***
На территории замка теперь есть ещё одно место, которое мне понравилось. За замком находится яблоневый сад, усыпанный спелыми плодами, а за ним тянется роскошный луг. Сад уже давно тронула осенняя позолота. Всё вокруг усыпано листвой: красной, жёлтой, коричневой. Она мелодично шуршала под ногами. Я даже не хотела скрывать своего восторга. Сад казался вырванным из какой-то сказки. Представляю, как здесь будет красиво в период цветения. Запах цветущих яблонь будет разливаться на несколько километров. На лугу будет яркая зелёная трава. Интересно, смогу ли я увидеть всё это вживую, а не только в воображении? Работа уже кипит, каждый занят своим делом. Кто-то стоит на лестнице и срывает плоды, другой внизу придерживает лестницу, поддерживая и помогая. Внизу стоят плетёные корзины. Они приятного светло-коричневого цвета. Я останавливаюсь перед яблоней, её ветви нагружены плодами. Заметив меня, прислуга начинает суетиться. — Прошу, не отвлекайтесь, я пришла помочь, — я улыбаюсь им. Они явно удивлены, но ничего не говорят. Мои горничные тоже пришли помочь, и восприняли предложение очень воодушевлённо, словно я предложила им пойти за покупками. Мой взгляд скользит по яблокам, я протягиваю руку и срываю одно. Плод красивый насыщенно-алый, а сладкий аромат дразнит мой нос. Я отправляю его в корзину, стоящую рядом. Этот прекрасный и безобидный фрукт. Он был в Эдемском саду, вводя Адама и Еву в искушение. Так же «яблоко раздора» ради забавы создала богиня безумия Ата и бросила на пути трех богинь Геры, Афины и Афродиты. Они повздорили за спелый плод и были вынуждены привлечь независимого эксперта — сына троянского царя Париса. Каждая из жительниц Олимпа немедленно начала пытаться подкупить Париса, получилось это у Афродиты, которая посулила молодому человеку любовь самой красивой женщины в мире. Удивительно, что я хоть что-то помню из своей прошлой жизни. Хотя, лучше бы я всё забыла. Тогда бы, мне не пришлось задаваться вопросом, почему я попала именно сюда. Я поставила ногу на лестницу, но Лиам становится рядом и пробуравив меня взглядом, произносит: — Это плохая идея, Ваша Светлость. — Лучше нет, — я пожимаю плечами, — я не смогу сорвать яблоки, не использовав лестницу. — Тогда позвольте это сделать мне. — Нет, просто придержи. Лиам что-то бурчит себе под нос, но всё же исполняет мою просьбу. Называть это приказом я не желаю. Ему мне приказывать не хочется. Я срываю яблоко одно за другим и передаю Лиаму. На мне надето кремового цвета платье с вышивкой из красных цветов — самое простое из тех, что было в шкафу. Волосы подвязаны лентой ему в цвет. Со стороны,я могу сойти совсем не за эрцгерцогиню. Мне это очень нравится. Хотя бы на миг я могу сбежать из реальности, в которую попала. Я почти сливаюсь с остальными, если не считать цвет моих волос. А вот Лиам похож на тёмное пятно, потому что одет во всё чёрное и явно выбивается из картины. Я так сильно поглощена процессом, что не замечаю, как начинаю что-то напевать. Моё настроение замечательное. Ветер касается моей щеки, и я чувствую себя капельку свободной. Так я не заметила, как мы с Лиамом уже собрали урожай с двух деревьев. — Ваша Светлость, кажется, вам действительно нравится, собирать яблоки, — замечает Лиам. — Да, это намного лучше, чем вести светские беседы с людьми, которые меня раздражают. Я замираю с яблоком в руках, осознавая, что сказала больше, чем следовало. Наши пальцы соприкасаются, меня обдаёт мелким разрядом. Я постаралась свести это нахлынувшее чувство на «нет», но ничего не получилось. Я отдёрнула руку, и яблоко выскользнуло. Лиам успел его поймать, я даже немного удивилась такой мгновенной реакции. Но больше всего меня удивило, что я почувствовала до этого. В оранжерее всё было иначе. Лиам протянул мне яблоко вместо того, чтобы отправить его в корзину к