~
Крепко держа девушку за руку, чтобы та не успела убежать, Витя нажал на звонок двери его родителей. Ева нервно перебирала ногами, смотрела в пол и судорожно поправляла свободной рукой волосы, то пряча их за ухо, то вынимая обратно. — Витенька! — открыла радостная мама парня. Взору Евы показалась женщина низкого роста со светлыми волнистыми волосами, глазами карего цвета и согревающей улыбкой. Увидев её на улице, Романова бы сразу поняла, что это — мама её парня, уж очень они были похожи. Даже чёлка была такой же непослушной, сколькими средствами её не укладывай. — Привет, мам, — Пчёлкин улыбнулся в ответ. — Я не один. Это... Ева, — произнёс он гордо и посмотрел на шатенку. — Здравствуйте! Очень приятно познакомиться, — произнесла та. С каждым словом головокружение усиливалось, появлялось ощущение тошноты, а к лицу подошёл жар, от которого щёки становились ярко алого цвета. Ева сделала глубокий вдох через нос и выпрямила спину, стараясь загасить гамму возникших чувств. — А я тебя помню со свадьбы Саши с Олей! Мы с Павлом Викторовичем так и знали, что тебя увидим в гостях, — женщина засмеялась, и её нежный смех разошёлся эхом по лестничной клетке. — Ма, ты нас долго ещё в подъезде держать будешь? — Витя потянул девушку за собой в узкую прихожую. Главным предметом комнаты было деревянное трюмо — высокое, под потолок, с красивыми позолоченными ручками и потрескавшимися боками, видимо его частенько переносили с места на место. Тёмный пол, прикрытый мягким коричневым ковром, бежевые обои с небольшими цветами и скромная низкая люстра с золотой бахромой — уютный интерьер любой типовой «хрущовки». Еве всегда нравились такие квартиры, сильно отличающиеся от той холодной каменной коммуналки, в которой прошло её детство. Витя помог спутнице раздеться, показал куда поставить обувь и сумку, и, обняв за талию, провёл в основную комнату, где уже был разложен праздничный стол, стоявший посреди светлой комнаты с двумя окнами. Вдоль стены расположилась дубовая стенка со стеллажами. Книги, включая множество томов «Советской энциклопедии», хрустальные фужеры, чайный сервиз с яркими цветами, годами ожидающий повода, чтобы его наконец достали из заточения, и массивные фотоальбомы с бархатными обложками — всё это было таким типичным и… тёплым. Старший Пчёлкин сидел во главе стола в большом мягком кресле, он был не очень доволен тем, что пришлось отвернуться от телевизора, но всё же рад увидеть сына в гостях впервые за долгое время. Витя часто навещал родителей, почти каждые две недели, но последние несколько месяцев был очень занят работой, и откладывал встречи на потом. — Ну, с днём рождения! — громко сказал отец, поднимаясь с кресла. — Подумай только, взрослый какой, уже невест домой приводит. Ева неловко улыбнулась, стараясь взять себя в руки. В висках застучало ещё громче после слова «невеста». — Как зовут Вас, прекрасная особа? — спросил мужчина, встав перед парой руки в боки. — Ева, — ответила шатенка и вновь покраснела. — А по отчеству? — Ева Николаевна. — Павел Викторович, ну, будем знакомы, — отец Вити заключил девушку в широкие объятия, едва не раздавив торт, который та держала перед собой дрожащими руками. — Ну пойдёмте сядем уже, мама тут такое жаркое приготовила, да пирожки с капустой, ум отъешь! — Пирожки любимые мои! — радостно потёр руками именинник и спешно занял место за столом. — Ну, рассказывайте давайте, как у вас это всё началось, так интересно! — затараторила мама. — Вы на свадьбе же уже знакомы были, как я понимаю? — Да, уже задолго до неё познакомились, — ответил Витя. — Мы работаем… рядом. — В соседних офисах одного здания, — продолжила