Водоворот Иллюзий

      Сад поместья казался безжизненным. На деревьях не было ни единого листочка. Застоявшаяся вода в небольшом фонтане казалась почти чёрной. Одна из башен особняка неприветливо бросала густую тень на прилегающий боковой флигель. Жухлая и понурая трава сливалась с тёмным камнем вымощенной дорожки. Высокую арку оплели несколько лоз, они соединялись вместе в тугой и неприятный по виду узел. Казалось, что ни один звук не нарушит мертвой тишины, царившей там.       Я отвернулась от окна и слегка пригубила чай. Он казался мне совсем безвкусным, потому что я пила его с матушкой. Когда мы находились с ней вместе, всё теряло смысл, осязания и ощущения. Меня словно запирали в тесной комнате без окон и дверей.       Внутри особняк был таким же, как и сад за окном, мрачным и безжизненным. Такое впечатление складывалось не только из-за цветов, но и из-за царившей в нём атмосферы. Вся мебель выполнена из тёмного дерева, мраморный пол с едва проступающими серыми прожилками, чёрные резные колонны, потолок с серебристой лепниной, тёмно-синие обои с ручной росписью. Всё как любит моя матушка.       — Ты не сильно злишься на Люци за его маленький проступок? Он ведь не со зла, — матушка слегка улыбается. Атмосфера в комнате ужасно холодная, несмотря на радушный голос матушки и её улыбки. Как поток резкого ветра, что пронизывал до костей.       — Я понимаю, — спокойно отвечаю я. Спрашивает так, словно Люциан, не руку к смерти человека приложил, а совершил маленькую шалость. Хотя в её глазах человеческая жизнь ничего не стоит.       — Мне очень жаль, что вы не общаетесь так, как в детстве. Вы ведь хорошо ладили, — герцогиня слегка прищурилась.       — Мы просто выросли, — это так отвратительно. Она называет убийцу собственного сына ласковым прозвищем, и хочет, чтобы я и то чудовище снова общались.       — Да. Время бежит быстрее, чем нам хочется.       — Если Люциан сядет на трон, ему понадобится императрица. Разве ваш союз будет не отличным решением?       Что ещё за требование? Мое лицо окаменело, а сердце пропустило глухой удар. Даже если небеса рухнут, этого не случится.       — Я не желаю снова выходить замуж, подобная жизнь не для меня, — я поставила чашку на стол.       — Не сравнивай его со своим нынешним мужем. Ваш брак — лишь спектакль, — тёмно-алые губы матери искажает усмешка, — я слышала, эрцгерцог приставил к тебе надоедливую мошку. Меня это раздражает, разве не лучше от неё избавиться?       Её слова действуют на меня как холодный душ, но я успеваю взять себя в руки и дать наиболее подходящий ответ.       — В этом нет надобности. На место старой прилетит новая. Лишний шум нам ни к чему.       — К сожалению, ты права, — она делает глоток из своей чашки.       Мне едва удаётся сдержать облегчённый вздох. Одна мысль, что мать хотела убить Лиама, вызывает у меня страх. Он хороший человек и только начал жить. Не хотелось бы, что этот юноша стал одной из жертв матушкиной игры. Хорошо, что она прислала не только экипаж, но и сопровождение.       — Значит, оставим эту проблему на потом.       — Вы просто можете, как и сегодня, прислать за мной. Эрцгерцог мне доверяет, поэтому не станет препятствовать нашему общению.       — Ещё бы он препятствовал, — в холодных голубых глазах матери появляется опасный блеск, — как продвигается ваше сближение?       — Успешно, но всё же мы немного просчитались. Он теперь вполне хорошо передвигается, — я искривляю лицо от отвращения, и к сожалению, эта эмоция не полностью фальшивая.       — Так, может, снова сделаем так, чтобы он перестал ходить? Можно устроить ему небольшую аварию или подать чай с паралитической травой.       Матушка звонко рассмеялась, а мягкий голос был полон волнения и предвкушения. Она давно распланировала будущее своих марионеток, чтобы насладиться их игрой и в итоге сломать. Мне хотелось закрыть уши, но я не могла.       — Он может и умереть, тогда у нас появятся проблемы в лице его сына, — безразлично произнесла я.       — Неужели? Но никогда не знаешь наверняка, если не попробуешь, — в тёмной поверхности стола, отполированного до блеска, лицо матери выглядело пугающе.       — Скучно наблюдать за тем, кто будет прикован к постели. Он ещё не полностью в моих руках.       Сейчас эта гостиная — сцена. Я актриса, а матушка – мой главный и единственный зритель. Все мои навыки в искусстве лжи и обмана, я применяла только рядом с ней. Потому что, чтобы обмануть самого дьявола, нужно очень постараться.       — Не лучше ли дождаться того, когда он будет ползать и извиваться у моих ног, словно червь? — на моих губах появилась ядовитая улыбка.       — Ты снова права, любовь моя. Удовольствие всегда нужно растягивать.       Она смотрела на меня с довольной улыбкой, будто хвалила за правильные ответы и предложения. Но мне не нужны были её комплименты. Всё ещё не снимая улыбку с лица, я размышляла, как поступить дальше.       — Всё же у нас есть небольшая проблема, как ни крути, твой супруг остаётся мужчиной. Он уже проявлял к тебе активное влечение? — от этого вопроса меня начинает нещадно мутить.       — Немного. А как у вас всё проходит? Рыба заглотила наживку? — я снова подняла чашку и отпила чаю, воспользовавшись моментом, чтобы успокоиться.       — Почти, — она напоминала зверя, наслаждавшегося отдыхом после охоты, — на праздник Солнцестояния, у меня припасено кое-что особенное.       Внутри у меня всё подскочило от её слов. Я знала в глубине души, что случится нечто странное и пугающее. Праздник Солнцестояния важен для империи, потому что все её жители почитают бога Солнца. После этого праздника начинается отсчёт нового календарного года. Столица искрится от украшений, запускается салют, а на следующий день люди выпускают бумажные фонарики. Они пишут свои самые сокровенные желания и молятся, чтобы бог Солнца услышал их. В храме также проводится огромная служба, на которой присутствует вся императорская семья. Открываются палатки, проводятся ярмарки, устраиваются уличные представления. Простой народ обожает этот праздник, как и аристократы, все ждут его с нетерпением.       — В этом году готовится бал-маскарад, я очень хочу, чтобы наш император запомнил его надолго, — матушка беззвучно смеётся, словно всё, что она спланировала, свершилось.       — И у вас, конечно же, это получится, — я лишь могла улыбаться ещё ярче. Не знаю, как я выглядела, но мне приходилось натягивать улыбку чаще, чем дышать.       — Вот возьми, любовь моя, — матушка достаёт из кармана своего платья маленький конвертик, — твой дядя разработал новую смесь, просто насыпь её в бокал своему мужу, и на утро он ничего не вспомнит.       — Я же могу использовать свечи и влияние.       — Не стоит, эрцгерцог нам действительно ещё нужен, — возможно, до этого она меня проверяла? — эта смесь действует мягче и не так влияет на организм.       — Хорошо, думаю, мне пора возвращаться в замок, — я забираю наркотик со стола и тоже прячу в карман.       — Да, мы слишком засиделись, но что поделать, я слишком тебя люблю, — её голос слаще мёда, но моё тело едва не содрогается от отвращения.       — Я вас тоже очень люблю, матушка. Передайте дяде мою глубочайшую признательность, и что я очень скучаю.       — Обязательно. Он по тебе тоже скучает.       Мне приходится взять себя в руки, чтобы подойти к матери и на прощание поцеловать её. Я выхожу из поместья и чувствую небольшой прилив сил. Кошмар, который казалось будет длиться вечно, остановился на время.       