остальным плодам. — Милая, я весь замок обыскал. Почему ты мне вчера не сказала, что присоединишься к сбору урожая? — голос супруга приводит меня в чувство. На Лиама он тоже действует отрезвляюще. Юноша помогает мне спуститься с лестницы и кланяется Уильяму. — Извини, я и сама до конца сомневалась, идти или нет, — лгу я. — В этом году мы закончим быстрее, — Уильям окидывает сад довольным взглядом, — как тебе это место? — Мне нравится, — я улыбаюсь и вижу, что мой супруг доволен ответом. — Яблоневые сады посадили ещё до моего рождения, — мужчина находится в приподнятом настроении, — я смотрю, вы поладили с Лиамом, он лучший из моих рыцарей. Возможно, даже талантливее Кристофера во владении мечом. Последние слова он явно говорит с ноткой сожаления. Эрцгерцог хлопает юношу по плечу, и тот тепло улыбается. Кажется, я нашла ответ на свой вопрос и почему-то он мне совсем не нравится. — Да, — я рассеянно киваю, — мы поладили. — Может, выпьем чаю? Я расскажу тебе пару забавных историй, связанных с садом. — Хорошо. — В любом случае он меня нашёл, и я не могу прятаться от Уильяма вечно. Мужчина приобнимает меня за талию, его пальцы едва меня касаются, но мне всё равно неприятно. Я слышу шарканье сапог Лиама позади нас. В этот раз он отошёл чуть подальше. Уильям начинает мне что-то рассказывать, я выдавливаю из себя улыбку, ощущая странную горечь, мне не хочется, чтобы Лиам сейчас видел нас с Уильямом вдвоём.Глава 13.
4 апреля 2022 г. в 17:35
Примечания:
Приятного прочтения))
Мои пальцы перебирали струны лютни, заставляя музыку струиться подобно ласковой воде. Она пронзала мою душу, отключала мысли. Казалось, ты паришь в этом состоянии музыкальной эйфории. Я ненавидела музыку, но в тоже время она исцеляла мою израненную душу. Эту лютню сделали специально для меня по заказу Михаэля. Он и научил меня играть на ней. Это были самые прекрасные мгновения моей жизни.
Я помню, как его пальцы касались моих, вызывая трепет и тепло. Ласковые и ободряющие слова на ухо, наши тела, прижатые к друг другу. Потрескивающий камин, снежинки, кружащиеся за окном, в незамысловатом танце. Мы сидели с Михаэлем на кровати. Он обнимал меня сзади, окольцовывая крепкими, стальными объятиями, мне такое обучение было очень даже по вкусу. Иногда мы прерывались на поцелуи. Нежные прикосновения тёплых губ вызывали трепет, усиливая блаженство от единения с любимым и родным человеком. Небольшое движение, и вот я лежала и таяла от нежных, но настойчивых ласк. Запускала руки в его волосы. Любимый продолжал целовать меня так, словно завтра не наступит. Он превращал меня в горящее от страсти пламя. В итоге этот огонь спалил нас обоих, потому что мы окунулись в него без оглядки. Он был моей родственной душой, а я — его сердцем.
Мы познакомились в первый день зимы. На улице было ужасно холодно, а снег щедро укрывал Северные земли. Чтобы меньше сталкиваться с Мариусом, наша матушка выделила ему половину восточного крыла. Разве так должны делать в нормальной семье? Конечно же, нет. Но матушка не хотела даже смотреть на брата. Её красивое лицо искривляла гримаса презрения и ненависти, стоило ей увидеть Мариуса вдалеке. Брат лишь грустно улыбался, когда она проходила мимо, не проронив и пары ласковых слов в его адрес. В это время сердце сжималось от зависти и боли. Я хотела хоть каплю той свободы, что была у него. С другой стороны, мне было больно смотреть на брата. Как можно не любить такого замечательного человека, как Мариус? Я не понимала этого и до сих пор не понимаю.
У меня появились догадки, что это связано с нашим отцом. Мог ли он причинить ей боль настолько сильную, что она возненавидела даже сына, который так сильно похож на мужа? Я отметала подобные мысли. Не может быть, что у такой, как моя мать, есть сердце. А если есть, оно высечено из гранита и не бьётся.
