Странник, блуждающий во тьме

      Лань Лин замер на мгновение, после резко развернувшись к Вэй Усяню, подпиравшего плечом стену. Легкая улыбка на лице темного заклинателя говорила о глупости неопытного юноши, который решил сбежать от него подобным образом. Скрывать свои намерения в данной ситуации — глупо, потому Лань Лин подошел к Старейшине Илина ближе, не поднимая смущенного взгляда. Он не был обижен или разочарован своим разоблачением, лишь легкая досада сковывала тело. — Господин Вэй, простите меня за этот поступок. — Зачем ты хотел убежать? — Я не хотел взваливать на вас и Ханьгуан-цзюня свои проблемы. Это дело давно минувших дней не отягощает мою душу, потому прошу благородных мужей не продолжать расследование. — Почему ты не хочешь, чтобы мы вмешивались?       Лань Лин не нашелся с ответом. По его мнению, причин не помогать ему было гораздо больше. Он отступник праведного пути, почти что предатель, слабый и недостойный внимания изгнанник. У таких людей как Лань Ванцзи и Вэй Усянь просто не могло быть причин помогать не представляющему из себя ничего заклинателю. — Мы искали тебя не только потому что нам с Ханьгуан-цзюнем показалось кое-что странным в этой истории, но и потому что ты заинтересовал меня. — Я?       Заклинатель действительно не понимал, чем мог привлечь внимание Старейшины Илина. Если только тот факт, что он использовал темную энергию во время сражения, мог обратить на него его взор. Вэй Усянь отпрянул от стены и хотел уже ехидно улыбнуться, как сзади него послышалось тихое ржание. Мужчина застыл на полушаге и резко обернулся, смутно различая очертания сильного вороново скакуна. Изумленный Лань Лин на секунду даже потерял дар речи, узнав пришедшего к ним коня. — Хэйфэн!       Окликнутый дернул головой, поспешив обойти незнакомца, и толкнуться лбом в подставленную тонкую ладонь. Лань Лин никак не ожидал, что оставленный им в месте ночлега конь забеспокоится и примется искать его по всему Ланьчжоу. Он взял верного друга за повод и еще раз погладил по голове, разглаживая спадающую на глаза длинную челку. — Твой? — Да, мой друг по несчастью, Хэйфэн.       Вэй Усянь, подойдя к навострившему уши животному, медленно провел рукой по жесткой шерсти на шее, чувствуя мощь перекатывающихся под ладонью мышц. Лань Лин был слегка удивлен, обычно жеребец не подпускал к себе незнакомцев, в особенности мужчин. Рассудив немного, заклинатель пришел к выводу, что Хэйфэн почувствовал исходившую от Старейшины Илина успокаивающую энергию золотого ядра. До этого момента им не приходилось сталкиваться с другими заклинателями — Лань Лин, только заслышав о подходе совершенствующихся сразу же сбегал. Он не боялся, даже без меча мог постоять за себя, но в таком случае изгнанник рисковал раскрытием своего местоположения. Больше всего на свете его страшила мысль о том, что молодой господин Хуа отправится на поиски окаянного предателя, дабы отомстить за причиненное унижение во время праздника.       Они были в натянутых отношениях уже долгие годы. Лань Лин не понимал наследника клана Хуа, его стремлений и желаний. Ко всем адептам своего ордена он относился как к младшим братьям, улыбался им при встречах и ругал, когда те заигрывались на тренировках, был к ним добродушен и строг. Со стороны он выглядел безупречным, настоящим примером для подражания. Но стоило только этим двоим остаться наедине, как вся веселая атмосфера умирала, оставляя после себя лишь напряжение и холод. Лань Лин уже давно оставил попытки сблизиться и наладить отношения с наследником клана Хуа. Тот в свою очередь молча наблюдал за спокойным заклинателем, иногда поддергивая того словами и следя за почти неуловимой сменой эмоций.       Как бы это не было парадоксально, но молодой господин Хуа был его единственным другом. В клане он общался разве что только с Лань Сычжуем и Лань Цзинъи. Эти доброжелательные юноши никогда не игнорировали его, зачастую заводили разговоры и просто иногда были рядом. Хоть ненадолго, но в такие моменты Лань Лин чувствовал себя нужным. После каждой встречи с господином Хуа, шисюны помогали ему взбодриться, так как догадывались об их отношениях. За это Лань Лин был им безмерно благодарен. — Он оборотень? — Хэйфэн очень умный и чуткий, думаю, что так и есть.       