Странник, блуждающий во тьме

      Вэй Усянь и Лань Ванцзи преследовали убегающую от них тень, которая через некоторое время исчезла, словно в один момент растворилась в воздухе. Заклинатели спустились вниз и осмотрели последнее место, где был замечен загадочный незнакомец. Однако ничего необычного они так и не нашли, даже каких-то следов от обуви или чего-то похожего не было. Шлейф темной энергии также обрывался через пару шагов.       Вэй Усянь предполагал, что их преследователь имел при себе в запасе талисман перемещения, так что искать того где-то поблизости было пустой тратой времени. — Лань Чжань, что думаешь об этом незнакомце? — У него странная аура, не такая, как у обычных людей или нечисти. — Верно. Это отдаленно напоминает искаженное ядро Лань Лина. Возможно, эти двое как-то связаны, но мой ученик вряд ли нам что-то об этом расскажет. На нем несколько раз было использовано какое-то сильное заклинание, я не уверен какие последствия оно за собой повлекло. — Мгм.       Они уже собирались отправиться на поиски юношей, как со стороны, откуда заклинатели и начали преследование, прокатилась ощутимая волна темной энергии. Старейшина Илин взглянул на компас зла и замер, когда стрелка указала в обратную сторону. Ханьгуан-цзюнь, достав Бичэнь, сразу же вскочил на меч, утягивая за собой и мужа. Вэй Усянь крепче сжал чужую ладонь: — Он намеренно разделил нас, чтобы напасть на учеников, мне стоило остаться вместе с ними. — Они сильные, ты сам об этом говорил. — Да, но учитывая уровень нашего неизвестного, я не знаю каких тварей он мог наслать на них. Тем более Лань Лин не может контролировать себя, к тому же я заблокировал его меридианы — он не может сражаться в полную силу. Не нравится мне все это. — Мгм. Мы успеем.       Когда заклинатели добрались до источника потаенной злобы, все уже закончилось. Молодой господин Хуа, стоявший на одном колене и опиравшийся на два меча, тяжело дышал в окружении пары десятков трупов. Лань Лин же в бессознательном состоянии лежал у ствола могучего дерева. — Лань Чжань, осмотри территорию, возможно кто-то еще прячется в лесу. — Мгм.       Вэй Усянь тем временем направился к уставшему молодому господину, который приподнял голову и кинул в его сторону неясный взгляд, заслышав приближающиеся шаги. — Господин Вэй, я в порядке, осмотрите Байвэя… Его рана…       Услышав эти слова, Вэй Усянь пробежался глазами по молодому господину Хуа, заметив на его плече не слишком глубокую, на первый взгляд, рану, и ринулся к ученику. Лицо Лань Лина стало значительно бледнее, практически сравнимым с белизной трупа. Старейшина Илин облокотил юношу на себя, умостив его голову на своем плече, и почувствовал влагу на ладони. Отняв кисть от узкой спины, темный заклинатель увидел на ней кровь. Словно живое, пятно на мантии с каждой секундой становилось все больше, а тепло юного тела все слабее.       Выругавшись, Вэй Усянь оголил торс ученика и освободил грудь от напрочь пропитанных кровью бинтов, осматривая загноившуюся рану — рваную и довольно глубокую. Вычистив гной и смыв грязь водой из горлянки, заклинатель размазал по краям мазь, вложив в саму рану несколько заживляющих смесей. Находившийся в бессознательном состоянии Лань Лин нахмурил брови, когда его грудь туго стянули свежими бинтами. Старейшина вздохнул с облегчением только после того, как смог закончить перевязку.       При осмотре он сразу понял, что рана на спине ученика была довольно свежей, однако та не была последствием внезапной атаки мертвецов. Слишком глубокая и узкая. Приложив ладони к ледяной коже, Вэй Усянь начал вливать часть своей духовной энергии в тело Лань Лина, что должно было придать сил и улучшить регенерацию. Несмотря на то, что юноша пребывал в бессознательном состоянии, все его мышцы были напряжены до предела.       