается и прыгает вперед. Ощущение полета, невероятной ловкости и силы окутывает ее, пока она летит, абсолютно уверенная в том, что у нее непременно получится преодолеть это расстояние. Ноги касаются твердой поверхности, и Вайпериона радостно взмахивает руками, едва не крича от переполняющих ее эмоций. Она разбегается и прыгает дальше, дальше и дальше, не чувствуя усталости, не чувствуя напряжения в мышцах — просто летит, не разбирая дороги, наслаждаясь каждым мигом своей силы и ловкости. Она так по этому скучала. Вайпериона перескакивает сразу несколько крыш, приземляется немного неудачно на край кровли, поскальзывается на ледяной корочке и, смеясь, зависает почти в воздухе, напряжением всего тела не позволяя себе упасть. Да, она не Ледибаг, но это чувство свободы и раскрепощения дарит ей невероятные ощущения прямо сейчас. Она чувствует себя здесь, в этом моменте настолько полно, как никогда не смогла бы в теле Маринетт, как минимум потому что оно на это не способно. Вайпериона выдыхает, поднимая голову к небу и довольно жмурится. Прекрасно. Ей нужно было сделать это намного-намного раньше. И только она собирается продолжить свое бесцельное кружение по городу, как вдруг что-то с огромной силой ударяется ей в спину и отбрасывает к краю крыши. Она едва успевает перегруппироваться, проскальзывая по черепице ногами и руками, и выпрямляется, выставляя лиру прямо перед собой. Ее взгляд судорожно дергается, пока она не находит Нуара, беспечно идущего прямо по краю ей навстречу. — Интересное зрелище, — хмыкает Нуар, и в его глазах ни мгновения узнавания, ни нежности, ни теплоты, которые они привыкла видеть к себе как к Маринетт. Вайпериона непонимающе замирает. — Тебя не учили, что нападать со спины — неэтично? — дрожащим голосом спрашивает она, и Нуар вдруг громко хмыкает, останавливаясь и вставая в стойку. — Бражник снова за старое? — бросает он, начиная медленно двигаться, очевидно, снова пытаясь подойти со спины, и Маринетт идет вслед за ним по кругу, не спуская с него глаз и не позволяя снова себя ударить. Как же нелепо! — Я не понимаю, о чем ты — я никогда не была за Бражника, — произносит она максимально спокойно, а в следующее мгновение шест Нуара крутящимся движением почти падает на нее сверху — Вайпериона ловит его конец струнами лиры, поворачивает ее в сторону, укрепляя хватку, и снова поворачивает, резко, почти выбивая из рук Нуара его оружие. Она отскакивает назад, стоит ему только в один прыжок попытаться сократить между ними расстояние, и приподнимает ногу, ударяя его по запястью, в котором он снова сжимает шест. Она знает каждое его движение, каждую его группировку, каждый удар — она помнит все до последнего взмаха его ресниц в прыжке между крышами. Нуар досадливо отводит руку, приседает, снова начинает нападать, поднимает шест, пытается ударить сверху, сбоку, но Вайпериона с готовностью отражает каждый удар то лирой, то предплечьем — в последний момент уходит от прикосновения, когда Нуар пытается схватить ее за плечо, и отскакивает к самому краю, выгибается назад, отталкивается руками, уходя от удара, и приземляется на другой крыше. — Нуар, прекрати! — сбившемся с непривычки дыханием кричит она, но Нуар почти моментально оказывается перед ней, и все начинается по новой. Звук шеста, рассекающего воздух справа — Вайпериона наклоняется влево и вниз, резко подскакивает в прыжке, когда этот же шест звучит снизу, скручивает его ногами, ловя, и переворачивает вместе с Нуаром, заставив того удариться спиной о черепицу. — Давай поговорим сначала, я не заряжена акумой, — она пытается еще раз, но Нуар внезапно сжимает пальцы на ее щиколотке, тащит в сторону, и Вайпериона тоже падает, не ожидающая такого подвоха. Нуар зажимает ее руки своими, придавливая их к крыше, и хмурится, вглядываясь в ее лицо. — Кто ты? — без предисловий спрашивает он, и в его голосе непривычно звучит грубость. Вайпериона сглатывает отчаяние, чуть сильнее вжимается позвоночником в кровлю, группируется, и