Ева. Всю дорогу они придумывали и репетировали липовую историю, ведь рассказать родителям, что их сын — рекетир, его девушка — наёмная убийца, а первый их поцелуй закончился сексом на её столе — это прямая путёвка в кардиологическое отделение Боткинской больницы. — Наша компания на третьем этаже, а её на втором, — Витя говорил в перерывах между поглощением пирожков и любимых салатов. Еве же от нескончаемого волнения ком в горло не лез, хоть и выглядело всё невероятно вкусным. Вечером она точно пожалеет о том, что ничего сейчас не ест. — И чем занимается твоя компания, Ева? Кем там работаешь? — присоединился к допросу Павел Викторович. — Я юрист, — шатенка откашлялась. — Юрист в компании, которая занимается транспортными перевозками. Крупногабаритными, в основном. — Юрист, как интересно! И что входит в твои обязанности? — заботливая хозяйка стола подлила Романовой чай, который едва был отпит. — Защита интересов сотрудников компании. Ну, знаете… Бизнес непростой, особенно в наше время, то и дело на нас нападают разного рода… мошенники и недобросовестные клиенты. А я готовлю все документы и обоснования для суда, чтобы дело решилось в нашу пользу, — девушка выдохнула и сделала пару больших глотков чёрного горячего чая, почти разом опустошив чашку. — Она в этом деле просто невероятный специалист, я не раз видел её в деле, — сказал Витя и приобнял девушку за плечи, скрывая вырывающийся наружу смех. — Ну а как вы познакомились-то? Случайно как-то? — мама Пчёлкина не могла угомониться. — И откуда ты, Ев, москвичка? — Я из Петербурга, — у Евы начал дрожать голос. Если начнутся вопросы о семье и детстве — она точно упадёт в обморок. — А познакомились мы, просто проходя мимо друг друга по лестнице, он мой кофе уронил и на себя вылил. — Да, я так узнал, что она юристом работает. И когда Саше понадобились услуги, обратились к Еве — она нам помогла сильно, уже не раз, — Пчёлкин накрыл ледяную руку подруги своей, пытаясь успокоить. — Мы вместе три месяца уже, а знакомы вот… скоро три года будет, да? — Да, три. В марте. — А что ж так долго тянули-то? Химия небось сразу проскользнула! На свадьбе молодожёнов ведь затмили! — мама Вити облокотилась на руку и радостно смотрела то на сына, то на его спутницу. — Да работа всё, как-то… не до этого было совсем. Вы расскажите, как у вас дела, а то всё мы рассказываем, — сменил Пчёлкин тему. — Ой, да что у нас, как обычно всё. Папе вот опять на работе вместо денег полотенца выдали, если б не ты уж не знаю даже как жили бы… — Ну прекрати ещё, выплатят всё скоро да заживём! — громко прервал лепет жены глава семейства и потянулся за красивой бутылкой коньяка. — Ну, давай ещё по рюмашечке, тебя ведь ждал, не открывал! Оказавшись дома с целофановыми пакетами еды, Ева наконец выдохнула — она пережила едва ли не самый страшный опыт в своей жизни и вышла живой. Даже тот подрыв дома перед Новым годом казался уже не такой уж и страшной и рискованной операцией, хотя и походил больше на работу Джеймса Бонда, нежели на типичные разборки России девяностых. После знакомства с родителями Пчёлкин привез девушку домой — несмотря на ее появление в его жизни, традиция праздновать день рождения днём с семьёй, а вечером — с парнями, не может быть изменена ни в коем случае. И шатенка совсем не возражала — за последние дни она была вне зоны комфорта слишком часто и чувствовала себя совершенно опустошенной. Витя умчался в «Метелицу», обещая приехать под утро еле стоящим на ногах. А Пчёла всегда держал своё слово. Ева проснулась от жутко громкого грохота в прихожей. Резко вскочив с кровати, она дотянулась до пистолета, который лежал в прикроватной