Молодой господин Хуа не спускал с них глаз: — Он в порядке? — У него сильное истощение. Ты знаешь откуда эта рана?       Подошедший к Вэй Усяню Мэнмин-цзюнь присел у дерева, осматривая бледное тело Лань Лина, не упуская из виду ни один шрам, которые так долго скрывались от его глаз. — Нет. Вчера, когда я отправился за ним к реке, он уже был ранен. — Почему ты не сказал мне об этом? Я ведь после твоего ухода перекрыл его каналы, так что такая серьезная рана без духовной энергии вполне могла нанести ему непоправимый ущерб. — Утром он вел себя как обычно, даже спокойно ехал на коне, из-за чего я подумал, что вы помогли ему. Видимо, я ошибся.       Тяжело вздохнув, Вэй Ин осознал, насколько тяжело будет с этими двумя в дальнейшем. Этих юных заклинателей связывала красная нить судьбы, однако характеры обоих мешали им найти понимание и открыть свои сердца. Они ведь оба переживают из-за случившегося в Шивэй, да и недавний инцидент оставил свой неприятный отпечаток на душах обоих, все сильнее отдаляя их друг от друга. Один хочет оставить свое прошлое и войти в новое будущее без сожалений, а другой гонится за ним, не в силах отпустить, обрекая обоих на болезненное существование. Чем-то их ситуация напомнила Вэй Усяню историю с Сяо Синчэнем и Сюэ Яном. Оба были обречены испытывать страдания друг от друга, когда лживая сказка стерлась под тяжестью болезненной правды, которая свела обоих с ума.       Аккуратно уложив тело Лань Лина, Старейшина Илин помог молодому господину Хуа с перевязкой. Тот не дергался, даже в лице не изменился, когда колкая боль простреливала все тело. Только сейчас Вэй Усянь заметил одну деталь: — Где Яблочко и Хэйфэн? — Они убежали, когда натиск мертвецов ослаб. — Нужно их найти, скорее всего они где-то рядом.       К этому моменту из тени деревьев вышел Лань Ванцзи, по обеим сторонам которого шагали пропавшие животные. Подойдя ближе к заклинателям, Хэйфэн начал дергаться и вырываться. Отпустивший повод Ханьгуан-цзюнь позволил нетерпеливому созданию ринуться к хозяину. Бессознательное тело не отвечало на толчки, даже громкое ржание не пробуждало заснувшего юношу, отчего жеребец волновался и шумел еще сильнее. Вэй Усянь успокоил вороного скакуна, призвав его к тишине и спокойствию. Тот после долгих уговоров послушался и опустился рядом с Лань Лином, сложив тяжелую морду тому на колени, чувствуя слабое биение сердца, разгоняющего кровь по сосудам, и отголоски духовной энергии — практически неощутимой. Только после этого он окончательно притих. — Лань Чжань, ты встретил кого-нибудь? — Нет. В окрестностях больше нет нечисти. — Отлично. Думаю, нам стоит прямо сейчас отправиться в город и найти там лекаря. Что скажешь, Лань Чжань? — Мгм.       Вэй Усянь одарил наследника клана Хуа неоднозначным взглядом. Даже сам молодой господин застыл в непонимании, слегка нахмурив брови, когда на мгновение образовался зрительный контакт. В серых глазах явно читалось озорство и даже маленькая доля заговорщицких и смеющихся ноток прослеживалась настолько четко, что понять мысли стоящего перед ним темного заклинателя было совершенно невозможно. — Молодой господин Хуа, поскольку Лань Лин без сознания, предлагаю вам вести Хэйфэна оставшийся путь.       