Данный вопрос выдернул ушедшего в себя Лань Лина. После ухода из клана он зарекся даже думать о молодом господине Хуа, но стоило тому только появиться на горизонте, как неприятные воспоминания и горечь чувств вновь забурлили в тихом омуте. — Господин Вэй, что такого вас могло заинтересовать во мне? — Адепт самого консервативного и благовоспитанного ордена стал последователем темного пути! Нужна ли другая причина моего интереса к тебе?       От подобного описания Лань Лин смутился. Он и сам все понимал, однако слышать это от другого человека было непривычно и немного обидно. Уголки губ заклинателя слегка приподнялись в ироничной улыбке. Именно так он представал перед глазами всех, кто знал его настоящее имя? Лань Лин не показывал свою силу простым людям — боялся, что слухи разлетятся по всем орденам и тогда его точно настигнет кара за совершенное преступление.       Видя потускневшее лицо заклинателя, Вэй Усянь поспешил разрядить обстановку. — Я бы хотел узнать насколько ты преуспел в укрощении темной энергии. — Господин Вэй, можно ли обойтись без применения запретных техник?       Старейшина Илин еще в самом начале заметил натянутые отношения между этим юным заклинателем и молодым господином Хуа. Невооруженным глазом была видна атмосфера отчужденности, холода и негодования. Он предполагал, что ранение наследника сильно задело кроткого и неконфликтного Лань Лина. Вэй Усянь не стал бы принуждать юношу, однако учитывая то, что у того был доступ к секретной секции библиотеки, где хранились собранные им за два года рукописи, следовало проверить познания заклинателя в области темных искусств.       Еще раз оглядев одеяния Лань Лина, Вэй Усянь не заметил у него какого-то явного оружия. Он предполагал, что тот использовал какой-нибудь музыкальный инструмент, поскольку был выходцем из клана Лань, где огромное внимание уделялось осваиванию гуциня и изучению истребляющих нечисть мелодий. Люди, с которыми они беседовали в своем путешествии, также не видели, как сражается юный заклинатель и чем тот орудует в бою. Не было смысла и дальше гадать. Старейшина Илин спросил его напрямую: — Лань Лин, я знаю, что ты неплохой человек, А-Юань не стал бы лукавить. Он также считает, что в случившимся в Шивэй, произошло что-то странное. Темный путь таит в себе множество опасностей, грозящих повредить как тело, так и душу, поэтому я хочу посмотреть на твои потоки во время практики. Твой меч сломался, расскажи мне, как ты уничтожаешь нечисть?       Рука с поводом незаметно сжалась, а глаза заклинателя принялись бегать по улыбчивому лицу Старейшины Илина. Он никогда и никому не показывал свое оружие, стыдился, считая его лишь пародией настоящего искусства. Лань Лин всегда был лишен мощи, однако был одарен изяществом и ловкостью. Он зачастую выступал победителем благодаря уклонениям и утомлению сильного противника. Его выносливость не знала равных. Но что толку от его проворного и стойкого тела, если руки и ноги не обладали достаточной силой, чтобы сокрушить врага.       Он колебался. Умом Лань Лин понимал, что разоблачиться сейчас в присутствии господина Вэя было прекрасной возможностью скинуть оковы страха, однако что-то внутри не давало сделать первый шаг к признанию своих способностей. Он опустил голову, скрывая лицо под нависшей челкой, не решаясь сказать что-то в ответ. Неожиданно мягкая рука упала на подрагивающее плечо, несильно сжимая — поддерживая. Вскинув голову, Лань Лин увидел лучезарную улыбку, которой его одаривала лишь мать в размытых временем воспоминаниях. — Что случилось? Не хочешь показывать свое оружие? — Нет, я! Господин Вэй, я покажу вам свои способности, только давайте отойдем от города? — Не хочешь, чтобы кто-то посторонний увидел тебя? Хорошо, я не против.       