бьет Нуара коленом в живот, вынуждая приподняться и расслабить хватку. — Я не зло, — выдыхает Вайпериона, снова бьет Нуара — по ощущениям, будто саму себя, — и выкатывается из-под него, тут же поднимаясь на ноги. По чему она не скучает, так это по таким дракам с тем, кто имеет для нее огромное значение. Нуар подскакивает на ноги следом за ней почти тут же, вскидывая шест, но Вайпериона лишь отходит назад, выставляя перед собой лиру. — Неужели, по-твоему, есть только два квами во вселенной? — в отчаяние кричит она, пытается перескочить на другую крышу, но Нуар ловит ее в полете и прикладывает к черепице. Они летят кубарем к краю — Вайпериона цепляется струнами лиры за какой-то выступ, и они зависают, сделав еще пару оборотов. — Что ты здесь делаешь? — шипит ей в лицо Нуар, сжимая пальцами горло. Она смотрит ему в глаза и понимает — ему страшно, ему очень страшно. Он боится, что это снова Бражник, что это его отец, выбравшийся из тюрьмы. Этот страх столь силен, что Нуар не слышит ее, что бы она не говорила. — Так, ладно, — хрипит она, резко выпуская лиру, и они снова начинают катиться, пока не останавливаются у самого края, только благодаря Нуару упершемуся ногой в водосток и так и не выпустившему из хватки ее руку. — Послушай, я знакомая Хранителя, понимаешь? Я все знаю: и про тебя, и про Ледибаг, и про квами, и я не причиню вам вреда. Прямо сейчас можем вместе сходить и убедиться! — добавляет она чуть громче, уже на грани паники, и Нуар внезапно выпускает ее из рук. — Хорошо, — соглашается он ровным голосом. — Пошли. — Что, правда? — удивленно переспрашивает она, поднимаясь на ноги, и Нуар снисходительно на нее смотрит. — А что, боишься, что я раскрою твою ложь? — Нуар непринужденно опирается на свой шест, не отводя от нее взгляда. Вайпериона смотрит на него в ответ. В нем нет ни одной черты, которая напоминала бы о Нуаре, которого она знает. Он собранный, жесткий, злой и напуганный за этой маской непредсказуемой самоуверенности. Он не пытается с ней разговаривать и заигрывать, не выпускает ее из виду и не позволяет себе быть уязвимым, и ей одновременно приятно знать, что он так серьезен и ответственен, и горько от мысли, как глубока его рана. — Просто не ожидала, что ты меня услышишь, — Вайпериона взмахивает лирой и указывает в сторону дома мастера Фу, ожидающе выгибая бровь. Нуар кивает, и они, не сговариваясь, перепрыгивают на соседний дом. Все время пути Вайпериону не оставляет чувство, что Нуар следит за ней — пристально, не отводя прилипшего к ней взгляда. Он ожидает, что она что-нибудь сделает, явно до последнего готовясь с ней сражаться, но Вайпериона хочет только, чтобы ему стало спокойнее. Она, на самом деле, не думала, что встретит Нуара — ну какова вероятность? Париж ведь огромный. Примерно такая же, как то, что он упадет на балкон именно к тебе, мрачно думает Вайпериона, протягивает Нуару руку, и он спускает их обоих одним движением на землю. Видимо, им просто суждено постоянно сталкиваться. — После тебя, — говорит Нуар, пропуская ее перед собой. Вайпериона приподнимает одну бровь и смотрит на Нуара прежде, чем покорно пройти внутрь через черный ход — главный давно уже был закрыт. — Боишься, что сбегу? — усмехается Вайпериона, но тут же жалеет, потому что Нуар никак не реагирует на ее шутливый тон, лишь хмурится и придерживает дверь. — У меня нет никаких оснований тебе верить, — очень тихо говорит Нуар, направляясь следом за ней, но в его голосе теперь куда меньше враждебности, чем прежде. Видимо, тот факт, что она спокойно и добровольно идет к мастеру Фу, уже начинает его убеждать. — Простите, что так поздно, мастер Фу, — говорит Нуар, заглядывая в его комнату, и мастер, сидящий у граммофона с чашкой чая, спокойно поднимает голову. — Я поймал змейку, утверждающую, что она новая героиня. Сказала, что вы можете подтвердить ее слова. Мастер Фу приподнимает брови. — Так ведь она же… — начинает говорить он, но Вайпериона подпрыгивает на месте и отчаянно машет руками