В нашу первую встречу с Михаэлем, после утомительных и болезненных занятий с матерью, я направилась в крыло, где жил брат. Мы не виделись почти полгода, но мне они показались вечностью. Мариус присылал мне письма, я не получила ни одного. Мать сразу же перехватывала их. Несмотря на все свои противоречивые чувства к брату, я нуждалась в нём. Нуждалась в том тепле, которое он мне дарил. Нуждалась в единственном, кто был ко мне добр и искренне любил. Я не хотела той извращённой любви, которой одаривала меня мать. Мне нужны были пара добрых и честных слов. Некая передышка от клетки, созданной матерью. Мариус хоть и старался приезжать почаще, но ему тоже было тяжело под одной крышей с ней, поэтому наши встречи были для меня словно глоток свежего воздуха.
Михаэль и Мариус сидели в гостиной. Я была немного удивлена. Раньше брат никогда не приводил своих друзей в замок. Мне было четырнадцать, а Михаэлю девятнадцать. Я вела себя заносчиво и грубо, но он лишь заливисто смеялся. Тогда, я подумала, что ни у кого не встречала такого красивого и заразительного смеха. Он делал что-то невозможное у меня внутри. Стоило нам пересечься, мы обменивались колкостями. Михаэль словно не замечал моего статуса. Он никогда не использовал формальную речь в общении со мной. Я не понимала, как могу испытывать разочарование и радость одновременно.
Наши чувства менялись на протяжении четырёх лет. Он стал для меня целым миром. Я никогда не чувствовала себя настолько живой, но, не умея принимать любовь и доверять ей, я начала думать, что не заслуживаю её. Михаэль долго ломал мои страхи, и мы вместе преодолели их. Он превратил моё сердце из выжженной пустыни в цветущий сад. Но без него моя душа сломалась, я утратила желание любить кого-то и закрыла своё сердце на несколько тяжёлых замков.
Сегодня я встала пораньше и спряталась от Лиама, пока он не пришёл ко мне. Не хочу никого видеть. После разговора с Кристофером, я целую ночь всё обдумывала. Мне, как обычно, не спалось, я взвешивала все за и против. Что стоит сделать в первую очередь, а что оставить на потом.
Обычно Лиам приходил около семи, поэтому я беру лютню и ухожу в оранжерею. С моих губ начинают срываться песни. Они двигаются неосознанно, в последнее время я пою, только когда остаюсь в одиночестве. Это моя мука и спасение, так я хотя бы на миг могу представить, что снова пою для него, что он рядом со мной, что я снова живу, а не существую. Я закрываю глаза, остальной мир меня сейчас не заботит, его пока для меня не существует. И чем дольше я пою песню, тем глубже в неё вживаюсь, вкладывая в слова свою боль и чувства. Буря в моей душе немного угасает, и я открываю глаза.
— Если ради этого вы сбежали от меня, то я готов повторить, — немного хриплым голосом произносит Лиам.
Он стоит прямо напротив меня. Как долго Лиам здесь находится? К своему удивлению, я чувствую странную растерянность и смущение. Мне стоило догадаться, что кто-то придёт на звуки песни, но я не ожидала, что это будет Лиам. Даже понял, что я намеренно спряталась от него. Карие глаза юноши темнеют, на высоких скулах играет румянец. Мне немного любопытно. Я откладываю лютню в сторону. Лицо юноши напоминает трагического героя или невинного ангела, но телосложение рыцаря. Он намного выше меня, его плечи широкие, фигура подтянутая. Я осматриваю его руки, на правой — два причудливых кольца. Раньше я не обращала на это внимания. Мне хочется поближе рассмотреть их.
— Позволишь? — спрашиваю я и протягиваю свою ладонь.
Лиам молча кивает и тянет руку в ответ. Она большая, тёплая и мозолистая. Это явно от тренировок с мечом. Кажется, такой надёжной и сильной. У моего брата и Михаэля руки были более мягкие. Телосложение тоже не такое развитое, но ни мой возлюбленный, ни брат не были воинами. Они не владели искусно мечом, больше словом. Я провожу пальцами по кольцам. Металл приятно холодит кожу. Мне кажется, я слышу резкий вздох, но не заостряю на этом внимания. На одном кольце изображён лев, а на другом — причудливый крест, знак Белого ордена. Значит, Лиам тоже служит императорской короне. Интересно, на чьей он стороне: Уильяма или Кристофера? Кто из них ему ближе?
— Почему ты носишь оба кольца на правой руке? — спросила я, всё ещё не отпустив руку Лиама.
— Потому что она находится ближе к Богу, — юноша улыбается, но улыбка не касается глаз. Они остаются такими же сосредоточенными.
— Конечно, как я могла забыть, — фыркаю я, — а лев — это знак твоей семьи?