После слов темного заклинателя все тело Лань Лина непроизвольно расслабилось. Он не ожидал, что ему пойдут навстречу. Отведя Хэйфэна в стойло при постоялом дворе, двое заклинателей неспешно вышли за пределы города, шагая вдоль кромки примыкающего к дороге леса. Ясное небо и полная луна слабо освещали путь, легкий туман над рекой наваливался на край берега, скрывая темную водную гладь. Приятный ночной ветерок бил в лицо, освежая разум и успокаивая напряженное тело.       Отойдя на пару ли от крайних домов, Вэй Усянь присмотрел небольшую тропинку, ведущую к скрытой деревьями поляне. Он быстро осмотрелся и повернулся к стоящему за его спиной заклинателю. — Это место подойдет? — Вполне.       Замявшись на доли секунды, Лань Лин плавными и отточенными движениями слегка отодвинул края темно-серой мантии, лишь кончиками пальцев касаясь кожаных чехлов. Один резкий взмах рукавами и в его руках раскрылись сверкающие в свете луны веера. Острые лезвия будоражили сознание, а легкость и изящность их владельца в это мгновение завораживали. Вэй Усяню еще никогда не приходилось сталкиваться с таким видом оружия. Его глаза заблестели азартом и неподдельным интересом. Теперь он понял, почему Лань Лин так тщательно скрывал эту удивительную красоту. В ордене Гусу Лань, где изучают только истинное искусство владения меча, навряд ли бы приняли столь необычную практику.       Подойдя ближе, Старейшина Илин смог внимательнее рассмотреть искусную работу. Веера явно были сделаны на заказ и за немалые деньги. Дизайн не выглядел вызывающе, однако подчеркивал утонченность владельца и его спокойный нрав. Лань Лин был слегка смущен таким пристальным взглядом, однако не смел высказать что-то против. — У них ведь есть душа? Они выполнены руками выдающегося мастера, это видно невооруженным глазом. Кто же смог сотворить такую смертоносную красоту? — Их зовут Чжидзиен и Бинган. Они были созданы старым мастером-оружейником, который уже давно отошел от дел. Однако он принялся за мой заказ, когда узнал, что именно я хотел получить в итоге. — Можешь показать свою силу?       Не успел Лань Лин удивиться, как глаза Старейшины сверкнули алым светом, а следом из леса послышалось надрывное рычание. Из темноты за мужчиной вышло двое мертвецов. Рычащие твари были под полным контролем темного заклинателя. Только сейчас Лань Лин понял, почему господин Вэй так быстро согласился покинуть город, видимо, он с самого начала намеривался проверить его способности и умения в настоящем бою. Заклинатель не боялся. Даже такая неожиданность не позволяла сомневаться в избраннике достопочтенного Ханьгуан-цзюня. — Нападайте.       Озвученная команда, казалось, эхом раздалась в ушах Лань Лина. Он видел, как пара мертвецов, сорвавшись с места, ринулась к нему со всех ног. Злобное рычание было слышно на всю округу. Заклинатель приготовился к схватке, скрестив руки с раскрытыми веерами. Твари стремительно приближались, однако их соперник не сдвинулся ни на цунь. Позволив противникам подойти на достаточное расстояние, Лань Лин ринулся им на встречу, проносясь мимо целей, одним ударом пытаясь отсечь обоим головы. Однако осуществить задуманное не удалось, резкая трель флейты заставила мертвецов уклониться от сокрушительного удара. Лань Лин смог отрубить одному руку, второму лишь поцарапал живот.       Подстрекаемые мелодией флейты твари стали вести себя активнее и нападали более агрессивно. Лань Лин отбивался, отступал и снова нападал, кромсая мертвую плоть на куски. Управляемые сильным заклинателем мертвецы представляли из себя настоящую опасность. Лань Лин чувствовал подкатывающую усталость, дыхание начало понемногу сбиваться, а ноги дрожать. В своих странствиях ему приходилось сталкиваться только с тварями низкого уровня, расправиться с которыми можно было одним точным ударом веера. Однако сейчас ситуация разворачивалась явно не в его сторону. Лань Лин понимал, что еще десяток минут таких изматывающих уклонений и контратак и он упадет навзничь от изнеможения. На нем сказывалась усталость от долгого путешествия.       Подумав еще немного, Лань Лин решился задействовать темную энергию. Наблюдавший все это время со стороны Вэй Усянь заулыбался еще шире. Ему тоже надоело смотреть на монотонную битву, он и сам уже был готов вынудить парня использовать темное искусство, как тот опередил его. Черная энергия, похожая на пламя, обволокла веера. Пристальный взгляд Старейшины был сосредоточен на тонкой фигуре. Глаза Лань Лина затянула красная дымка, а его движения стали более агрессивными и стремительными.       