Наследник клана Хуа, не говоря ни слова, поднялся и подошел к безвольному телу. Вороной жеребец насторожился, однако не проявлял каких-то признаков недовольства и агрессии, как в прошлый раз, позволяя заклинателю поднять на руки своего хозяина. Молодой господин совсем не почувствовал веса в изможденном теле. Запертая и истощенная до недавнего момента ци практически не ощущалась, словно на руках был не заклинатель, который с малых лет постигал искусство совершенствования, а обычный, не имеющий золотого ядра, человек. Если бы не мерно бьющееся сердце и поверхностное дыхание, можно было бы подумать, что юноша на руках Мэнмин-цзюня проживал последние моменты своей жизни.       Вэй Усянь, наблюдавший за молодым господином, не мешал ему, замечая, как тот аккуратно, словно хрупкий нефрит, водрузил на свои руки ослабшего Лань Лина. Хэйфэн, дождавшись, когда человек в красно-черных одеждах взберется в седло, сильным, но плавным рывком поднялся на ноги, позволяя чужаку оседлать себя. Мэнмин-цзюнь чувствовал на себе пристальный взгляд Старейшины Илина, уже предполагая по какому поводу тот так воззрился на него.       Ему не свойственно подобное поведение, в особенности после того, как все предыдущее время сам же испепелял Лань Лина неоднозначным взглядом, который с одной стороны можно было принять за ненавистный, а с другой — осторожный. Создавалось ощущение, словно молодой господин Хуа заново изучал утонченного юношу, стараясь уловить каждый его жест и взгляд.       Вэй Усянь прекрасно видел, как гордый с виду Мэнмин-цзюнь, крепко обнимал бессознательное тело поперек живота, прижимая то к своей груди, словно боялся уронить даже при малейшем покачивании. Довольная улыбка вновь появилась на тонких губах, от чего Лань Ванцзи одарил мужа вопросительным взглядом. — Лань Чжань, я позже тебе все объясню, когда доберемся до постоялого двора. — Мгм.       Несмотря на вечернее время город был слишком пустым. Уже на подходе заклинатели заметили несвойственную даже таким небольшим населениям тишину, словно там и вовсе никого не было. Однако, осмотревшись, Старейшина Илин пришел к выводу, что дома были довольно новыми и ухоженными — значит и люди должны быть где-то поблизости. К их приятному удивлению, на постоялом дворе они нашли старого хозяина, который заселил новых постояльцев и обещал в скором времени принести заказанные блюда. Но Вэй Усянь приостановил старца. — Хозяин, нет ли в вашем городе лекаря? Наш друг ранен, ему нужна помощь. — Есть, господин. Он живет рядом, следующий дом вдоль улицы. — Лань Чжань. — Мгм.       Ханьгуан-цзюнь кинул мужу понимающий взгляд и вышел с постоялого двора. Как же Вэй Усянь любил их понимание с полуслова, словно они думали об одном и том же. — Хозяин, скажи-ка, почему в городе так немноголюдно? — Ох, господин, на нас наслали несчастье! Несколько недель назад начали пропадать люди, а в округе то и дело находили растерзанные трупы. Все бы ничего, все думали, что убийца какой объявился, да вот только трупы те начали исчезать также, как и люди. Женщина, хозяйка винной лавки, видела, как ночью десяток свежих трупов, что еще днем были мертвы, вдруг, как живые, шли по улице! После этого люди побросали свои дома и разъехались кто куда, только несколько стариков остались. — Почему же вы не обратились за помощью к заклинателям? — Обращались, да вот только ответа так никто и не дал, потому и убежали все, ведь не ровен час и смерть уже дышит тебе в затылок!       Старейшина Илин теперь понял, откуда в окрестностях взялось столько трупов. Однако, если это было действительно дело рук их преследователя, то как тот смог узнать цель их путешествия? Ведь не мог же он изначально знать все их действия и заранее подготовить весь этот спектакль? Да и чего в итоге незнакомец добился своим внезапным появлением? Множество вопросов так и крутились в голове, вот только ответы на них все не хотели появляться.       