за спиной Нуара, мгновенно прекращая, стоит только ему повернуться к ней. Она неловко улыбается, чуть двигает в воздухе рукой и делает пару шагов вправо, навстречу повылетавшим квами. — Моя королева, ты прекрасно выглядишь, — тут же замечает довольная донельзя Поллен, приглаживая ее растрепавшиеся от бега волосы, и та смущенно хихикает. — Тебе идет этот цвет. — Тебе не о чем волноваться, Кот Нуар, — подает голос мастер Фу, поднимаясь на ноги, и пристально на нее смотрит, будто не уверенный, что это действительно она, и тогда Вайпериона неуверенно машет ему рукой, показывая сначала на уши, потом на браслет, как бы показывая, кем она была и кем стала, и это, кажется, окончательно его убеждает. — Я дал ей талисман сам. Не думал, что ты так быстро наденешь маску, — в его голосе сквозит нежность, когда он подходит ближе, и Вайпериона сжимает протянутые ей руки мастера Фу в благодарности за немую поддержку. Это действительно было очень и очень сложно. — Кот Нуар правильно поступил, мастер Фу, — произносит она и смущается, когда Нуар смотрит на нее с непониманием. — Он ответственный герой. Нуар неловко переступает с ноги на ногу и уменьшает свой шест так, чтобы он легко ложился в ладонь. Он смотрит на них с искренним недоумением, переводя взгляд с нее на мастера Фу, а затем на квами, и обратно. — Спасибо… наверное, — Нуар чешет в затылке когтем и коротко улыбается. — Прости, что немного побил. Впрочем, ты в долгу не осталась. — Это была хорошая битва, — соглашается с ним Вайпериона и широко улыбается, чувствуя на себе взгляд мастера Фу. — Простите, что потревожили вас, — говорит она, обращаясь уже к нему, но тот только качает головой и крепче сжимает ее руки. — Так намного лучше, чем в борьбе двух равных сил разрушить половину Парижа, — мастер Фу последний раз пожимает ее пальцы и выпускает, отходя в сторону. — Хотите чай? Они с Нуаром неловко благодарно соглашаются и смотрят друг на друга оценивающе. Нуар делает шаг вперед, к Вайперионе, и коротко шутливо кланяется, склоняя голову на бок. — Ты не похожа на ту, кто впервые надел маску. — Это действительно так, — осторожно улыбается Вайпериона. — Я надевала много масок прежде, чем надеть эту. — Надо же, — удивляется Нуар, выпрямляясь и приподнимая брови. Мастер Фу понимающе оставляет их наедине, отходя к своим шкафчикам и заваривая чай. — И сколько же из них ты надела? — Ну, эм, — неловко вспыхивает та. — Почти все?.. — Ого, — снова удивляется Нуар, на этот раз еще больше, и Вайпериона, в сопровождении чуть смущенных их разговором квами, отходит к мастеру Фу, по привычке помогая ему заваривать травы и набирать в чайник воды. Она делает это почти каждый раз, когда сюда приходит, и Нуар наверняка замечает, насколько слаженно они действуют. — Мастер Фу, вы не говорили, что у вас есть еще одна героиня, — в его голосе звучит интерес, никак не обида и не зависть. — Лишь потому, что героиня сама не готова была раскрыться, — загадочно улыбается мастер Фу. — Это выбор, который вы должны сделать самостоятельно. Нуар смотрит на Вайпериону внимательно, следя за каждым ее движением, но в его глазах все еще нет узнавания или хотя бы подозрения — он будто бы смотрит сквозь нее и не замечает очевидное. Так лучше. Вайпериона не представляет, что ей делать, если Нуар ее узнает. Ей придется все объяснять, а у нее даже нет подходящих слов, чтобы объяснить ему, какой долгий путь она прошла прежде, чем оказаться здесь. И хотя ей до странного обидно, что он не чувствует Маринетт в костюме, это действительно кажется самым хорошим вариантом. Может быть, ей удастся заменить Ледибаг для него, раз теперь не нужно ловить акумы? Вдвоем они будут работать эффективнее… Мечтательные фантазии ее прерывает восклицание Нуара. Вайпериона быстро оборачивается к нему, едва не роняя чашки на подносе, и утыкается взглядом в газету, которую он сжимает в руках. — Вижу, ты еще не читал, — замечает мастер Фу, опуская угощения на низкий, маленький столик, и Вайпериона, сама не