— Да. Мы служим семье Монахан уже пару столетий.
— Твоя семья умирает за корону. Ты тоже готов это сделать? — я сама не понимаю, почему задаю подобный вопрос.
— Без раздумий. Если будет нужно, я отдам свою жизнь и за вас, потому что теперь вы — часть этой семьи, — его взгляд напряжён, когда он говорит последнюю часть.
— Не говори так, — я судорожно глотнула, — мне не нужен ещё один человек, который отдаст за меня жизнь. Это того не стоит.
— Ещё один? — юноша легонько сжимает мои пальцы. Мои ресницы вздрагивают от этого прикосновения, и я не отстраняюсь, хотя всё внутри просто кричит, что именно это и нужно сделать.
— Ты молод и не должен так просто разбрасываться своей жизнью, — я не отвечаю прямо, а перевожу разговор в другое русло.
— А как же вы? — от этого вопроса мне становится неуютно. Я делаю, что нужно, и только. Выживаю, а не живу, и я сама выбрала этот путь. Так я буду в безопасности — как и окружающие, — вам нравится ваша жизнь?
— Ты сейчас спрашиваешь, как рыцарь семьи Монахан? — мы смотрим друг на друга.
— Нет. Этот разговор останется только между нами, я вам обещаю, — часть меня хочет ему верить, и жаждет тоже его узнать, а вот другая сомневается.
— Моя жизнь никогда мне не принадлежала, как и я сама.
Я отпускаю руку Лиама. Это изначально всё было неправильным. Мне не стоило идти на поводу у несдержанного порыва и любопытства. Я снова беру лютню в руки, словно она сможет меня спасти.
— Могу я ещё раз услышать вашу игру? — тихо спрашивает Лиам.
Я глубоко вздыхаю и встречаюсь с ним взглядом. Едва заметно киваю. Он тоже вздыхает — с облегчением. Есть ли в этом хоть капля искренности? Если он и правда думает только о своей службе, то не должен так себя вести. Но с другой стороны, это ведь просто игра. Хотя я не играла ни для кого, кроме брата и Михаэля. Пальцы скользят по струнам, опережая мысли. В этот раз, я выбираю не столь печальную и грустную мелодию. Музыка помогала немного успокоиться. Душа болела, но уже не так сильно или мне помог Лиам, я не знаю.
Струны лютни тускло переливаются в дневном свете. Я пытаюсь заставить себя поверить, что этот человек притворяется. Мне бы было так намного проще. Лучше обман, чем правда. Это моя нынешняя реальность и жизнь. Иногда, правда ранит хуже лжи. Если ты ничего не знаешь, то тебе не будет больно. Если ты обманешь, то тоже избежишь боли своей и чужой. Я полностью соткана из беспросветного обмана, а Лиам из чистейшей правды. У нас с ним разное миропонимание, мироощущение, мировосприятие и вообще — разный мир. И эти миры зачем-то соприкоснулись. Я замечаю, что взгляд Лиама скользит по моим глазам, губам, волосам и пальцам. И у меня нет защиты от откровенной тоски на его лице. Я даже не понимаю, чем вызвана эта тоска. Мелодия более радостная, чем прежде. Тогда почему он грустит? В ту же секунду мои пальцы дрогнули на лютне, и я перестаю играть, хотя мелодия не была закончена.
— Поистине потрясающе, — раздаются хлопки, — ваши таланты не перестают удивлять.
Лиам коротко кланяется, мне тоже пришлось встать со скамейки, потому что к нам пожаловал наследный принц. Моё настроение портится. Вести светские беседы я не особо хочу.
— Спасибо за комплимент, Ваше Высочество.
Кристофер едва заметно улыбается и кивает мне. В этот раз к нему присоединилась его невеста Жозефина. Вид у девушки надменный, как и в прошлую нашу встречу. А вот Розалинда не сводит глаз с Лиама. Он же выглядит равнодушным к её вниманию. Лицо юноши теперь безразличное и холодное. Я даже немного удивляюсь такой резкой перемене. Лиам стоит ровно, словно каменное изваяние, сложив руки за спиной.
— Вы можете нам сыграть ещё одно произведение? — приторно-сладким тоном спрашивает принц. От этого я едва не закатываю глаза, но сдерживаюсь.
— Прошу прощения, но я вынуждена отказать. Мои пальцы немного устали.
— Какая жалось, это было бы отличной увеселительной программой, — снова пытается меня спровоцировать? Недалеко, однако, принц ушёл от своей матери.
