Сила веры

POV Луна

Почти сразу после того, как Джузеппе произнес те страшные слова, звонок оборвался. Мы въехали в зону, где связь просто не работала. Меня колотила дрожь. И, судя по тому, как Гастон вцепился в руль, он тоже очень переживал за своего лучшего друга. Впрочем, скоро парень уже не смог молчать, поэтому заявил: — Черта с два! Ничего еще не кончено! Маттео не из тех, кого легко убить! Он справится, я знаю! — И снова все забыли о Хим, — пробурчал Нико с заднего сиденья. — Зная эту девушку, она была именно в той корзине, которую сорвало. Хим никогда бы не стала спасать свою жизнь, когда в самолете оставались другие люди! — А я, зная Маттео, рискну предположить, что уж свою-то сестру он точно спас, — ответил Гастон. — Уверен, с ней все в порядке. — Но ведь Хим ему вовсе не сестра, — возразил Наваро. — Их родители так и не успели пожениться, поэтому… — Нет, Гастон прав, — вмешалась я дрожащим голосом. — Гастон уже воспринимает ее, как сестру. Когда мы говорили перед самым землетрясением, это было очевидно. — К слову, Нико, что между вами происходит? — поинтересовался Гастон. — Вы ведь давно расстались, правда? Или я что-то пропустил? Мне, впрочем, быстро стало ясно, что Перида не случайно заговорил о девушке. Как и я, он переживал за Маттео и решил отвлечься на другой вопрос, чтобы не сойти с ума. Что ж, это было нужно нам обоим. — Действительно, — подхватила я. — Ты ведь встречаешься с Адой, верно? Тогда с чего так переживаешь за Хим? Нико побурел, как свекла, но через пару секунд признался: — У вас обоих устаревшая информация. Мы с Адой расстались три дня назад. Поссорились, в общем-то, из-за ерунды, но теперь возобновлять с ней отношения я больше не хочу. — А что случилось? — полюбопытствовала я. Нико еще больше смутился и пояснил: — Я… перепутал их с сестрой. — Что значит — перепутал? — опешил Гастон. — То и значит, — пробурчал Наваро. — Подошел, как я думал, к своей девушке, поцеловал в щеку. А это оказалась Ева. Близняшки закатили мне сцену. Мол, любящий парень никогда бы так не облажался. После праздника в особняке я хотел пойти, извиниться. Но тут началась вся эта заваруха, и я понял, что был космическим идиотом. — Что ты имеешь в виду? — не понял Гастон. — То, что я никогда не любил Аду по-настоящему, — пояснил Нико. — Не знаю, что это было — крышеснос или просто глупость. Но совершенно точно не любовь. Я был с ней, но все время думал о Хим. Она никогда, ни на одну минуту не уходила из моего сердца. — Надо же! — фыркнула я. — Прямо как в «мыльной опере». И что ты теперь намерен делать? — Наверное, валяться у нее в ногах и умолять дать мне еще один шанс, — вздохнул Наваро. — Впрочем, Хим никто не осудит, если она откажется. Ведь такого идиота, как я, еще поискать надо. — Да, приятель, здорово ты облажался, — заметил Гастон. — И все же Хим тебя любит. Уверен, что все у вас будет хорошо. Тут он ухмыльнулся и добавил: — Впрочем, сначала тебе придется заслужить доверие Маттео. Думаю, после того, как ты обошелся с его сестрой, он еще долго тебя к ней на пушечный выстрел не подпустит. — Это в том случае, если ваш Маттео, вообще, выжил, — пробурчал Нико. В машине снова воцарилось тягостное молчание. Неизвестность меня просто убивала. Тревога, камнем лежавшая на сердце, никак не успокаивалась, и я понимала, что она уйдет лишь тогда, когда я увижу своего Клубничного Мальчика. Пусть даже раненым, но живым. Я смогу позаботиться о нем, но не смогу жить без него. Через пару минут Гастон посмотрел на экран своего телефона и воскликнул: — Вот, сейчас мы это и узнаем! Сигнал появился. Я звоню отцу. Свободной рукой он набрал номер, включил громкую связь и снова положил телефон на приборную панель. Мартино взял трубку почти сразу и, понимая, зачем тот ему позвонил, тут же объявил: — Все в порядке. Маттео жив. Хотя Джузеппе сказал, что его немного задело. Я облегченно вздохнула. Слава Богу! Мой возлюбленный выжил! Я смогу позаботиться о его ране, когда мы встретимся. Гастон, однако, моей радости не разделил. Он нахмурился и спросил: — «Немного» — это как? — Ну, не знаю, насколько там все серьезно, — признался его отец. — И все же парень остался на ногах. Уже хорошо. — Это не показатель, — возразил Гастон. — Зная своего друга, он будет держаться даже из последних сил. Тем более, сейчас. — Да ты не волнуйся, — успокоил сына мужчина. — Я уже распорядился подогнать к посадочной полосе в Бероссо машины «неотложки». В конце концов, там и без Маттео раненых предостаточно. Ему помогут. — Пап, ты же его знаешь! — поморщился Перида-младший. — Он сейчас скажет, что с ним все в порядке, и врачей к себе близко не подпустит! — Но ведь там будешь ты, — возразил Мартино. — А кто, кроме тебя, сумеет поставить твоему другу мозги на место? — Я-то буду, — ответил Гастон. — Но, также, там будет и Луна. А при ней этот идиот, черт подери, дважды будет строить из себя героя! — Значит, сначала нужно дать мне с ним поговорить, — вмешалась я. — Попробую объяснить, что он не так понял мои слова. Скажу, что дура, извинюсь. А уже потом мы с тобой, Гастон, вместе попробуем уговорить его принять помощь медиков. Парень в ответ вздохнул, подумал секунд десять и подытожил: — Хорошо. Ладно. Звучит, как вполне разумный план. Тут он немного помялся и обратился к отцу: — Спасибо, пап. Ты нам очень здорово помог. — За такое не благодарят, сынок, — ответил он. — Кроме того, Маттео мне тоже не чужой. — Все равно спасибо, — улыбнулся Гастон. — Я позвоню тебе, как только мы встретим самолет. Он завершил звонок, после чего бросил на меня строгий взгляд и сказал: — А ты запомни. Я сейчас даю тебе последний шанс доказать, что ты любишь Маттео по-настоящему. Если он снова будет страдать из-за тебя, клянусь Богом, я, действительно, возьму его за шкирку и увезу с собой в Оксфорд. Поняла меня? — Да, — серьезно кивнула я. — Тебе не о чем волноваться, Гастон. Этот день многому меня научил. Я больше не отвернусь от Маттео. Никогда.