Водоворот Иллюзий

      Комната с мрачными стенами и удушающим запахом, станет тем местом, что будет преследовать меня в кошмарах, почти десять лет. Впервые я увидела её в шесть, а после, со страхом и трясущимися руками, спускалась туда по каждому зову матери. Моё обучение продолжалось пару месяцев, но тот день я запомнила совсем не таким. Матушка держала меня за руку и вела по тёмному коридору. Страх стальной хваткой сжимал каждую клеточку моего тела. Я с ужасом понимала, что мне снова придётся выпить смесь и изнемогать от боли. Несмотря на все мои мольбы, мать подняла меня с постели и с улыбкой на губах уверяла, что так нужно. Сорочка совсем не грела, и я тряслась не только от страха, но и от холода.       — Матушка, прошу, не мучайте её снова, — мой старший брат преградил нам путь.       — О чём ты говоришь, милый? — она ласково улыбнулась ему, — это не мучение, я обучаю Эрику, чтобы в будущем она стала сильнее.       — Но ей этого не хочется. Разве вы не видите, как она напугана? — Мариус повысил голос и сжал руки в кулаки.       — Вскоре твоя сестра ко всему привыкнет, — матушка бросила на меня злобный взгляд, — и разве я не говорила тебе, чтобы ты спал в такое время, а не бродил по замку?       — Отец бы никогда не позволил вам это делать. Он бы не истязал Эрику, как вы.       — Мариус, кажется ты снова забыл, что я тебе говорила, — тон мамы приобрёл стальные нотки, а улыбка покинула лицо, — значит, стоит тебе напомнить.       Женщина отошла от меня и приблизившись к Мариусу, ударила по лицу так сильно, что он едва устоял на ногах. С его губ тонкой струйкой потекла кровь. Она медленно капала на белоснежную рубашку. Цепкий, холодный взгляд голубых глаз остановился на мне, у меня внутри всё свернулось от страха. Я словно всем своим естеством ощущала этот мороз. Моя матушка обладала странной и пугающей силой, даже когда она ничего не делала, а просто смотрела на тебя, этого хватало для подавления. Я поджала губы и крепко схватилась за край своей ночной рубашки. Да, в то время я ничего не помнила о своей прежней жизни и была лишь ребёнком, как и мой брат. Иногда мне казалось, что воспоминания были со мной с самого рождения, но это не так.       — Каждый раз за твоё упрямство будет отвечать Эрика. Я буду увеличивать время её обучения, ты меня понял? — герцогиня сложила руки на груди.       — Но, матушка, она ведь может умереть!       Брат бросился ко мне и спрятал за своей спиной. Я видела, как он дрожит и кровь, что стекала по его маленькой губе. Он напуган, но пытается меня защитить.       — Если она умрёт, это будет только твоя вина, — губы матушки изогнулись в кривой усмешке, — а теперь подойди сюда и выпей содержимое склянки.       — Мне не нравится, что я после неё чувствую. Мой разум словно затуманивается, — он отрицательно покачал головой, — я не буду это делать.       — Эрика, из-за своего брата, ты проведёшь в комнате на десять минут больше, — эти слова звучали для меня, будто смертельный приговор. Даже одна лишняя минута, проведённая в том месте, вызывала во мне непомерный ужас. По щекам начали скатываться горячие слёзы.       — Братик, мне так страшно… — мой шёпот был едва различимым.       — Как же мне это надоело, — матушка изящно взмахнула рукой.       Внезапно появились слуги, которые скрывались в тени. Они оттащили брата от меня и удерживали на месте, пока тот старался вырваться. Мариус пытался вытащить свои руки из хватки, но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее его удерживали. Слуги быстро опустили брата на колени. Стараясь не отрывать взгляда от дрожащего Мариуса, я чувствовала себя виноватой в произошедшем.       — Матушка, я пойду с вами, только не причиняйте ему вред, — взмолилась я.       — Какие мои дети мягкосердечные, — лицо женщины скривилось от отвращения, потому что это была совсем не похвала.       Стоило герцогине приблизится, как один из слуг насильно открыл брату рот. Матушка достала из кармана пузырёк и влила его содержимое Мариусу. Все попытки на освобождение оказались тщетными. Глаза мальчика закатились, он обессиленно обмяк, и только тогда, слуги ослабили хватку. Я хотела подбежать к нему, но мне не дали этого сделать. Матушка так сильно схватила меня за кисть, что я чуть не упала, а болезненные ощущения становились всё отчетливей. Она в ту же секунду развернула меня к себе и холодно произнесла:       — Ты забудешь, что он пытался тебе помочь и, что у вас когда-либо был отец. Если ты хоть что-то о нём услышишь, то даже и не вспомнишь. У тебя всегда была только я. Ты поняла меня, Эрика? — каждое слово будто насильно врезалось в мой разум, вызывая ужасную головную боль.       — Да, матушка — мои губы двигались сами по себе.       Теперь понятно, почему так произошло, она поставила завесу над моими воспоминаниями и это вызвало диссонанс, что пробудил другие. Они слились с моим детским разумом, и я думала, что всегда помнила прошлую жизнь. То был не первый раз, когда брат пытался меня спасти. Таких ситуаций произошло не менее пяти, а может и больше. Даже в детстве он был моей опорой и защитой. Он раз за разом шёл против матери ради меня.       В сфере я увидела не брата, это был наш отец. Теперь я вспоминаю некоторые различия, у отца не было веснушек и волосы немного темнее, чем у Мариуса. Есть ещё некоторые отличия, но они незначительные. Нельзя отрицать тот факт, что брат очень на него похож. Только матушка стёрла любое упоминание о нашем отце, что ни я, ни брат его не помнили. Мы не знали, что он жив и относительно здоров. Она с самого детства нами манипулировала и играла, ей было в радость наше неведение.       Даже то, что мы отдалились — её вина. Я вспомнила, как сильна была моя привязанность к брату. Это не ненависть, а тоска. Маленькая часть разума помнила те дни, в которых мы были неразлучны. Я скучала по Мариусу и неосознанно тянулась к нему. Теперь боль от его смерти снова стала свежей. Отчаяние и горе вновь снедали меня с новой, разрушающей силой.       — Не плачь, я рядом. Я всегда буду рядом, — тёплые руки, что бережно касаются моих мокрых щёк, так приятны.       — Лиам… — голос охрип, по-видимому, я пролежала без сознания несколько дней. Учитывая, что до сих пор жива, всё прошло не так плохо, как могло.       — Ты наконец-то очнулась, — в который раз я вижу его таким растрёпанным? Он совсем не похож на принца.       — Пить хочу, — горло саднит так, будто проглотила иголки.       — Сейчас, — Лиам поправил подушки, а после присел рядом.       — Я справлюсь…       — Не упрямься, у тебя едва ли хватит сил удержать стакан, — мужчина бросил на меня строгий и недовольный взгляд. Сил спорить нет, лучше временно капитулировать.       Когда прохладная жидкость коснулась моих губ, все остатки сна сошли на нет, и я пришла в себя. Первое, что вызвало вопросы это комната. Я явно находилась не в своих покоях.       — Это гостевые покои в самом конце замка, — каждый раз удивляюсь его чуткости. Он всегда замечает моё беспокойство или озадаченность.       — Почему ты рядом со мной?       — А ты бы не хотела?       — Дело не в этом, просто… — Лиам не дал мне закончить фразу.       — Дядя в своём поместье, мы немного повздорили, но у меня получилось оставить тебя здесь.       — А твой отец? — я вопросительно выгнула бровь.       — Император на моей стороне. Я так сильно испугался за тебя, думал, что ты не выкарабкаешься.       Он мягко притянул меня к себе и обнял. Такие осторожные прикосновения, будто касается чего-то невесомого и хрупкого. Лиам уткнулся лицом в мою шею. Это было немного неожиданно. Я чувствовала, как отчаянно колотится у меня в груди сердце, как его дыхание опаляет шею, и ресницы щекочут кожу. Моё тело задрожало, однако я не стала сопротивляться. В тот момент что-то горячее и нежное прикоснулось к моей шее. Я быстро догадалась, что это было. Он поцеловал меня.       — Если переусердствуешь, останутся следы и мне придётся их прятать, — в подобных ситуациях лишь я способна мыслить рационально.       — Я просто ужасно соскучился, — он мягко отстранился от меня, — и зол, но мысль, что я мог тебя потерять, вытесняет все остальные. Когда ты перестанешь так безрассудно играть со своей жизнью?       — Могу я задать тебе тот же вопрос? Почему ты решил прыгнуть в банку со змеями, если никогда не хотел стать её частью?       — Я сделал это ради тебя, — Лиам повысил голос, а на его лице заиграли желваки, — игры с престолонаследием ведут только к плахе. Я не мог допустить, чтобы ты рисковала из-за мелких склок и обид Кристофера. К тому же, в личине рыцаря-эскорта у меня не было возможности защитить тебя.       Я хотела беззаботно насладиться временем вместе, однако всё было не так просто. Между нами царила недосказанность, которая не пропала с самого первого дня нашего знакомства.       — Появление трупа жреца на видном месте тоже твоя заслуга? — хмуро поинтересовалась я.       — Да. Я следил за тобой, и мне кое с чем помогли.       — Всё ясно, — думала, что обошла всех, а в итоге меня обставил Лиам.       — Я буду непреклонен, если речь пойдет о твоей безопасности, — он поднёс мою руку к губам и принялся целовать пальцы, а после внутреннюю часть ладони и запястье, — всё сделаю, чтобы тебя остановить.       — И как ты планируешь это сделать?       — Пока никак, — он криво усмехнулся, — ты самая храбрая и упрямая на свете.       — Если не считать тебя? Ты хоть понимаешь, что своими действиями нажил множество врагов, и я сейчас говорю не об императрице. Она просто капля в море.       — Я знал, на что иду и не жалею о своём поступке.       — Перед тем, как мне стало плохо, я подумала о тебе и том, что хочу тебе всё рассказать. Думаю, ты имеешь на это право.       — Только, если ты сама хочешь, — он крепко сжал мою руку.       — Хочу, — я слабо киваю головой, — отношения в моей семье далеки от той нормы, которую ты знаешь. С самого детства я была окружена материнской любовью, но она уродливая и неправильная.       Мой голос звучит спокойно и равномерно. Я не ожидала, что смогу об этом кому-нибудь рассказать. Эта та правда, которую я не хочу показывать Лиаму. Часть меня, что я так отчаянно пытаюсь спрятать. Только куда бы я не пошла, она всегда будет со мной. Этот отпечаток на моей душе и сердце никогда не исчезнет. Я запинаюсь, лишь когда дело доходит до Михаэля и моего брата, но мне удаётся пересилить себя. Лиам имеет право знать. Описываю свои отношения с Люцианом, рассказываю кто он такой и почему стал частью моей семьи. Лиам периодически менялся в лице. Он стискивал зубы так, что виднелись желваки, брови были постоянно нахмурены. Мужчина молчал, но его реакция говорила о многом.       — Я не хочу, чтобы ты стал ещё одним звеном цепочки из смертей, — мой голос тонет в протяжном и тяжёлом вздохе.       — Не стану. Эрика, я не маленький ребёнок, которого нужно защищать. Я мужчина, поэтому позволь мне оберегать тебя, — слабая улыбка трогает его губы, — ты всё время пытаешься спасти других, но забываешь о себе. Ты и твоё сердце тоже нуждаетесь в защите.       — Ты хоть слышал, что я рассказала о матери и Люциане?       — Слышал. Верь в меня, и не возлагай на свои хрупкие плечи столь тяжкий груз.       — Я ведь могу просто использовать тебя…       «Ну же, остановись. Я даю тебе последний шанс, чтобы ты бежал от меня без оглядки.» Он постоянно пытается меня обелить. Я не могу себе позволить быть хорошей. Хорошими остаются только те, кому никогда не приходилось зубами бороться за то, чего они хотят, или за свою жизнь.       Да, на свете есть добрые люди, как Лиам, кто знаком с несправедливостью жизни, но каким-то необъяснимым образом смогли сохранить в себе сострадание. Но меня доброй назвать нельзя. Добрых в этом мире едят живьем. Я это уяснила слишком хорошо.       — Используй, я не против, — это не тот ответ, на который я рассчитывала.       — И ты позволишь мне это сделать? — я не свожу с него глаз.       — Столько раз, сколько потребуется, — в словах Лиама нет фальши и обмана, он настолько уверен в них, что это даже пугает.       — Безумец…       — Если это касается тебя, то да. Я становлюсь немного импульсивным.       — Немного? — я разочарованно покачала головой, — даже если у нас с тобой есть крохотный шанс на то, чтобы быть вместе…       — Они примут нас, не сразу, но примут, — Лиам ласково провёл ладонью по щеке, горячими губами коснулся моего лба, — скоро отец подготовит документы для твоего развода. Пока я могу освободить тебя лишь от ненавистного брака.       — Как ты уговорил императора? — я не пыталась скрыть своего удивления.       — Отец с самого начала был против. Они с дядей сильно поругались, — раньше я думала, что императору нужны были лишь деньги. Оказывается, это не так.       — Почему?       — Мой наставник… — мужчина наблюдал за моей реакцией. Значит, речь пойдёт о Верлене. Я оттягивала этот разговор, но его не избежать. Я едва кивнула давая понять, что всё хорошо, — он был в бешенстве и посчитал это предательством. Их дружба зародилась ещё в ранней юности. Узнав, что дядя на тебе женится, наставник назвал его больным человеком. Сказал, что одержимость твоей матерью перешла все немыслимые границы. Но дядя сильно давил на императора, и в итоге, он дал разрешение.       — Все очень хорошо притворялись, что ничего и ни о ком не знают, — на моих губах появилась ядовитая усмешка, — уверена, задай я кому-нибудь прямой вопрос, мне на него не ответили бы.       — Изначально, я хотел тебе всё рассказать, но наставник мне запретил. Он сказал, что ни ты, ни твой брат его не помните. Герцогиня де Лоран пригрозила ему вашей смертью, за любую попытку приблизиться. Я не пытаюсь найти наставнику оправдание, у каждого свои причины и мотивы. В моей семье тоже полнейшая разруха, поэтому и не мне быть судьёй, — Лиам едва заметно улыбнулся.       — Как вы познакомились с Верленом? — на душе появилась едкая горечь, а вопросов будто стало только больше.       — Твой отец меня обучал. Помимо тренировок в Белом ордене, я приходил к нему несколько раз в неделю. Астрономия, грамматика, письменность, арифметика и история, всё это преподавал мне он. Я не встречал человека умнее наставника, — Лиама не просто прятали, но и постепенно готовили к трону. Император водил всех за нос. Вот и причина того, что у сына императрицы так и не появился титул наследника, — наставник часто рассказывал мне о тебе и о твоём брате. Я очень хотел с вами познакомиться, и наблюдал за тобой лишь издалека, в итоге решился на встречу, только ближе к твоему дебюту. Пришёл и встал, как вкопанный под балконом. Не знал, что делать дальше и куда идти, в бальный зал меня бы всё равно не пустили. Чувствовал себя полнейшим идиотом.       — Пока я не вышла на балкон? — после рассказа Лиама моё настроение улучшилось. Кто бы мог подумать, что я буду вспоминать те времена с улыбкой, а не печалью.       — Да. Я ощущал такое счастье, но не знал, как к тебе подойти и начать разговор, — выражение лица мужчины немного омрачилось, — пока не услышал твои слова. Ты сказала, что устала от своей жизни и если ничего не выйдет, то лучше умереть.       — Тогда кто-то мне ответил, что оборвать свою жизнь самый простой из вариантов, и нужно ценить то время, что у меня есть, — вот кто сказал мне эту фразу и первый, и второй раз.       — Да, — он кивнул, — в следующую нашу встречу, ты уже не улыбалась. Слышать, как ты плачешь для меня было невыносимым. Ты так отчаянно хваталась за тело своего брата, что-то шептала ему и просила не бросать тебя. Мне хотелось хоть немного тебя поддержать, поэтому я всё же решился подойти. С того дня я тебя почти не видел. После меня отправили на границу империи, я без раздумий согласился. А спустя время узнал, что тебе ищут жениха, и дядя выдвинул свою кандидатуру.       — Ты поэтому разгромил плац? — я вспомнила наш разговор с Кристофером.       — Благо, что только его. Я впервые чувствовал такую ярость и злость. Это было просто невыносимо.       — Неужели, тебе кроме меня никто не нравился? Или ты даже не пытался?       — А зачем? Пытаться найти новую любовь, чтобы забыть старую, довольно бесполезное занятие. Тем более у меня был пример, и я понимал, что это ни к чему не приведёт.       — Пример?       — Да, и не самый лучший.       Лиам на пару минут замолкает. Впервые, кажется, он не знает, что сказать. Его явно что-то тревожит, но мужчина не решается сказать это вслух. Я внимательно наблюдаю за ним, пытаясь понять причину его тревог. Лиам хмурится и проводит рукой по своим волосам. Он уже остриг их, и довольно коротко. На лице исчезла небольшая россыпь веснушек, что мне нравилась. Скулы заострились, а цвет волос превратился в почти смоляной. Его взгляд хоть и остался таким же тёплым, как и ранее, но глаза стали каре-золотистыми. У императора идентичные, просто немного потеряли цвет из-за возраста. Из милого юноши, что следовал за мной по пятам, Лиам превратился в мужчину. Я скучаю по тому времени. Внезапно, он шумно выдыхает и крепче сжимает мои руки.       — Эрика, будь уверена, я никогда не попрошу тебя забыть того, кого ты любила. Мне хватит и частички твоего сердца.       — Ты получил его полностью. Оно разбито и почти перестало биться, но твоё. Я слишком устала отрицать свои чувства. И мне так страшно, что все предыдущие несчастья повторятся. Если я потеряю ещё и тебя, мой мир окончательно рухнет, — от одной мысли об этом становится гадко и невыносимо.       — Не потеряешь, — Лиам кладёт руку мне на щёку. Мужчина смотрит в мои глаза, убеждая меня поверить ему, — всё будет хорошо. Я обещаю тебе. Вместо ответа, я наклоняюсь и целую его со всей той страстью, которую не могу выразить словами. Лишь этому человеку я готова верить, что бы он мне не сказал. Нежные руки прижимают меня к себе, гладят по волосам и спине. На мгновение мы переносимся куда-то далеко отсюда. Туда, где нет никаких забот и проблем. В место, которое существует только здесь и сейчас.