Отбежавший на несколько чжаней заклинатель опустился на одно колено, скрестив перед собой руки. Преследовавшие его твари за секунды преодолели это расстояние, однако, стоило им только приблизиться к своей цели, как Лань Лин одним рывком снес обоим мертвецам головы.       Вэй Усянь был доволен результатом, потому опустил флейту, внимательно всматриваясь в тяжело дышащего юношу. Интенсивная схватка длилась достаточно долго, Старейшина был приятно удивлен выносливости молодого заклинателя, судя по виду тот только-только начал чувствовать усталость после стольких маневров и ударов.       Неожиданный сильный поток энергии злобы заставил Вэй Усяня застыть. Тело Лань Лина окутало черное пламя, от чего тот дрожал и тихо рычал. Дело было плохо! Причина такой резкой потери контроля была не ясна, однако юный последователь пути тьмы в таком состоянии мог представлять серьезную опасность. Немедля ни секунды, Старейшина Илин призвал из леса еще нескольких мертвецов. Те безропотно двинулись к цели, однако с другой стороны появились другие темные твари. Они сцепились посреди поляны, разрывая друг друга на куски.       Воспользовавшись суматохой, Вэй Усянь оббежал поле боя и двинулся к упавшему на колени юноше. По расширенным протокам свободно циркулировала темная ци, создавая на коже пульсирующий узор из ветвистых черных линий, опутывающих все тело. Ревущие в схватке мертвецы продолжали неистово напирать друг на друга, с обеих сторон подпитываемые мощной темной энергией. Вэй Усянь создал сковывающий талисман, однако стоило только ему приблизиться к Лань Лину, как тот в одно мгновение разорвал его. Голову тот так и не поднял, потому темный заклинатель пришел к выводу, что молодой заклинатель обладает высокой чувствительностью к изменению ци. Скорее всего эта способность обострилась из-за наполнившей все его тело затаенной злобы.       Рассуждать на эту тему и дивиться способностями Лань Лина не было времени. Старейшина Илин, подойдя ближе к бездвижному телу, достал несколько талисманов и запустил их в него. Отвлекшийся на них Лань Лин не заметил, как с другой стороны к нему в один рывок подбежал темный заклинатель и, несколькими ударами по акупунктурным точкам, заблокировал его движения. Подконтрольные юноше мертвецы сразу же свалились на землю, а опутывающая его энергия тьмы рассеялась. В остекленевших глазах проскочило осознание, от чего они забегали в разные стороны.       Лань Лин попытался подняться, однако все тело сковывала слабость. Вэй Усянь, заметив прояснение разума заклинателя, снял оцепенение, временно заблокировав потоки ци. Как только точки были разблокированы, Лань Лин, оставаясь на коленях, упал ниц перед Старейшиной Илина. — Простите меня, я не думал, что это снова произойдет. Простите грубость этого Ланя! — Снова? Лань Лин, поднимись. Если хочешь извиниться, то лучше расскажи о том, что только что случилось. — Хорошо.       Темного заклинателя пробрало от лицезрения извиняющегося юноши. Он не привык к тому, что люди преклоняются перед ним, выпрашивая прощение. Для него это было жутким, не идущим с действительностью, зрелищем. Он считал это чем-то неправильным. В смятении обернувшись, Вэй Усянь при помощи Чэньцин в мгновение ока расправился со всеми застывшими на поляне мертвецами. Поднявшийся на ноги Лань Лин, свесив голову, украдкой посматривал на темного заклинателя, чувствуя себя виноватым в случившемся. — Тогда, в Шивэй, произошло тоже самое. В тот день, когда мы прибыли во владения ордена, у меня разболелась голова. Боль была терпимой, однако излишняя раздражительность грозила вылиться в конфликт. Я никогда не испытывал такой агрессии к окружающим, тем более к шисюну. Он перед началом праздника отправил меня в комнату для медитации. Это немного помогло, однако полностью успокоиться у меня не получилось. Во время церемонии я почувствовал себя дурно. Все плыло перед глазами, голова пустела, а тело и вовсе ослабело. Я