Водоворот Иллюзий

      Я безразлично обвожу взглядом комплекты украшений, привезённые ювелиром. От цветов рябит в глазах, а блеск драгоценностей просто слепит. Мне нужно заниматься подготовкой к маскараду и выбрать украшения для Розалинды и Жозефины. Сейчас эта суета меня раздражает. Ювелир и горничные бросают на меня осторожные взгляды. Напряжение, царящее в комнате, можно резать ножом. Я долго смотрю на украшения, но мне ничего не нравится. Хочется всё выбросить в окно и прогнать всех.       Я понимаю, что мне не стоит срываться на других, но моё настроение окончательно улетело в тартарары. Мы с Лиамом не виделись пару дней, и я так и не извинилась за то, что сорвалась на нём. Он сопровождал эрцгерцога, как и остальные капитаны. Я уже попросила Лидию и Бастиана незаметно узнать, что происходит в императорском дворце. Мой муж наведывается туда слишком часто.       — Вот эти два комплекта отнесите леди Розалинде, а эти отправьте в дом маркиза де Сад, его дочери, — я указала на украшения и посмотрела на ювелира, — обговорите с ней свадебные украшения. Она знает, что к ней должны приехать. Постарайтесь угодить её желаниям, или это будет наша последняя встреча. Мне бы не хотелось разрывать с вами контракт после стольких лет.       — Конечно, Ваша Светлость. Я сделаю всё в наилучшем виде для моего постоянного и важного клиента, — мужчина коротко поклонился.       Мой взгляд зацепился за одинокую серьгу. Тёмный, почти чёрный, рубин тускло блестел в обрамлении полированного серебра. Она была миниатюрной, но немного грубовато исполнена. Ни одна девушка из благородной семьи такое на себя бы никогда не надела. Но это не простое украшение, а с магической защитой. Говорят, даже способно один раз спасти жизнь владельцу. Украшения с защитой не так популярны, потому что зачарованный камень уже не выглядит так изысканно и дорого, как прежде. Люди предпочитают обменять свою безопасность на красоту. Это так глупо.       — Что-то ещё? — осторожно поинтересовался ювелир.       — Да, — я забрала бархатную коробочку с серьгой.       — Ваша Светлость, это украшение не такое изысканное, как те, к которым вы привыкли.       — Оно и не должно быть изысканным, — я слабо улыбнулась. Человека, которому я её подарю, невозможно назвать таковым. Он прямой, часто смущается иногда запинается, немного грубый, но до ужаса добрый и простодушный.       — Раз вы так говорите, то я не имею права спорить.       — Плату за украшения можете получить в соседней комнате.       — Благодарю, Ваша Светлость.       — Вы двое, останьтесь, а остальные можете быть свободны, — я указала на двух молоденьких горничных.       Главное — не ошибиться. Если я провалюсь, всё пойдёт прахом. Я самостоятельно закрыла дверь на ключ. Эти девушки рядом со мной слишком часто. Хотя бы одна из них точно шпион. Я подошла к окну, сложив руки на груди. Небо было хмурым и неприветливым.       — Как долго вы здесь работаете? — спокойно спросила я.       — Около года, Ваша Светлость, — они почти одновременно ответили.       — Не так уж и долго, — я усмехнулась, — подайте мне ещё чаю, я немного устала.       — Но он уже немного остыл. Вам заварить новый?       — Нет, не стоит.       — Как прикажете.       Я села на диван и мысленно отсчитывала время, чтобы паралитическое вещество подействовало. Ранее я нанесла его на кончики своих пальцев и коснулась чайника, чашек и дверной ручки. Незаметный и почти бесследный порошок. Он изготавливается из специального ядовитого вида травы, выращенной моим дядей. Порошок быстро проникает в кожу, достаточно и капли. Хотя, когда эта трава цветет, то выглядит довольно красивой. Белоснежные лепестки цветов похожи на первый снег. Но самые ядовитые создания обычно очень манящие и прекрасные.       Первая горничная пошатнулась и ошпарила мою руку горячим чаем. Я тихонько шикнула от боли. Остыл, значит? Ладно, ничего страшного. Вторая девушка дёрнулась до ручки, я лишь усмехнулась. Вот и нашёлся тот, кто мне нужен. Я ослабила контроль над способностями. У меня нет времени, порошок действует не долго, дядя так и не смог продлить эффект, поэтому прекратил исследование.       — Забудь, что обожгла меня, присядь и отдохни, — я помогла горничной, которая меня обожгла, присесть на диван, — ты почувствовала недомогание, ничего не бойся, просто, дыши медленно и спокойно.       Как только зрачки девушки расширились, она медленно кивнула и прикрыла глаза. Я не чувствую от неё угрозы. Она напугана, но больше тем, что обожгла меня.       — Вы зря это сделали, Ваша Светлость, — пробормотала горничная и осела рядом с дверью.       — Я не люблю крыс, даже если они работают на мою мать.       — Она не будет довольна вашим поведением.       — Тебе бы сейчас о себе побеспокоиться, — я ядовито улыбнулась. — сколько вас в замке?       Девушка молчала. Она не отключилась, её организм пытается сопротивляться. Значит не просто купленный человек. Я сильнее надавила на её сознание:       — Ещё раз спрашиваю. Сколько вас?       — Трое, — прошипела она. Всё, как я и думала.       — Где остальные два человека?       — Один работает на кухне, второй служит в рыцарском отряде, — моя собеседница скривилась. Мне немного тяжело, я давно не использовала такого сильного принуждения.       — Скорее всего, ты следишь за мной, а они за эрцгерцогом, — я окинула её взглядом, — у меня только два варианта избавиться от тебя, но на твоё место найдут другого, или…       Я присела рядом с девушкой. Придётся немного повозиться. Головная боль усиливалась. Однако она не имела никакого отношения к моим способностям, её вызвал этот разговор. Одна мысль, что мать расставила здесь своих шпионов, меня жутко злила. Я не такая искусная, как она, но мне нельзя позволить этой девушке и дальше шпионить за мной. Я сосредоточилась и сильнее опустила завесу над силой. Под кожей словно очутились несколько тысяч иголок, я стиснула зубы.       — Ты не будешь следовать за мной или пытаться что-либо выяснить. Все твои отчёты будут состоять из моих рутинных дел. Не смей писать ничего другого. Я так и не узнала, что ты шпионишь за мной, всё в порядке. Как только я буду покидать поместье, ты этого не видишь и не знаешь. Ты полностью забудешь наш разговор, он никогда не состоялся, — зрачки девушки беспомощно расширялись, после каждого моего слова, — а теперь медленно поднимайся и уходи, словно ничего не произошло. Если кто-то спросит, я отправила тебя отдыхать, потому что ты немного напугана тем, что обожгла меня.       Девушка кивнула. Я всё ещё не отпускала её из подчинения. Если ослаблю хоть на секунду, она сможет что-то вспомнить. Я открыла ей дверь, чтобы горничная вышла из комнаты.       Сознание стало мутным и вязким. Оно не хотело возвращаться, ужасно тошнило, во рту явственно ощущался железный привкус крови. Мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы сдержать приступ кашля. Чёрт, я перестаралась. Мои силы жрицы плохо сформированы и требуют много энергии. Но зато внушение будет довольно сильным, и та девушка перестанет быть для меня помехой. Со свечами всё проходит менее проблемно, но в этот раз, я не могла ими воспользоваться. Я падаю на колени. Новый приступ кашля заставляет меня согнуться едва ли не пополам, а на прижатых к губам пальцах показалась кровь.       — Ваша Светлость, что с вами?       — Лиам? — едва слышно сиплю я.       Почему он вернулся? Разве Лиам не должен был сопровождать эрцгерцога с остальными капитанами? Это не очень хорошо. Голова отказывается придумывать план к отступлению. Я хочу встать, но дверь резко распахивается. Юноша сразу же замечает меня. В его взгляде сквозит неподдельное беспокойство и страх.       — Ваша Светлость! — Лиам присаживается рядом со мной, — нужно срочно позвать лекаря.       — Нет, — я отрицательно качаю головой.       — Что произошло с вашей рукой? — юноша осторожно берёт меня за запястье.       — Небольшой ожог, — я поскорее вытираю кровь о край платья с другой руки. Если увидит, точно вызовет лекаря.       Лиам заметил горничную, которая спит на диване. Как же не вовремя он вернулся. Я рада его видеть, но разочарована тем, что мой план немного провалился. Юноша помогает мне встать с пола, я подхожу к дивану и немного надавила на разум девушки. Она открыввет глаза, а после вскакивает с дивана и лепечет:       — Простите, Ваша Светлость, я совершила ошибку. Мне внезапно стало плохо.       — Ничего, всё в порядке, это я усадила тебя на диван. Ты в порядке? — я слабо улыбаюсь. Мне пришлось задвинуть свою совесть подальше, у меня не было выбора, поступить иначе.       — Плохо? — с угрозой в голосе поинтересовался Лиам, — у твоей госпожи ожог на руке, а ты сейчас посмела пожаловаться? Чему вас вообще учат?       Его взгляд был таким острым и холодным, что, казалось, мог разрезать виновника на части. Слова Лиама заставляли горничную дрожать от страха. Я впервые видела его таким.       — Простите, Ваша Светлость, — девушка побледнела.       — Ступай в свою комнату. Сегодня можешь взять выходной, как и твоя подруга.       — Благодарю.       Я тяжело задышала и снова закашлялась. Это даже не предел моих возможностей, а дышать трудно. Мне словно не хватало воздуха, как перед приступом лихорадки. Я давно не использовала столько сил, но нужно потерпеть, скоро всё пройдёт.       — Не будьте упрямой, и позвольте мне позвать доктора, — Лиам с тоской посмотрел на меня.       — Не нужно, горло немного саднит, сходи на кухню и попроси приготовить мне горячего чаю, а то этот совсем остыл, — мы разговариваем так, словно произошедшего события пару дней назад вовсе не было.       — Вы уверены?       — Да, — я киваю.       Юноша тяжело вздыхает и качает головой. Пока Лиам отсутствовал, я протёрла платком всё, чего касалась, чтобы ему и другим горничным не стало плохо. Я посмотрела на платье и чертыхнулась. Нужно переодеться, кровь слишком видна на светлой ткани. Обожжённая рука болела, но красный след был не таким уж и большим. Ничего страшного, всё прошло почти идеально, я нашла того, кто за мной шпионил.       Меня очень беспокоит, что же задумала моя мать. И мне кажется, что как только, я узнаю о происходящем во дворце, смогу всё выяснить. Она не посвящает меня в свои планы, и это неудивительно. Моя мать подозрительна и крайне опасна. Она всё делает с чистотой хирурга. Каждый её шаг тщательно просчитан.       Стиснув зубы, я перетерпела боль и переоделась. Хорошо, что оба платья без корсетов, а не то я бы сама не справилась. Когда я вышла, в комнате был только Лиам.       — Ваша Светлость, почему вы не наказали тех горничных? — нахмурившись, спросил он.       — Все временами совершают ошибки.       — Вы могли серьезно пострадать, не стоит их жалеть и быть излишне доброй.       Я рассмеялась. Доброта и я немного несовместимые понятия. Я подошла к нему и, привстав на цыпочки, прошептала:       — Лиам, ты ужасно разбираешься в людях.       Юноша прерывисто вздохнул. Вены на шее вздулись, кожа немного раскраснелась. Такая забавная реакция. Он напряжён, словно струны у лютни. От Лиама исходил приятный запах с едва уловимой ноткой мускуса. Мы стояли слишком близко к друг другу. Такое расстояние недопустимо в нашем положении. Лиам опустил глаза и посмотрел на меня. У него тёплый взгляд, как касание солнечных лучей. Лиам чист и невинен, как дитя. Я уверена, он и не целовался ни разу. Даром, что для тебя выглядит, как взрослый парень. Горько усмехнувшись, я отошла от своего простодушного рыцаря. Мне пора перестать подшучивать над ним.       — Это не так, я просто говорю то, что вижу и чувствую, — его голос прозвучал так твёрдо и уверенно, — вы ведь намеренно пытаетесь казаться другим человеком? — снова его прямолинейные вопросы.       — Ты, возможно, удивишься, но с тобой я искренна. Сейчас, мне незачем притворяться, я такая, какая есть, — у меня не самый лучший характер. До перерождения, я себя мало помню, но меня точно невозможно было назвать «божьим одуванчиком».       — Сейчас? — Лиам смотрел на меня со смесью веселья и любопытства.       — Не придирайся постоянно к словам, — с моих губ сорвался обречённый вздох. Я отошла от Лиама и села на диван, — ты временами излишне настойчив.       — Ранее вы сказали, что я не вижу дальше собственного носа. Мне хочется это исправить. Я хочу узнать вас и понять, — его слова произвели на меня эффект вылитого за шиворот ведра воды.       «Нет, я не хочу это слышать. Не испытывай ко мне привязанности. Не пытайся сочувствовать мне. Не строй иллюзий на мой счёт. Я не такая, как тебе кажется, и чем дальше ты будешь от меня держаться, тем лучше для нас обоих. Так ты не только спасёшь свою жизнь, но и меня.»       — Ты слышал сказку о принцессе-монстре и добром юноше? — произнесла я, с трудом проглотив ком, который встал в горле. Он был горячим, как огненный шар, обжигая изнутри.       — Слышал, но уже плохо помню.       — Жил на свете прекрасный и добрый юноша с чистым сердцем. Он помогал всем, кто нуждался, и никому не отказывал в просьбе. Юноша путешествовал с одной деревни в другую, пока не достиг самого далекого королевства. От жителей он узнал, что на принцессе этого королевства лежит страшное проклятие. Ночью она превращается в ужасного монстра, а все, кто пытался её расколдовать, погибли. Когда юноша предстал перед королём, он посмотрел на него с грустью в глазах. «Проведи три ночи с моей дочерью, и если за это время ты ни разу не выкажешь страха, то можешь жениться на ней и унаследовать всё мое королевство.» Юноша согласился. Его заперли в одной комнате с принцессой. Как только часы пробили полночь, прекрасная девушка обратилась в уродливое чудовище. Такое страшное, что всё естество переворачивалось от одного взгляда на него. Но юноша не дрогнул. На следующую ночь всё повторилось, и юноша снова не испугался. Настала третья ночь и… — я сделала паузу, взглянув на Лиама.       — Принцесса убила юношу, он не смог ей помочь, — спокойным голосом произнёс он.       — Правильно. Мораль этой сказки такова: нельзя помочь тому, кто этого не хочет. Принцесса так и осталась заколдованной, а юноша погиб зря. Она хотела остаться монстром.       — Это не так, — Лиам сделал шаг ко мне, — принцесса была не таким уж и монстром. Она не могла быть с тем, кого любит, поэтому решила стать им. А юноша искренне хотел помочь принцессе, даже если бы в итоге ничего не получил. Он знал, на что идёт и ни о чём не жалел.       — Откуда ты взял подобную глупость? — я усмехнулась.       — Это моё видение данной сказки, и то, что оно отличается от вашего, не делает его глупым, — юноша тепло мне улыбнулся.       — Конечно, — я не скрывала иронии в голосе. Хотя всё же стоит признать, он заставил меня немного задуматься. «По собственной воле стать монстром.» Кому, как не мне знать, что это значит.       — Вы любите играть со словами, и делаете это мастерски. Я понял посыл, но мы с вами видим эту историю по-разному, — что за упрямец?! Такой наивный и твердолобый, что пробирает злость.       — Лиам, тебя когда-нибудь предавали?       — Нет, — юноша подошёл ко мне, опустился на корточки и положил руки по обе стороны от моих колен.       — Всё с тобой понятно, — я покачала головой, — тогда я даже не знаю порадоваться за тебя или посочувствовать.       Он находится непозволительно близко, но границы и нормы поведения начали стираться с самой первой встречи. И я первая, кто допустил подобную ошибку. Возможно, своими играми с ним, я зашла далеко и повела его за собой. Лиам отбрасывает сильным движением упавшую на лоб прядь, запускает пальцы в волосы и молчит какое-то время. От напряжения я закусываю губу. Мне интересно, что творится у него в голове.       — Как бы вы не пытались убежать от нашего прежнего разговора, я задам этот вопрос. Разве моё желание узнать вас невозможно? — такая манера разговора может позволить другим людям неверно истолковать его намерения. Но он молод, честен и открыт.       — А ты сам как думаешь? — с небольшой горечью произнесла я, — ты рыцарь и служишь моему супругу, даже то, как мы с тобой разговариваем — неправильно, — не получилось убедить, будем взывать к совести и к здравому смыслу, — ты это понимаешь?       — Понимаю, но ничего не могу с собой поделать.       «Зачем тебе такая, как я, перегоревшая и безжизненная? Когда внутри тебя кипит огонь, и вся радость мира отражается в твоих глазах.» У меня столько вопросов и так мало ответов.       — Позвольте мне помочь вам с ожогом, — хрипло произносит он.       — Твоя мазь на столе, — я улыбнулась.       — И всё же. Это должно быть очень больно, — Лиам сводит брови на переносице.       — Всего лишь несчастный случай, я в порядке.       Лиам снова присел рядом со мной и осторожно взял мою бледную руку. Он хмуро смотрит на розоватый ожог. Всё было не так плохо, но я видела, что Лиам злился. Я ловлю себя на мысли, что меня не воротит от этой близости. Все его действия были нежными и умелыми. Мне хочется разрядить неловкость момента, но Лиам заговаривает первым.       — Впредь, я не буду делать поспешных суждений. Я ваш рыцарь и буду на вашей стороне.       — Ты рыцарь семьи Монахан, — я не могу скрыть горечи в голосе, — но я не часть этой семьи, и тебе не стоит следовать за мной.       — Это моё желание, и оно не изменится.       Он склонил голову и поцеловал мою травмированную руку. Такое лёгкое прикосновение, словно касание перышка. Его волнистые тёмные волосы упали и частично скрыли его лицо, но я видела, что он украдкой продолжает смотреть на меня. Разумом я понимаю, что мне стоит его оттолкнуть, только совершенно не двигаюсь.       Секунды нашего разговора утекают сквозь пальцы, как песчинки, терзая мой разум и сердце. Я бы могла использовать способности и всё закончить, внушить ему не приближаться и не думать обо мне, вести себя сдержанно и холодно. Сделать подобное не составит труда, но вот хочу ли я этого на самом деле — совсем другой вопрос.