Попрощавшись с хозяином постоялого двора, Вэй Усянь решил проведать юных заклинателей. Молодой господин Хуа, как только уложил Лань Лина на кровать, так и не отвёл от него напряженного и местами задумчивого взгляда. Видимо тот тоже раздумывал над всем, что произошло ранее. — Молодой господин Хуа, может хватит прожигать моего ученика таким жадным взглядом?       Данная формулировка хоть и не смутила, но точно озадачила Мэнмин-цзюня. Он не до конца понял, на что намекал ему Старейшина, однако сосредоточил все свое внимание на вошедшем. — Ему может стать хуже, я просто слежу за его состоянием. — Конечно-конечно.       Вэй Усянь не смог сдержать издевку и легкий смешок в сторону Мэнмин-цзюня, от чего тот слегка нахмурил брови, напоминая этим темному заклинателю одного знакомого. Он подошел к столику, за которым сидел молодой господин, и присоединился к нему. Однако не успел Старейшина Илин вновь начать разговор, как в дверях появилась статная фигура Ханьгуан-цзюня и стоявшего за ним лекаря. Последний сразу заметил пациента на кровати и, поприветствовав господ, направился к нему. Все застыли в ожидании вердикта. — Молодой господин потерял много крови, его духовная энергия слаба — не думаю, что он очнется в ближайшие пару дней. Я оставлю вам лекарства и мази, как только он проснется, сразу дайте ему этот порошок, он поможет избавиться от застоя плохой крови и очистить организм — принимать три раза в день через каждые два шичэня. — Благодарим вас за помощь.       Старейшина Илина протянул пожилому мужчине руку, вложив в его ладонь несколько серебряников. — Если что-то случится, вы знаете где меня найти, на этом прощайте.       Закрыв за лекарем дверь, все заклинатели, кроме Лань Лина, сели за стол, ожидая, пока хозяин расставит заказанные ими блюда. И стоило им только остаться одним, Вэй Усянь сразу же стал более серьезным. — Кто-то намеренно разделили нас, однако я не уверен, что это дело рук нашего преследователя. Молодой господин Хуа, вы заметили что-нибудь после того, как мы с Ханьгуан-цзюнем оставили вас с Лань Лином на дороге? — Нет. Ничего необычного я не заметил. — Если за этим нападением стоит кто-то другой, то кому же нужно было следить за нами от самого Ланьчжоу? Велика вероятность, что нападавший и наш неизвестный в сговоре, однако я никак не могу понять одну вещь.       Сидевший все это время в молчании Ханьгуан-цзюнь присоединился к разговору. — Какую? — Лань Чжань, пока тебя не было, я успел переговорить с хозяином постоялого двора. Он сообщил мне, что город пустует из-за нашествия ходячих мертвецов, однако умершие начали исчезать еще до своей смерти. Их находили в окрестностях города, растерзанными и замученными. Старик также упомянул, что на следующую ночь, после своей кончины, мертвецы поднимались и уходили в лес. Из этой истории мы понимаем почему город пустует и откуда взялось такое большое количество нечисти, однако беспокоит меня другое. Откуда наш преследователь знал, что мы пойдем именно через этот город? К тому же приготовления к нападению начались задолго до нашего прибытия в Ланьчжоу.       Молодой господин Хуа внимательно следил за ходом мысли Старейшины Илина, потому изрек: — Возможно он как-то связан с целью нашего расследования. Он может быть одним из клана Чэнь. — В записях библиотеки Гусу Лань не было упоминания о членах семьи клана Чэнь, так что не исключено, что это действительно мог быть их шпион, однако мы не можем сказать этого наверняка. Впредь следует быть осторожнее, подобное может повториться, и тогда наш незнакомец навряд ли упустит второй шанс. Нам неизвестны его мотивы, из-за чего наша ситуация становится еще более щекотливой.       