замечая, как это происходит, молча подходит к Нуару сбоку и заглядывает в газету. На первой полосе — фотографии, а на фотографии — она. Она, то есть Маринетт, вместе с Нуаром, у того самого забора, который они решили тогда закрасить. Вайпериона прикусывает губу и резко смотрит на мастера, но тот не отвечает на ее взгляд, продолжая расставлять чашки. Кот Нуар поддерживает Бражника? — гласит заголовок, от которого Вайперионе сразу становится дурно. Надо же придумать такое глупое, кликбейтное название! — Ну и глупости, — фыркает она, осторожно опуская ладонь на плечо Нуара, но тот, вместо того, чтобы расстроиться, кажется скорее озадаченным. — Все знают, что ты не его сообщник. — Да, это скорее для привлечения внимания, — растерянно соглашается Нуар, уши которого внезапно чуть розовеют. Вайпериона подбирается еще ближе, пытаясь разглядеть мелкие буквы статьи, но все равно ничего не видит. — Надеюсь, Маринетт это не увидит… «Редакция задается вопросом: так ли потеряно дело Бражника? Нам стало известно, что студентка лицея имени Дюпона Маринетт Дюпен-Чен долгое время мечтала стать модельером модного дома Агрест и даже проходила в нем летние стажировки. Возможно, она познакомилась с Габриэлем Агрестом в то время и теперь хочет восстановить его имя?» — читает Нуар и кривится. — Что за бред? Вайпериона отбирает у него газету и пробегает по строчкам глазами. — «…есть все основания полагать, что Маринетт Дюпен-Чен — возлюбленная Кота Нуара. Мы надеемся, что она не разобьет ему сердце, когда всей общественности станет известно про ее тайные отношения с Адрианом Агрестом», — добавляет Вайпериона, стараясь не рассмеяться лишь из уважения к Нуару, которому не до смеха. Она опускает взгляд на уродливый коллаж, где ее окружают фотографии Адриана и Нуара с кучей вопросов, и закатывает глаза. — Никакого вкуса у людей. — Боже, надеюсь, с ней все в порядке… — бормочет Нуар, переживая так явно, что мастер Фу непроизвольно хмыкает позади них, но это остаётся без внимания. — А вы… типа… — Вайпериона внезапно краснеет, когда Нуар поднимает на нее глаза. — Вместе?.. — Мн-мне надо ее проведать, — заикнувшись, уходит от темы Нуар, и, наскоро попрощавшись с мастером Фу, выскакивает за дверь. Вайпериона остается стоять на месте, смотря ему вслед широко округлившимися от непонимания глазами. — Не думаешь, что тебе нужно быть там раньше, чем ему? — мягко подсказывает мастер Фу, и Вайпериона с громким «Черт!» выскальзывает из помещения. До ее дома не так уж далеко, но она потеряла несколько драгоценных секунд и мало себе представляет, как объяснит свое появление Нуару, если придет позже него. Уже собираясь сделать последний прыжок, Вайпериона замирает, прячась за печной трубой, потому что Нуар как раз в этот миг запрыгивает на ее балкон. Сасс в этот день узнает очень много новых слов, пока Вайпериона, как вор, крадется к черному входу в булочную, собираясь разыграть спектакль. Как только дверь за ней закрывается, она снимает трансформацию и тяжело выдыхает, пряча Сасса в широкий ворот своей кофты. Она тихонько проходит на кухню и делает себе бутерброд, чтобы создать алиби, и лишь затем быстро поднимается наверх, едва дыша от начавшего отпускать напряжения. Маринетт включает свет и вскрикивает, вполне натурально, замечая Нуара, виновато сидящего на подоконнике. — Боже мой, Нуар! — ей действительно страшно в это мгновение, она не играет роли, не заставляет себя нацеплять на лицо эмоции, они все ее, они — реальные, и она обещала ему не лгать. Это всего лишь недомолвка, но и она раскроется со временем. — Я думала, ты бродячий кот, а ты сидишь на моем балконе с таким видом, будто тебя бросила хозяйка. — Я самый что ни на есть домашний, — обиженно бурчит тот и, когда Маринетт окончательно пропускает его вперед, внезапно подаётся вперед, крепко стискивая ее в своих объятиях. — Моя леди, пожалуйста, прости меня… — Ох, Нуар… — Маринетт растерянно обнимает его в ответ, осторожно касаясь растрепанных волос. Она