тумбочке, и на цыпочках вышла из комнаты. В прихожей горел свет, а на полу, тихо смеясь, лежали именинник и Космос, запутавшиеся в собственных пальто. — Тихо, а то сейчас нас Ева услышит, — прошептал блондин, пытаясь удержать указательный палец возле рта. — Услышит и что, убьёт? — глупо засмеялся Холмогоров. — Ну не убьёт, но покалечит, — громко сказала девушка, от чего пьяные друзья испуганно подняли головы. Они пытались собрать глаза в кучу и сконцентрироваться на дуле пистолета, которое было на них направлено. — Мне одна учительница говорила… — начал брюнет и икнул, — что не надо доставать ружьё, если не собираешься стрелять… Романова усмехнулась. — Вас надо уложить спать, — произнесла она, недовольно мотая головой, и ушла в комнату. Надев домашние штаны, она вышла к Вите с Космосом, которые за это время не сдвинулись даже на сантиметр, но беспрестанно тихо смеялись над междусобойными шутками. Первым спасать Ева решила своего парня — она помогла ему подняться, сняла пальто и, словно марионетку, повела за руки в спальню. Усадив его на кровать, она принялась расстегивать его рубашку, постоянно стукая по шаловливым пальцам, изучающим её тело, стянула брюки и с большим усилием накрыла пьяное бунтующее тело одеялом. Не забыв предварительно поставить возле кровати тазик, она направилась к сыну профессора, который уже успел отключиться, уютно положив голову на свою меховую шапку. Двухметровый сонный брюнет был гораздо тяжелее — загрузив его на плечи, девушка еле волокла ноги, и расслабленный Космос совсем не пытался помочь ситуации. Раздеть то и дело падающий на бок торс было непросто, но Холмогоров хотя бы не распускал рук и с закрытыми глазами, словно пятилетний ребенок во время дневного сна в детском саду, переворачивался из стороны в сторону, позволяя снять с себя одежду. — Спасибо, — пробасил Кос, когда Ева накрыла его одеялом, но вряд ли он понимал кого и за что он сейчас благодарит. — Утром будет нелегко... — прошептала себе под нос Романова, ставя возле стороны друга ведро и по большому стакану воды на тумбочках. Она достала из шкафа запасное одеяло с подушкой и ушла спать на одноместную софу в кухне. Все проснулись от громкого звона домашнего телефона, едва солнечные лучи начали проявляться сквозь прочно закрытые шторы. Противный громкий звук резал уши ещё не протрезвевших гуляк — Витя, тихо матерясь, встал с кровати, немного пошатываясь. Словно зомби, он подошёл к аппарату и взял трубку. — Кому что понадобилось в такую рань, блядь? — крикнул он звонящему осипшим голосом. Ева, до этого считающая звонок своим сном, решила всё же проверить не показалось ли ей, и с трудом распрямилась, проспав всю ночь в позе креветки. — А что тебе надо от неё? — донёсся до Романовой голос Пчёлкина. Значит, не сон. — Не, друг, так не делается. Ты скажи что тебе от неё надо, а я решу насколько это важно. — Кто там? — тихо спросила Ева, незаметно вошедшая в комнату. — Это Ромео твой. Поговорить очень хочет, — блондин вытянул трубку перед собой, метая в Еву злостные молнии. — Да, привет, что такое? — шатенка проигнорировала нападки своего парня, поймавшего пьяную белку. Он обиженно прошёл к кровати, но вдруг застыл на месте и удивлённо осмотрел спящего на другой стороне Космоса. Витя судорожно пытался срастить факты в своей пьяной голове, не слушая диалога по телефону за спиной. — Твоя мама умерла. Пару часов назад, — сказал Рома. — Мне очень жаль. Ева не знала что ответить. В голове, как по щелчку, стало очень пусто. — Мне придётся ехать? — произнесла она тихо, надеясь услышать отрицательный ответ. — Боюсь, что да. — А твоя мама может начать подготовку? Я всё