Вэй Усянь решил пока не говорить молодому господину Хуа о том, что их преследователь и Лань Лин имеют схожую темную энергию. Если это действительно дело рук неизвестного, то его ученик представлял из себя следящий талисман, который выдает их местоположение в любой точке мира. Однако, чтобы поддерживать такое заклинание на протяжении долгого времени необходимо огромное количество энергии, что наводило на мысли о том, что их «друг» все же не являлся человеком. Множество вопросов так и остались без ответа. Старейшина Илин знал, что Лань Лин не сможет ответить даже на десятую их часть, потому не тешил себя надеждой в скором времени разузнать что-то новое. — Я еще раз изучил каналы и даньтянь Лань Лина, скорее всего на нем было применено запечатывающее заклинание. Кто-то очень сильно не хотел, чтобы о нем помнили, однако, к моему удивлению, он не стер память полностью. Видимо незнакомец остерегался того, что его личность могла быть раскрыта раньше времени. — Пока что мы можем только предполагать. Однако то, что он до всего этого виделся с Лань Байвэем выглядит подозрительно. — Вы абсолютно правы, молодой господин! Я предполагаю, что и за происшествием в вашем ордене стоит именно он.       Молодой господин Хуа после этих слов нахмурился. Он понимал, что если Лань Лин является частью чьего-то коварного плана, то его проявление как темного заклинателя в Шивэй могло быть не последним ходом преследователя. Но что, если все это время Мэнмин-цзюнь был знаком не с заклинателем из Облачных Глубин, а с таинственным незнакомцем? Что если истинная натура Лань Лина совсем другая и именно сейчас он проявляет свои настоящие эмоции? Подконтрольная марионетка, что все это время была рядом, обрела душу и свое собственное создание. Она вышла в мир, продолжая свое существование даже не подозревая о том, что является чьим-то творением. От подобных мыслей лицо молодого господина Хуа совсем почернело. Праведный гнев на их «друга» рос с каждой новой догадкой, от чего даже кулаки сжались до характерного хруста.       Вэй Усянь мог его понять, потому и решил развеять сгустившиеся тучи, которые заклинатель на себя нагнал. — Уже поздно, предлагаю закончить с едой и отправиться спать. Молодой господин Хуа, думаю, сегодня стоить оставить Лань Лина одного… — Нет. Я останусь здесь, господин Вэй. — Хорошо, только прошу вас не распускать руки.       Сказанное напоследок совсем изменило ход мыслей молодого господина Хуа, Вэй Усянь был уверен, что перед глазами того наверняка застыли непристойные картинки, которые он встречал в «весенних» книгах. Однако Мэнмин-цзюнь уже был достаточно взрослым человеком, чтобы совладать с собой. На эту провокацию наследник клана Хуа лишь сильнее нахмурился и кинул грозный взгляд на темного заклинателя, от легкого смущения кашлянув в кулак. Выводить этого гордого юношу было подобно глотку хорошего вина. Старейшина Илин упивался неопытностью Мэнмин-цзюня и его реакциями на явные подстегивания и легкие издевки.       Невооруженным глазом было видно, как молодой господин беспокоится за Лань Лина, он даже не отходил от его постели, хотя в самом начале проявлял холодность и отрешенность. Но стоило предмету его интереса пострадать, как тот сразу же изменился в лице, неумело пытаясь продолжать поддерживать маску самообладания и отстраненности.       Вэй Усянь в приподнятом настроении и мужем под боком отправился в снятую ими комнату, хищным взглядом оглядывая спокойное лицо Лань Ванцзи.