ожидала, что он просто расскажет ей о газете, она скажет ему, что читала, и они вместе посмеются над глупыми формулировками этой желтой газетенки, но уж точно не ждала, что Нуар будет таким… разбитым. — Что случилось, мой самый лучший домашний кот? Нуар сжимает ее в объятиях еще сильнее, и Маринетт опускает голову на его плечо, растерянно вздыхая. Она представляет, как ему больно слышать о том, что он оправдывает своего отца и каким уязвимым он себя чувствует всякий раз, когда эта тема всплывает, но правда не понимает, за что ему нужно перед ней извиняться. Она не жалеет ни мгновения о том, что сделала — если будет нужно, она будет красить этот забор раз за разом, пока людям не надоест его портить. — Котенок, послушай, пожалуйста, — она гладит его по спине, но не заставляет отстраниться, и он благодарно сжимает пальцы на ее волосах и талии. — Если ты о газете, то все в порядке, честно. Меня ни капли не задевают все эти слова — люди могут думать, что хотят. Правда ведь совсем иная! — Но это довольно обидно, — вздыхает Нуар, прижимаясь лицом к ее волосам и так явно ее нюхая, что Маринетт не может не улыбнуться ему в плечо. — Они придумали нам любовь и еще и назвали тебя изменщицей. Я должен был защитить тебя… Придумали нам любовь. Маринетт судорожно вздыхает и закрывает глаза. Ну, конечно, вряд ли он влюбился бы в нее так скоро, но ей почему-то все равно сложно принять такую реальность. — Как ты защитишь меня от острого пера? — бесцветным голосом спрашивает Маринетт, и Нуар, безошибочно поняв перемену в ее настроении, только что не обнимает ее ногами, чтобы прижать к себе еще крепче. — Все в порядке, Котенок, это не имеет значения. Я ведь не изменяю тебе, значит, все хорошо, так? — Я не… я не это имел в виду, п-прости, — он неуверенно отстраняется, и Маринетт выдавливает из себя улыбку. — Все в порядке. Прошу тебя, не думай об этом, — Маринетт гладит его по щеке и плечу, коротко, мимолетно, словно боясь. — Мне это никак не навредит. А тебе? — Мне все равно, что обо мне пишут, — уже увереннее и четче отвечает Нуар, позволяя утянуть себя в сторону дивана и опустить на него. — Тогда эта газета не достойна нашего внимания, — Маринетт ласково ему улыбается, пусть ее губы и кажутся ей тяжелыми, она все равно упорно приподнимает их уголки. — Если мы будем ее игнорировать, все поймут, что нам нет дела до лжи журналистов. Это ведь правильнее, чем прийти, например, с требованиями переписать или опровергнуть статью, верно? Мы же не хотим показать, что нас это задело. Меня не задело, — она снова гладит его, по скулам и шее, и Нуар наконец покорно кивает, прислоняясь лбом к ее лбу. Маринетт не убирает рук с его плеч, но закрывает глаза, позволяя им обоим окунуться в это безоговорочное доверие, и слышит со стороны Нуара усталый вздох. — Ты знала, что у нас теперь есть еще одна героиня? — слабым голосом интересуется Кот, но это звучит скорее как попытка преподнести новость, чем действительно вопрос. — Она даже уложила меня на лопатки. — Надо же, может, дашь мне ее номерок? — фыркает Маринетт, открывая глаза, и натыкается ими на нечитаемое выражение Нуара, полного удивления и возмущения одновременно. — Ревнуешь? — она тянется, почесав его под подбородком, и Нуар внезапно вполне натурально начинает мурлыкать, закрывая глаза и подставляясь под ее руку. Маринетт не сдерживает тихого смеха. — Конечно, р-ревную, принцесса, — мурлычит он довольно, так и не открывая глаз. — Коты и Змеи не очень хорошо уживаются вместе. — Зато они оба любят тепло, — улыбается Маринетт, и Нуар вдруг отстраняется, прищурившись. — Ладно, Нуар, никаких других героев в моей комнате, честное слово, — она снова сдерживает смех. — Домурмяю тебе, — Нуар все еще щурится, когда снова припадает к ее руке, и Маринетт покорно гладит его, наслаждаясь каждым мгновением. Она чувствует мимолетный страх от мысли, что однажды и достаточно скоро ей придется все рассказать Нуару, но она заставляет себя подавить это чувство, погружаясь в ощущение