хотел вернуться в комнату и помедитировать, однако на моем пути появился молодой господин Хуа. Его лицо последнее, что я помню. Сейчас ощущения были такими же, только заметно слабее. В тот раз я потерял сознание после того, как выпущенная мной ци рассеялась. Неужели это от того, что я воспользовался энергией тьмы? — В тот день перед отправлением ты также практиковал темный путь? — Нет, я… На самом деле до этого инцидента я никогда даже не задумывался о пути тьмы. Господин Вэй, скорее всего мне не поверит, но это действительно так! Я и сам был шокирован, когда учитель Лань поведал мне о том, что в бессознательном состоянии я смог укротить энергию злобы. — Когда ты потерял контроль, я почувствовал исходящий от тебя мощный поток потаенной злобы. У тебя есть какой-то темный артефакт?       Лань Лин, казалось, был озадачен подобным вопросом. Темный артефакт? Он никогда не интересовался такими вещами, так откуда же у него взяться подобному? Еще раз обдумав слова господина Вэя, Заклинатель пришел к неожиданной догадке. Взяв с пояса мешочек цянькунь, Лань Лин достал из него то самое кольцо, которое он обнаружил у себя перед уходом из клана. От него исходили слабые всплески темной энергии. — Что это? — Я не знаю. Когда я покидал Облачные Глубины, эта вещь выпала из моих одежд. Прежде этого предмета у меня не было, я даже не знаю, как он мог ко мне попасть.       Подойдя ближе, Вэй Усянь протянул руку. Лань Лин без промедления вложил артефакт в ладонь темного заклинателя и вновь свесил голову, до сих пор чувствуя себя виноватым за то, что посмел направить мертвецов на мужа Ханьгуан-цзюня.       Старейшина Илин долгое время рассматривал переданную вещь, особое внимание уделяя ярко-зеленому камню. Рисунок змеи, растянувшейся по длине всего кольца, скорее всего, указывал на символику клана, которому принадлежит артефакт. Однако Вэй Усянь не мог припомнить, чтобы хоть раз слышал о заклинателях, чьи мантии украшала смертоносная тварь. — Это темный артефакт, несомненно. — Темный артефакт? — Именно. По своим свойствам он похож на Тигриную печать, которую я когда-то создал, однако материал, из которого было сделано кольцо, явно уступает в мощи. Он также может поглощать темную энергию, а затем высвобождать ее. Пока мы не узнаем, откуда эта вещь оказалась у тебя, она побудет у меня. — Хорошо.       Лань Лин и представить себе не мог, что все это время у него находилась такая опасная вещь. Он ведь не раз применял темную энергию, изучал ее и учился укрощать… Если бы что-то подобное произошло во время его одиночного странствия — могли пострадать невинные люди. Кончики пальцев онемели, а кисти затряслись от ужаса. Как он был беспечен, таская с собой темный артефакт! Лань Лин от тяжкого груза осознания своей глупости вновь упал на колени, немигающим взглядом уставившись на лежащие у его ног веера.       Подхватив свое оружие и спрятав его обратно под мантию, заклинатель взглянул на задумавшегося Старейшину Илина. Тот, подпирая подбородок одной рукой, устремил свой взгляд в темную гущу леса. Со стороны казалось, что тот пребывал в глубоких раздумьях. Но не прошло и пары минут, как темный заклинатель воззрился на Лань Лина. Легкая улыбка коснулась его губ, придавая лицу загадочное выражение. — Думаю, нам пора возвращаться. Тебе следует хорошенько отдохнуть. Поднимайся. — Да…       Слегка озадаченный Лань Лин встал на ноги и хвостиком последовал за господином Вэем, страшась расспрашивать того о его мыслях. Этот взгляд, которым мужчина одарил его, пробивал до дрожи в поджилках. Он не мог точно сказать, что именно таили в себе серые глаза заклинателя, однако нутро ясно подсказывало о чем-то неприятном.       Низ живота в один момент скрутило резкой болью, а легкие будто наполнились водой, от чего Лань Лина пробил сильный кашель. Рука, прикрывавшая рот, в один момент окрасилась кровью. Подняв спокойный, но озадаченный взгляд на Старейшину Илина, заклинатель увидел лишь размытый силуэт и заволакивающую взор тьму. Глаза сами собой закрылись от навалившейся усталости, а онемевшее тело рухнуло на промерзлую землю, не чувствуя ни боли, ни холода.