— Если вы приехали в наше поместье поразвлечься, то ошиблись. Кабаки, театры и публичные дома находятся в столице, — на моих губах расцветает ядовитая улыбка. Такой противник, как я ему не по зубам, — хотя, может, сначала нужно обратиться к лекарю, раз вы меня спутали не с тем, кем нужно?
— Ваша Светлость, вы не можете быть такой грубой. Принимать Его Высочество — это величайшая честь, — сегодня точно не мой день. Такое ощущение словно наткнулась на толпу маленьких и вредных детей.
— Леди Жозефина, разве я вас не предупреждала? — я выгибаю бровь, — пока вы находитесь в нашем доме, как гость и не вошли в семью, то держите язык за зубами. Видимо, родители вас не учили, как нужно вести себя в обществе. Раз так, то я займусь этим после вашей свадьбы.
Невеста Кристофера поджала губы и посмотрела на своего жениха. Тот лишь молча отвернулся, но я заметила улыбку, которую он пытался спрятать. Кристоферу явно весело, в отличие от меня. Принц тоже выглядел хмурым, как туча. Я уже второй раз заткнула его за пояс, но не испытываю удовольствие, а только раздражение. Знала бы, что мне придётся столкнуться с этим квартетом, то никогда бы не покинула свою комнату. Мой отдых превратился в непонятно что.
— Лиам, — я протянула юноше лютню. Он забрал её из моих рук и принялся разглядывать. На его лбу снова появилась морщинка, я едва улыбнулась уголками губ.
— Леди Эрика, вы уже уходите? — спросил принц. Он смотрел на меня, как хищник на добычу.
— С вашего позволения, конечно же.
— У вас есть какие-то планы?
— Да, я хочу отправиться в яблоневый сад. Там сейчас собирают урожай, может хотите нам помочь? Как раз у вас будет развлечение, и проведёте время с пользой.
Я прекрасно знаю, что ни принц, ни Жозефина не сунутся в сад. Мне любопытно, какой он, ведь Северные земли почти всегда укрыты снегом. Уильям упомянул его вчера и сказал, что половина слуг будет занята в саду. Это сорт самых сладких и поздних яблок, которые выращиваются только в Южных землях. Мне хочется заняться чем-то, помимо вышивания и чтения, эти два занятия, немного скучные и монотонные. Играть на лютне мне больше не хочется. Заодно я смогу сбежать от квартета подальше и от Уильяма тоже. Его прикосновения ко мне слишком частые. Надеюсь, мы не увидимся до самого ужина. Мне ещё предстоит завтра ехать с ним в театр.
— Вы идёте туда, как участник или надзиратель? — принц криво усмехнулся.
— Участник, а теперь прошу меня простить, — я сделала реверанс, — наш повар сегодня приготовил замечательные десерты, вы можете насладиться ими и пообщаться. Пусть солнце всегда освещает ваш путь, Ваше Высочество.
— Леди Эрика, Жозефина приехала, чтобы обсудить свадебные хлопоты, — голос Розалинды прозвучал как-то натянуто, да и смотрела она не на меня, а на Лиама.
— Какая жалость, но об этом нужно было договариваться заранее. Тем более, Уильям сказал, что свадьба через полгода. Мы всё успеем, а вот яблоки ждать не станут, — если я сказала, что помогу, это не значит, что я отложу все свои дела и буду заниматься лишь свадьбой.
— Может, вам и всё равно, как вы выходили замуж, но я хочу, чтобы всё прошло идеально, — Жозефина крепче уцепилась за руку Кристофера и вздёрнула носик.
— Ваша забывчивость меня утомляет, — я вздохнула, — я из семьи де Лоран. Ваша свадьба сможет сравниться разве только с императорской. Поверьте, она пройдёт на высшем уровне, но в следующий раз уведомите меня заранее о своём визите. Хоть я и помогаю, это не значит, что я чем-то обязана лично вам. Хорошего дня.
Я развернулась и зашагала по дорожке. Лиам шёл позади, не приближаясь больше чем на пару шагов. Может ли быть такое, что он нравится Розалинде? Тогда как же наследный принц? Мой брат погиб, эти двое должны были сблизиться ещё быстрее, чем в романе. Нужно было незаметно посмотреть, но она там не одна. Я могу снова упасть в обморок, если перестараюсь со своими способностями. Значит, оставим это дело на потом.