Пять лет назад наши совместные чаепития для меня стали настоящей пыткой. Мне было тесно в собственном теле, стены давили на лёгкие, так, что дышать невозможно. Я сходила с ума от одного лишь взгляда на мать. Только что делать, если это лицо ты видишь каждый раз в отражении? Моё нынешнее состояние нельзя назвать нормальным, но тогда я была совсем плоха. А после неудавшейся попытки суицида, мне пришлось осознать, что даже, если меня уже никто не в силах спасти, никто, есть люди, которых могу защитить лишь я.       Когда за мной сегодня приехала карета, присланная матерью, я думала, что провалюсь под землю. Матушке нужно знать, что я подчиняюсь и нахожусь в её руках. Она хотела меня увидеть для того, чтобы напомнить мне о моей роли. Её уродливая любовь не при чём.       Хотя этот визит и не так ужасен, как мог бы быть. Пока мне удалось отвести внимание от моего окружения. Не знаю, сколько, но я выиграла время. Как только я сделаю Кристофера, следующим правителем, я найду пристанище, даже если моим спасением и укрытием станет смерть.       На самом деле про Уильяма я соврала. После того, как он потерял меня из виду в театре, муж чуть с ума не сошёл. Когда мы снова встретились с эрцгерцогом, он был бледен и растерян. Такие эмоции тяжелее всего подделать. В итоге Уильям хотел приставить ко мне ещё несколько рыцарей, но я уверила его, что со мной всё в порядке. Если бы за мной постоянно ходила целая толпа, я бы точно сошла с ума. Мне хватает горничных, которые постоянно со мной, но с ними проще, чем с рыцарями. Ещё неизвестно, кого мой муж хотел приставить ко мне. Я уверена, что таких, как Лиам, там единицы, а может, и вовсе больше нет.       Интересно, чем он занят? Мне кажется, Лиам начал избегать меня, насколько это возможно в нашей ситуации. Я не против, так будет даже лучше. Только почему-то на душе лёгкая горечь. Возможно, я просто соскучилась по нормальному общению, поэтому так себя чувствую. Но мне не стоит об этом жалеть, все люди, которые сближались со мной, плохо закончили.       Спустя пару часов я вышла из кареты, но попросила остановить не перед домом, а чуть дальше. И замерла на месте, когда холодные капли упали на лицо. Дождь, как же давно я гуляла под ним в последний раз. Далекое и призрачное воспоминание из моей прежней жизни. В Северных землях только постоянный и нескончаемый снег. Холод отрезвлял, рассеивая мутный туман, клубившийся в голове. Я подняла ладонь вверх, капли одна за одной падали на неё. Это очень приятно, снова быть живой и чувствовать дождь. Мне хотелось, чтобы он смыл мои слёзы и боль, запечатал раны в разодранном сердце.       Сейчас моё единственное желание — развернуться и бежать без оглядки. Только в этом мире нет такого места, где я смогу укрыться от стальных когтей матери. Нужно продержаться ещё чуть-чуть. Даже, если я чувствую, как тону в нескончаемом и тёмном болоте. Я делала шаг один за другим, снова захлопывая замки.       — Ваша Светлость, вы почти насквозь промокли! — дворецкий с ужасом рассматривал меня.       — Это просто дождь, не стоит так реагировать, — безразлично произнесла я.       — Нужно послать за доктором!       — Я промокла, а не умираю. Не наводите лишнюю суматоху.       До меня донёсся смех из гостиной. Принц уже уехал. Да и рядом с ним, все не смеялись, а сидели как на пороховой бочке. Наши трапезы тоже нельзя назвать радостными.       — Эрика, ты вернулась! — Уильям старался как можно быстрее спуститься по ступеням.       — Прошу, не торопись, — да, мне не нравился мой муж, но я не хотела, чтобы он получил серьёзную травму.       — Я так переживал. Погода всё больше портится, а ты не дома.       — Немного задержалась. Мы с матушкой теперь редко видимся, она скучает.       — Почему ты так промокла? — мужчина начал убирать мокрые волосы с моего лица. Его пальцы были такими же холодными, как и у моей матери.       — Я хотела прогуляться, но не рассчитала, что дождь так скоро пойдёт, — я слабо улыбнулась. Капли стекали по моей спине, а липкая одежда неприятно холодила кожу, однако несмотря на это, я не жалела.       — Давай, я провожу тебя до спальни, — он приподнял мой подбородок, а я вцепилась в платье, борясь с желанием оттолкнуть Уильяма, как можно скорее.       — В этот нет надобности. Я так устала, что хочу поскорее принять ванну и лечь отдохнуть, — в прошлый раз, когда Уильям провожал меня до спальни, он почти напросился зайти. Я едва отвадила мужа. Он даже не пытался скрыть своего разочарования.       — А как же ужин?       — Я поужинала с матушкой.       — Всё же, я хочу тебя проводить. Ты выглядишь неважно, — он крепко сжал мою кисть. И снова эта чертова настойчивость в его голосе, словно тихая угроза. Уильям пытается переломить меня и сделать более уступчивой.       — Уильям, я справлюсь сама, — моя улыбка исчезла с лица, и я холодно посмотрела на него, — и отпусти мою руку, ты делаешь мне больно.       — Я просто хотел помочь тебе, — хватка, наоборот, стала сильнее. Вот и начинает проступать его настоящий характер.       — Понимаю, но ещё раз говорю: отпусти мою руку.       — Извини, я не нарочно, — от его натянутой улыбки мне хотелось рассмеяться. Наверное, жаль осознавать, что желание получить покорную версию моей матери оборвалось.       Как только Уильям ослабил хватку, я быстрым движением вырвала свою руку. В будущем всё может стать хуже, он и так слишком настойчив. Неужели он даже не допускает мысль, что мне могут быть неприятны его прикосновения? Или моего мужа это совсем не интересует?       Я отвернулась от него и заметила, что у нашей небольшой сцены появились зрители. И теперь понятно, кто смеялся, в гостиной. Кристофер и Розалинда пристально смотрели на своего отца. Они были немного напряжены. Уильям наверняка вёл себя с женой не лучшим образом. Я, конечно, могу и ошибаться, но его поведение слишком переменчиво.       К сожалению, близнецы были не одни. На Лиаме не было брони, но на поясе, как обычно, висел меч. Закатанные рукава чёрной рубашки открывали сильные руки. Его образ был расслабленным и домашним.       Я заметила, что у всех троих были игральные карты в руках. Кристофер выбрал Лиама моим личным рыцарем, и тот взгляд Розалинды в оранжерее... раньше, я не заостряла на подобном внимание. Они явно близки. Скорее всего, росли вместе. Тем более близнецы и Лиам одного возраста. Эрцгерцог никак не отреагировал. Значит, он не против, что его дети общаются с Лиамом.       — Простите, мы слишком шумели, — я улыбнулась, — у нас возникло небольшое недоразумение.       — Да, Эрика права. Причин для беспокойства нет.       Уильям попытался подойти ближе, но я быстрым шагом направилась в свою комнату. Усталость и раздражение накатили сплошным комом. Времяпровождение с матерью всегда меня выматывало. Ещё и Уильям своей настойчивостью надоедает. Я зашла в комнату и провернула ключ в замочной скважине, а после отправилась в гардеробную. Презент от матери мне пришлось спрятать к свечам. Может он действительно мне понадобится. Как только я закуталась в халат, то услышала стук в дверь.       — Ваша Светлость, мы пришли, что приготовить вам ванную.       — Уходите, не сейчас, — мне хотелось просто побыть в одиночестве.       — Но хозяин сказал…       — Я же сказала, позже!       Голос прозвучал слишком громко и резко. Видимо, мой самоконтроль уже давал трещину. Я села на пушистый ковёр возле кровати. Это странно, в какой-то момент, я почувствовала себя в этом доме лишней. Особенно, увидев ту троицу. Разве не глупо? Я ведь действительно лишняя, меня не должно быть здесь. Мне давно пора привыкнуть к своему одиночеству, потому что я так сама решила. Не нужно тянуться ни к людям, ни к свободе, я сполна научилась на своих ошибках. На моих губах появилась горькая усмешка. Чувство опустошения неподъёмной ношей опустилось на плечи, замораживая всё остальное, оставляя только звенящую пустоту внутри.       — Я в порядке… — тихо прошептала я и уткнулась головой в колени, — в порядке…