• ══─━━── ⫷⫸ ──══─━━ •

      Лань Лину еще никогда не приходилось чувствовать такую сильную слабость во всем теле, даже когда его одолевала лихорадка или истощение духовных сил. Веки, словно налитые свинцом, приоткрылись. Он помнил, как сражался вместе с молодым господином Хуа против мертвецов, однако, что было после того, как его глаза затянула темная дымка, не такая агрессивная как при потере контроля, а наоборот — успокаивающая, было размыто и в памяти практически не отпечаталось.       Окинув комнату все еще мутным взглядом, Лань Лин не приметил ничего необычного, лишь чью-то неподвижную фигуру у окна, следящую за внешним миром. Черное пятно постепенно начало вырисовываться в более узнаваемые очертания, от которых юного заклинателя пробрала волна дрожи. Это определенно был молодой господин Хуа, однако заклинателя поразило то, что этот человек находился вместе с ним в одной комнате, наедине.       Вглядевшись в то и дело размывающийся силуэт, Лань Лин позволил себе незаметный облегченный вздох, когда понял, что глаза мужчины были закрыты. Видимо тот спал. Рядом с наследником клана Хуа Лань Лин чувствовал себя неуютно. Он предпринял попытку подняться, однако непослушное тело совсем не хотело двигаться. Только сев на кровати, Лань Лин почувствовал всю свою беспомощность. Руки от кончиков пальцев вплоть до локтей совсем не чувствовались, а ноги непроизвольно дрожали, словно он весь день неустанно бегал по лесу. Удручающе.       Он еще раз оглядел молодого господина, в который раз убеждаясь, что не разбудил того своей возней. Не хотелось бы ему в таком состоянии оставаться с Мэнмин-цзюнем наедине, учитывая, чем закончились их прошлые попытки поговорить. Удержаться на трясущихся ногах было сложнее, чем подняться с кровати. Хватаясь за все, что было в поле досягаемости, Лань Лин поспешил к выходу из комнаты. Он понимал, что своим поступком сделает только хуже, но не мог противиться желанию остаться в уединении, когда так нуждался в спокойной и умиротворяющей обстановке.       Чья-то сильная рука схватила заклинателя за плечо, рывком разворачивая вялое тело и вдавливая его в стену. Он почти дошел до двери, даже несмотря на то, что перед глазами все плыло, а руки и ноги тряслись словно в приступе. Злое лицо перед ним не выглядело столь устрашающим, каким было в действительности. Все это больше походило на сон, вот только боль в плечах от сильной хватки была довольно отчетливой. Чуть хриплый и ослабший голос вырвался из горла: — Что вы делаете? — Это ты что делаешь?!       Такого агрессивного тона от молодого господина Хуа Лань Лину не приходилось слышать даже тогда, когда тот ругал младших адептов, после того как они разворотили сад его покойной матери. К своему удивлению, он не почувствовал страх — даже легкий испуг. Заклинатель был больше изумлен глубиной эмоций человека перед собой. Вечно улыбающийся со всеми, кроме самого Лань Лина, наследник ордена Шивэй Хуа сейчас выглядел как настоящий разозленный дикий зверь, готовый наброситься на любого, кто покажется перед ним. Его глаза так и искрились праведным гневом, но откуда же он мог взяться? Что его так разозлило? — Молодой господин Хуа, отпустите. — Нет. — Но… — Мне повторить?       Острые и выраженные клыки чуть оголились, когда он заговорил. Отчего-то Лань Лин никогда ранее не замечал такой интересной особенности Мэнмин-цзюня, хотя они довольно часто проводили время вместе. Не то, чтобы это было по их собственному желанию, скорее они добровольно-принудительно шли на контакт по велению главы ордена Шивэй Хуа. Но даже так всегда держались на почтительном расстоянии друг от друга.       Голова заклинателя совсем не хотела работать, лишь посылала сильные пульсации в виски. Он все никак не мог понять, почему Мэнмин-цзюнь его останавливает. После случившегося они должны быть врагами, однако со стороны молодого господина за весь пройденный путь не было даже намека на то, что он собирается как-то мстить. Но почему же тогда и не отпускает, раз не держит на него зла? — Зачем вы искали меня? — …тебе нужно лежать. Господин Вэй не обрадуется, если увидит, как ты шастаешь по комнате.       И снова вопрос остался без ответа. Силы окончательно покинули Лань Лина, от чего он вновь провалился в темноту. Лишь напоследок успел заметить, как молодой господин Хуа подхватил его на руки, видимо почувствовав, как тело в его хватке начало обмякать, и отнес на кровать. Он смотрел на бледное лицо Лань Лина, его потускневшие губы и темные круги под глазами. Рука Мэнмин-цзюня потянулась убрать упавшую на лицо прядь. Брови его отчего-то нахмурились, а рука неожиданно дрогнула, в тот же момент отстраняясь от шелковых волос. Он, потушив свечу, покинул комнату, темным силуэтом ненадолго застыв у двери.