компенсирую, конечно же. Я же в городе не была уже столько лет и… Не знаю даже куда податься. — Это она уже начала. Но ей нужна будет твоя помощь точно, я спрашивал можно ли без тебя обойтись. — Даже в смерти моя мать умудрилась облажаться, — горько резюмировала Ева, положив руку на лоб. — Свою помощь я не предлагаю, думаю о тебе есть кому позаботиться, — парень на той стороне усмехнулся. — Да, вчера вот с его родителями знакомилась, а завтра он моих увидит... — С родителями знакомилась? Всё так серьёзно? — тон Ромы поменялся. Эти вопросы он озвучил более мрачным голосом, чем основную причину звонка. — Кажется, да… — Ева слабо улыбнулась и посмотрела на снова уснувшего Пчёлкина. Он выглядел сейчас так безмятежно и успокаивающе. — Ладно, я наберу маме, скажу, что ты завтра будешь, — быстро выпалил парень и положил трубку, оставив Романову наедине с гудками. Она посмотрела на прикроватные часы. Восемь утра. От полученной новости уснуть вновь будет невозможно, а будить ночных гуляк было бы эгоистично. Взяв с книжной полки первое попавшееся произведение, она ушла на кухню с надеждами заполнить хоть чем-то пустую голову.«Именно смерти надлежит окончательно раскрыть нас».
Ева перечитывала эту фразу уже, кажется, в сотый раз. И почему случайной книгой стала именно «Божественная среда» де Шардена?.. Почёсывая затылок, на кухню вошёл сонный Витя — он, обернутый одеялом, искал свою девушку и источник воды. Увидев сидящую на углу софы шатенку, обернутую в плед, он лучезарно улыбнулся. — Доброе утро, — просипел он. — Пожалуйста, успокой меня насчёт Космоса, мы втроём ведь не?.. — Фу, нет, конечно, — поморщилась девушка. — Я бы не стала пользоваться вашим уязвимым состоянием так бесчестно. — А почему он со мной лежит? — блондин наливал себе воду из-под крана и опустошал один бокал за другим. — Потому что тут бы он не поместился, — девушка осмотрела кушетку под собой. — Я думала ты приедешь один, знала бы — подготовилась заранее и сняла двухкомнатную квартиру. — Он очень просился, — виновато сказал Пчёлкин. — Да всё нормально, — девушка отложила книгу в сторону. — Слетаешь со мной в Питер на пару дней? — Ты хочешь представить меня своей маме? — парень удивлённо вскинул брови и улыбнулся. — Да, надо помочь с её похоронами, — ответила Ева мрачно. Витя от неожиданности выронил стеклянный стакан, мелкие осколки которого тут же разлетелись по всей кухне. — Бля, я… мне так жаль… Как ты себя чувствуешь? — Витя начал тщательно подбирать слова, что давалось ему сейчас крайне тяжело. — Не знаю. Думаю, пойму, когда увижу. Мы же восемь лет не контактировали… — Я могу как-то помочь сейчас? — парень очень сильно переживал. Кроме рук, у него начал немного трястись ещё и подбородок. — Езжай домой и собери вещи в поездку. Приведи себя в порядок, поспи ещё. А я пока приберусь тут и упакую Космоса домой, как проснётся. Он вчера нюхал? — буднично говорила Ева. — Да, — грустно ответил Пчёлкин. — Но только он, мы пили. Много… — Завтра в полёте расскажешь, — Романова выдавила улыбку. — Хватит смотреть на меня с жалостью, Вить, иди уже. Постоянно оборачиваясь, парень вышел из комнаты. Траурная тишина висела в воздухе тяжёлым свинцом — не хотелось уходить, было желание защитить, успокоить, позаботиться и принять на себя весь тот рой мыслей, который наверняка разрывает сидящую в уголке одноместной кушетки девушку. Весь алкоголь вытеснили переживания, но Пчёлкину ничего не оставалось кроме как подчиниться и выждать. Так давно он хотел узнать о Еве больше, одновременно боясь новой информации, что может потерпеть ещё несколько часов, оставив ей время на принятие горя наедине с собой.