тепла и принятия от его прикосновений, от тихого мурлыкания, от доверия, которое наполняет каждое его движение. — А тебе-то самому не понравилась новая героиня? — с хитрой улыбкой спрашивает Маринетт и на мгновение перестает его гладить. — Вдруг найдешь себе какой-нибудь другой балкон. — Она сильная, — нехотя признается Нуар и недовольно хмурится. — И я без понятия, какая у нее сила. Мы немного подрались, но она ни разу не использовала ее. И вообще, какая-то она подозрительная — вылезла из неоткуда, все про всех знает, с хранителем на короткой ноге… — продолжает он бурчать, не замечая выражения лица Маринетт. — То ли дело ты, моя леди: ты надёжная и честная, и я тебя знаю. А еще у тебя самая вкусная выпечка в Париже — я не смогу проходить мимо твоего балкона даже намеренно. Меня притягивает запах булочек и взгляд твоих прекрасных глаз, — он вдруг нагло подмигивает ей, заставляя яро покраснеть от смущения, и Маринетт прикладывает руку к горящей щеке. — Хороший способ заставить меня забыть о сопернице, — неловко смеется Маринетт, внезапно забывая, зачем ей нужны руки и куда их вообще девать. Нуар весело смеется и чуть отодвигается, забирая со стола брошенный Маринетт бутерброд. Нагло откусив от него кусочек, он обнимает Маринетт за талию и мечтательно вздыхает. — В моих объятиях самая красивая девушка Парижа, которая даже бутерброды делает идеальными. Ну разве я могу променять тебя на непонятный подозрительный балкон? Кстати, — он снова откусывает бутерброд, не обращая внимания на реакцию Маринетт в ответ на лесть, — она теперь думает, что мы встречаемся. — Ты-ы ей так сказал?.. — бормочет она потерянно, смотря на него во все глаза и боясь как никогда услышать в его голосе разочарование. — Ну, она предположила, а я не стал отрицать, — тише обычного произносит Нуар, коротко отвернувшись, но потом снова смотрит на нее с привычной нежностью. — Но это лучше, чем если бы считали, что моя девушка — Хлоя Буржуа. — Да уж, в списке возможных кандидаток, она последняя, а я перед ней, — неловко смеётся Маринетт, но волнение выдает ее с головой, когда голос предательски опускается на нескольких словах подряд. — Что ты… — Нуар теряется еще больше, чем она, и обнимает ее лицо свободной рукой, шире распахивая и без того огромные зеленые глаза. — Что ты такое говоришь? Ты самая первая, и это скорее я тебя недостоин, чем ты меня, ведь ты такая умная и смелая, и талантливая, а я могу только мурлыкать, и вообще даже не могу открыться тебе, так что не понимаю, как ты меня терпишь, — он говорит так быстро, что Маринетт улавливает только отдельные слова, но и этого достаточно, чтобы понять, насколько он взволнован. — Нуар… — Да я бы сам такой слух в газетах дал, если бы не уважал тебя так сильно! — То есть, если бы мы встречались, ты бы сразу выложил это газетам? — хмыкает Маринетт, вспоминая, что пару раз именно это и происходило с ней в других временных линиях. — А потом бы купил футболку с надписью «Девушка Кота Нуара», чтобы наверняка. — Ну… — Нуар взмахивает тем, что осталось от бутерброда, и запускает ветчину на люстру. Они вместе следят за ее полетом и за тем, как, художественно скользнув по ней, она с тихим «плюх» оказывается на полу. Нуар широко улыбается, скрывая неловкость, и убирает хлеб обратно на стол. — А тебе понравилась бы такая футболка? Я могу надеть такую же с надписью «Парень Маринетт Дюпен-Чен». — О, ну что за чудо, все преступники оценят! — восклицает Маринетт и целует Нуара в щеку. — Так и быть, рыцарь, условия принимаются. — Теперь надо как-то спросить у этой Маринетт, согласится ли она быть девушкой Кота Нуара, — внезапно выдает Нуар, и Маринетт перестает дышать, непонимающе смотря на него. Но стоит ей только попытаться открыть рот, чтобы ответить или хотя бы перевести тему, как Нуар щелкает ее по носу и поднимается на ноги. — До следующей встречи, моя леди. Ледибаг зовет на патруль, — он демонстрирует ей шест и пикающую лампочку и пожимает плечами, выпрыгивая в окно.***